Миккая проводила Нику в отдельный шатер – меньше, чем у нее, но теплый и вполне уютный, с глубоким матрасом для сна, чайным столом и циновками на полу. Сказала, что воду можно подогреть на улице, и ушла.
Ника сбросила верхнюю одежду и улеглась на матрас. С улицы доносились едва различимые звуки песни – как будто исполнители были где-то далеко, за пределами ведьмовской поляны. Ника достала из кармана пуховика смятую пачку сигарет и, подкурив одну, уставилась в потолок. Она не курила, нет, просто вдыхала дым.
В земном мире, с матерью, Ника сменила несколько роскошных квартир в самых престижных районах Лондона, а когда убежала из дома Риты, жила на улице или кантовалась у знакомых. Потом появился Джейсон Айсейкс, и почти два года они делили крохотную квартирку в Глазго. До возвращения в Империю ее постоянной крышей над головой была девичья спальня в пансионате. А теперь шатер – такой маленький, без отличительных знаков. Она не построила его и не купила, и наверняка Миккая могла прогнать ее в любой момент. Но отчего-то Ника впервые в жизни почувствовала себя дома. Хотя бы на одну ночь.
– Мое, – шепнула она и улыбнулась.
Ведьмы рассказали так много, хотя и на половину вопросов не ответили. Значит, ее вторая душа принадлежала гиене с человеческим именем. Джей Фо. Последнее в Сашином списке «смертников». Конечно, он не убьет ее. Даже если разлюбил. Даже если забыл и даже если не вспомнит при встрече. Ника вдохнула едкий сигаретный дым и закрыла глаза. Рано думать об этом. Ну а Долохов? Ведь заказчик списка он. Может ли этот мерзкий мужчина узнать правду? Уж если узнает, точно прикончит.
Ника не понимала, куда делось ее нетерпение. Миккая играла с ней либо сама по себе была такой размеренной и не считала нужным спешить, выдавала информацию порциями, как будто желала, чтобы Ника задержалась с ними подольше. А ведь так хотелось узнать, кем была вторая душа, живущая в Саше, и почему она так жаждала убить Нику? Или Джей Фо? Не может быть, чтобы не было связи. А еще вот: гиена эта была бессмертной? А иначе как она попала в тело девчонки двадцать первого века, когда сама родилась в начале второго тысячелетия?
Ника сделала еще один глубокий вдох и затушила сигарету в пачку. Раздался слабый перезвон. Девушка вытащила из кармана мобильный телефон: значок заряда батареи мигал и готов был вот-вот потухнуть. Досадно. Ника открыла папку сообщений и бегло пролистала все, помеченные значком «не доставлено»: «Как вы живете без связи?», «Отвратительный кофе в замке», «В небе нет звезд. У вас так же?», «С днем рождения…». Ника задумчиво смотрела в текст последнего сообщения, пока экран не погас окончательно. Теперь точно без связи и без ниточки в земной мир. Иллюзия, но все же надежда.
Ника спрятала телефон под матрас и свернулась калачиком. В темноте созвездие «Гончих псов» на ее ладони едва виднелось. Джей Фо из семейства псов. Какое совпадение. Ника закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на внутреннем голосе. Но душа гиены спала. Может, она тоже чувствовала себя как дома?
Ника проспала часа три от силы, а когда проснулась, еще какое-то время просто лежала с открытыми глазами, наслаждаясь тишиной. На улице было светло и морозно. Ночью выпал снег. Хлопья тонким слоем укрывали ведьмовскую поляну и так громко хрустели под ногами. Женщины в шерстяных плащах суетились у столов, готовя завтрак. Когда Ника спустилась на улицу, никто не обратил на нее внимание. Наверное, Миккая запретила им. Она же главная. Вот бы Игорь мог сказать своим подданным, что б никто на нее не смотрел.
Миккаи нигде не было. У одной из ведьм, молодой на вид, с короткими белыми волосами, Ника спросила, где их предводительница, но та покачала головой и на ломаном английском ответила, что сестры сегодня не будет.
«Вот черт», – Ника с досадой оглядела поляну.
Утром здесь было не так волшебно, как накануне вечером: шатры не светились, и никто еще не сидел в воздухе. Создавалось впечатление, что на этой поляне жили не настоящие ведьмы, а проходил исторический костюмированный фестиваль, и его участники только-только проснулись и отчаянно пытались позавтракать после бурного празднества накануне.
– Я могу помочь, – предложила Ника, наблюдая, как блондинка водружает на стол корзину с картошкой.
Ведьма окинула ее удивленным взглядом и, немного помедлив, пожала плечами и протянула нож. Ника принялась за картошку, искоса поглядывая на женщин: те делали вид, что и вовсе не замечают гостью, но, нет-нет, да и поглядывали в ее сторону, старательно пряча усмешки.
– Фрея, – неожиданно сказала блондинка. Она отерла руки о фартук и протянула ладонь.
– Ника, – девушка приняла рукопожатие: кожа у ведьмы была горячая, как хорошо прогретая батарея.
Блондинка смущенно улыбнулась и кивнула. Только сейчас Ника заметила очертания серебристых звезд на ее лице. Их было не так много, как у Асури, а, может, дневной свет и волосы не создавали контраст, чтобы разглядеть все татуировки. Одна звезда, на подбородке, сияла ярче других.
– Почему вы не используете свою магию для этого? – Ника кинула очередную очищенную картофелину в чан с водой и схватила следующую.
– На такую ерунду? – усмехнулась Фрея. – Никогда. Это же магия, к ней бережно нужно.
– Ты так говоришь, будто у нее есть срок годности.
Фрея лишь улыбнулась и бросила мимолетный взгляд на свою сестру. Ника вздохнула и продолжила молча чистить картофель. Ни черта не понятно, что у них на уме, у этих ведьм. Одни ухмылки и загадочные переглядывания.
С картошкой женщины расправились за полчаса, водрузили чаны на металлические сооружения над кострами (Ника заключила, что тут уж без магии точно не обошлось, тары ведь тяжеленные) и принялись нарезать хлеб.
– А что на лице? – девушка кивнула на звезды.
– Я – аликуат, – просто ответила ведьма и спустя время добавила: – У меня несколько жизней.
Ника замерла с ножом в руках, и Фрея звонко рассмеялась. Две ведьмы усмехнулись, разом посмотрев в их сторону.
– Что б вы понимали, я не знаю ни-че-го, и буду счастлива, если вы впредь потрудитесь расшифровывать все эти странные определения, – с расстановкой сказала Ника.
– Ты очень нервная, – фыркнула одна из женщин – высокая, с огромным лбом и яркими синими волосами. Ника скорчила гримасу.
Фрея протянула ей большой поднос с нарезанным хлебом, взяла себе такой же и направилась к соседнему столу, где уже дожидались свежие овощи и ароматные травы.
– Нас таких аликуатов очень мало. Каждая получает в распоряжение несколько жизней и, умирая, может, возрождаться, пока хватает пламени звезд, – блондинка поставила поднос на стол и ткнула пальцем себе в подбородок. – Сияние – это количество жизней. У каждой из нас – разное.
– И сколько вас таких? – совладав с растерянностью, спросила Ника.
– Сейчас всего двое – я и Асури. И у каждой одна жизнь осталась, – Фрея перестала улыбаться, и задор в ее серых глазах угас. – Наш дар – наше проклятье. Мы чаще подвержены смертям, чем все остальные. Природе нужен баланс.
Саше казалось, что он слышит каждый шорох листвы, каждое дуновение ветра – настолько напряженным стал его слух. Через просветы между ветвями кустарника открывался неплохой обзор на поляну. Землю застилал туман, зелень вокруг покрылась инеем, и изо рта валил густой пар. Чтобы не выдать себя, Саша натянул горло водолазки на нос. Тихо. Его группа рассыпалась по периметру поляны и тоже притаилась в кустах. Новые защитные костюмы-хамелеоны отлично справлялись: сами по себе светло-зеленые, но при контакте с любым предметом принимали его оттенок, а воинам оставалось лишь замаскировать открытые части тела.
Саша неотрывно смотрел перед собой. Прошел уже час, а тараначи так и не появились. На прошлой неделе командир Али Ши инициировал очередную разведывательную операцию. Он выслеживал этот мерзкий народ последние два месяца и, наконец, определил, где они обитали по утрам. На этой поляне, в нескольких километрах от лагеря, было много зайцев – любимого лакомства тараначи.
«Завтракают они, ублюдки», – цедил Али Ши, смачно сплевывая на землю.
Сегодня перед группой Саши стояла единственная цель – поймать одного из тараначи и притащить в лагерь. Али Ши обязался доставить его в Императорский совет для допроса.
«Только как его допросить! – возмущался командир. – Они же по-нашему не але. Убить их всех, выродков».
Треск. Саша вздрогнул и присел еще ниже. Снова треск. Что-то темное мелькнуло на другой стороне. Он, было, дернулся, готовый идти на источник звука, как вдруг увидел это. Двухметровое существо, с мощными задними лапами, как у кенгуру, покрытое густой черной шерстью от паха до кончиков пальцев на ногах и совершенно лысое, со смуглой человеческой кожей – от торса и до головы. Вместо волос – морщинистая гладь, а взамен носа – впадина с двумя отметинами, видимо, ноздрями. Саша стиснул зубы, не смея отвести взгляд. Тараначи устремился налево и, неожиданно пригнувшись, прыгнул и свернулся калачиком. А когда спустя несколько секунд выпрямился, в одной из рук держал серую разодранную тушку. Во рту торчал кусок шерсти и по подбородку стекала кровь. Существо обернулось по сторонам и юркнуло в кусты.
Все произошло так быстро, что Саша даже растерялся. Никто из его группы не подал никаких знаков для наступления, а существо уже скрылось. Где его искать теперь?
Саша готов был выбежать из укрытия и броситься по следам тараначи, как вдруг что-то большое и невероятно сильное вытолкнуло его из кустов на поляну. Парень не успел осознать произошедшее, как цепкие пальцы впились в горло и стали душить и бить головой о холодную землю. От недостатка кислорода перед глазами все поплыло. Саша глотал ртом воздух, пытаясь сбросить с себя существо. Глаза у тараначи – мерзкие, узкие, заплывшие слизью, – вперились в него со всей свирепостью, и рот скривился в зверином оскале. Кое-как извернувшись, Саша пнул существо коленкой в пах и ослабил хватку. Неведомая ярость заполнила каждую клеточку тела. Ему удалось перевернуть существо на спину и оседлать сверху. Одной рукой он схватил тараначи за горло, а пальцами другой надавил на глаза: тот заскулил, словно псина. Воспользовавшись растерянностью, Саша начал бить его по морде.
Вдалеке послышались шаги. Крики. Но адреналин в крови играл со страшной силой, и он забыл обо всем. Бил, и бил, и бил. Кто-то схватил его за руки и пытался оттащить, но парень резко дернул локтем в сторону. Ругань. И глухой удар о землю. Саша плохо видел, но зато ясно ощущал металлический запах крови, и это лишь раззадоривало его. Он даже не заметил, как существо перестало дергаться и обмякло.
– Саквильский, чертов ты садист, остановись! – рявкнул кто-то. – Ну же!
Несколько пар рук с огромным усилием оттащили его от тараначи и бросили на землю. Тяжело дыша, Саша поднялся на локтях и прищурился: голову наполнял туман, в ушах гудело. Команда окружила тело существа. Сидя на корточках, мужчины тихо переговаривались. Кто-то присвистнул.
– Дело дрянь, – донесся чей-то голос.
– Нахрена ты его убил?
Один из парней, подкурив сигарету, протянул Саквильскому руку и помог подняться. Саша сделал круговые движения головой, чтобы размять шею: кожа все еще горела от рук существа. Он посмотрел на тело и непроизвольно вздохнул. Мертвый. Вместо лица – кровавое месиво: ни глаз, ни ноздрей, ни рта не различить.
– Не знаю… он хотел убить меня, – буркнул Саша. В горле застрял ком. Парень перевел взгляд на руки и на мгновение зажмурился: кожа на костяшках содрана, пальцы в крови.
– Ши тебя порвет, – угрюмо сказал боец и сделал затяжку. Это был Идак Мафирик, назначенный главным в их операции.
Саша старался игнорировать недоумевающие взгляды мужчин. Они поместили тело тараначи в полиэтиленовый пакет и плотно обвязали веревками. Саша поднес кулак к носу и вдохнул запах инородной крови. По телу пронеслась волна праздного удовольствия, и он чуть не закричал от отчаяния. Уже не понимал, чья это радость: монстра внутри или его собственная.
Ника проснулась внезапно, словно от резкого толчка. За стенами шатра – тишина. Значит, ведьмы уснули, и на улице стояла ночь. Укрывшись с головой, попыталась снова провалиться в сон, но необъяснимое чувство тревоги не позволило. Как будто часть ее чего-то ждала и с навязчивой силой манила наружу.
Протерев глаза, Ника накинула куртку и вышла в морозную ночь. Падал снег. Тихо, спокойно, большими хлопьями. Он искрился в воздухе, словно подсвечиваемый огнями шатров, да только огни погасли. Ника посмотрела на небо и непроизвольно охнула: звезды! Она не видела их уже полгода, с тех пор как последний раз побывала в земном мире. Удивительно! Девушка вышла на середину поляны и, спрятав руки в карманы, несколько минут с улыбкой смотрела на небо. Снежинки падали на лицо, задерживались на мгновение и растворялись, оставляя на щеках бодрящее покалывание.
Созвездие «Гончих псов» висело прямо над лесом – там, где ведьмы установили свою ловушку.
– Ну, привет, – прошептала Ника и побрела в лес. Снег под ногами хрустел, вызывая неподдельную радость.
Девушка пересекла поляну и нырнула вглубь леса. Остановившись, она непроизвольно вытянула левую ладонь вверх и едва не рассмеялась. В какой-то момент ей даже показалось, что две звездочки на руке заискрились так же ярко, как и те, что сияли в небе.
Ника прошла мимо ведьмовской ловушки и устремилась в чащу. Деревья здесь росли плотным строем, подпирая небо острыми макушками. Снежные хлопья застревали на вершинах, и под ногами трещала высохшая трава. Ника не понимала, зачем идет сюда. Просто знала, что надо.
Вокруг по-прежнему было тихо. Ни шороха. Ника шла несколько минут, осторожно отодвигая цепкие ветви. И вдруг она увидела туман. Почти прозрачный, едва различимый, робко стелющийся по земле. И чем дальше Ника шла, тем плотнее и выше он становился. Где-то глубоко в сознании девушка понимала, где оказалась. Тревога нарастала, уверенно пробираясь вверх по телу, к самому горлу.
– Ка-а-ак… – послышался глухой шепот.
Ника юркнула за дерево. В нескольких метрах от нее, там, где туман лежал высоким слоем, равным человеческому росту, стояла темная фигура. Ее голову покрывал объемный капюшон плаща.
Стало трудно дышать. Ника почувствовала тошноту и невольно согнулась пополам, прижимая руки ко рту. Тело бил озноб. Холодный пот. Кто-то уверенно толкал ее вперед, будто готов был выскочить наружу. Гиена. Она проснулась. Ника изо всех сил стиснула себя за плечи и прижалась головой к земле.
– Скажи мне, скажи… – шепот был настойчивым, и Ника не сразу поняла, что говоривший использовал латынь.
Жгучая боль в спине. Она едва не закричала и скорчилась еще сильнее. Душа гиены неистово стремилась на волю. Это был не страх, а, наоборот, желание ворваться в туман.
«Прекрати, прекрати, – голос в голове молотом бил в висках. – Я тебя не выпущу. Прекрати…»
– А-а-а-а, – крик сорвался с губ. Ника упала на четвереньки и часто задышала, зарывшись пальцами в землю. Ладони стали темнеть, и, к своему ужасу, Ника увидела шерсть…
– Остановись! – зарычала она. Из глаз невольно брызнули слезы.
Тело разрывало изнутри. Казалось, будто сотни огромных игл разом вонзились в кожу. Больно, как же больно!
Фигура в плаще обернулась, и Ника едва различила то, что стояло в тумане – высокий сгусток воздуха, темнее, чем все вокруг, с блестящими белесыми глазами-огнями. Прежде чем Ника отключилась, существо посмотрело на нее в упор, и над туманом завис скрипучий шепот:
– Факсай.
Али Ши обитал в деревянном доме в нескольких метрах от казармы. Две комнаты – скудная личная спальня и общий зал с длинным столом и громоздкими стульями для собраний и трапезы в узком кругу. Он был воином по натуре, всегда стремился в бой, вечно побитый, со страстно пылающими темными глазами, способный убедить в своей правоте даже самого заядлого скептика. Али Ши был из тех, кто с невероятной уверенностью мог рассказывать о планах по завоеванию мира, и тебе оставалось лишь кивать и собираться в поход за ним. Он горел боем, и его последователи горели вместе с ним.
Саша сидел за столом в полном одиночестве и хмуро рассматривал разодранные костяшки. Тело убитого тараначи лежало в пакете у входа. Пока они возвращались из леса, солдаты не проронили ни слова, но Саша то и дело ловил на себе осуждающие взгляды. Тошно. Существо убило бы его, если бы он не ответил.
– Так ты, значит.
Али Ши вышел из спальни и сердито посмотрел на подчиненного. Он был небольшого роста, поджарый, с лысой головой и впалой правой щекой (кажется, последствие одной из драк, где ему выбили зубы и сломали челюсть).
Саша устало уставился на него. Да будь что будет.
Али Ши зажег лампу на столе, и комната озарилась тусклым желтым светом. Мужчина выдвинул один из стульев и уселся напротив Саши, опершись локтями в колени и скрестив пальцы.
– От того, что в пакете, толку ноль, – без тени усмешки сказал он и бросил мимолетный взгляд в сторону двери. – Голова – месиво, даже портрет не восстановишь, – Али Ши прищурился и несколько секунд сверлил парня взглядом. – Тебе понравилось?
– Что? – опешил Саша.
– Убивать понравилось? – просто повторил командир.
– Нет, не понравилось. Это была необходимость, – сквозь зубы процедил Саша. Сердце застучало сильнее.
Али Ши цокнул языком и вскинул брови, будто был разочарован ответом.
– У нас с императором разные подходы к этим тварям, – спокойно продолжил он. – Господин под влиянием Стамерфильдов желает изучить их, предложить мир. Он наивен. Не зря мы сотни лет изгоняли всю нечисть из мира. Сейчас тараначи жрут наших животных, но им будет мало. Ты же видел их агрессию, так?
Саша с больши́м трудом сохранял спокойствие. К чему клонил Али Ши? Он не собирается его наказывать?
– В Стании живут женщины и дети. Думаешь, будет правильно посадить их в клетки, лишь бы эти твари спокойно питались и не трогали нас? – глаза Али Ши сверкнули совсем не по-доброму.
– Не думаю, – прохрипел Саша и кашлянул, прочищая горло.
Али Ши криво усмехнулся и, придвинувшись ближе, зашептал:
– Ты сделаешь гораздо больше для своего народа, если поможешь истребить всех опасных тварей. Сколько их обитает в лесах? Мы постоянно слышим об убийствах. Люди пропадают, гибнут. А ведьмы давно не помогают нам. Ты не можешь быть равнодушным. Или ты думаешь, что сидя на троне, в теплом замке, сделаешь мир безопасным?
– Император не одобрит.
– Иногда нам нужно принимать решения против воли господина. Он не был в боях, он не знает этих детей так, как я. Для него – они просто народ, а для меня – семья.
Али Ши ни на секунду не отвел взгляд. Он был уверенным. Гипнотизировал. Точно знал, о чем говорит.
– Ты убил одного. Думаешь, они не захотят отомстить? Наш лагерь стоит на пути к Империи, и если падем мы, сколько времени им понадобится, чтобы пойти дальше?
– Нас больше. И они до сих пор не нападали.
– Я видел несколько десятков этих тварей. Они паслись в пяти километрах от нас – там, у оврага, куда любят ходить наши девушки в выходные дни. Ты убил одного, и теперь нам придется лишить женщин свободного перемещения, ведь они не смогут постоять за себя так, как ты. Хочешь этого?
Саша растерянно смотрел на командира, и сердце неистово забилось в груди. Али Ши резко отодвинулся от него и направился ко входу.
– Выдвигаемся ночью, через три дня, – мужчина открыл дверь, и Саша, к своему удивлению, увидел Кира Сфонова – того самого солдата, с которым сцепился несколько дней назад и из-за которого лишился двух пальцев.
Придерживая поврежденные ребра руками, парень прошел к столу, смерив Сашу презрительным взглядом. Он был невысок, коренаст, со светлыми короткими волосами и широким лицом. Прихрамывал. Саша помнил, как сбил его с ног и отбросил к сараю.
– Сфонов идет со мной, – отрезал Али Ши. Скрестив руки на груди, командир остановился у дверей и переводил взгляд с одного на другого. – Если ты с нами, приходи через два дня сюда после отбоя.
Избегая смотреть на Сфонова, Саша неуверенно кивнул. Внутреннее чутье подсказывало, что он угодил в ловушку. Но кто-то более смелый в его голове убеждал в обратном.