Рус провел ладонью по прозрачному гермостеклу шлема. Оно стало матовым, будто внутри заклубился туман. Дар и Вик знали – сейчас он смотрит на экран. А на экране есть направление, время и скорость. Увидеть эту поляну и весь путь, как в навигаторе – невозможно. Спутники запустят через две с половиной тысячи лет. Но радиосвязь ученые им обеспечили. Сумели они запихнуть и еще несколько полезных гаджетов в тонкую, но прочную оболочку шлема.
Рус сдвинул оба вещмешка на живот, закрепив широкими эластичными липучками. На спине остался только плотный диск из неизвестного материала, похожего на пористый брезент, но легче пластика и тверже стали, – чего только не изобретают в секретных лабораториях Корпорации. Реактивный ранец был собран так, чтобы в случае провала миссии он распался на атомы за три года и не вводил в заблуждение археологов будущего с их дебильными раскопками.
Теперь надо нащупать кнопку на шлеме. Так, вот она. Из ранца вывалились три длинных шланга, тут же затвердевших на морозном воздухе. Следуя инструкции, Рус продул их – шипение за спиной слышать было неприятно, словно змеи подползали поближе, желая вцепиться в спину. Но противный звук продолжался от силы секунд десять. Затем на экране шлема появилась надпись: «Готов». Рус оттопырил большие пальцы и прямо из перчаток выскользнули гибкие рычаги. Он осторожно сжал их обеими руками и прошептал чуть слышно: «Поехали». Горячий воздух с шипением вырвался из раструбов, оставляя в снегу глубокие проталины. Рус начал подниматься вверх по неровной дуге. Ему часто доводилось прыгать с парашютом, поэтому вид приближающейся земли и объектов, стремительно увеличивающихся в размерах, никогда не пугал. Рутинная работа: досчитал до пяти, дернул кольцо и виси себе на стропах. Но здесь все было наоборот. Как только ноги оторвались от земли – почему-то сжало горло и в нем появился неприятный нервный комок. Секунда, две, десять, минута. Почему-то ожидал что ноги окутает ледяной воздух, но нет, с ними ничего не произошло. Прошло уже минут десять, хотя как знать, адекватно ли в древнем воздухе ощущается время. Мысли все больше вытеснялись ощущениями, и вскоре от полета так захватило дух, что все неприятные беседы и стычки были забыты.
С одной из елей Рус своим сапогом сбил снежную шапку, – а через несколько секунд он уже перестал различать эти самые верхушки. Весь лес под ногами слился в большую чернильную кляксу. На экране шлема запульсировала зеленая бабочка – знак, что нужную высоту летун набрал. Пора переходить к следующему этапу.
Рус сделал движение, как будто собирался нырнуть в бассейн – нагнулся вперед и, ломая вертикальную линию, бросился в небесный омут с головой. Из ранца автоматически выбросились и забились на ветру длинные ленты, которые будто бы сами собой сплелись в ячеистый каркас. Уже через пару секунд они затвердели, по вшитым в ленты тонким проводкам во все стороны разбежались электрические искры и ячейки покрылись нано-пленкой, словно окошки в морозный день затянуло инеем. Два больших крыла и жесткий хвост тянули вверх, а ребра, мягкие и уютные, как гамак, поддерживали тело в горизонтальном положении. Рус расслабился. Несмотря на сопротивление воздуха и размеренный гул – лететь было легко. Абсолютно чистая и прекрасно пустая гладь неба сменялась огромными распушенными базальтовыми и тускло-серебристыми облаками. Почему-то вдруг отчаянно захотелось попрыгать в них не как на батуте, а всем телом сразу со всех сторон. Сиреневая полоса воздуха, взявшись из ниоткуда, извиваясь, проскользнула совсем рядом. Что за нездешняя птица бороздит небо? Где-то внутри начало было зарождаться спокойствие, которого Рус не ощущал с самого детства.
– А-а-а… – вопль Вика взорвал барабанные перепонки, – а-а-ахре-е-е-неть!
Серебристая молния заметалась где-то справа – зигзаг, штопор, мертвая петля, – словно петарда, запущенная нетрезвой рукой вдоль ленты Мебиуса. Вик развлекался по полной программе. Летел брюхом кверху, скользил на боку, срывался вниз, до самой земли, и снова взмывал к небу, закручивая спирали среди облаков.
– Как же это кру-у-уто! – нескрываемый восторг чужеродно разрезал небо. – Я лечу-у-у!
– Отставить безобразие в радиоэфире! – рявкнул Рус. Зачатки спокойствия бесшумно моргнули, грустно прощаясь.
– Душнила! Старая сдержанная душнила! Нет. Душнил! Давай, кто быстрее во-о-он до той тучи?
– Вик, я серьезно. Прекращай орать! И эти свои выкрутасы тоже прекращай. Никакого «кто быстрее»! Летим ровно, не отклоняясь от курса, и, главное – молча.
– Какой ты скучный, Рус, – судя по интонациям, Вик скривился, но хаотичное мельтешение прекратилось. – Тебя от собственного занудства не тошнит?! Дар, ты слышала? Никакого «кто быстрее»! Как будто наш разудалый дуболом уже сто лет летает по небу и так устал от этого, что перестал удивляться и радоваться жизни. Дар? Ау?
Вик замолчал, прислушиваясь к хрипению наушников. Покрутил головой. Вот Рус. Вытянулся в струнку. Летит на заданной высоте. Скорость не превышает. Соблюдает правила. Не человек, а суконная портянка. Да и черт с ним!
А где Дар? Взлетели они синхронно. Вик видел ее обтянутую блестящим костюмом фигуру, стремящуюся вверх, к загорающимся звездам. Успел заметить, как распахнулись ее крылья, а потом перестал смотреть – да и было бы на что! Вот если бы в такой же обтягивающий костюм нарядить лапулю из отдела рекламы – ту, фигуристую, с которой ему пару раз довелось пожамкаться в лифте, – тогда да, он бы пялился не мигая. Но худосочная историчка в этом смысле особого интереса не вызывала. Подумаешь, летит и летит.
– Дар? – Рус нарушил режим радиомолчания. – Дар, откликнись.
Снова хриплые помехи.
– Дар, я приказываю – ответь!
Никакой реакции.
– Вик! Скорость – семьдесят. Курс на восток, внимание по секторам.
– Чего? – опешил Вик.
– Ничего. Поворачивай оглобли, говорю. Летим назад и смотрим по сторонам. Тепловизор включи. Настрой на мой костюм и верти головой. Прибор сам отреагирует. А я буду землю осматривать в поисках нашей беглянки.
– Чего ты сразу – «беглянка». Может она просто свернула не туда? Тогда потеряшка. Хотя не, слишком ласково.
– Сам-то в это веришь? – Рус шумно выдохнул. – Давай, настраивай тепловизор и поменьше отвлекайся.
«Не обманули предчувствия! Часу не прошло, а у нас уже проблемы из-за этой…»
Следующие полчаса он подбирал достойный эпитет, но не успел окончить эту мысль, как Вик снова заорал благим матом:
– Справа!
– Ты же понимаешь, что я услышу даже твой шёпот, – процедил сквозь зубы Рус. – Прекрати орать!
– Ох, все время забываю про радио, – начал оправдываться Вик. – Вижу, что ты довольно далеко от меня, вот и кричу, чтоб услышал.
– Ты сказал: справа, – Рус постарался скрыть раздражение, но получилось не очень. – Что справа?
– Там мелькнуло что-то вдалеке. Светящаяся точка. Вон над той горкой. Как крикнул – сразу вниз рухнула и сейчас ее не видно.
– Это как раз понятно. Дар услышала твой крик и спряталась. Летим туда. Полная тишина в эфире, чтобы не спугнуть.
– Скажешь тоже – тишина. Да если она уже включила тепловизор, то сейчас видит нас, как на ладони, – хихикнул Вик.
– Не надо ей подсказывать!
– Так ты сам рассказал про этот метод полчаса назад. А она ведь не дура, слушает и на ус мотает…
– Заткнись! – Рус хотел добавить еще что-то, но лишь махнул рукой. – Просто заткнись.
Вик и Рус подлетели к небольшим скалам, поросшим редким лесом, но никаких следов Дар найти не удалось. Они наматывали километры, как два грифа-падальщика, закладывая крутые виражи и постепенно сужая круги, но все тщетно. Тепловизор не показывал ни единого светлого пятнышка.
– Включила режим невидимости, – констатировал Вик.
– Так себе маскировка. Режим невидимости пока не доработан на сто процентов. Если я правильно помню инструктаж, то чтобы укрыться от тепловизора, нужно сидеть неподвижно, – негромко ответил Рус. – А в такую погоду…
– Дар, ну хорош уже прятаться! – перебил Вик. – Выходи, а то замерзнешь совсем.
На этот раз Рус не стал устраивать выволочку за внезапный крик.
– Дар, правда, выходи, – подхватил он. – Костюм не защитит от холода, заболеешь ведь. Выходи, ругаться не буду. Слово даю. Давай спокойно все обсудим и продолжим нашу совместную мис…
– А ты ведь не прав насчет режима невидимости, – перебил его Вик. – Если Дар взлетит на рассвете, когда утренние лучи солнца только поднимутся над горизонтом, то в этот момент мы ее упустим. На розовом фоне тепловизор ведь не сработает.
– Что ты мелешь?!
– Я точно знаю, мне профессор Гаврилов рассказывал.
– Вик, но это же бред…
– Рус, не психуй. Я согласен, что до и после восхода солнца шансов у нее нет. Но в тот миг, когда лучи поднимаются над лесом, вот как сейчас, если Дар полетит со стороны рассвета – мы ее упустим. Хорошо, что она этого не сделает, где уж записному гуманитарию врубиться…
Серебристая тень взмыла в небо и распахнула крылья.
– Ага! Купилась! Рус, она купилась, – ликующий Вик ринулся следом за девушкой. – Догоняй! Лови ее! Ату!
– Придурок, – одними губами произнес Рус и поспешил за ними в погоню.
Первые лучи солнца хотя и были ожидаемы, но ослепили своей внезапностью. Никакой мягкости, дымки или оттенков. Рубанули по глазам, будто соседка тетя Лара огрела скалкой своего пьющего, но ненаглядного супруга. Глаза Рус заслезились, сделал было жест чтоб крепко потереть их, да не тут-то было. Дар петляла, как хитрая лиса, уходящая от охотников. И как только ей удавалось так упорно молчать, не реагируя на уговоры и угрозы, которыми щедро сыпал Вик. Рус трижды заходил на перехват, пытаясь предугадать маневры беглянки, но та умудрялась ускользнуть в самый последний момент.
– Око видит, да зуб неймет! – каждый раз хихикал Вик, но и его азарт постепенно сходил на нет.
К полудню, когда все уже выбились из сил, вдалеке показалась темно-синяя закорючка.
– Что это там? – засуетился Вик. – Море какое-то?
– Байкал, – сухо ответил Рус.
Закорючка приближалась, увеличиваясь в размерах. Огромное озеро уже начало замерзать – у самого берега бирюзовая вода вылизывала изнутри прозрачный, как стекло, лед, надеясь вырваться на свободу, но панцирь здесь был уже слишком крепким. Чем дальше, тем больше покров утончался. Время от времени под ним пробегала мелкая рябь, словно мурашки по коже девушки, млеющей в объятиях любимого. Тут и там попадались матово-белые острова, будто припорошенные мукой, но стоило подуть ветру с востока и снежинки разлетались во все стороны, вальсируя над обломанными клыками черных скал. Ближе к середине озера ледяная корка ломалась, обнажая ультрамариновую душу Байкала. Волны вспенивались, поднимая вверх мириады брызг, и старались дотянуться до троицы в серебристых костюмах, но люди скользили по небу на недосягаемой высоте.
Дар летела, используя вытянутый силуэт Байкала как стрелку-указатель. Озеро загибалось вправо, указывая почти точно на юго-восток. Беглянка и ее преследователи давно плюнули на тактические хитрости, просто неслись по прямой на предельной скорости. Расстояние не сокращалось. Девушка стабильно была на несколько километров впереди.
– У меня все тело затекло, – простонал Вик. – Давай бросим уже эту стерву и просто передохнем. Иначе окочурюсь прям в небе и рухну вниз, как замерзший воробушек.
– Терпи, – Рус как отрезал. – Скоро у нее разрядится батарейка, а поменять на новую в полете невозможно. Как только Дар сядет, мы ее скрутим.
– Скоро? – Вик ухватился за это слово, как утопающий за спасательный круг. – Прям скоро-скоро?
Рус вопрос проигнорировал.
– Дар, я знаю, ты слышишь, – он не сводил глаз с крылатой бестии. – Прошу тебя, остановись. Давай не будем все усложнять. Мы все равно настигнем тебя, рано или поздно. Тебе придется подчиниться!
– Иди в жопу, – голос Дар прозвучал устало, но ярости в нем было предостаточно.
– Заговорила, сучка, – ахнул Вик. – Видимо, и вправду батарейка садится. Вот и психует… Слушай, Рус, а если ее шмякнуть парализующим лучом из твоего перстня? Достанет на таком расстоянии?
– Нельзя, – хмуро отозвался Рус. – Скорость слишком большая. Если ее сбить сейчас – расшибется.
– Да и хрен с ней! У меня все болит, вообще все, понимаешь?! Не хочешь в нее – стреляй в меня. Достала уже эта гонка!
– Хорош ныть! Мне навязали вас двоих потому, что в этой миссии вы нужны оба! Ее знание истории и твое умение чесать языком – все это будет важно и нужно, черт вас подери! И за ваши долбанные жизни отвечаю головой я! А вы мне в первый же день такие сюрпризы устраиваете.
– Мы? Я-то тут каким боком? – Вик обиженно засопел. – Я гоняюсь за этой дурехой с самого рассвета, между прочим, без завтрака и без обеда. Желудок уже болит и мочевой пузырь лопается, а ты говоришь…
– Заткнись! – рявкнул Рус. – Дар, если ты прямо сейчас не перестанешь убегать, клянусь, я надеру тебе…
Истеричный хохот в наушниках – все, что он услышал в ответ.
Внизу промелькнули несколько плешивых гор, ржаво-красные холмы, потом потянулись пятнистые степи – снега здесь уже не было, только пожухлая трава и редкие облезлые кустарники. Русло пересохшей реки уткнулось в грязно-бурое болото, а дальше на сотни километров расползался белесый солончак.
Скорость полета Дар заметно снизилась. Рус прикинул разделяющее их расстояние, зажмурился и мысленно сосчитал до ста. Открыл глаза. Да, они уже нагоняют, а значит, не пройдет и получаса, как вся эта суета закончится.
Внизу тянулась пустыня. Барханы всех оттенков желтого, от ярко-лимонного до темной охры, лениво ползли, рассыпаясь в прах и снова собираясь в гребнистые волны по воле суховея. Экран замигал красным, Дар выпустила рычаги из немеющих ладоней. Крылья позволили ей спланировать вниз по изящной глиссаде, а как только ноги девушки коснулись песка, вся конструкция распалась на ленточки, начав втягиваться в ранец.
Рус приземлился лишь на мгновение позже и, коршуном налетев на беглянку, грубо сорвал с нее шлем.
– Пусти! – Дар завопила, весьма ощутимо колотя кулаками по его груди и плечам.
– Ты в порядке? – казалось, Рус не замечает ударов. Он крепко держал девушку за талию, но старался не сжимать слишком сильно. Лишняя боль сейчас была бы ни к чему.
– Это ты! Ты во всем виноват! – яростная вспышка уже через секунду сменилась всхлипываниями, Дар запричитала скороговоркой. – Сволочь, ненавижу тебя! Я стерла ладони до крови, пока пыталась убежать от тебя, и только потому, что ты такой упертый и деревянный! Ну что тебе стоило дать мне шанс, малюсенький шанс, хотя одним глазком взглянуть на здешние чудеса?! Я столько сил потратила на уговоры этого черта, Гаврилова, чтобы он подарил нам лишние сто дней! Ради научного интереса. Потому что у меня тоже миссия, и она, знаешь ли, поважнее твоей будет. Что я только не обещала этому старому идиоту, чтобы он согласился! Сто дней в древнем мире! Это же целая жизнь, полная захватывающих впечатлений. А ты! Ты! Ты хотел лишить меня этой жизни! Ненавижу тебя! Ненавижу так сильно, что убить готова. Нена…
Она захлебнулась своей истерикой, разевая рот, как рыба, выброшенная на берег, но спазм в горле мешал дышать.
– Дар! Дар! Посмотри на меня, – Рус поднял гермостекло и заговорил уверенно и громко, но без всякой злости. – Посмотри на меня. Так, видишь? Я с тобой. Выдохни. Выдохни, я сказал. Даже если нечем, просто сделай так: ха-а-а-а. Повторяй за мной: ха-а-а-а. Вот так, да. Еще. Вот так: ха-а-а-а.
Она судорожно задышала, цепляясь за Руса, чтобы не упасть.
– Вот так. Молодец. Теперь лучше?
Ответом послужила тишина.
– Давай теперь присядем и поговорим спокойно.
– В смысле – спокойно? Я надеялся, ты ей шею свернешь, – раздался насмешливый голос Вика.
Он вышел из-за бархана в одних плавках, зажав подмышкой свернутый в серебристый рулон гермокостюм.
– А кстати, Дар, когда профессор трахает профессора ради научного интереса – это как в институтских кругах называется?
– А кто тебе сказал, что я с ним трахалась? – сверкнула глазами Дар, тут же забыв о слезах и моментально превращаясь в разъяренную фурию.
– Конференция? Симпозиум? Повышение квалификации? – Вик сделал вид, что не слышит. – А, кажется, знаю: академическая гребля?
– Дурак!
– Шалава!
– Так, заткнулись оба! – рявкнул Рус, становясь между ними и разводя руки в стороны, словно барьер. – Нам всем сейчас не помешает успокоиться. И одеться поприличнее. Ты зачем костюм снял?
– Жарко в нем на солнцепеке, – пожал плечами Вик. – К тому же я всю дорогу хотел отлить. А как отлил, смотрю – да тут нехилый пляж отгрохали. Вот, позагорать решил.
– Зря. В костюме безопаснее.
– Да ладно. Мы же все равно собирались переодеться в местное шмотье.
– Местное шмотье, – передразнила Дар, – у нас для Афин. В здешних местах мы будем выглядеть нелепо, как шахтеры на бразильском карнавале. К тому же у нас хитоны короткие, а по пустыне с голыми ногами лучше не ходить. Змеи тут на каждом шагу, да и другие ядовитые твари.
– Серьезно? Кроме тебя ни одной не вижу…
– Да перестаньте уже! Как дети малые, честное слово, – поморщился Рус. – Во-первых, давайте попробуем, – хотя бы попробуем! – относиться к друг другу с уважением. А во-вторых, мы не собираемся ходить по пустыне. Сейчас быстро перекусим, поменяем батарейки и полетим. Нам надо возвращаться на маршрут. Так что надевай костюм. Время для обеда.
– Ладно, – неожиданно быстро согласился Вик.
Он плюхнулся на песок, разматывая сверток с гермокостюмом, но тут же охнул, схватившись за правую ягодицу.
– Ты чего? – Рус насторожился.
– Чет камень острый попался… Задницу прям саднит. Только не говорите – заживет до свадьбы, будет и банально, и не избежать мне тогда вечно саднящей жопы, ибо свадьбы не будет ни-ког-да. А насчет «поменяем батарейки и полетим» – ты уверен, что нашей многоуважаемой историчке можно доверять? Надо бы сделать поводок с удавкой на конце, чтобы опять не сбежала. Найдется у тебя в вещмешках веревка покрепче? Или просто по модному, как сейчас – кольцо в нос!
– Ты охренел? – Дар зорвалась. – Я вообще-то тут сижу и все слышу. Может мне еще намордник нацепить, а?
– А вот и уважение подвезли, – пробормотал Рус. – Целую кучу уважения…
– Ой, да чья бы корова мычала. Тоже, нашелся уважитель! Ты на мои, да что там мои – всего научно-исследовательского сообщества – просьбы, наплевал и растер. – Тон Дар вдруг неожиданно поменял оттенок. Повеяло будто морским бризом и цветущей сиренью. – Ну что тебе стоит чуть-чуть уступить и дать мне возможность провести уникальные изыскания? Они совершенно точно изменят взгляд наших современников на данный исторический период. – Дар подошла поближе и взяла Руса за руку. Тот резко и шумно вдохнул, да забыл выдохнуть. – Я доведу вас до Сократа, а когда мы вернемся в свое корпоративное будущее, там все равно ведь пройдет только одна минута. Так настроен портал. А если нет разницы, то… Куда нам торопиться?
Она вдруг погладила мужчину по щеке, едва касаясь, самыми кончиками пальцев.
– Ты себе бороду отрастишь, а Вик, – Дар дернула головой, – загорит до черноты. Ну, подумаешь, три месяца – пролетят ведь, и не заметим.
– Профессора Гаврилова ты так же уговаривала? – спросил Рус спокойным тоном, мягко, но категорично отталкивая ее руку. – Тогда понятно, почему старик растаял. Слышишь, Вик? Оказывается, она умеет манипулировать людьми не хуже, чем ты.
– Ну ты сравнил! – фыркнула Дар. – Мои врожденные женские чары и те несколько жалких фокусов, которые наш недалекий друг подсмотрел на переговорах у…
Она осеклась, нервно прикрыв рот ладонью.
Рус обернулся, сжимая кулаки, готовый встретить любую опасность парой точных и сильных ударов. Но увидел только, как Вик с посиневшими губами медленно заваливается набок.
Он бросился к нему, но споткнулся, упав ладонями в горячий песок. Вик не шевелился. Рус приложил ухо к его груди.
– Что с ним? – вскрикнула девушка.
– Ш-ш-ш-ш! Ничего не слышу, – Рус подождал еще несколько секунд, потом нащупал жилку на шее. – Сердце вроде не бьется. Да заткнись ты, хорош вопить, и так ничего не слышу! Подожди выть!
Мерный расплавленный воздух поплыл мимо, равнодушно наблюдая три застывшие в странных позах фигуры. Девушка вроде кричала, но было тихо. Двое мужчин то ли держались за руки, то ли молчаливо обменивались сакральными знаниями. Не разобрать этих людей – зачем забредают в горячую страну смерти, и почему не сидится им дома?
– Дар, похоже, он умер.