Утро выдалось серым, но воздух был влажным и тёплым, словно лес дышал тишиной, укутывая всё вокруг мягким покровом тумана. Этот день казался бесконечно спокойным, но внутри Ани разрасталось беспокойство. Она сидела на пороге избы, обхватив руками колени, и всматривалась в деревья, которые, казалось, двигались в такт невидимому дыханию мира.
Прошло уже несколько недель с тех пор, как начались её уроки с волхвом. Эти недели были наполнены трудом, сомнениями и каплями надежды, но она всё ещё чувствовала себя чужой в этом мире.
Она вспомнила сон о Бессмертном. Его лицо – нечеловечески совершенное, его голос, звучавший, словно эхо далёких звёзд. Этот сон был её тайной. Она не решалась рассказать о нём волхву. Часть её боялась, что он просто отмахнётся, как от детской фантазии, а другая опасалась, что он может запретить думать об этом вообще.
Аня обхватила себя руками покрепче, словно пытаясь согреться от этого неприятного ощущения, но её размышления прервал голос, глубокий и строгий, как треск сухих веток под ногами.
– Сколько ещё ты собираешься сидеть без дела? – пробурчал волхв, появляясь из-за угла избы.
Аня вздрогнула и резко подняла голову.
– Я… просто думала, – пробормотала она, не поднимая на него глаз.
– Думать полезно, но не тогда, когда работа стоит. – Он жестом велел ей следовать за собой.
Этот день оказался не таким, как остальные. Волхв привёл её на небольшую поляну, окружённую высокими соснами, их вершины терялись в сером тумане.
– Сегодня ты сделаешь первый шаг, чтобы почувствовать Силу, пронизывающую всё вокруг, – начал он, опираясь на свой посох и указывая ей на центр поляны.
Аня почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Она ждала этого момента с самого первого дня, когда он принял её в ученики.
– Магия – это не искусство извлечения силы из ничего, – продолжил он. Его голос звучал ровно, но в нём слышалась та напряжённая строгость, заставляющая слушать каждое слово. – Это искусство направлять то, что уже есть.
Аня кивнула, стараясь запомнить всё, что он говорил.
– Как я могу её почувствовать? – спросила она.
Волхв кивнул на место у её ног.
– Закрой глаза, – велел он.
Она послушно села на мягкий мох, скрестив ноги, и закрыла глаза.
– Тянись к земле под собой. Чувствуй её, как будто это часть тебя.
Её дыхание замедлилось. Она попыталась представить, как мягкий мох касается её пальцев, как прохладная сырость земли проникает сквозь тонкую подошву её ботинок.
– Теперь почувствуй воздух вокруг, – продолжил волхв. – Как он касается твоей кожи, как движется между деревьями.
Аня сосредоточилась, но это оказалось сложнее, чем она думала. Её мысли то и дело отвлекались. Они возвращались ко сну о Бессмертном, к лицу матери, увиденному в одном из своих снов, к звукам дождя, моросящего где-то вдалеке.
– Я не могу, – прошептала она, открывая глаза.
– Не можешь, потому что не стараешься, – грубо отрезал волхв.
Эти слова задели её.
– Ты слишком привязана к своему прошлому, – продолжил он, не смягчая тон. – Пока ты не отпустишь всё, что оставила за собой, ты не сможешь стать частью этого мира.
Аня вскинула голову, её глаза блестели от негодования.
– Я не хочу отпускать! – выпалила она дрожащим голосом. – Я хочу вернуться домой!
Волхв замолчал, его взгляд стал холодным, непроницаемым и далёким.
– Тогда зачем ты здесь? – его слова прозвучали как удар, от которого сжалось её сердце.
Аня отвернулась, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Она не знала, что ответить. Всё, что она хотела сказать, казалось бессмысленным.
Несмотря на то, что Аня не смогла достичь успеха в первые дни обучения, волхв оставался непреклонным. Его суровый взгляд, строгий тон и отсутствие похвалы стали для неё постоянными спутниками. Каждый день он заставлял её сидеть на одном месте часами, прислушиваться, вглядываться, чувствовать.
– Ты должна слиться с миром вокруг, – повторял он снова и снова.
Каждое его слово отскакивало от неё, как капли дождя, оставляя след, но не проникая вглубь. Аня чувствовала, как её терпение иссякает. Она с трудом сдерживала себя, чтобы не сорваться и не закричать, что это бесполезно.
Однажды, сидя на мягкой траве в очередной раз, она вдруг почувствовала что-то. Это было, как слабый шёпот, едва уловимый, но реальный.
Сначала ей показалось, что это просто её воображение, игра усталого разума. Но шёпот повторился, едва слышный как лёгкое дуновение ветра.
Внутри неё всё затрепетало и затронуло самую глубину её души.
– Я… что-то чувствую, – прошептала она, боясь, что это исчезнет, как сон на рассвете.
Волхв, стоявший чуть в стороне, повернул голову и посмотрел на неё с лёгким интересом.
– Продолжай, – коротко сказал он, его голос был ровным с едва заметной ноткой одобрения.
Дыхание девочки стало прерывистым. Она сосредоточилась, закрыв глаза, и шёпот, который она слышала, начал превращаться в тихий гул. Это было похоже на музыку, оживающую в тишине. Лес вокруг неё словно заговорил: шелест травы, шорох листьев, даже шум ветра стали частью этой симфонии.
Аня открыла глаза. Перед ней лежала небольшая куча сухих веток, аккуратно сложенных волхвом. Её взгляд остановился на них, но она не знала, что делать.
– Просто почувствуй поток и направь его туда, – спокойно добавил он.
Аня сглотнула и протянула руку к веткам. Её пальцы слегка дрожали, как будто они сами боялись касаться того, что она не до конца понимала.
Сначала ничего не происходило. Лес вокруг неё продолжал свой тихий шёпот, но внутри всё оставалось пустым.
"Давай же," – мысленно подбадривала себя Аня, сжимая кулак.
И вдруг внутри неё разгорелось странное тепло. Оно появилось в центре её груди, как крошечная искра, и начало растекаться по её телу, словно струйки горячего воздуха, заполняя каждую клетку.
Это тепло стекало по её рукам, собираясь в кончиках пальцев. Она чувствовала, как оно становится сильнее, нарастает, словно волна, готовая обрушиться.
В этот момент, совершенно неожиданно, на ветках вспыхнул маленький огонёк.
– Получилось! – воскликнула Аня, её глаза светились радостью.
Сердце девочки наполнилось счастьем. Это было маленькое чудо, созданное своими руками, своим усилием.
Но волхв не разделял её восторга. Он смотрел на огонь с равнодушием, в его лице не было ни намёка на улыбку.
– Этого мало, – произнёс он холодно, его голос прозвучал, как удар обуха.
– Мало? – Аня резко поднялась, её возмущение захлестнуло её. – Я разожгла огонь силой духа, и это мало?
– Это детская игра, – отрезал он, его взгляд был жёстким. – Ты можешь разжечь огонь, но этого недостаточно, чтобы назвать тебя ученицей.
Эти слова ранили как нож сердце.
– Я стараюсь изо всех сил! Почему ты не можешь хотя бы немного похвалить меня? – её голос дрожал, глаза наполнились слезами.
Волхв прищурился.
– Потому что твой уровень владения Силой ещё очень слабый. И если ты не будешь работать усерднее, мне придётся отказаться от тебя.
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба.
– Что? Ты не можешь так просто взять и отказаться! – закричала она, сжимая кулаки.
Волхв вздохнул и отвёл взгляд, будто разговор был окончен.
– Могу, если ты не будешь стараться, – сказал он тихо.
Он отвернулся, словно разговор был окончен.
На следующий день волхв объявил, что уезжает на несколько дней.
– Мне нужно завершить одно дело в соседней деревне, – сказал он, укладывая свой небольшой походный мешок.
Аня стояла в дверях, её руки дрожали от гнева и обиды.
– А что я должна делать всё это время? – спросила она.
– Думать. И готовиться, – ответил волхв, не глядя на девочку. – Когда я вернусь, ты должна показать мне, что можешь больше, чем просто разжечь огонь.
Его слова прозвучали как приговор.
– А если я не смогу? – её голос стал тихим, почти как шёпот.
Волхв посмотрел на неё, его глаза были холодными, как лёд.
– Тогда я прекращу твоё обучение.
Он развернулся и вышел, оставив её одну на пороге избы.
Когда волхв уехал, Аня не смогла сдержать слёз. Она сидела на крыльце, сжимая колени, и горько плакала.
"Я никогда не буду достаточно хороша для него," – думала девочка, чувствуя, как её сердце сжимается от боли и обиды.
Но внутри неё, в самых глубинах её сознания, что-то говорило, что это ещё не конец.
Она подняла голову, вытерла слёзы и посмотрела на лес перед собой.
"Я не могу позволить себе сдаться," – подумала она, чувствуя, как внутри неё загорается крошечная искра решимости.