Сощурившись, Мэйо поглядел на солнце.
«Шевелись, старая ты повозка!» – мысленно приказал он светилу и перевел взгляд на лужайку, в центре которой располагался каменный круг солнечных часов.
Два раза в неделю, после обеда, Мэйо должен был посвящать себя созерцанию прекрасного.
Молодой поморец считал это наискучнейшим занятием.
Хорошо знакомый пейзаж – виноградники на холмах, море, песчаная коса пляжа и сад возле родной виллы – давно ему опостылили.
Изнывая от безделья, Мэйо прихлебывал вино из кубка. Под рукой лежал пергамент: на случай, если нобиля посетит вдохновение, и он пожелает записать свои мысли, стихи или что-то нарисовать.
Когда вино наконец ударило в голову, поморец достал необходимые принадлежности и, цокнув языком, изобразил две окружности, соединенные вытянутой линией.
Получившийся фаллический символ развеселил Мэйо.
Довольный собой, он прикрепил картину на постаменте часов, лег на лавку и задремал.
Нобилю снилась столица: её широкие улицы с богатыми домами, элитные бордели, арена для гладиаторских боёв, ипподром и прочие места, которые молодой человек истово желал посетить.
– Мэйо! – строгий голос разрушил хрупкую вязь сна. – Мэйо!
Неповоротливый спросонья парень кое-как поднялся, чтобы ответить:
– Да, отец.
– Что это такое я тебя спрашиваю? – Обременённый золотым кольцом указующий перст родителя был направлен на непотребный рисунок.
– Это… – Мэйо почесал затылок, взлохматив длинные чёрные волосы. – Это… Две вишни.
– Вишни?!
– Вишни, – не моргнув глазом, соврал горе-художник. – Ягоды символизируют единение… э… жизнелюбия и веселого нрава. Длинные черешки – устремленность в будущее. А о чем ты подумал, отец?
– О том, что тебе нужно больше практиковаться в изящных искусствах.
– Зачем? Я помышляю о военной карьере…
– Вот об этом и поговорим.
Мэйо натянуто улыбнулся, готовясь к худшему.
– Мой давний друг обучил для тебя раба, – пожилой поморец свысока глянул на нерадивого сына. – Это стоило мне больших трат, но толковый помощник также важен в ратном деле, как выносливый конь, доспехи и крепкий клинок. Используй невольника с умом и он прослужит тебе долгие годы.
– Да, отец, – кивнул Мэйо.
– Он принесет тебе клятву верности, а затем можешь испытать его.
– Хорошо, – нетерпеливо сказал юноша, желая поскорее взглянуть на подарок.
– Меня ждут дела. Доброго дня.
Отец удалился, а к Мэйо вышел светловолосый геллиец в зелёной тунике и рабском ошейнике. На вид парню было не многим больше восемнадцати.
Оценивающий взгляд нобиля скользнул по простодушному загорелому лицу невольника и его крепкому натренированному телу.
Раб смиренно опустился на колени:
– Клянусь жизнью перед Богами и людьми служить тебе, господин, исполнять твою волю, быть покорным и трудолюбивым…
– Разве я позволил тебе говорить?
Геллиец осëкся и замер, боясь хозяйского гнева. Он шёпотом обратился к Мэйо:
– Прости мою дерзость, господин.
– Хватит заунывно бубнить. Я принимаю твою клятву, обещаю быть справедливым и всё остальное, что там понаписали задолго до нашего рождения. Можешь встать.
Раб выпрямился, по-прежнему не смея оторвать взгляд от земли.
– Как тебя зовут? – спросил Мэйо.
– Нереус, господин.
– Откуда ты родом?
– Лихт, южная Геллия, господин.
– Лихт – это город?
– Небольшое рыбацкое поселение, господин.
– Как ты попал в рабы?
Невольник вздрогнул:
– Я стал пиратом, господин, и был пленён у берегов Поморья.
– Давно?
– Два года назад, господин.
– Почему семья до сих пор не заплатила за тебя выкуп?
– У меня только старший брат, господин. Он беден и вряд ли заинтересуется моей судьбой.
– И больше никого из близких?
– Нет, господин.
Мэйо сплëл пальцы и призадумался:
– Наверно, тебе одиноко в чужих краях.
– Я принял свою судьбу, господин.
– Согласен быть моей вещью?
Нереус лишь на миг замешкался с ответом:
– Я принёс клятву, господин.
Лицо нобиля осветила хитрая улыбка:
– Что ты видишь на моей картине?
Раб несмело поднял взгляд и густо покраснел:
– Это… это… член, господин.
Поморец расхохотался:
– Я знал, что ты именно так и скажешь! Только послушай себя! Член-господин!
Как ни крепился невольник, а смех заклокотал в горле и выплеснулся наружу.
– Отличное название для картины! – Мэйо хлопнул раба по плечу. – Согласен?
– Да, гос… – Нереус оборвал себя на полуслове и, нарушив один из самых строгих запретов, посмотрел в лицо поморского нобиля.
Мэйо был худощавым парнем с высокими скулами, узким носом и тонкими губами. На его треугольном лице сияли большие чёрные глаза, выдававшие закоренелого проказника.
– Что тебе про меня наговорили?
Раб замялся:
– Вы – Мэйо из Дома Морган, сын градоначальника, благородный поморец, носитель ихора…
– Не притворяйся, ты отлично понял мой вопрос.
– Я бы не хотел повторять злых сплетен.
– Говори!
– У вас тяжёлый нрав…
– Дальше. Всю правду.
– Вы… – Нереус сжал кулаки. – Эгоистичный, заносчивый нахал, не в ладах с законом и собственной бедовой головой. Так говорят.
– Дай мне вина.
Раб доверху наполнил украшенный драгоценными камнями кубок и подал нобилю.
Мэйо выпил половину:
– Твой черёд.
Нереус прижал к губам золотую каëмку и стал цедить дорогое изысканное вино.
– Повторим, – требовательно произнес нобиль.
С непривычки геллиец быстро захмелел, его пошатывало, в голове загудело.
– Тебя учили сражаться рядом с господином, – тихо сказал Мэйо. – Так сложилось, что моя война идёт не первый год и далека от завершения. Мне нужен тот, кто мыслит схоже, кто не испугается зла в любом его обличье.
– Я хочу служить вам. Быть полезным. Это правда.
Поморец скрестил руки на груди:
– Хорошо, дам тебе шанс. Но только один. Если справишься, будешь при мне. А нет – сошлю в конюшню, подальше с глаз.
– Я вас не подведу, – заплетающимся языком пообещал Нереус.
Закат алыми полосами расчертил небо. Мэйо сбросил тунику и мягкие сандалии на песок, полностью обнажившись:
– Как звалась твоя деревня?
– Лихт, – ответил Нереус, не понимая, что задумал хозяин.
– Ты – сын рыбака?
– Да.
– Значит, умеешь плавать. Раздевайся!
Невольник аккуратно снял и сложил одежду.
– Пошли в воду, – велел поморец.
Не мешкая, он зашагал вперёд, лег грудью на волну и поплыл, высоко вскидывая руки.
Геллиец последовал за господином сперва по суше, а затем по воде.
– Мой покровитель – Владыка Морей Вед, – сказал Мэйо, не оборачиваясь. – У вас его называют Дэйпо.
– Да, мы молимся Дэйпо.
– Я – потомок Веда, носитель божественной крови – ихора, – продолжил нобиль. – Полубог.
– Когда-нибудь о вас будут слагать легенды и впишут имя в Золотые Скрижали…
– Сомневаюсь. Но мне приятна твоя лесть.
– Мои слова шли из сердца.
Мэйо не ответил. Берег был уже далеко и нобиль начал уставать.
Заметив это, Нереус осмелился предложить:
– Господин, если купание утомило вас, давайте повернëм обратно.
– Нет. Я в порядке, – упрямо заявил поморец. – Вода – моя вторая стихия.
Прошло несколько минут и раба стали мучить дурные предчувствия. Он заподозрил, что хвастовство Мэйо и его желание посостязаться в плавании хорошим не закончатся.
Нереус мог легко вырваться в лидеры, но грëб вполсилы, помня своё место.
– Господин, прошу… Смилуйтесь над простым смертным, у меня кончается дыхание… – солгал геллиец. – Давайте вернёмся.
– Я думал, что ты крепче, – сопя от натуги, прохрипел Мэйо. – Ты провалил испытание. Возвращаемся.
Нереус досадливо поморщился. Следовало стерпеть и поблагодарить хозяина, но ком горечи застрял в горле.
Геллиец стиснул зубы и поплыл к берегу с полной отдачей, тараня море широкой грудью.
Мышцы заныли от напряжения. Лёгкие горели огнём.
И пусть он даже не человек… Чужая собственность. Вещь. Сегодня он утрëт нос этому чернявому полубогу!
Когда отчётливо стал виден пляж, Нереус понял, что нужно отдать победу господину. Всё равно никакой радости она не принесёт.
Он прекратил грести и обернулся.
Позади никого не было.
У геллийца перехватило дыхание.
– Дэйпо Пеннобородый! – воскликнул невольник. – Хозяин! Хозяин! Где вы?!
Ответа не последовало.
Нереус заметался, поплыл по наитию. Ему казалось, будто в стороне над водой что-то промелькнуло… Что-то похожее на кисть руки.
– Хозяин! Хозяин! – безуспешно звал невольник.
Кисть появилась вновь и быстро скрылась среди волн.
Нереус погнался за ней, нырнул…
Его пальцы сомкнулись на тонком, почти женском запястье.
Геллиец рванул вверх, пытаясь вытащить тонущего нобиля из тёмной пучины.
Несколько страшных мгновений раб отчаянно боролся за жизнь господина.
И одержал победу.
Наглотавшийся воды поморец сумел вдохнуть воздух, надсадно закашлялся, стал отплëвываться… Его трясло, лицо было белее мела.
Нереус подставил ему плечо, давая время придти в себя.
– Свело… – прошептал Мэйо. – Ноги… Сначала одну… Потом другую… Первый раз в жизни… Такое.
– Это моя вина, – горько выдохнул геллиец. – Мне следовало быть рядом с вами. Помнить о своей клятве.
– Я сам это затеял, – возразил нобиль. – И знаешь почему?
– Нет.
– Ты больше похож на полубога.
– Я? – искренне удивился Нереус.
– Мы ровесники. Но ты выше на треть головы. И выглядишь, как атлет. Наверняка, бешено популярен у смазливых девиц.
Щеки геллийца залила краска:
– Я… ещё ни разу… ни с одной…
– Врёшь! – возмутился Мэйо.
– Клянусь, господин.
– Ты – девственник?!
– Да.
– Почему?
Нереус закусил губу:
– Мне нравилась одна девушка. Я хотел заработать денег, выкупить свой дом и жениться на ней. Всё время об этом думал. А когда попал в плен и получил клеймо… Уже было не до мечтаний. Уверен, что её давно отдали за другого…
– Печально.
– Вам ли грустить, господин? – Нереус робко улыбнулся. – Вы живёте в роскоши, вольны делать, что вздумается, и любая красавица будет счастлива провести с вами ночь.
– Я уже говорил, что ты ничего обо мне не знаешь?
– Хотел бы узнать, но упустил этот шанс.
– Надо выбираться из воды.
– Держитесь крепче за мое плечо. Я дотяну вас до берега.
Усталость вынудила Нереуса плыть неспеша. Нобиль мучился от боли в ногах, но не жаловался, терпел.
Кое-как дохромав до одежды, поморец рухнул на спину и широко улыбнулся рабу:
– Ты спас мне жизнь, геллиец, а я ведь даже не запомнил твоё имя…
– Нереус, хозяин.
– Точно. Благодарю.
– Мне жаль, что так вышло.
– А мне – нет, – усмехнулся Мэйо. – Отлично провели время. Надо тебя как-то наградить. Есть идеи?
– Ваша благосклонность – лучшая из наград.
– Что за дурак вбивал эту чушь в твою голову?! – возмутился нобиль. – Говори от себя, а не как по написанному.
– Я бы хотел попросить о втором шансе.
– Хорошо подумал?
– Да.
– Тебе выделят комнату в доме и будут кормить четыре раза в день. Завтра до полудня у меня упражнения с мечом. Приходи без опоздания.
– Благодарю, хозяин. Помочь вам одеться?
– Нет. Я сам. На сегодня ты свободен.
Нереус замер от удивления:
– Мне уйти? Оставить вас здесь одного?
– Верно. Иди. У меня всё прекрасно.
– Если вам так угодно… До завтра, хозяин.
– До встречи, Нереус!