Просыпаться Элизабет совсем не хотелось. Но становилось уже прохладно. Девушка лежала в кольце хвоста дракона, прижавшись к его боку. Растрёпанная, с приятной ломотой в теле. И почему-то чувствовалось очень сытое удовлетворение во всём теле. Давно она такого не испытывала. Да и испытывала ли нечто подобное?
Элизабет сладко потянулась, и её тело покрылось мурашками.
Вечерело.
– Боже, Хэнк! Это что же, я весь день проспала? – сказала девушка дракону.
И в этот момент её сознание стало подкидывать воспоминания очень откровенного сна. Ей такое никогда не снилось. Девушку даже бросило в жар, насколько всё было откровенно и реалистично.
Элизабет широко раскрыла глаза и громко сглотнула.
А дракон напрягся.
– Что-то жарковато стало. Пойду искупаюсь. – сказала девушка.
Встав на ноги, она обнаружила полностью испорченное покрывало. Неудивительно, что Элизабет почти не лежала на нём, а тесно прижималась к дракону во сне. Спать на испорченной вещи, покрытой засохшими пятнами от раздавленных ягод, было бы не комфортно.
Последнее, что девушка ясно помнила – это как она нашла вкусные лесные ягоды, поела их, собрала ещё большую горсть и пошла снова загорать. А потом, видимо, её сморил сон.
А вот такое вот испорченное покрывало нельзя было возвращать обратно хозяевам, придётся извиниться и подарить им новое.
Суетливо пройдя к озеру, Элизабет быстро погрузилась в воду. Ей было стыдно смотреть на дракона. У неё всё никак из головы не выходил сон с чувственным и очень страстным сексом с Хэнком Рупертом. Это был определённо он. А так как дракон Хэнк и глава города Хэнк Руперт очень сильно ассоциировались друг с другом, то возникало чувство стыда. Это ж, как нужно постоянно думать о главе города, что он начнёт сниться? Вероятно, Элизабет переборщила с невольным желанием соблазнить Хэнка Руперта. И откровенное нижнее бельё следовало спрятать. От греха подальше. Иначе она сойдёт с ума, если ей будут постоянно сниться такие сны. И завтра же девушка зайдёт в лавку к портнихе Молли и закажет целомудренные панталоны. Только такие она теперь будет носить. Больше никаких стринг. Да. И загорать больше голой она не будет. Назагоралась.
Погрузившись по шею в воду, Элизабет стала проверять своё тело. Сон был таким реалистичным, что ей казалось, будто она до сих пор чувствует отпечатки прикосновений мужчины, как будто он действительное её трогал. И трогал он её везде. И целовал везде. Впрочем, как и она тоже. И от этого становилось ещё стыдливей. И снова просыпалось возбуждение, но не такое сильное, как во сне. Но сейчас можно было контролировать всё, ведь это была реальность, а не сон. Хотя очень хотелось положить руки на свою грудь и сжать. И Элизабет сделала это, да представила, что это не её руки её трогают, а Хэнка Руперта. И что его руки двигаются вниз, ложатся на её лобок, а потом умелые мужские пальцы раздвигают половые губы и начинают там ласкать. Девушка так увлеклась своими мечтаниями, что опомнилась только тогда, когда с губ сорвался тихий стон.
Дракон на берегу тревожно поднял голову в сторону девушки в воде.
– Чёрт бы побрал этот сон! – девушка выругалась, убрала руки от изнывающего местечка между ног и поплыла в глубь озера. Ей нужно было как следует поплавать и отвлечься. Хорошо, что дракон не видел, как Элизабет чуть ли не довела себя до оргазма под водой, лаская себя… У неё были вообще странные ощущения между ног, будто сон был явью. Но этого не могло быть. Она была в лесу у озера одна, за исключением дракона. Обычного зверя-дракона. А не оборотня-мужчину, который мог превращаться в дракона и обратно в мужчину. Потому что не могло этого быть. Ведь ей бы сказали об этом.
Ведь сказали бы?
Наплававшись, Элизабет вышла на берег и спешно оделась. Стринги девушка не нашла. Она вообще не поняла, почему проснулась без трусов. Может, она во сне решила пошалить? Она знала, что иногда разговаривает во сне, но вот чтобы снять трусики и ласкать себя во сне не просыпаясь? Хотя это объясняло бы тогда её удовлетворение и слегка саднящую натёртось.
«Боже! Как же стыдно перед драконом-то!» – Элизабет стало очень, очень и очень неловко. Это в его присутствие она себя во сне удовлетворяла… Неудивительно, что дракон странно на неё поглядывал после её пробуждения. А ещё она странным образом проснулась, тесно к нему прижавшись. Девушке хотелось надеяться, что она об него не тёрлась и не говорила неприличные вещи вслух. Ведь дракон был очень понимающим. А по воспоминаниям из сна – Элизабет говорила такое, что можно говорить только очень близкому и любимому мужчине. Такое, что никто посторонний не должен слышать. Даже близкий друг-дракон.
– Хэнк. Нам пора возвращаться. – попыталась невозмутимо сказать Элизабет. – Я выспалась и хочу погулять по вечернему городу. Но надо залететь домой, переодеться и взять кошелёк. Поужинаю в городе, что-то я сильно проголодалась. Представляешь, как будто пару дней не ела! А ещё надо успеть купить новое покрывало, потому что это стыдно возвращать. Ты, кстати, не можешь его спалить огнём?
Дракон не ответил.
– Точно. Драконы в этом мире не огнедышащие. – ответила девушка сама себе.
Дракон всё это время вёл себя очень тихо. Он не знал, что ожидать от Элизабет. Но судя по её поведению после пробуждения, скорее всего, она ничего не помнила. И Хэнк почувствовал себя обманщиком, а не негодяем, который воспользовался состоянием девушки. Да уж лучше бы она его камнями закидала, или разгневалась на него и сказала, что видеть его больше не хочет! Лучше это, чем умалчивание. Мужчина должен ей это сам сказать. Да, скажет потом, когда наберётся духу, что вину он берёт на себя. Это он недоглядел, что Элизабет нашла эти ягоды и стала есть, это вообще он виноват, что они растут в этом лесу. Здесь их не должно было быть. Во всём Хэнк был виноват. Ведь и в лес он её принёс, а не сама она.
Мужчину переполняли всевозможные чувства: стыд, сожаление. Но в то же время нежность и зарождающаяся любовь. Элизабет так пылко ему отдавалась. Так ластилась к нему и отзывалась на все его прикосновения, что оставалась надежда, что она его когда-нибудь простит.
Когда она на его руках в озере отключилась, мужчина её аккуратно обмыл. Смыл все следы их страстных игрищ и вынес на берег. Бережно уложил на покрывало. Оно было испорчено, но делать было нечего, не на траву же девушку класть. Лесного домика со всеми удобствами здесь очень не хватало. Но вряд ли Хэнку светит продолжение с Элизабет. Это было маловероятным.
После этого он ещё раз искупался. А когда вернулся к девушке, то не знал, в каком виде предстать перед ней. В образе мужчины, или в привычном для неё виде дракона. К слову, дракон в сознании Хэнка сладко спал. И до него было почти не достучаться. И мужчина в другой ситуации даже обрадовался этому, но не сейчас. Хотелось спрятаться в шкуру дракона и согласиться покатать Элизабет на своей шее. Что угодно, лишь бы она его простила и дала ему шанс. Шанс, на счастье. Ведь его счастье будет только рядом с ней. Элизабет – его счастье. А он так всё профукал. Но маленькая надежда всё же была. Мужчина же в принципе ничего плохого не сделал. Он не причинил ей боль, и девушка не сопротивлялась, хотя могла бы. Действительно, можно было ожидать, что она согласится на секс, потому что тело будет требовать это, но будет при этом сопротивляться. Но этого не было. Это было загадкой для мужчины. Может, действительно они созданы друг для друга, и Элизабет неосознанно тянется к нему? У Хэнка было много вопросов, но не одного ответа.
Хэнк еле-еле достучался до своего дракона. Пытался уговорить его сменить ипостась на драконью. Но внутренний зверь не понимал, для чего это нужно было его мужской половине. Всё же стало прекрасно: мужчина с драконом нашли общий язык, с девушкой тоже вышло всё очень хорошо. Но всё было не так просто, как считал дракон. Всё шатко настолько, что может грозить Хэнку Руперту позором. И дракон нехотя, но согласился и позволил мужчине сменить ипостась.
А потом он улёгся поближе к девушке. Обернулся кольцом вокруг покрывала и тоже уснул. А вот проснулся Хэнк раньше пробуждения Элизабет. Она лежала вплотную к нему и ластилась во сне к его драконьему телу. Долгое время Хэнк наблюдал за спящей девушкой. А потом, проснувшись, она никакие претензии ему не высказала. Лишь смущённо покраснела и убежала купаться. А зачем купаться, если уже было прохладно и она была вся чистенькая?
Но Хэнк не стал выяснять причину такого поведения девушки, может, она хотела уединиться и поплавать.
И вот сейчас, когда Элизабет уже одетая стояла перед ним, он решил, что действительно прокатит её на спине. Не будет хватать в лапу и нести так до своего дома.
Дракон подставил ей крыло и выжидательно посмотрел.
– Хэнк… Ты это серьёзно? – опешила девушка.
Он не ответил.
– Правда-правда, можно залезть к тебе на спину? И ты совсем не против?
Дракон мотнул головой. Не ожидал он, что Элизабет придётся уговаривать.
Девушка подбежала к дракону, но не к подставленному крылу, а к его морде. И сильно-сильно его обняла как смогла.
– Спасибо, мой друг! Я тебя очень-очень люблю! – она даже его поцеловала.
Гладкая кожа с чешуйками на морде дракона ощущалась на ощупь твёрдой. Но в то же время не ороговевшей. А ещё Элизабет была уверена, что такую кожу летающей рептилии не пробьёт ни одна стрела, и ни один камень не повредит ей.
Дракон странно моргнул на высказанные девушкой слова. Он ведь был разумным, так же как и его взгляд.
«Друг!» – Хэнк в шкуре дракона мысленно грустно хмыкнул. Элизабет совсем его не воспринимала всерьёз, и даже не ассоциировала с мужчиной. Почему? Почему ей никто до сих пор так и не сказал, что дракон и есть Хэнк Руперт?! Это явно были проделки Джеймса и Ульриха. Но опять же зачем? И как они смогли подговорить всех жителей города, чтобы никто не проболтался? Завтра же с утра, Хэнк заявится к этим двум затейникам и всё им выскажет. А потом спросит совета, как подобрать ключик к Элизабет. Ведь жёны этих прохвостов были теми ещё штучками. Да, будет даже правильнее побеседовать с жёнами Джеймса и Ульриха.
Пока Хэнк об этом думал, Элизабет забралась по крылу на спину дракона, а потом, поднявшись к его шее, обняла его поудобнее и приготовилась к взлёту. Ещё совсем недавно, прошлой ночью, ей снился сон как она парила над облаками с драконом, как расставляла руки в стороны, будто крылья. Сейчас этого не хотелось делать.
Элизабет просто крепко обняла дракона за его шею и прилегла, расположившись с удобством. Так хорошо было. Полёт вышел умиротворённый и без резких виражей. Хотелось вот так лежать и наслаждаться полётом, и лишь полуприкрытыми глазами наблюдать за проплывающими под ними облаками и кусочками виднеющейся земли. Лететь до города было недалеко. Но дракон, видимо, тоже был в прекрасном расположении духа и решил показать красоты их драконьего края.
Когда они плавно опустились к дому главы города, Элизабет снова подошла к морде дракона, погладила и сказала с грустью:
– Хэнк, какой же ты у меня хороший…
Они минут пять так стояли. А потом девушка направилась в дом.
Что-то изменилось за этот день в Элизабет. Она стала мягче.
Встреченная кухарка Дороти собиралась начать делать ужин, но девушка вовремя её остановила и сказала, что на сегодня она может быть свободной.
Поднявшись по ступеням в свои покои, а не в Хэнка Руперта, Элизабет разделась и пошла принимать душ.
Настроение у неё было прекрасным. Только грустным.
Тоска её одолевала. Ей хотелось испытать любовь. Сильную, взаимную, и чтобы любимый мужчина смотрел на Элизабет так же, как и Хэнк Руперт во сне, когда её любил. Да! Они не просто занимались сексом, а именно любовью. Мужчина ловил каждый её вздох, предугадывал её потребности и исполнял их. Девушка снова хотела бы оказаться в его объятьях. А ещё ей казалось, что в его взгляде была любовь. Да и не только во взгляде, а ещё в его бережном отношении к ней.
Но это был всего лишь сон.