Оказавшись в другом крыле, они увидели несколько дверей. Две были открыты, одна заперта. Кристи направилась в открытую комнату, остальные последовали за ней.
Помещение было больше того, в котором они нашли первый игровой предмет. Метров пятьдесят заброшенной тишины, удивительной мертвости, несмотря на остатки обстановки. Прямо по центру, среди ошмётков штукатурки, клочьями свисавшей с потолка и стен, кое-где украшавшей пол, валялась разноцветная новогодняя гирлянда – видимо, сорвалась с висевшей лампы. Праздник закончился навсегда.
Назначение помещения было неясным – посовещавшись, игроки решили, что, возможно, раньше это было чем-то вроде гостиной – или как там называются такие места в психушках?
– Комнатами отдыха, – сказал да Винчи.
Все посмотрели на него,
(суки)
но ничего не сказали.
(суки!)
– Вроде бы, – решил добавить он, но остальные уже переключились на осмотр помещения.
Вдоль боковых стен было расставлено штук пятнадцать кресел, некоторые кучкой, некоторые наставлены друг на друга. Кресла были разной высоты, деревянными с бирюзовой и тёмно-зелёной кожаной обивкой. Дневной свет, пробивающийся в высокие, но узкие окна с двойными рамами, заклеенные белой бумагой, выставлял напоказ жирные пятна на сером линолеуме. Кристи пощёлкала выключателем – три большие лампы дневного света не работали, пластиковый плафон одной из них был разбит. У стены с окнами стояло несколько простецких деревянных столов, на них, столешницами вниз, ещё несколько. Деревянные ножки выстроились в строгий параллельный ряд, единые линии снизу и сверху. На стене висела пустая пробковая доска и правее – картина в пластиковой рамке. Стекло треснуло точно по контуру паруса белоснежной лодки. Подписи автора не наблюдалось. Старый радиатор, естественно, был ледяным.
Они разделились: Кюри обыскивала столы, Эйнштейн кресла, Кристи занялась окнами, картиной и доской на стене, да Винчи осматривал пол, углы и другие стены. Никто ничего не нашёл. Они не доверяли друг другу, но в открытую провозглашать это не хотели, и под предлогом «а вдруг что-то…» обыскали всё ещё несколько раз. Каждый был уверен, что другой просто не заметил, просмотрел, не нашёл – и что вот он-то сейчас обязательно справится. Каждый ошибся. Никто не заметил, как Эйнштейн спрятал что-то в карман пиджака. Никто не обратил внимания на пустующую прорезь в спинке одного из кресел.
– Неужели здесь и правда ничего нет? – не верил да Винчи, в который раз осматривая картину с парусником. Вернее то, что от неё осталось после разбора на части.
– Они говорили, предметы спрятаны не везде, – напомнила Кюри.
– Хочешь сказать, мы просто потеряли время? – подытожил да Винчи.
– Но ведь над входом был наклеен стикер, – Кристи вернулась к двери и осмотрела проём над ней. – Был же!
Сейчас стикера не было.
– Может, тебе показалось? – спросил Эйнштейн.
Кристи вспыхнула:
– По-твоему, у меня галлюцинации?
– Я вовсе не это имел в виду.
– Да пошёл ты!
– Эй-эй, спокойно, мы тут вроде как в одной лодке, верно? – попытался успокоить её да Винчи.
– Ты же видел стикер? – не унималась она. – Видел! И ты, ты тоже видела! Скажите ему!
– Вообще-то… – осторожно начала Кюри, – я просто пошла за да Винчи. Даже не взглянула наверх.
– Я тоже, – кивнул да Винчи. – Я пошёл за вами.
Кюри и да Винчи уставились на Кристи и Эйнштейна.
– В общем, ты прав: мы просто потеряли время, – сказал Эйнштейн. – Потому что кое-кому показалось…
– Я точно его видела! И ты, ты стоял у входа, а почему? Почему ты остановился именно у этой двери? Может, потому что увидел манящий красный стикер? А теперь зачем-то пытаешься выставить меня идиоткой? Может, это ты его сорвал?
– Боже, девочка, ну что за ерунда? Я просто…
– Я тебе не «девочка», – вскинулась Кристи, и её серые глаза как будто потемнели.
– Я просто стоял у входа и рассматривал помещение. А когда ты в него пошла, решил, что там спрятан предмет. И пошёл за тобой.
– Что ж ты не проверил, есть ли стикер? Может, мне в окно захотелось посмотреть!
– Да, надо было проверить. Сэкономил бы нам время.
«Подонок!»
– Ладно, это просто недоразумение. Пойдёмте дальше, – предложила Кюри. – Просто будем внимательнее.
«То есть не будем мне доверять», – поняла Кристи и стиснула кулаки, чтобы никого не задушить.
– Будем обыскивать помещения, особенно такие большие, только если все уверены, что там действительно стоит искать, – резюмировал да Винчи. – Идёмте.
Они молча двинулись дальше по коридору. Кристи горела от негодования и была уверена, что видела сигнальный стикер. Эйнштейн наслаждался хрустом штукатурки под ногами и был уверен, что в этой сцене произошло кое-что важное. Кюри потуже затягивала рыжую гриву в хвост и была уверена, что да Винчи знает о комнатах отдыха больше, чем хочет показать. Да Винчи принюхивался, но никакого запаха не чувствовал: ни одного знакомого, ни одного незнакомого, словно они попали в какой-то вакуум; пожалуй, это было к лучшему, не к чему воскрешать воспоминания, говорят, запахи этому очень способствуют. Он был уверен, что Кристи говорит правду, но не хотел в этом разбираться.