– Мужик…– Александра кто-то тряс за плечо. – Мужик вставай!
Послушник нехотя открыл опухшие глаза. Женщина, что пыталась разбудить мужчину, шарахнулась назад и заскулила словно от ужаса.
Майор усиленно пытался вспомнить, как зовут эту женщину, но столкнулся с беспамятством. Память отвечала пустотой…
Женщина же вела себя странно, запрыгнула на кровать прижав к себе колени, обняла ноги руками и начала раскачиваться, положив голову на правое плечо. Создавалось ощущение, что мышцы шеи её не держат.
– Видящий нас видит, нас видит! Видящий накажет! Страшно! Страшно! – Тут же сама себе отвечает. – Видящий больной, Видящий ничего сделать не сможет! – Голос в этот раз немного отличался по тональности, будто говорило два человека, а не одна женщина.
– Его надо добить! – Голос женщины звучал с шипящими нотками. – Пока не окреп!
– Нельзя, нас накажут! – Голос имел писклявые плачущие нотки. – Кто накажет? Кто накажет? Убить! Враг! Враг! – Голос в этот раз грассировал и рычал, словно говорил другой человек.
Мысли шустрыми шестерёнками крутились в голове мужчины.
Эта баба безумна, шизофрения? Психиатрическое отделении? Приподнялся на локтях игнорируя слабость, майор огляделся мутным взглядом по сторонам, от запаха аммиака изо рта воротило самого себя.
Я в сарае? Вот это новость…
Лазарет представлял собой грубо сколоченный из горбыля и досок барак. Окна без подоконников и рамы, представляли собой мутные слюдяные пластины, через которые ничего не было видно, мутные желто коричневые пластины едва пропускали скупые лучи солнца.
В два ряда стояли стояли грубо сколоченные нары в два этажа. Заняты из которых было три.
Одна заправленная постель принадлежала странной женщине. Что, как большая птица с огромными глазами, не моргая смотрела на него и перебирала способы от него же избавиться, но уже шёпотом, себе поднос и часто бросая на него взгляд украдкой.
Но опасности от сумасшедшей женщины, которая почему-то боялась мужчину до икоты, не чувствовал.
Третью кровать занимал мужчина с перебинтованной грудью, к которой туго широкими сероватыми полосами ткани была примотана культя. Обрубок руки еще не зажил, на полотнищах были гнойные пятна вперемешку с кровью.
Покалеченный не спал, скорее всего боль, что он испытывал была адской, но молча упрямо смотрел в деревянную с остатками коры стену. Застыл в своих боли и отчаянии.
Александр перебирал варианты того, где же оказался. Последние кого подкидывает полупустая память, мужчины в темно-зеленых гимнастёрках, галифе и чёрных сапогах. Майор даже не запомнил их внешность, лица расплывались в памяти…
– Что на обрубка пыришься? Не жилец, третьего дня помрёт! – Вякнула женщина-сова грубым мужиковатым голосом, непохожим на женский голос и начала раскачиваться активнее, как маятник, от чего наспех сколоченные нары ходили ходуном.
Александр перевёл на неё взгляд, что-то с женщиной было не так. Фигура плыла и казалось нечёткой картинкой словно троилась и мигала. Послушник проморгался и посмотрел на неё вновь. Женщина взвизгнула и зашипела, отодвинулась дальше.
Странная какая, ну да ладно, не кидается и хорошо.
В это время на противоположной от ряда нар стене скрипнула маленькая грубо сколоченная дверка.
Девушка с двумя тонкими пшеничного цвета косицами зевала, стыдливо прикрывая приоткрытый рот маленькой ладошкой, сжатой в кулак.
Врач была очень худа и бледна, если б не белый в застиранных пятнах крови халат, можно было подумать, что тоже пациент этой странной больницы.
– Стеша, Стешенька, он страшный! Не лечи Видящего! Пусть помрёт! Стеша! Я его боюсь! Нам страшно! Нам страшно! Нам страшно! – Худая женщина бросилась в ноги девушке и стала лобызать колени в вязаных штанах. Даже не замечая, что обдирает свои колени о необработанный пол.
Девушка скривилась, вздохнула. Отцепила от себя сумасшедшую, что-то прошептала на ухо, та успокоилась, кивнула и покорно легла в кровать. Накрылась одеялом с головой и затихла.
– Вы пришли в себя? – Степанида уверенно подошла к мужчине, привычным движением притянула к себе руку мужчины, зажав пальцами. Другую свою руку поднесла к губам, жестом призывая к тишине.
Пульс считает? Подумал Александр.
Из накладного кармана достала ртутный градусник. Посмотрела на мужчину снизу вверх, провернув чуть-чуть стеклянный цилиндр. Цокнула и начала активно стряхивать ртутный столбик. Вновь подняла градусник вверх, после сунула мужчине подмышку.
Александр молча наблюдал за выверенными движениями молодой женщины.
И только потом женщина представилась.
– Меня зовут Степанида Михайловна. Я врач в этом лазарете. На Фаину не обижайтесь, не буйная. Не справилась со стрессом от переселения и наверное, сошла с ума. Точный диагноз ставить не буду, не специалист в этой области. Вас лихорадило несколько дней, как себя чувствуете? Говорить можете? – Стеша хлопала светлыми ресницами ожидая ответа от мужчины.
– Жить буду, голова болит. Рука сильно саднит. Слабость в организме присутствует. Во рту привкус аммиака…– Майор замялся глядя на миловидное личико, не зная, как сказать, что нужно по нужде, но смысла тянуть не видел.
– Мне бы в туалет надо…– Румянец красными неровными пятнами пошёл по щекам девушки. Стеша поднялась от постели и прошла в угол, в котором стояло белое с черными сколами эмалированное ведро.
– Встать сможете? Или вам помочь? – Александр покачал головой, спустил ноги с кровати и пошатываясь встал. В упор посмотрел на девушку, которая не моргая и не сильно смущаясь смотрела на него.
– Вы бы отвернулись, а то я растеряю остатки мужской гордости! – Майор весело подмигнул зардевшейся девице.
– Нельзя, вы выжили то с трудом. Три дня в лихорадке! Вы тяжёлый, если упадёте, мне не поднять! Буду придерживать, а вы нужду справлять. – Девушка красная, как помидор настаивала, на своём. Мужчина хмыкнул, сил терпеть уже не было.
Уже после того, как Стеша убежала выплёскивать из ведра на улицу и вернулась, Александр подмигнул ей.
– Ну, после того что ты видела, точно должна выйти за меня замуж! – Мужчина хохотнул, девушка вновь залилась краской и засмеялась.
В это время, входная грубо сколоченная дверь со скрипом открылась.
Вошёл мужчина в форме туго перетянутый поясным ремнём, рука подозрительно дрожала рядом с кобурой, выдавая напряжение вошедшего.
Молодая докторица сразу сникла, скупо поздоровалась с вошедшим мужчиной и присела за рабочий стол, который заменял стол постовой медсестры. Демонстративно достав пару серых папок, начала перебирать шуршащие листы.
– Что же Степанида Михайловна не поздороваетесь со старшим комиссаром? – Было видно вошедший мужчина злился, но на что не понятно.
Александр сразу отметил для себя, что тот имеет на девушку виды определённого характера и брошенная в скользь шутка достигла ушей начальственного оскаленного лица, скорее всего реакция девушки смехом на шутку и выбесила.
К комиссару Степанида подчёркнуто холодна.
Тишина, что возникла в лазаретном бараке резала уши и давила на психику. Видимо сложные отношения между мужчиной и женщиной давно, а тут ещё непонятный хрен с горы, бензину в костерок подливает.
Как ни странно, ситуацию разрядила Фаина, которая до этого пряталась под одеялом. Безумица соскочила с кровати и кинулась в ноги мужчины. Потными руками хватаясь за заправленные в кирзовые сапоги с высоким голенищем галифе, за гимнастёрку и ремень. Словно хотела взобраться по нему, как кошка по дереву.
– Убей его Леша! Лёшенька, убей Видящего для меня! Он плохой! Сделай это! Нам же было хорошо! Так хорошо.– Фаина полезла своими худыми скрюченными пальцами мужчине под гимнастёрку. Черепанов скривился и попытался скинуть растрёпанную цепкую бабу. Женщина льнула к нему, пыталась зацепиться за шиворот ногтями.
Лизнула комиссара в щетинистую щеку, оставляя слюнявый влажный след. Мужчина скривился ещё сильнее, замахнулся и ударил женщину ладонью по щеке. Та отскочила от него и зашипела, как разъярённая кошка. Подскочила на ноги и выбежала в открытую комиссаром дверь в том чём была. В больничной сорочке и босая.
– Стешь, неправда это! Врёт сумасшедшая баба! – Алексей растерянно смотрел на девушку, которая старательно делала вид, что бумаги ну очень интересные.
– Ваши отношения, Алексей Алексеич, меня не касаются! – Хоть и раздражало Степаниду внимание комиссара, но всё же чувствовалось, что дело, таки, есть. Мужчина был хорош собой, чего уж душой кривить, даже несколько смазлив, такие женщинам нравятся.
Александр лежал и размышлял, как бы так прикинуться ветошью, чтоб случайно не пристрелил этот любвеобильный кабель при форме.
– Стеша да сколько ты меня мучить будешь? Я ж к тебе со всей душой! Я может жениться на тебе хочу! – Комиссар пошёл к столу …
Внезапно голос подал третий пациент, тот самый что всё время смотрел в стену.
– А когда ж ей любиться то? Всех сюда болезных тащат, а Степанида Михайловна одна. – Старческий голос покалеченного мужчины скрипел не смазанным тележным колесом.
–Ты б сделал так, чтоб девочка, хоть иногда отдыхала. Может и появятся у неё силы любовь твою рассмотреть, да попробовать… – Усмехнулся в седые усы.
– Ты старый совсем страх потерял? Тебя кто спрашивал? – Рыкнул мужчина в форме…
– А всё одно, мне жить три дня осталось, так и поговорю! – Седой мужчина сверкнул глазами. – А то мы не знаем, что ты врачей новых не вызывал, а докторице врёшь! Думаешь совсем обессилеет и на коленях к приползёт о помощи просить? А ты и поможешь! Как Маргарите до этого! – Покалеченный безумно хохотнул.
Послышался металлический щелчок, повисла тишина. Александр не видел, но был абсолютно уверен, что это комиссар отщёлкнул застёжку кобуры.
Стеша рывком взметнулась изо стола и повисла на вытянутой руке с пистолетом.
– Алексей Алексеич, не делайте глупостей. Ему больно, обезболивающих не доставили вот и бредит. От боли понимаете! – Девушка старалась заглянуть в налитые от бешенства кровью глаза и успокоить мужчину. Хотя даже сдвинуть вытянутую с оружием руку не смогла, слишком уж худа.
– Сегодня вечером придёшь ко мне! И сними этот блядский халат! Не придёшь, пристрелю этого обрубка! – Алексей схватил своей огромной лапищей за тонкую шею девушки, притянул к себе и грубо поцеловал в сжатые губы.
После чего развернувшись на каблуках быстрым шагом покинул барак.
Степанида до этого стоявшая прямо, упала на пол, словно из неё выдернули стержень и громко навзрыд заплакала.
Мужчины на кроватях растерянно переглядывались, не зная, чем помочь девушке в сложной ситуации.
Плач маленькой Стеши с двумя тонкими светлыми косичками рвет душу на куски. Седой мужчина утирал бегущие по щекам слёзы, мог же промолчать старый дурак!
Александр осторожно спустил ноги на деревянный пол, сколоченный из грубых неоструганных досок.
Майор пытался сохранить вертикальное положение, но был настолько слаб, что повалился на четвереньки и пополз в сторону плачущей девушки, обдирая голые колени и ладони об необработанный пол.
Сил еле-еле хватало, чтоб переставлять колени. Пот ручьями катился по спине, сильнее пульсировала болью правая травмированная ладонь, капли крови проступали через лоскуты светлой ткани.
Обняв девушку, мужчина упал без сил рядом с ней.
– Ну что ты маленькая, всё хорошо будет…– Александр неловко притянул маленькую, как подростка девушку к себе.
Белая косынка свалилась с головы, мужчина гладил девушку по пшеничного цвета волосам.
– Всё хорошо будет, у таких светлых девочек всегда всё хорошо бывает… – И снова гладит
– Прости меня девочка! Прости дурака! – С кровати с грохотом свалился старик, только сейчас Александр увидел, что обеих ног у мужчины с ампутированной кистью руки тоже нет по колено…