Было почти два часа ночи. Раузер включил мигалку, но сирену врубать не стал – незачем будить аборигенов. Мы съехали с Пичтри в Бакхед и свернули на Пьемонт-роуд, молча направляясь к месту нового убийства. Жертва мужского пола, найден лицом вниз, с видимыми следами укусов и ножевыми ранениями. Окна «Краун Вик» были опущены, теплый воздух трепал нам волосы, пищащий полицейский сканер создавал странную фоновую музыку. В мигающем голубом свете суровый профиль Раузера выглядел как нечто сошедшее с комиксов про Дика Трейси. Все казалось каким-то нереальным. Место преступления, когда оно свежее, – бесценный инструмент. Увидеть его таким, каким его оставил убийца, понюхать, ощупать, выслушать его историю. В отличие от свежей сцены, фотографии с места преступления редко способны ошеломить вас первыми впечатлениями и подсознательными ассоциациями. И они никогда не дают вам ощущения ракурса, расстояния, пространства. Однако времени всегда недостаточно. После обнаружения преступления ландшафт сцены начинает меняться безвозвратно. Включается свет, улики упаковываются в пакеты, начинает циркулировать воздух, тело потревожено. Мелкие улики собраны, но некоторые уносят с собой потоки воздуха.