– Мужик, а зовут то тебя как? – На Александра смотрел мужчина с соседней полки нар.
Только сейчас послушник стал приглядываться к искалеченному собеседнику. Неприятные мысли терзали обоих мужчин. Наступил вечер, Степанида ушедшая на встречу с Черепановым так и не вернулась.
– Не знаю, скорее всего у меня амнезия… – Слово само собой появилось в сознании и казалось единственно верным для описания собственного состояния. Александр в кровати тяжело повернулся на бок. Лицом к лицу разговаривать удобнее.
– Амне… Что? Ты из умных что ль? Городской ить? С образованием? – Майор с сомнением смотрел на собеседника, в его понимании сказанное было общеизвестной истиной…
– По голове ударили меня сильно. Вот память и потерял. Скорее всего воспоминания восстановятся, но, если будут триггеры, это произойдёт быстрее. – Александр вновь смотрел на недоуменного мужика напротив.
– Ты это! Шибко не умничай! Говори проще, а то я хоть старый, да дураком себя чувствую. – И засмеялся, отчего и так узкие глаза на плоском лице, совсем превратились в щёлки.
Интересно кто он по национальности, якут или бурят? Нет точно нет, а кто тогда?
Александр на минуту задумался.
– Родственники, знакомые, личные вещи, да что угодно, что как крюком вытащит память из подсознания. Я даже имени своего не помню и грустно признаться, не знаю, где нахожусь сейчас. А с тобой что случилось? Сложно представить ситуацию, чтоб лишиться сразу трёх конечностей. – Послушник с сочувствием посмотрел на собеседника.
– Так, я на сплаве работал. Деревья рубил, да по реке спускал. Вот мы с мужиками верёвками вытаскивали стволы. Дерево в речку ухнуло, а меня петлёй и подхватило. Да по дну протащило. Руку сразу оторвало, а вот ноги… Я ведь ходил ещё сколько-то, пока пальцы чернеть не начали, да отваливаться. Потом уже Стеша ноги мне и отрезала. Плакала сильно, страшно ей было. Девочка не хирург же, а больше ить нет никого. Померли все.... Девочка как пилу достала, сама чуть в обморок не хлопнулась…– Михей хохотнул. – А эта скотина при погонах новых врачей и не выписал… Всё ждал пока девочка на коленях о помощи умолять начнёт. Вон оно, как вышло то, бедная Стешенька. Когда икотка сказала, что мне три дня осталось, я ж так обрадовался. Думаю, раз помирать, так и выскажу этому мудаку. Накипело. Даже подумать не мог старый дурак, что он на девочке вызверится. – Слезы вновь покатились по старческим щекам.
– И помочь девчонке уже никак не получится. А Икотка это прозвище такое странное? Почему ты в бредни буйнопомешанной то поверил? – Александр смотрел на мужчину, который единственной рукой вытирал ручьи слёз.
– А ты разве не понял? Нечисть она! Нормальная баба была, а что с ней стало, одному Богу известно. Хотя поговаривают, что девку Черепанов тоже ссильничал, вот и тронулась умом. Никто точно не знает, да только вселились в неё икотки – духи и стала Фаина безумной. Общаться с ней лучше не стоит. Духи эти рождены от проклятья и могут из тела в тело прыгать, дай только слабину. Сильное духом тело ей не подвластно. Брешь нужна… Зависть, боль, обида… Ненависть она ж хуже ржавчины душу разъедают и проход проклятию в тело даёт. Но уж если Икотка пророчить начнёт. Да про смерть, значит правду бает. Не могут духи врать, хоть и от злобы рождённые, природа у них такая. Стешенька говорила, что болезнь головы у Фаины, но я-то знаю, умру скоро… – Михей помялся и посмотрел в упор на Александра. – А ты ить Видящий значится, неспроста ить боялась икотка, тебя наверно потому по голове и приласкали… – Александр притих, по спине пошёл холодок, при слове нечисть заныл тянущей болью правый глаз, это не укрылось от мужчины напротив. Ты и не помнишь поди, что сила в тебе, может видел чего? – Михей смотрел в упор почти не мигая…
Только сейчас он вспомнил, что при взгляде на женщину испытывал непонятный дискомфорт, а внешность её была размыта троилась, как мираж в пустыне, Александр тогда это списал на контузию от удара…
Хлопнула входная дверь, впуская прохладный воздух в барак, который и так не отличался особой теплотой.
Девушка шла медленно, ссутулившись и опустив голову в пол. В руке была её серая пушистая шаль, которая волочилась по полу, цепляясь за неструганные доски. Степанида не замечала этого и в какой-то момент платок и вовсе выскользнул из рук.
Докторица не смотрела на мужчин. Руки безвольно висели вдоль туловища.
Стеша вошла в свою каморку и захлопнула дверцу. Чем-то погремела, пошуршала, потом и вовсе что-то с грохотом упало.
Больше не было слышно ничего…
Только легкое поскрипывание, как поскрипывает кресло-качалка, когда в неё опускается уставшее тело, чтоб отдохнуть от тяжёлого дня с кружкой горячего чая….
Мужчинам говорить больше не хотелось.
Каждый понимал, что именно произошло с девушкой и оба чувствовали свою вину… Не смогли спасти малышку, которая потратила столько сил, чтоб спасти каждого , а после защитила, как смогла…
На утро пришла Зоя. Эту женщину Александр помнил смутно. Видел её в лесу, а после вдова помогала Степаниде его выхаживать.
– А чего у вас такой дубарь? Стеша ещё не встала что ль? Или опять только под утро легла? – Бойкая женщина сыпала вопрос за вопросом. Мужчины же не знали, что ей ответить. Чувствуя вину за произошедшее с девушкой.
Майор молча указал на дверь с противоположной стороны от входа.
Зоя подбежала к каморке девушки и открыла дверь, тут же охнув, пошатнулась и упала на пол.
– Она…Она там… – Александр понял, что дело плохо и пошатываясь поднялся с койки. Опустил босые ноги на дощатый пол поёжился. В бараке действительно было прохладно.
Используя вертикальные брусья нар, как опору, майор медленно двигался к маленькой двери.
Всё встало на свои места стоило увидеть ноги девушки в воздухе, никакого скрипучего кресла-качалки не было, это скрипел крюк в потолке, от раскачивающегося на нём тела.
Степанида повесилась, зацепив за потолочный крюк свой белый пояс от медицинского халата. Её синий язык некрасиво вывалился из искривленного рта на покорёженном смертью лице, а на полу была пахучая лужица.
Мужчина огляделся по сторонам, обстановка каморки в которой отдыхала девушка была скудной. Грубо сколоченный топчан, даже не кровать, небольшая тумбочка и письменный стол у окна, которое давало совсем мало света.
– Надо снять девочку, Зоя поможешь? – Александр посмотрел на обмершую в ужасе от увиденного женщину, подумал ещё. – Нет, снимать нельзя.
– Комиссар нас за неё убьёт… – Промямлила женщина.
– Это, после близкого общения с вашим комиссаром Стеша здесь висит. – Александр заметил потёки засохшей крови на щиколотках и задрал платье чуть выше, указав Зое на них. Женщина прикрыла рот рукой, то ли от бесцеремонного поведения мужчины, толи от ситуации в целом
– Но ты права. Судя по всему, Черепанов та ещё тварь. Захочет выместить злость… Как думаешь сильно пострадает его эго, когда комиссар узнает, что после ночи с ним девчонка вздёрнулась? – Послушник посмотрел на вдову вопросительно. – К тому же, девушка выполняла определённую работу, которую теперь делать некому. Думаю, если сверху узнают о таком положении дел, то по головке Черепанова не погладят, как бы и самого не вздёрнули рядом с девочкой. Какие выводы? – Посмотрел на женщину с высока, та ещё не поднялась и непонимающе хлопала глазами с опаской поглядывая на висящий труп, рассудительность вернулась к битой жизнью женщине.
– А выводы вот какие, свидетелей Черепанов уберет и дело с концом, а кто свидетели? – Женщина растерянно прокручивала в голове информацию. – Кто-нибудь видел, как ты сюда пришла? – Вдова покачала головой. – Бежать надо, чем быстрее, тем лучше… Никто не должен узнать, что ты видела труп Степаниды… – Закончил Александр.
– Ты тоже уходи. – Подал голос Михей – Мне всё одно помирать, а ты беги. Ты Видящий, не простят мне духи твоей смерти… – Мужчина кряхтя и стеная от боли повернулся всем телом к стоящим у каморки Александру и Зое.
– Мог бы побежал, да только на ногах еле держусь…– Майор быстро сделал выводы в отношении больного на голову комиссара и иллюзий на свой счёт не питал.
Зоя же прикидывала в голове варианты, стало так страшно, почему-то в слова незнакомого мужчины вдова поверила сразу. И как не поверить? На её глазах Маргарита Аркадьевна с пузом ходила, а потом пропала, да и Фаина тоже не сама с ума сошла… Нет, умирать ей нельзя, надо бежать. В землянке дети ждут…
– А ты б Зоя, забрала б нашего беспамятного. Меня то комиссар пытать не будет, сразу пристрелит, а вот он под пытками, может и расскажет, что был здесь некто третий. Пытать то они умеют… – Михей хитро стрельнул узкими глазками на задумавшуюся вдову.
Женщина с ещё большей опаской посмотрела на Александра.
Что же делать?
– Идём! Быстрее, пока не передумала! – Зоя подставила плечом, чтоб мужчина имел опору. – Через лес пройдём. Там люди не ходят. Зверьё бродит, только бабы и отчаиваются. Детей оголодавших кормить как-то надо… – Александр понял, говорит она о себе, оперся о подставленное плечо, и они пошли прочь из лазаретного барака.
Утро было раннее и туман молочной дымкой стелился прямо под ноги, а если смотреть вдаль, то и вовсе ничего видно не было.
Поселение находилось в отдалении от церкви и импровизированного лазарета, и разбросаны домишки, как попало. Холупы, что смогли возвести для собственной жизни “строители коммунизма” порой и домами назвать зазорно. Шалаши, мазанки, землянки часто не пригодные для жизни в северном крае.
Большинство людей были заняты далеко от поселения. Кто на постройке железнодорожной магистрали, кто на лесоповале. Продуктовые талоны за дарма не давали.
Потому и очевидцев не было.
Мужчина и женщина спустились с пригорка к кромке леса и двинулись в его глубь, стараясь идти, как можно тише и незаметнее, мало ли.
– Первое время, пока не окрепнешь, поживёшь у меня. Гнать не буду, но, если комиссар за тобой придёт, ты уж не обессудь, у меня дети. А ты мне никто…– Зоя вновь засомневалась в принятом решении, но бросать на верную смерть человека не хотелось. С другой стороны, вдова совершенно не знает этого беспамятного…
Александр не знал, что сказать женщине. Не воспользоваться положением, он не мог. Оставаться в лазарете означало верную смерть, а умирать не хотелось совсем…
– Фуууу! Чего это у вас смердит-то? Стеша ну-ка, иди сюда, золотце моё! Степанида, твою мать! Не прячься от меня! – Черепанов оглядывал помещение, наткнулся взглядом на старика.
Стоп, а второй, где, без памяти который?
Алексей стал вертеть головой по сторонам глаза наливались кровью.
– Ах, ты, шалава! – Почему-то комиссар решил, что девушка уединилась с новым пациентом в каморке. Больше то и деться здесь некуда…
То-то сучка над шутками этого пришибленного смеялась…
Взбешенный мужчина в два прыжка преодолел расстояние до каморки маленькой докторицы и открыл дверь.
Степанида висела посреди комнаты. В старом сером в рубчик платье, в котором девушка ушла от него. Тело медленно покачивалось из стороны в сторону, на белом поясе от медицинского халата.
Мужчина растерянно хлопал глазами. Из прострации его вывел голос старика.
– Это, ты Стешу убил! Не смог свой член в штанах сдержать и вот результат. Хорошая девочка была, а ты тварь даже дышать не достоин с ней одним воздухом! – Черепанов развернулся на каблуках в сторону Михея.
– Ты что такое, мразь, несёшь?! – Лицо Алексея побагровело. Стиснул челюсть так сильно, что на виске вздулась вена от напряжения.
– А то и несу! Мне всё равно сегодня помирать. Должен же тебе мудаку кто-то правду сказать. Дал бы ты девке отдохнуть, то было бы у нее время и про любовь подумать и на тебя посмотреть. А теперь хлебай полной ложкой! Теперь в поселении врачей нет. Как думаешь, комиссары болеют? Или только люди болеют? А когда приедут новые врачи? Стешенька столько раз просила о помощи… – Покалеченный старик немного приподнялся в кровати опираясь на здоровую руку.
Алексей подошёл ближе к кровати калеки, скривившись от омерзения. От мужчины сильно воняло мочой и гноем, никто не подал старику ведро и не сменил повязки, а встать с постели сам он не мог.
– Что ты вообще можешь знать? Я любил Стешу! Жениться хотел…– Черепанов словно оправдывался, искоса поглядывая на открытую дверь, в которой отчётливо были видны чуть покачивающиеся ноги удавившейся девушки.
– Это, ты называешь любовью? – Михей культей ткнул в сторону каморки, а сам думал:
Далеко ли успели убежать Зойка с потерявшим память Видящим? Надо разозлить комиссара, чтоб и не вспоминал о нём…
– Заткнись! Заткнись! Заткнись! – Руки комиссара сами потянулись к кобуре.
– А ты меня не затыкай! Коль мужик девку любит, то замуж зовет! Счастливой делает, деток рожают, а ты силой…– Михей кричал, разбрызгивая слюну из почти беззубого рта…
Раздался выстрел.
Ещё долго потом, судачили в поселенье о том, что сгорел лазарет.
Все жалели бедную Стешу, которая помогла многим в трудной ситуации.
И что случись? От чего совсем уж врачей не осталось? Когда построят новый лазарет не известно? Да и кто сюда поедет, после такого-то?
Жизнь поселенцев и так была полна трудностями, чтоб задаваться ещё и этими вопросами…
А ещё жалели молоденького комиссара….
Все знали, что Черепанов сохнет по светловолосой докторице…