– Наконец-то дозвонились. Профессор немного задержится, – Гамаюн так быстро шел по коридору, что дверь в кабинет почтительно распахнулась перед ним сама, не удержавшись от потока воздуха. – Пробки или что-то такое, было шумно. Надо немного подождать. Руслан, Викентий, вы пока пообщайтесь, а Михалыча я у вас украду. Отойдем в курилку, посекретничать. Как только она приедет, проводят прямо туда.
– В смысле – она? – Руслан сидел, не шевелясь и почти не мигая, уже целый час.
Армейская закалка за много лет укрепила не только его тело, но и разум, выдавив из него всё, не прописанное в уставе. Человеческие эмоции и реакции пошли лесом, остался лишь необходимый минимум. Все движения мускулов просчитаны наперед – организм должен беречь силы для атаки или обороны. Это как прикажут. Поэтому в перерывах между боями правильнее всего включать режим виноградной улитки. Но бдить. Остро и недоверчиво.
– В смысле – она?
– Она – это она, – усмехнулся Гамаюн. – Что же тут непонятного? Дарья Игоревна… Как там фамилия нашей кандидатки, Корней?
– Секунду, сейчас открою карточку.
Пара кликов, и на экране коммуникатора появилось фото, не особо различимое с острого угла, и мелкие ряды холодных белых букв.
– Васнецова Дарья Игоревна, – прочел телохранитель, – профессор исторических наук, автор монографий…
– Достаточно, – остановил его Гамаюн взмахом руки. – Дарью мне рекомендовали, как лучшего специалиста по тому историческому периоду, в который вы отправляетесь. Ее с младенчества учили истории Древней Греции, шутка ли – мама, папа, бабушка и дедушка – все историки, археологи, светила науки. Она пятый профессор в семье и это в неполные тридцать.
– Она. Дарья Игоревна. Профессор истерических наук. Баба, значит, – Викентий так нервно хихикнул, что аж самому стало неприятно. – А с какого переп… – обжегшись о гневный взгляд начальника, он тут же сменил тон. – А, извините, нельзя ли в срочном порядке заменить опаздывающую барышню на профессора мужского рода? Вы же знаете, что женщина на корабле сулит беды, несчастья и провалы.
– Так то на корабле, – усмехнулся Михалыч. – А вы море только издалека увидите.
– Отнюдь! – возразил Викентий. – У нас машина времени. Это, практически, межгалактический и межисторический корабль. Корабль в дубле, так сказать. Согласны? Вижу, что согласны. Тогда давайте рассуждать логически. Что будет, если на корабле, рядом с нами, вдруг окажется роковая красотка, этакая Анжелика? Мы влюбимся и станем соперничать, в итоге этот амбал-десантник, – он ткнул пальцем в широкую грудь Руслана, – свернет мне шею, а сам замутит с красоткой и забудет про вашего Сократа. Или она страшненькая? Что-то не подумал об этом. Хотя, при таком раскладе будет еще хуже. Нам вряд ли понравится летать и по горам скакать рядом с некрасивой заучкой, которая будет постоянно срываться и пилить нас, потому что ненавидит мужчин. Вы же знаете таких женщин? По глазам вижу, что знаете! И тогда бугай свернет шею ей, а мы без историка попадем впросак. Или, третий вариант, – перечислял он быстро, не давая опомниться и возразить, – страхолюдина влюбится в меня, тут уж я не выдержу и сверну шею профессорше. Что опять-таки, приведет к катастрофе. Вот я сейчас это все проговариваю, и, уверен, всем становится ясно, что с женщиной в экспедиции делать и вправду нечего. А после того, как вернемся с победой – очень даже, – он энергично прищелкнул пальцами. – Особенно, если все-таки Анжелика.
– Вот, сразу понятно, почему ты считаешься одним из лучшим переговорщиков Корпорации, – Гамаюн по-отечески приобнял молодого человека. – Умеешь забалтывать! Не зря тебя добавили в команду. Но я считаю твои подозрения беспочвенными.
– Я с женщинами в команде прежде не работал. И не собираюсь. – отчеканил Руслан.
– Смотрите, даже громила со мной согласен, – обрадовался Викентий.
– Не согласен. У меня другой резон. Женщины, как правило, не расположены к строгому соблюдению установленных правил. А сжатые сроки и заведомая сложность нашей экспедиции не предполагает нарушения дисциплины.
– Да вы шовинисты, – Гамаюн откровенно наслаждался ситуацией. Хм, не думал даже, что женская кандидатура вызовет такой шквал возмущения. Но мне кажется, вы сработаетесь. Дарья Игоревна идеально подходит для заброски в прошлое. Редкий специалист, да к тому же занималась самбо, если верить характеристике, – он притянул коммуникатор телохранителя и прочел вслух, – в критических ситуациях демонстрирует изрядную стрессоустойчивость. А касаемо Анжелики, – взгляд начальника облизнул фотографию, – тут вам не о чем беспокоиться. Барышня обладает среднестатистической внешностью: не красавица, но и не уродина. Лишнего внимания точно не привлечет. Засим обсуждение считаю законченным. Ждём.
Гамаюн потянул на себя дверь кабинета.
– А сколько ждем? – хмуро спросил Руслан.
– Еще пятнадцать минут, а потом сбегаем с уроков в кино, – хохотнул Викентий.
– Так, соколики, если уж даже я жду, понимаете, я! Вы тоже подождите. Пока истеричка… Тьфу, задурил голову… Историчка наша не доедет.
– А вы не думали, Сергей Николаевич, что опаздывать на встречу такого уровня – это верх неуважения, – заговорил Викентий вкрадчивым голосом. – Заставляет ждать столь достойных людей, как вы… Она что, не понимает, как ценно ваше время? Неужели ей сойдет с рук это пренебрежение…
– Отставить разговорчики! – Гамаюн уже начал злиться, причем сам не понимал, то ли на заносчивую девчонку, позволяющую себе опаздывать, то ли на ушлого манипулятора, который настраивает против нее. – Если уж на то пошло, то проще всего в этой команде нам было бы заменить вас двоих. Крутых спецназовцев у нас пруд пруди, как и менеджеров-балаболов, умеющих впаривать инвесторам всякий порожняк. А вот найти историка, горящего свои делом, добившегося успехов на научном поприще и имеющего при этом тело, еще не начавшее рассыпаться в прах заживо – архисложно. Там на выбор либо молодые бездари, либо дряхлые мумии. Либо она. Да и вообще, помимо этого там критериев для отбора было несколько сотен. Что я с вами, в самом деле, объясняться должен?! Ждем, я сказал!
Он жёстко закрыл за собой не только дверь, но и дальнейшую возможность обсуждения темы женщины в команде. Из коридора донеслось, удаляющееся:
– Михалыч, пойдем перекурим. Нервов не хватает на этих…
Вик с размаху опустился в кресло так, что оно отъехало назад почти до самого панорамного окна.
– Ждем, – передразнил он. – Это ж надо. Интересно, с кем эта Дарья переспала? Вот прям реально интересно. И еще интересно, почему высокий покровитель не купил ей место ректора там, где ее душа пожелает. Нет! Ей дали место в экспедиции! Это ж надо. Может, ее папик надеется, что она сгинет там, в далеком прошлом, а он другую найдет? Жду с нетерпением, так любопытно увидеть. Наверняка блондинка с нарощёнными до задницы волосами и большими искусственными достоинствами четвертого размера.
– Аккуратнее, здесь камеры, – негромко сказал Руслан, не меняя позы.
– Хочешь сказать, что сейчас не стоит выражать эмоции?
– Их не стоит выражать не только сейчас.
– А что делать? – Викентий крутанулся на кресле и уставился на город в туманной дымке.
– Ждать. Как приказано.
– Но как можно потом доверять человеку, который, блин, которая не только не следит за часами и спит с…
Широкая ладонь закрыла ему рот. Руслан вдруг оказался за спиной у переговорщика – и как этот гигант сумел подкрасться бесшумно?!
– Ждем. Тихо и терпеливо.
Совсем терпеливо ждать не получилось. На исходе третьего часа в кресле под Викентием истерся вращающий механизм. Он успел пожалеть, что бросил курить. Сколько раз уже можно было бы прогуляться по коридору до курилки. Сбегать без повода не рискнул бы, а так…
Руслан, хоть и старался сохранять спокойствие камня, но тоже уже не скрывал раздражения. На столе рядом с ним выстроилась шеренга пустых чашек, и впереди, как командир, одна полная, в которой отражался зеркальным блеском суровый эспрессо.
Посреди звенящей тишины хлопнули двери лифта вдалеке. Быстрые шаги дробью разлетелись по коридору. Стук в дверь, щелчок, голоса.
– А, Дарья Игоревна, уже заждались…
– Да-да, извините. Вам, правда, надо поговорить с охраной. Не пропускать с мотоциклетным шлемом – это, конечно, перебор, – чуть хриплый голос, легкий смешок.
– С инструктажем у охраны все в порядке. Лучше перебдеть, как говорится. Слово-то какое, хм, почти матерное… Проходите, это здесь, – Гамаюн открыл дверь.
Руслан и Викентий встали. Совсем не из вежливости, а просто размять колени, коли появился повод. Солнце в этот час светить уже передумало, в кабинете повисла серая безвременная дымка. В нее из дверного проема и вплыла фигура в черном.
– Добрый день… Или вечер, – легкое подергивание правым плечом сопроводил очередной смешок. – Столько добиралась, что уже и не знаю, который час.
– Добрый день, – Викентий, сильно любопытствуя что же за клубничка приглянулась кому-то из начальства, подался вперед и был разочарован в первые же секунды. Что за вкус у этого мужчины? Или это какие-то травмы из детства толкают к таким женщинам?
Впрочем, ее сложно было назвать емким словом женщина. То ли юноша с пепельными волосами, зачесанными назад и туго стянутыми в хвост. То ли девушка с золотисто-карими глазами, слишком остро смотрящими из-за очков с едва заметной оправой. Черный мотоциклетный костюм облегал фигуру как вторая кожа, подчеркивая небольшие выпуклости.
– Женщина-кошка? – переговорщик улыбнулся. Вышло почти мило, если бы не раздражение из-за долгого ожидания.
– Как вы уже поняли, это профессор Васнецова, специалист по античности, – представил Гамаюн. – Дарья, а это Руслан – командир вашей небольшой группы, в прошлом десантник и человек с большим опытом в военном деле.
Руслан не сдвинулся с места и скрестил руки на груди, отчего рукава пиджака затрещали на бицепсах.
– Очень приятно. – девушка, то и дело поправляя сползающий мотоциклетный шлем под мышкой, бодро подошла к нему и протянула руку.
Повисла пауза. Руслан нехотя перевел взгляд с «очень заинтересовавшей» его столешницы на раскрасневшееся лицо исторички. Распахнутые глаза смотрели на него снизу так, словно она читала афишу с заморской абракадаброй. Внутри зашевелилось что-то неприятное. Он, не торопясь, взял маленькую ладонь, оказавшуюся теплой и пугающе нежной, и задержал в своей ручище для воспитательной речи. Но в этот момент в голове промелькнуло совсем другое: «Блин, я не трогал женщину уже лет… Сколько?» Мысль тут же улетела, оставив противный осадок.
– На будущее, – командирским тоном произнес он, – секунда опоздания может стоить жизни.
– Зачем нам будущее? Мы же летим в прошлое, – усмехнулась она.
– Может стоить жизни всей группе, – Руслан сильнее сжал ее пальцы.
Дарья с негодованием высвободила руку.
– Я не обязана перед вами отчитываться! Впрочем, один раз – так и быть. Я задержалась на даче, рассчитывала вернуться вовремя. И, само собой, переодеться. Но в город, видимо, сегодня решила вернуться не только я, но и половина его населения. Пробки.
– Какие пробки могут быть на мотоцикле? – Викентий усмехнулся, делая второй заход в рассматривании девушки – вдруг что-то пропустил.
– Могут быть. Не по полю же гнать. И время немного перепутала. Но теперь это ведь не важно? – она вопросительно оглянулась на Гамаюна. Тот осклабился и погрозил пальцем.
– Так, успокоились! Главное, что теперь все в сборе. Можем начинать инструктаж. Корней, пусть пригласят профессора Гаврилова и его яйцеголовых, – он отдал распоряжение телохранителю и снова повернулся к девушке. – А я пока представлю вам Викентия, бог сделок и мастер переговоров.
Дарья кивнула, даже не взглянув в его сторону.
«О как! Выбирает она, с кем за руку, а с кем так. Ну и хрен с ней. Смотреть не на что. Это даже хорошо, не придется отвлекаться от дела», – подумал Викентий и расплылся в тщательно отрепетированной и щедро оплаченной стоматологу белозубой улыбке.
– Пока мы не начали, – Руслан хмуро посмотрел на девушку, но вопрос адресовал начальнику. – Сергей Николаевич, вы говорили, что в прошлое нельзя брать вещи из нашего времени. А наш профессор носит очки. Из чего я делаю вывод о плохом зрении. Но очки в Древней Греции вряд ли были, а линзы с собой брать опасно. Не станет ли это препятствием?
– А напрямую у меня вы побоялись спросить? – Дарья холодно улыбнулась и сняла очки, одновременно сбросив лет пять. – Они у меня просто имиджевые.
Руслан недоуменно поднял левую бровь.
– Ну, для серьезности, если не поняли. Чтоб казаться старше, солидней. А то коллеги по институту меня поначалу всерьез не воспринимали, пришлось чуток состариться.
– Первый раз с таким сталкиваюсь. Очки для вида… Девочки такие девочки, – поддразнил ее Викентий, у которого вдруг возникло подозрение что с этой девчонкой скучно не будет, хотя и выглядит она, как моль серая.
– И давайте на время экспедиции будет называть друг друга короткими именами, – девушка не предлагала, а давала указания вроде и вполголоса, но тоном, не терпящим возражений. – Для уха древних греков и других народов того периода, Руслан и Викентий непривычны, и потому будут привлекать ненужное внимание. Поэтому ты будешь Рус, ты – Вик, а я – Дар. Отныне только так и не иначе, чтобы успеть привыкнуть. Никто ведь не против, если мы перейдем на «ты»?!
Она как-то слишком быстро освоилась и легко общалась со всеми. Очаровала и прагматичного Гамаюна, и занудного Гаврилова, и весь инструктаж щебетала, как птичка – то с одним, то с другим. Пару раз постучала в запале Руса по руке, восторгаясь предстоящим маршрутом по Древней Греции.
Вик, сидя напротив, мрачнел всё больше. Из-за затянувшегося инструктажа пришлось отменить свидание с сестрами-близняшками, такими яркими да жаркими, что их дико раздражающие тупые шуточки можно было и потерпеть. А ведь ждал этой встречи три недели.
«Вот сука. Кого они взяли? Мало того что баба, так ещё и неадекватная. Опаздывает, обманывает, вон, ещё и повизгивает. Из-за нее все затянулось. Сейчас нас потащат на тренажер, учиться летать на этих долбаных ранцах. Потом вживят какие-то чипы под кожу головы, чтобы мы понимали все древние языки и могли спросить: «Как пройти к Сократу». Твою-то мать…, затянется все до ночи. А девчонки – все. До отбытия в прошлое уже и не успею встретиться ведь… Я в пролете. Сегодня пролет, завтра – полет. Ха-ха, прям каламбур… Что? Не завтра? Нас неделю будут гонять на полигоне? В какую хрень я вписался? Думал ведь, нормально все будет. А тут…»