Вечером Тима сидел на подоконнике и, уминая горячую пиццу, слушал рассказ друга о гастролях его родителей в Лондоне, об их успехе на сцене Ковент-Гарден – популярнейшего концертного зала Англии.
Папа Андрюши был плотным, упитанным мужчиной. На его вечно потном лице выделялся красный мясистый нос. Глаза-щёлочки почти скрывались под пушистыми чёрными бровями. Длинные кисти рук и тонкие пальцы никак не сочетались с его маленьким ростом и большим животом. Он был известным скрипачом. Мама Андрюши – пианистка – отличалась высоким ростом и хрупким телосложением. Она на две головы была выше Николая Петровича. Русые волосы, заплетённые в косу, обрамляли её белоснежное лицо с огромными синими глазами и тонкими губами. Они всегда выступали вместе: Николай Петрович солировал, а Наталья Петровна аккомпанировала. Обычно Андрюша оставался дома со строгой тётушкой Марией. Она следила, чтобы Андрюша вовремя учил уроки, занимался на скрипке не менее четырёх часов в день и вовремя ложился спать. Родители не брали сына на гастроли, считая, что регулярные занятия в школе и репетиции важнее гастрольной жизни.
Впервые во время весенних каникул Николай Петрович решил взять Андрея с собой на гастроли и показать ему все прелести кочевой жизни артиста. Друзья весело смеялись и, перебивая друг друга, обменивались впечатлениями после недельной разлуки:
– Представляешь, там по городу можно кататься на двухэтажных автобусах. А перед королевским дворцом стражники ездят на лошадях и на голове у них большие шапки. Правда, здорово? – воскликнул Андрей, лукаво поглядывая в сторону приятеля.
Тима задумчиво посмотрел на мальчика, сжал кусок пиццы лапкой и, теребя пуговицу на своей рубашке, поинтересовался:
– А ты троллей видел?
– Нет, – растерялся Андрей.
Он уронил пиццу на пол и удивлённо посмотрел на Тиму. Вопрос Тимофея застал его врасплох. Неужели Тимоше совсем неинтересно, что он рассказывает про Лондон?
– Если бы я поехал в Лондон, то обязательно бы встретился с троллями. Мама говорила, что мы с ними находимся в близком родстве, – Тима дотронулся до руки мальчика. – Тебе нужно было встретиться с троллями.
– Зачем? – Андрей улыбнулся и «на правах старшего друга» принялся почёсывать Тиму за ушами.
– Они бы познакомили тебя с моим дедушкой, – захрюкал от удовольствия Тима.
– Скоро ты встретишься с родными. На улице потеплело, и мы поедем за город на дачу.
Мальчик спрыгнул с подоконника:
– И всё-таки, почему твоя мама спрятала тебя в багажнике нашей машины? Какая опасность тебе угрожала?
Тима недовольно засопел. Не любил он вспоминать о разлуке с домом, о чудище, которое, по словам мамы, за ним охотилось. Он и сам толком не знал, почему мама спрятала его в багажник и отправила в город к дядюшке Ози, которого он до сих пор не нашёл.
– А помнишь, как мы с тобой познакомились? – Домовёнок склонил голову на плечо и хитро посмотрел на Андрея.
– Конечно, – щёки мальчика покрыл лёгкий румянец, – Разве можно забыть появление привидения без моторчика ночью в моей комнате! Я испугался, когда увидел пододеяльник, медленно ползущий к кровати.
Они весело и заливисто рассмеялись. Перебивая друг друга, друзья спешили поделиться воспоминаниями о той далёкой ночи.
– Я, правда, ничего не видел. Вылез из рюкзака, запутался. Я же не специально.
– Ты с таким сопением пробирался к моей кровати, что я подумал, будто аспид решил отомстить мне за менуэт, который я разучивал накануне, – улыбнулся Андрей.
Тимофей замер с пиццей в руках, внимательно посмотрел на свои лапки и, не поднимая глаз, спокойно ответил:
– Я его знаю, мы встречались. Мой папа спас меня и моего друга – лешего Гордея, а сам чуть не погиб, – слегка заикаясь, Тимофей взволнованно продолжил, – Я не знаю, что с ним сейчас и где он.
Тима принялся раскачиваться, как игрушка-неваляшка.
– Я в городе у тебя в доме, а он там один, в холодной пещере.
– В какой пещере? Что он там делает?
Андрей схватил приятеля за плечи и несколько раз встряхнул.
– Что случилось с твоим папой? Почему ты мне раньше об этом ничего не рассказывал? – вопросы сыпались на разгорячённую голову Тимы один за другим.
– Я не знал, можно ли тебе доверять, – Тима съёжился, проглотил последний кусочек пиццы и, облизывая левую лапку, исподлобья взглянул на мальчика.
– Ну ты даёшь! – выдохнул Андрей. – Живёшь у меня целый год и ничего до сих пор не рассказывал!
– Я умею хранить тайны, – фыркнул домовёнок.
– Я тоже.
Андрей взял стул и уселся напротив Тимофея.
– Давай выкладывай, что у тебя произошло?
– Ничего особенного, – недовольно нахмурился малыш, вспоминая день, перевернувший всю его счастливую жизнь. – Во вторник мы с Гордеем решили прогулять урок волшебства, – вздохнул Тима, вытирая слезинку, предательски соскользнувшую с ресниц.
– Какой-какой урок? – приподнял брови мальчик.
– Волшебства! – Тима хлопнул ладошкой по подоконнику. – Урок настоящего волшебства у феи Глории.
– Ну ты даёшь! – выдохнул Андрей. – Ты учился у настоящей феи?
– Ты на меня посмотри.
Тима спрыгнул на пол перед мальчиком и повернулся вокруг своей оси.
– Я, между прочим, начинающий домовой, а не медвежонок-коала.
– Если ты домовой, то почему жил в лесу?
– Так было нужно! – Тима затопал лапами по полу. – Или слушай про Глорию, или вообще ничего рассказывать не буду, – Он повернулся спиной к мальчику и направился к шкафу.
– Хорошо, хорошо. Рассказывай, – Андрей схватил его за лапу и потащил к столу.
Тима засеменил за мальчиком. Запрыгнув на стол, он мечтательно закатил глазки к потолку, вздохнул и продолжил:
– Глория – самая обыкновенная фея. Она не считает себя волшебницей. Глория учила, что волшебство – это просто исполнение мечты, – Тима прищурил глазки. – Все могут делать чудеса и ты тоже, – Тима многозначительно посмотрел на Андрея,
– Чудеса бывают добрыми и злыми, страшными и смешными. Волшебство зависит от того, кто его делает. – Тима смущённо затряс головой.
– Здорово, – мальчик встал со стула, подошёл к окну и, вглядываясь в вечерние сумерки, продолжил: – я всегда мечтал увидеть настоящую фею.
– Я уверен, ты видел фею, просто не обратил на неё внимания. Настоящая фея похожа на худенькую девочку-подростка. Она ходит по земле, как будто порхает, легко перепрыгивает с цветка на цветок, с травинки на травинку, не приминая ее. Наша Глория, – Тима мечтательно посмотрел на потолок, – самая красивая фея на свете. У неё огромные голубые глаза, длинные ресницы и пушистые белокурые волосы до пояса. Она носит джинсы, белый топ и розовые кроссовки. Если я сейчас выйду на улицу, – Тима поднял рубашку и демонстративно погладил правой лапкой шёрстку на животе, – на меня все будут оглядываться. А Глория может жить среди людей незаметно. Она такая классная. Посмотрит на тебя и уже знает, что сегодня я обидел маму и не выучил урок, – Тима часто заморгал, – Даже самая большая тайна для неё открыта. Ты знаешь, – Тима вздохнул, спрыгнул с подоконника, подошёл к кровати, – феи не могут долго находиться среди людей. Своими тяжёлыми мыслями и злыми желаниями взрослые люди причиняют им сильное страдание. Дети намного добрее, поэтому Глория очень любит детей и нашу школу.
– А чему вас учат в школе?
– Самым обыкновенным вещам: превращаться в куст или дерево, чтобы грибников не пугать.
– А ты, оказывается, фантазёр, – улыбнулся Андрей.
– Что? – вспылил Тима. – Эли, бэли, да ки юли!
Он подпрыгнул вверх, и на ковёр упал куст жасмина. Корни цветка изо всех сил цеплялись за пушистые ворсинки ковра. Не удержавшись, усыпанный белоснежными ароматными цветами куст плавно лег на пол и превратился в домовёнка.
– Ну ты даёшь, – присвистнул Андрей.
Он подбежал к приятелю и протянул ему руку, помогая подняться с пола.
– Классно! А покажи ещё что-нибудь!
Тима подпрыгнул и… исчез. Андрей, растерянно оглянулся. В комнате никого не было. Мальчик отодвинул занавеску, заглянул в шкаф, проверил каждый уголок.
Тима пропал. Тогда Андрей присел на стул и тихонько позвал:
– Тима, Тима, ты где?
Домовёнок не отвечал. Внимание Андрея привлёк цветочный горшок с красной гортензией, который появился рядом с монитором. Не успел мальчик к нему прикоснуться, как тот превратился в домовёнка. Мордочка Тимы светилась от удовольствия. Выражение растерянности на лице Андрея явно доставляло Тиме несказанную радость.
– Ну и чудеса! – выдохнул Андрей. – Столько времени живёшь у меня и ничего не рассказывал и не показывал!
Неожиданно за дверью раздались шаги, и в комнату, предварительно постучав, заглянула Наталья Петровна. Её русые волосы были гладко зачёсаны назад и закреплены на затылке шпильками. Стройную фигуру облегало чёрное шерстяное платье. Маленькие руки с коротко подстриженными ногтями украшало малюсенькое колечко с изумрудом на безымянном пальце.
– Андрюша, – ласково обратилась она к сыну, – пора спать.
– Конечно, я только переоденусь.
Мальчик с серьёзным видом направился к шкафу. Довольная Наталья Петровна, пожелав сыну доброй ночи, закрыла за собой дверь и, судя по удаляющемуся цоканью, пошла на кухню. Как только постукивание каблуков стихло, Андрей зашептал:
– Тима, выходи. Где ты? – Андрей замер посреди комнаты и прислушался: со стороны кровати раздавалось сопение. Мальчик привстал на цыпочки и осторожно подкрался к кровати. На ней, разбросав лапы в стороны, лежал счастливый Тима и довольно улыбался.
– Испугался? – весело воскликнул малыш. Он лёг на живот и, прижимаясь к пледу, пополз, потом ловко подпрыгнул и уселся на постели. – Тима, а что вы делали в пещере? – Мальчик присел рядом.
– Ничего особенного, – вздохнул домовёнок, – Мы удрали с уроков и пошли на окраину леса. Там над речкой нависает скала. И, если подняться на самый верх, то можно увидеть весь лес. Так, как его видят птицы. Мы с Гордеем очень хотели посмотреть на наш лес с большой высоты, чтобы потом можно было всем рассказать. Никто раньше на эту скалу не поднимался. Когда мы залезли на вершину, Гордей исчез. Как будто под землю провалился. Он шёл впереди. Потом раз – и его нет. Я решил, что он меня разыгрывает: превратился в камень или куст, – Тима недовольно фыркнул, вспоминая события того дня. – Я решил: пусть прячется, сам дойду, – Тима нервно засопел. – Я побежал вперёд и увидел яму. Когда я подошёл к её краю…
Тима вскочил с кровати и принялся ходить по комнате. Остановился напротив мальчика и, растягивая слова, продолжил:
– …Земля начала-а осыпаться, и я полете-ел вни-из. Тима помолчал. – Хорошо, что папа учил меня во время падения группироваться.
Он нахмурил лоб, вспоминая неприятные события, изменившие его жизнь.
– Я летел очень долго, переворачивался в воздухе, пока не коснулся земли. Я не ударился, я сумел приземлиться на все четыре лапы. Было очень темно. Когда мои глаза привыкли к темноте, я увидел Гордея. Он сидел у каменной стены большой пещеры и тихо скулил. Потом закричал, что мы попали в логово аспида Гоши, и нет нам спасения. Фея Глория рассказывала, что крылатый змей Гоша, похожий на дракона, живёт на северной стороне скалы, а мы провалились в другом месте. Поэтому я не испугался.
Тима сел на кровать рядом с Андреем и шёпотом продолжил:
– Гордей меня не слушал. Он кричал, визжал, размахивал лапами и бегал по пещере. Остановить его было невозможно. Пришлось ждать, пока он не охрипнет. Когда он замолчал и уселся на камень, я предложил осмотреться. Папа меня учил, что безвыходных ситуаций не бывает. Нельзя плакать, всегда нужно действовать.
Погрузившись в мир воспоминаний, Тима вновь проживал страшный день, изменивший его жизнь. Звенящую тишину комнаты нарушал лишь шум от порывов ветра, доносившийся с улицы, да шорох шин проносящихся автомобилей. Тима тяжело вздохнул, передёрнул плечами и продолжил:
– Гордей успокоился, и мы приступили к осмотру. Высоко над головой виднелся кусочек неба. Подняться наверх по отвесной стене пещеры было невозможно, и мы решили идти вперёд по подземному лабиринту. Было очень страшно. Но я не показывал Гордею, что тоже боюсь! Темнота окружала нас со всех сторон.
Тима приподнял плечи и съёжился:
– Гордей побежал. Я рванул следом. Стены лабиринта были неровные, я сильно до крови поцарапал плечо и лапу. Ты знаешь, – он дотронулся до руки Андрея, – Я струсил. Гордей умчался вперёд. Я остался один, – Тима выдохнул, – бежал, падал, вставал и продолжал бежать всё быстрее и быстрее. Страх окружил меня со всех сторон. Я очень боялся остаться в этом чёрном лабиринте навсегда. Страх дал мне силы, я сумел догнать Гордея. Я выскочил на большой скорости из-за поворота, споткнулся и перелетел через голову Гордея. Ударился очень больно, – Тима нервно фыркнул. – Самое главное, я догнал его. Мы снова пошли вперёд. Нам казалось, что мы блуждаем по подземелью несколько дней, хотелось есть и пить. Силы заканчивались. Когда мы решили, что выхода из этого каменного мешка нет, впереди появилось озеро.
Тима замолчал, спрыгнул с постели и, тихонько посапывая, направился к шкафу.
– Эй, ты куда? – окликнул его Андрей.
– Не знаю, – прошептал Тима, рассеянно озираясь. – Что это я?
Потирая лоб, он удивлённо посмотрел на Андрея.
– Ой, – Тима хлопнул себя по лбу. – Сейчас. Он засеменил к кровати, осторожно присел на уголок и, дрожа от волнения, продолжил:
На берегу подземного озера стоял мой папа Филимон и ловил рыбу. Лучи солнышка освещали папу и озеро. На папе была синяя клетчатая рубашка, чёрные джинсы и белая кепка. Из-под неё торчали лохматые седые уши. На его рыжие усы и коротко подстриженную бороду падал сияющий лучик. Папа стоял в воде по колено. Он выше меня на две головы, худее меня в два раза, но жилистый. Он легко поднимает меня одной рукой за шиворот, – улыбнулся Тима. – Я так обрадовался, что закричал очень громко. Папа растерялся, уронил удочку в воду, а я бросился ему на шею.
– Так он же погиб? – удивился мальчик.
– Кто тебе сказал, что он погиб? – подскочил домовёнок.
– Извини, я неправильно выразился. Кажется, ты говорил, что он пропал.
– Пропал? Я сам не знаю, что с ним сейчас. Хочешь слушать? Слушай. Нет – я пойду к себе, – разозлился Тима. Он повернулся спиной к мальчику и направился на кухню.
– Ладно, не злись. Я больше не буду тебя перебивать.
Андрей вскочил, схватил за лапу домовёнка и потащил прочь от шкафа.
– Рассказывай дальше, – не выдержал мальчик, помогая Тиме взобраться на подоконник.
Тима вздохнул, обнял свои коленки передними лапами, положил на них подбородок и ровным, звенящим в тишине голосом продолжил:
– Когда я громко закричал, аспид Гоша выполз из расщелины на другой стороне озера. Извиваясь, он полз по берегу. Белый хохолок из перьев на голове раскачивался из стороны в сторону. Блестящая чёрная чешуя переливалась в темноте пещеры. Я испугался. Мои лапы как будто приросли к большому камню, на котором я стоял. Папа схватил меня и Гордея за шиворот, поставил на тропинку, подтолкнул к выходу и крикнул: «Марш домой. Живо!» Я упал, вскочил, оглянулся и увидел, что аспид плывёт по озеру. Гордей заскулил, подпрыгнул и рванул вперёд. Я смотрел, как Гоша выбрался на берег и пополз ко мне. Папа схватил удочку и принялся хлестать змея изо всех сил. Аспид, не обращая внимания на удары, сыпавшиеся на его голову, настойчиво продолжал ползти. Папа разбежался, подпрыгнул, пролетел в воздухе несколько метров и вцепился всеми четырьмя лапами в горло аспиду. Завязалась драка. Аспид извивался, старался сбросить папу, бил хвостом по земле. Но папа крепко держал его за горло и кричал, чтобы я немедленно уходил. Папа его кусал и царапал, но он продолжал ползти по тропинке в мою сторону. Я хотел помочь папе…
– Тима смахнул лапкой слезы, градом катившиеся из глаз, – но не успел. Аспид изловчился, схватил папу за синюю клетчатую рубашку и бросил на землю. Но папа не сдавался: он взял камень, ударил змея по хвосту и… – Тима помолчал. – Я так и не понял, как это произошло. Папа, наверное, нечаянно посмотрел в его глаза и… окаменел, – прошептал домовёнок. – Я испугался и побежал. Выскочил из пещеры и продолжал бежать, пока не упал.
В комнате наступила тишина. Тима вздохнул, спрыгнул с подоконника.
– Я обязательно найду дядюшку Ози, и он освободит папу из плена аспида, – выдохнул Тима.
– Тима, – Андрей схватил его за лапу и, картавя, прошептал: – Я помогу тебе, мы спасём твоего папу.
Тима тяжело вздохнул:
– Я пойду к себе, мне нужно побыть одному…
– Пожалуйста, оставайся со мной в комнате! – умолял его мальчик.
– Папа говорил, что мы должны жить на кухне.
Опустив голову, домовёнок медленно побрёл к шкафу.
– Подожди, – Андрюша протянул Тиме маленькую расшитую подушечку.
– Возьми. С ней тебе будет удобней.
– Спасибо, – фыркнул Тимофей.
– Спокойной ночи, – раздалось ему вслед.
– Спокойной ночи, – прошептал малыш. Его глаза предательски защипало, и он поспешно спрятался за скрипящей дверцей шкафа.