– Проснись, проснись, проснись… – собственный голос звучал в голове, словно набат, отдаваясь звоном от висков к затылку.
Шесть незнакомых мужчин, облачённых в чёрные мантии с глубокими капюшонами, вели меня по каменному тоннелю, напоминавшему старую канализационную шахту, крепко держа под руки. Один, полагаю, главный, твёрдо и уверенно шёл впереди, отбрасывая вытянутую тень на путь, слабо освещаемый керосиновыми лампами, которые несла шествующая позади троица.
Я пребывала в полном недоумении от происходящего! Чувство абсолютной беспомощности наполняло разум мешающим думать страхом и, в то же время, вынуждало цепляться за каждую деталь, даже самую незначительную, словно от этого зависела моя жизнь…
Мы продвигались всё глубже в недра катакомб. Низкие своды, застывшие над нашими головами каменным оскалом, угрожающе сужали пространство. Под ногами то и дело хлюпала вода. Вонь сырости и разложения была совершенно невыносима. Гнилостные запахи настойчиво проникали в лёгкие, мутя сознание. Казалось, этот мерзкий смрад навсегда въелся в кожу, осел на волосах и стал неотъемлемой частью моего дыхания, которое я постоянно пыталась задержать.
Как долго продолжался наш путь, я не знала, но некоторое время спустя мы оказались в просторном зале, напоминающем подземный амфитеатр. Его стены вздымались вверх, уходя в непроглядную тьму. По периметру нависали балконы, на каждом из которых стояли фигуры в тёмных балахонах, точно таких же, как на моих конвоирах.
Электричества здесь не было. Пространство освещали смоляные факелы, закреплённые вдоль стен, и несколько костров, сложенных прямо на полу. В центре возвышался массивный каменный постамент, словно исполинский алтарь для жертвоприношений. На нём расположился внушительный саркофаг в форме гроба. Его поверхность была покрыта золотом, а многочисленные рубины, инкрустированные в металл, ловя отблески огня, превращались в зловещие глаза, хищно следящие за каждым моим шагом.
Объёмное пространство буквально звенело от звуковых отражений. Тихий шёпот присутствующих, сливаясь воедино, создавал тяжёлую, гулкую волну. Она поднималась вверх, словно вой, отчаянно стремящийся вырваться из каменного плена. Я тоже мечтала о свободе! Жаждала её. Или хотя бы понимания – зачем меня привели в это жуткое подземелье?
Как только присутствующие в зале заметили наше появление, бормотание мгновенно прекратилось. Наступила почти мёртвая тишина, наполненная тяжёлым ожиданием. Внутренний голос, который, тем не менее казался чужим, запричитал громче, моля проснуться и немедленно уезжать из Вирджинии.
Внезапно «Балахоны» по периферии, начали стекаться к центру, словно тёмная река, направляемая невидимой силой. Меня грубо подтолкнули вперёд, заставляя подойти к саркофагу. Взгляд невольно упал на выбитую в камне надпись. Я сразу её узнала! Именно эти строки были выгравированы на медальоне, подаренном мистером Бруни!
– Кровь от крови моей… Кровь от крови моей… – зловеще зашептали собравшиеся.
Инстинктивно прижав ладонь к груди, я попыталась нащупать украшение, но на шее его не оказалось! Зато подвеска тотчас сверкнула в руке человека, приведшего меня сюда.
В памяти всплыли слова папы, бабушки и Алекса. Все они, как один, твердили, что снимать кулон нельзя. Никогда!
– Эй, это моё, верните! – выпалила я, позабыв об осторожности.
Голос прозвучал громче, ожидаемого, содрогнув тишину раскатистым эхом. Сотни жадных глаз вновь обратились в мою сторону. Пространство наполнилось физически ощутимым напряжением.
Мужчина с медальоном остановился, словно в раздумьях, а затем медленно повернулся и снял капюшон.
– Ты в этом уверена, принцесса? – едко произнёс он, ввергая меня в полнейшее замешательство.
Средь мерцающих отблесков костров и устрашающих фигур сектантов я встретила взгляд, одновременно согревающий добрыми воспоминаниями и вызвавший ледяной ужас, ведь он принадлежал Джеймсу Крофту – моему отцу. В левой руке папа крепко сжимал цепочку медальона, а в правой – ритуальный нож. Тот самый, что не раз появлялся в моих ночных кошмарах…
– Кейт, ау? – послышалось откуда-то из глубин катакомб.
Я не ответила, была не в силах отвести потрясённый взгляд от отца, смотревшего на меня с надменным презрением.
– Кейтлин, ты собираешься проспать весь день?.. – вновь ласково позвал женский голос.
Я оглянулась в недоумении, бросив растерянный взгляд на зияющий чернотой туннель, откуда мы пришли, а затем вновь обратила взор к неизвестным в мантиях, которые вдруг начали сливаться в единое мутное пятно, вскоре полностью растворившееся в воздухе.
Пространство вокруг неожиданно содрогнулось и перевернулось вверх тормашками, а затем и вовсе погрузилось во тьму, лишая меня зрения. Но тут по глазам ударил яркий свет, разрывая пелену временной слепоты и я осознала, что проснулась…
Сон! Это был всего лишь сон…
– Я собираюсь в город за продуктами, поедешь со мной? – спросила мама, стоявшая над кроватью.
– Доброе утро… – потерянно отозвалась я.
Сандра склонилась чуть ниже, внимательно разглядывая моё лицо, а затем отмахнулась от собственного вопроса и, мягко улыбнувшись, сказала:
– Ладно, спи, соня. Но когда встанешь, пожалуйста, уберись в комнате. Это ведь несложно, нужно только…
– Всё сразу класть по местам, – закончила я на зубок заученную фразу.
– Вот именно, – с улыбкой кивнула мама и направилась к двери, но уже будучи на пороге, обернулась. – Если появятся гениальные идеи насчёт покупок, звони! На тумбочке лежит новый телефон, могла бы сказать, что старый потеряла.
Выйдя из комнаты Сандра плотно закрыла за собой дверь. А я, мельком взглянув на очередную «звонилку», натянула одеяло до самого подбородка и, перевернувшись на бок, уставилась в незанавешенное окно.
Мягкий дневной свет, проникая сквозь стекло, наполнял комнату теплым сиянием, словно убеждая, что реальность гораздо проще и добрее, чем мои ужасающие сны. С каждым днём мысли о них множились, порождая безумные теории и заставляя сомневаться в собственном здравомыслии. Вот, например, сегодня… Что за нелепость мне привиделась? Почему отец вдруг стал злодеем? И зачем нам, чёрт возьми, уезжать из Вирджинии?!
Не меньше часа я металась в хаосе догадок, пока окончательно не запуталась в выводах и доводах.
Ладно, к чёрту! Подумаешь, дурацкие кошмары. Новая школа, переезд, нападение – любое из этих событий могло оставить уродливый след в моём подсознании и породить эти жуткие образы. Нужно просто забить. Всё пройдёт. Рано или поздно. Вот только сказать, проще чем сделать. И чтобы хоть как-то отвлечься, я, вооружившись чашкой горячего какао и имбирным печеньем, устроилась на диване в гостиной, намереваясь впервые за долгое время посмотреть телевизор. Но глаз ни за что не цеплялся: глупые ток-шоу, передача о ловле лосося, кулинарный поединок звёзд, мыльная опера, полицейский сериал…
Минут пятнадцать я бездумно переключала каналы, едва не отчаявшись, пока не наткнулась на местные новости.
В репортаже сообщалось:
«Сегодня утром в районе пятидесятого шоссе, недалеко от заброшенного кладбища, был обнаружен труп молодой девушки, личность устанавливается. Полиция пока не сделала официального заявления, однако наш источник сообщил, что тело жертвы было полностью обескровлено, как и в предыдущих случаях. Никаких других повреждений или следов насилия не обнаружено…»
Меня всю сжало от дурного предчувствия, и на мгновение показалось, будто воздух в гостиной стал настолько плотным, что его можно было потрогать руками.
Люси Хилл погибла не первой. Два месяца назад неподалёку от бара «Весёлый Роджер» нашли обескровленное тело официантки, которая работала в паре с Келли. Тогда все подозрения пали на Адама, так как в последний раз Аманду Ричардсон видели живой именно с ним. Однако полиции не удалось найти никаких доказательств, и уже на следующий день с Блэка сняли все обвинения. Несмотря на это, по городу продолжали ходить сплетни о его причастности к трагедии. Возможно, поэтому мистер Бруни был так категорично-враждебно настроен? Ведь поначалу и я засомневалась, но вскоре, внимательнее изучив произошедшее, поспрашивав здесь, да там, убедилась: Адам был совершенно не при чём. К тому же у него имелось железобетонное алиби.
Вспоминая подробности тех событий, я вдруг осознала, почему меня скрутило тревогой, а взгляд намертво прилип к экрану телевизора. Дело не только в шокирующей новости, но и в том, что за спиной корреспондентки отчетливо виднелась крыша особняка Блэка. Снова рядом с ним произошли страшные события, а учитывая, как близко расположены наши дома, можно сказать, что и в шаге от меня…
– Говоришь, через лес пятнадцать минут ходу? – пробормотала я, выключая телевизор.
Пришедшая в мою «светлую» голову идея, была чертовски глупой: неоправданно рискованно идти одной мимо кладбища, где всего пару часов назад нашли труп! Но я считала, что в свете произошедшего Адам мог нуждаться в поддержке. В друге, который верит ему… верит в него. Кроме того, нам и без убийства было, что обсудить. Например, случай на школьной парковке.
В итоге, заверив бабушку, будто отправляюсь к Сюзанне готовить проект по истории, через полчаса я уже стояла на границе соснового бора и с опаской рассматривала тропинку, ведущую вглубь чащи.
Внутренний голос кричал во всю глотку: «ты чокнутая, Кейт Крофт!», но вопреки здравому смыслу, я сделала глубокий вдох и решительно шагнула навстречу неизвестности.
Адам не соврал: мы действительно жили практически по соседству. Правда, вместо обещанных пятнадцати минут, дорога заняла у меня около получаса. Но не по причине расстояния, а из-за того, что каждые пару ярдов я замирала, разрываясь между желанием вернуться домой и стремлением довести задуманное до конца. Однако, как только на горизонте появились поросшие мхом могильные плиты, все сомнения враз испарились, и, охваченная страхом, я рванула вперёд, преодолев кладбище с такой скоростью, словно за мной гналась армия восставших мертвецов.
Когда деревья наконец расступились, открывая потрясающий вид на особняк, я вновь восхитилась и одновременно поёжилась от его величественных размеров и мрачного облика. Снаружи здание выглядело не менее внушительно, нежели внутри. Оно удачно сочетало в себе строгость готических шпилей с изящной гармонией классических колоннад. Мутные, вытянутые окна, словно смотрящие в пустоту глаза, казалось, совсем не пропускали свет, но я была внутри и знала – это не так. Дом источал сложную ауру, от которой мурашки бегали по плечам, – смесь романтического очарования и неотступного ощущения опасности. Но сердце моё замирало вовсе не от красоты строения, а в предвкушении встречи с тем, кто скрывался за высокой двустворчатой дверью, прячущейся в тени арочного гранитного портала.
Решиться подняться по ступеням крыльца было не просто. Волнение быстро сменилось страхом, когда пальцы коснулись кнокера выполненного в виде головы льва, державшего в своей пасти кольцо с молоточком. Прикрыв глаза, собираясь с мыслями, я стукнула им о дверь и отступила на пару шагов, замерев в ожидании. Прошла минута, другая, ответа не последовало.
В районе солнечного сплетения неприятно заныло. Выждав ещё несколько минут, я повторила попытку, однако дом продолжал хранить угрюмое молчание. Видимо… план провалился, и теперь мне предстояло снова идти мимо чёртова кладбища!
С тяжёлым вздохом прислонившись к двери, я вдруг почувствовала, как та поддалась. Значит, Блэк всё-таки дома? Или… просто забыл запереть вход?
Предположения закопошились в голове стаей мотыльков:
А если что-то случилось?
Вдруг на Адама тоже напали?
Могла ли я войти без приглашения, пусть и с благой целью: ради друга, за которого волновалась?
Образовавшаяся в проёме щель коварно заманивала внутрь. Но с каждым вздохом сомнений становилось лишь больше, впрочем… как и решимости. И вот, окончательно себя изведя, я собрала волю в кулак и распахнула дверь шире. Та страдальчески простонала. Огромный холл встретил меня зловещей тишиной, густой, как утренний туман после жаркой, но дождливой ночи.
– Ты ещё можешь развернуться и уйти, никто не узнает, – шепнула себе я, но моя нога уже перешагнула порог и как только это произошло из глубины гостиной раздался угрюмый голос Блэка, таивший нечто такое, от чего мой желудок сжался.
– Что ты здесь делаешь?..
Я, застигнутая врасплох, чуть было не бросилась наутёк. Но вовремя осознав, как нелепо будет выглядеть бегство, боязливо повернула за угол.
Адам сидел возле потрескивающего камина в классическом английском кресле из тёмной кожи. Его взгляд был устремлён на огонь, ноги с вызывающей небрежностью лежали на журнальном столе, где среди беспорядочно разбросанных книг и пепельницы стояла початая бутылка виски. В правой руке Блэк лениво вращал полупустой стакан, в левой медленно тлела сигарета. Отблески пламени мягко переливались на его бледном лице, создавая иллюзию глубокой задумчивости. В воздухе витал терпкий аромат алкоголя, смешанный с чем-то металлическим и дымом от горящих поленьев.
– Ты видел новости? Полиция приезжала? – спросила я, пытаясь начать разговор издалека, ведь настоящая причина моего визита была более личной.
– А что? Решила вступить в местный клуб линчевателей? – едко усмехнулся Адам, даже не взглянув в мою сторону.
– Нет! Я вовсе не поэтому пришла… – поспешила оправдаться я, но на полпути слова застряли в горле.
– Тогда зачем? – произнёс он всё с тем же издевательским выражением.
– Потому что… волновалась… – несмело призналась я, роняя взгляд на пол.
В гостиной, огромной, как дворцовый зал, повисла гнетущая тишина. Она наполняла пространство безликой пустотой, делая его ещё более холодным и неприветливым. Адам молчал, продолжая лениво потягивать виски, отрешённо глядя на пламя в камине. Я же стояла в проёме точно парализованная, не в силах сделать шаг ни вперёд, ни назад. И зачем меня сюда принесло? На что я надеялась? Если говорить начистоту, мы с Адамом не были друзьями. Просто однажды наши пути пересеклись при трагических обстоятельствах, и он не бросил меня в беде. Но разве это обязывало его продолжать общение?
И всё же… Именно Блэк нарушил наш уговор: забыть о случившемся в этих стенах, пришёл ко мне ночью, появился следующим утром, чем зародил в душе слабый, но устойчивый росток надежды. Однако сейчас, глядя на его враждебный вид, насквозь пронизанный холодом, я снова засомневалась: было ли желание Адама сблизиться искренним или он просто запутался, не понимая, чего хочет на самом деле? Впрочем, в этом мы с ним похожи…
И стоило данной мысли возникнуть в моей голове, Блэк, словно прочитав её, хрипло произнёс:
– Ты должна уйти, Кейт, и больше никогда сюда не приходить.
В груди будто что-то разбилось и осыпалось в ноги, оставляя мелкие порезы по всему телу. Я, не сдержав эмоции внутри, всхлипнула, едва слышно спросив:
– Это всё, что ты можешь мне сказать?
Адам медленно обернулся. От его взгляда стало дурно, ведь, несмотря на резкие слова, в небесно-голубых глазах читалась болезненная тоска, почти отчаянная. Или я вновь обманывала себя, надеясь на то, чего нет?
– Больше мне сказать нечего, – ответил он совершенно без эмоций. – Уходи!
Я горько улыбнулась, с трудом сглатывая подступивший к горлу удушливый ком, смиренно опустила взгляд, борясь с непрошенными слезами, кивнула.
– До свидания, Адам.
Блэк не ответил и, не чувствуя собственных ног, я понуро поплелась в холл, оставляя за спиной тяжёлую тишину.
На улице меня ждал ещё один неприятный сюрприз. В кармане завибрировал телефон, и так как новый номер знали лишь мама и бабушка, я без колебаний ответила на звонок, не глядя на экран. Но, к моему удивлению, в трубке раздался голос Джастина.
– Привет, Кейт! – безрадостно поздоровался он.
Я сразу почуяв неладное, замедлила шаг, сохраняя молчание.
– Кейт? – вновь позвал меня друг.
– Да, привет! –несколько растерянно ответила я, замирая на крыльце. – Откуда у тебя этот номер?
– Что, не рада моему звонку? – с недоброй насмешкой протянул Джастин.
– Нет, просто… мама только сегодня отдала мне этот телефон. Старый я потеряла…
– Где ты сейчас? – перебил меня Джастин.
Что-то явно было не так…
– Просто прогуливаюсь возле дома, – солгала я. – Ты вернулся?
– Нет, но скоро буду в Блэкфорте, – ответил он будто с обидой, и повторил предыдущий вопрос, но теперь уже с очевидным нажимом: – Где ты сейчас, Кейт?
Взгляд невольно скользнул по округе. Возникло неприятное чувство, будто за мной пристально кто-то наблюдает. Но перед особняком не было ни души.
– В сосновом бору за фермой, – настороженно ответила я, пытаясь совладать с нарастающей тревогой.
– Бродишь по лесу, где прошлой ночью убили девушку?
– Ты знаешь об этом?
– Видел в новостях, – сухо сказал Джастин.
– Я совсем недалеко, – попыталась успокоить я друга, но Стэнфорд снова меня перебил, брезгливо выплюнув в трубку:
– Ты ведь сейчас с ним, да?
От его слов в голове зашумело и на мгновение мне показалось, что каменные ступени под ногами прогнулись, теряя свою твёрдость. Дрожащими пальцами я вцепилась в перила лестницы, пытаясь справиться с волной паники. Но даже глубокий вдох, наполнивший лёгкие прохладным воздухом, не смог потушить внутренний жар. И нет, я не чувствовала себя виноватой, разве что за ложь в самом начале разговора. Однако всё, что так или иначе касалось Адама Блэка заставляло меня нервничать, и когда я нарушила молчание, мой голос предательски дрогнул:
– О ком это ты, Джастин? – тихо спросила я, лелея надежду на то, что Стэнфорд имел в виду вовсе не вокалиста «Blood and Roses».
– Ты знаешь, Кейт, – процедил сквозь зубы он. – Я же просил держаться от Блэка подальше! Но ты всё равно продолжаешь лезть в это дерьмо, даже после того, как рядом с его домом обнаружили ещё один труп! Хочешь стать следующей?
Я ошеломлённо открыла рот, да так и не произнесла ни звука. Но меня повергла в шок вовсе не осведомленность друга о моём местоположении, а то, с какой уверенностью и легкостью он обвинял Адама в страшном преступлении, словно речь шла не о серийных убийствах, а о неоплаченном счёте за пиво.
– Так и будешь молчать? Или хотя бы притворишься, что тебе жаль? – добавил он с явной брезгливостью, чем таки опрокинул чашу моего терпения.
– Да что же вы все прицепились к Адаму?! – раздражённо фыркнула я.
– Кейт, послушай меня, – попытался перехватить слово Джастин, но у него ничего не вышло.
– Нет! Это ты послушай. Адам тебе не нравится, окей, но обвинять его в убийствах – это лютейший бред! Как у тебя вообще язык повернулся говорить подобное о человеке, которого ты совершенно не знаешь?
– А ты, значит, знаешь? – рявкнул на меня Стэнфорд.
– Во-первых, прекрати орать, иначе я брошу трубку. А во-вторых, речь ведь не об этом, Джастин!
– Нет, Кейт, как раз-таки об этом! Ты знала, что первая жертва уехала из бара с Блэком в ночь убийства? Люси была фанаткой «Blood and Roses» и постоянно ошивалась рядом? А Ребекка, которую нашли сегодня, возглавляла их местный фан-клуб? Все три жертвы сохли по Адаму Блэку. Это, по-твоему, просто совпадение?
– Джас, остановись, пожалуйста… – умоляюще прошептала я, изо всех сил стараясь не разругаться с ним окончательно, но Стэнфорд будто не слышал и продолжал гнуть свою линию.
– Блэк не тот, кем ты его считаешь! Кейт, ну же, очнись. Ты и сама знаешь, он постоянно ведёт себя как конченый мудак. Пассивная агрессия, непонятное прошлое, и этот жуткий особняк – всё сходится! Он идеально подходит под психологический портрет убийцы!
– А тебя не смущает, что у Адама есть алиби?
«Боже, Джас, ну давай, включи мозги!» – мысленно взмолилась я.
– Ага… Это, как ты утверждаешь, алиби ему обеспечили музыканты. Где гарантия того, что парни говорили правду? – ядовито парировал Стэнфорд и, боже, каких трудов мне стоило не бросить ему в ответ: «Если кто и ведёт себя как мудак, так это ты»!
Однако продолжать наш спор не имело смысла. Джастин был настолько ослеплён своей ненавистью, что никакие аргументы не могли заставить его прекратить нападки на Адама. И тут я вспомнила про «пластырь», о котором мне постоянно напоминала Сюзанна. Возможно, не самое подходящее время, чтобы сказать парню о френдзоне, но так я могла закрыть сразу два вопроса.
– Ладно, Джас, я тебя услышала, – не колеблясь ни секунды, произнесла я твёрдо и решительно. – Но если ты так уверен в виновности Адама, то можешь смело записать в список подозреваемых и меня, потому что в ту ночь, когда убили Люси, мы были вместе. Два промаха из трёх, мистер крутой сыщик. Найди другого козла отпущения. И впредь, если снова попытаешься настроить меня против Блэка, тем более таким грязным способом, наша дружба, подчёркиваю: дружба, закончится.
В трубке воцарилась гробовая тишина, столь абсолютная, что я подумала, будто звонок оборвался. Но внезапно Джастин заговорил: тихо, немного хрипло, надломлено, от чего моё сердце болезненно сжалось. Кажется, я переборщила с резкостью своего признания…
– Ну что ж, Кейт, раз вы с Блэком так близки и доверяете друг другу, спроси его про амулет, который он носит, не снимая. А лучше попробуй отнять эту вещицу, и тогда поймёшь, кто из нас прав.
После Стэнфорд действительно отключился, а я, посмотрев на дверь особняка, вдруг ощутила почти нестерпимое желание вернуться, но зачем именно определиться не смогла. Поэтому, постояв на крыльце ещё какое-то время, отправилась домой под тяжестью новых вопросов, ответы на которые вряд ли когда-нибудь получу.