Долго жала Кира на дверной звонок, но в квартире Ираиды Брониславовны по-прежнему было тихо.
Посмотрев на подаренные часы – стрелки точнейшего, швейцарского механизма показывали без четверти шесть, Кира обреченно вздохнула и сделала несколько шагов к лифту от чужой железной двери: завтра снова придется приезжать сюда еще раз, а так не хотелось в свой день рождения тратить время на утомительную поездку и думать о ком-то другом кроме себя, дорогой и любимой.
«– Ну, ты даешь, старуха! – возмутился внутренний голос хозяйской недогадливости. – В сумочке у тебя что? Ключи от квартиры!!! «Это же элементарно, Ватсон!» Открой ими дверь, напиши хозяйке записку с извинениями и объяснениями, положи ее в квартире на видное место вместе с ключами и захлопни эту чертову дверь! И ты свободна, как вольный ветер – завтра не придется тащиться с дачи в Москву и можно будет, наконец, выспаться в свое удовольствие!».
…Внутренний голос возник в Кирином подсознании уже давно, в тот самый миг, когда она ясно поняла, что жизнь ее кончилась. Весь этот день и весь вечер она еще на что-то надеялась, запрещая себе думать о плохом, а вот теперь все – воздушный замок ее любви рухнул, погребая по обломками наивную дурочку, посмевшую поверить в счастье… В этой безжизненной пустоте отчаянного одиночества и возник голос ворчливого, ироничного Гнома, заговорил, разрушая ледяную корку убийственного равнодушия, материализовался, приняв образ ее любимой сшитой бабушкой игрушки, заменившей маленькой Кирочке кукол, плюшевых мишек и задушевных подруг, заставил выбраться из безжизненной темноты, поглотившей сознание, принять реальность и жить дальше.
Иногда Гном в зеленом атласном камзоле, черных бархатных штанишках и остроконечной шляпе с большими полями давал ей дельные советы, иногда высмеивал ее поступки или высказывал свое отстраненное мнение по поводу произошедшего, заставляя Киру взглянуть на ту или иную ситуацию с другой точки зрения и найти неожиданное решение, но большую часть времени Гном пребывал в плохом настроении и беспрестанно ворчал…
Мысль оставить ключи Ираиды Брониславовны в ее же квартире, показалась Кире здравой, возможно потому, что в эту минуту в ее голове теснились другие, более важные думы, но так или иначе она решила, что «это хорошо» и тут же приступила к ее воплощению в жизнь.
Она достала из сумки листочек бумаги, на котором был написан целый список продуктов ко дню рождения, оторвала чистую полосочку, нашла ручку, написала на чистой полосочке извинения и объяснения своему поступку (как советовал ей внутренний голос), и, запихнув в сумку ненужные уже список продуктов и ручку, вытащила злополучную связку ключей.
Первый, верхний замок на чужой двери открылся довольно быстро, а со вторым Кире пришлось повозиться.
Пока она, присев на корточки и самозабвенно пыхтя, осваивала новую для себя профессию взломщика, на лестнице раздались громкие, торопливые шаги: вверх дружно бежали несколько человек.
Застрявший ключ в нижнем замке, наконец, сжалился над женскими стараниями, поддался, повернулся, и второй замок с тихим щелчком открылся – путь в квартиру Ираиды Брониславовны Каплан был свободен.
Но, прежде чем, Кира поднялась с корточек и взялась за ручку двери, сзади на нее навалились какие-то мужики, больно заломили руки за спину и ткнули головой прямо в железную дверь злополучной квартиры, в которую она так долго и безуспешно пыталась попасть.
«– Только не падай в обморок! – умоляюще закричал ее внутренний голос, в отчаянии хватаясь за голову. – Часы подаренные расколотишь! Хотя, – Гном снял шляпу и почесал затылок, – если это грабители, то пусть им лучше достаются поврежденные трофеи – может, тогда они на них и не позарятся».
Дверь соседской квартиры широко распахнулась и на пороге появилась необъятных размеров женщина в ситцевом халате и растоптанных домашних тапках (Кире в ее пикантном положении удалось рассмотреть только часть фигуры, но и эта часть позволила судить о внушительных габаритах соседки Ираиды Брониславовны Каплан).
– Ага! Попалась воровка! – радостно заголосила женщина противным фальцетом. – А еще прилично одетая женщина! Вовремя вы, товарищи полицейские, ее сцапали!
– Спокойно, гражданочка! – раздался басовитый, мужской голос, и Кира начала понимать, в чьих руках и почему оказалась. – Спасибо, вам за звоночек, гражданочка, за бдительность особая благодарность! Сейчас во всем разберемся.
Чуть не закричав «Ура!» от радости, что напали на нее не грабители, а родная полиция, Кира попыталась освободиться, но два полицейских крепко держали ее за руки, не давая возможности пошевелиться.
– Потише, гражданочка, не рыпайтесь! – снова раздался невидимый начальственный голос, и Кира затихла. – Зачем это вы, дамочка, пытались проникнуть в чужую квартиру?
Объясняться в положении «попой к верху» с заломленными за спину руками Кире не хотелось, и она громко прохрипела:
– Требую адвоката!
– Ага! – обрадовался все тот же голос сзади. – Человек бывалый, знает, что просить.
– Нет! – упрямо замотала Кира головой, упертой в стену (к тому времени полицейские оттащили ее от железной двери и приткнули головой в стену). – Не прошу, а требую!
– Так, – посерьезнел басовитый, мужской голос. – Еще в обезьянник не посадили, а она уже права качает. Ну, погоди, дорогуша…
– Иваныч, – перебил поток недовольства молодой полицейский, держащий «подозреваемую» за руку. – Что-то не похожа она на воровку. Ты глянь, какие у нее часики на руке. Мы с Петром уже пять минут ими любуемся! Эй, дамочка, брюлики настоящие или как?
– Настоящие, – тут же ответила Кира, чувствуя, как слабеет полицейская хватка. – Часы мне вчера подарили ко дню рождения – в моей сумочке футляр и паспорт от часов. И не воровка я вовсе, а в гости к Ираиде Брониславовне пришла. Только она почему-то мне дверь не открывала, вот я и решила воспользоваться своими ключами… У меня ключи от квартиры есть!
Старший наряда поднял с пола валявшиеся на площадке ключи и дамскую сумочку и, устроившись на подоконнике, стал вытряхивать из сумочки все ее содержимое прямо на облупившиеся доски.
Внимательно изучив паспорт «дамочки», водительские права и для порядка заглянув в футляр от часов, он отложил в сторону портмоне с документами и повернулся к подозреваемой.
– Значит, так, гражданка Чичерина Кира Дмитриевна, как я понял из вашего рассказа: дверь вам не открыли, и вы решили войти в чужую квартиру без приглашения?
– Ну да, – понуро согласилась Кира, начиная понимать все безумство своей авантюрной затеи, подсказанной внутренним голосом.
– Ладно, ребята, веди ее сюда. А ключики от квартиры у вас откуда?
Ей позволили встать ровно и даже отпустили руки, но профессионально отрезав путь к лестнице.
Морщась от боли и потирая запястья, Кира рассказала от кого получила ключи от квартиры Ираиды Брониславовны и почему оказалась у дверей квартиры Каплан, благоразумно умолчав о том, что сама лично не знакома с хозяйкой.
Пожилой лейтенант, пощипав себя за усы, глубокомысленно изрек:
– В чужую квартиру, дамочка, без разрешения хозяина входить нельзя! А кстати, – обратился он к соседке, с любопытством наблюдавшей за происходящим, – когда вернуться хозяева? Если они не в претензии, то уладим дело мирно, ограничившись штрафом за ложный вызов.
Соседка обвела всех присутствующих растерянным взглядом, беззвучно открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на берег.
– А… Хозяина на днях похоронили, а Ираида… А, кажись, она дома.
– Точно?
– Вроде да. К ней недавно в квартиру мужик с рогами звонил. А еще раньше, когда по телевизору реклама была, у ее двери стояла какая-то женщина с большой такой полосатой сумкой – с такими сумками челноки заграницу за шмотками ездят – по телевизору показывали. Только вот входили они в квартиру Ираиды или не входили, я не знаю, потому как, от глазка ушла – сериал боялась пропустить.
Услышав о мужике с рогами, полицейские уставились на женщину, как на сумасшедшую, почти забыв о неприятном инциденте со «взломом» квартиры Ираиды Брониславовны Каплан. Кира же восприняла упоминание о «рогатом мужчине» с энтузиазмом.
– Точно! – подтвердила она, наивно хлопая длинными ресницами. – Когда я в подъезд входила, то столкнулась в дверях с мужчиной в кожаной куртке – высокий, здоровый, волосатый и с маленькими рожками на голове. Забавно, но в первую секунду я даже испугалась – так необычно выглядел на лестнице темный, мужской силуэт с рогами. Лица я его со света не рассмотрела, но от него сильно пахло бензином…
Соседка Ираиды Брониславовны была солидарна с Кирой в этом «живописании»: высокий, здоровый, волосатый, рогатый и вдогонку к ее «показаниям» описала кожаную куртку с металлическими заклепками и высокие тяжелые ботинки на толстой подошве.
Черноусый лейтенант молча смотрел на говорящих женщин и думал, что вряд ли толстая баба поместиться в его «Жигулях» и лучше бы вызвать сюда «психушку», тем, более, что чокнутых пациенток сразу две, но природная леность взяла верх над состраданием и он, не желая заполнять кучу ненужных бумажек, милостиво оставил женщин в покое вместе с их глюками.
– Ладно! – хлопнул себя по коленям «начальник» и решительно поднялся с подоконника. – Раз такое дело, войдем в квартиру и, посмотрим, что к чему. Вы, гражданочка, будете свидетелем, – обратился он к соседке.
Та с готовностью подошла ближе к двери Ираиды Брониславовны, тяжело переваливаясь с боку на бок на опухших ногах.
Для порядка позвонив несколько раз в квартиру Каплан, лейтенант поковырялся ключами в замке, открыл дверь и крикнул в пустоту прихожей:
– Хозяева? Есть кто дома?
Из квартиры пахнуло запахом газа, и полицейские, закрывая носы, рванулись внутрь.
Заглянув в открытую дверь квартиры, и поморщившись от неприятного резкого запаха, Кира решила больше не ввязываться в спасательные мероприятия и, подойдя к окну, начала собирать в свою сумку разложенные на подоконнике вещи.
– Стоять! Руки вверх! – раздался за ее спиной грозный окрик лейтенанта.
Соседка Ираиды Брониславовны взвизгнула и шустро подалась назад в свою квартиру.
Удивленно оглянувшись, Кира послушно подняла руки вверх – трудно возражать нацеленным на тебя автоматам.
На запястьях защелкнулись наручники, и два молоденьких полицейских споро потащили Киру вниз по лестнице.
Ну, что за напасть?!
А день начинался так хорошо…