Глава 5

В столовой поднялся невозможный шум, от которого закладывало уши. Наследники семей Пятиглавого Орла обвиняли меня во всём, а их многочисленные подпевалы из других классов выступали поддержкой.

Но будущая пятая голова Орла ещё молчит. Все думают, что это редкостный кретин и папенькин сынок, который проводил дни в модных столичных клубах за бесконечными гулянками.

Но он и хотел, чтобы все так думали. Это очень умный и дьявольски хитрый человек, которого я до сих пор не разгадал. И сейчас ему выгодно, чтобы мы стали союзниками на какое-то время.

Поэтому я пошёл на это представление. Он должен был это увидеть.

Наследник престола, Великий Князь Василий Романов откашлялся, и в столовой моментально установилась тишина.

– Извините, что вмешиваюсь, – немного невнятно сказал он. – Но я вижу, что никто особо не пострадал.

– Совершенно верно, Ваше Императорское Высочество, – произнёс директор Мегре заискивающим тоном. Даже французский акцент куда-то пропал. – Никто не пострадал.

– Просто ребята немного повздорили, – Василий зевнул. – Но всё в рамках приличия.

– Верно, Ваше Императорское Высочество, – директор Мегре вытер вспотевший лоб. – Всё, как вы и говорите.

– Но это же не повод их отчислять? Да, немного магии и разбитых носов, но это мелочь.

– Да, Ваше Императорское Высочество. Я поторопился с выводами. Никто не отчислен, разумеется, – директор Мегре откашлялся и торопливо убежал.

Студенты молчали, но тишина понемногу разрушалась. Класс Оболенского ушёл на наше старое место, кто-то начал есть, где-то раздался смех.

Василий Романов смерил меня изучающим взглядом и сделал вид, что опять начал дремать. А остальные наследники Пятиглавого Орла смотрели на будущего императора, не зная, что и думать по этому поводу.

– За нас заступился наследник, – прошептал Кирилл. – Ни хрена себе!

– Не надейся на него, – сказал я. – У него свои причины так поступить. А у нас свои. Ладно, давайте немного передохнём.

Я улыбнулся растерянной молодой служанке со здоровенной задницей, пока девушка ставила передо мной поднос. Раньше даже служанки посмеивались над несчастным Максом. Но это в прошлом.

– Ого, – удивился Паха, смотря на принесённый ему стейк. – Ни фига себе их кормят.

– Даже вино есть, – Кирилл стукнул ногтем по бокалу. – Хорошо быть дворянином. Вернее, богатым дворянином.

– На вино не налегай, – предупредил Алекс. – У нас ещё история сегодня.

Алекс аккуратным движением засунул себе за воротник салфетку и принялся за лобстера. Если бы не побитое лицо, он бы походил на какого-нибудь английского лорда.

– Мало нам историй на сегодня, – простонала Света.

– Света, а ты чего не ешь? – Кирилл пододвинул ей тарелку.

– Это какой-то… – Света закрыла лицо руками и промолчала.

– Спокойно, – сказал я и сел поудобнее. – Мы просто обедаем.

Кресло было такое мягкое, что уже хотелось спать. Я втянул носом аромат свежеприготовленного кофе и принялся за стейк. Мясо просто таяло на языке. Будто то, что я отбил его в драке, делало его вкуснее.

– Значит, сегодня мы больше драться не будем? – с надеждой спросил Паха.

– Нет, – заверил его я. – Сегодня спокойно.

Это завтра будет нечто такое, отчего сегодняшняя драка будет казаться детской игрой.

– Ну а пока мы поболтаем о будущем, – продолжил я, отрезая кусочек от стейка. – Паха, ты крутой интер, мощнее тебя только Серёга Суворов, но ты его догонишь. Он-то мечник, а ты сможешь голыми руками гнуть ломы.

– Не, – Паха замотал головой. – Придумаешь тоже, босс. Куда мне?

– Я тебе говорю, – я посмотрел на служанку. – Ещё стейк, пожалуйста, мне этого не хватит. Так, о чём это я? – я повернулся к Пахе. – А да. Помнишь, что ты однажды сказал в детстве?

Я это не слышал, разумеется, но Паха об этом как-то упомянул.

– Стать самым крутым бойцов, – Паха засмеялся. – Не, я тогда сказанул лишнего.

– Сможешь, так что скоро этим займёмся. А ты, Алекс? – я посмотрел на невозмутимого товарища. – Как у тебя со стихиями?

– Так себе, – сказал он, разглядывая кусочек кальмара на вилке. – Пытаюсь, но могу поднять только один камешек.

– Тебе нужен другой учитель. Месье Буше в стихиях не понимает ни хрена. Есть у меня один на примете. Тебе надо научиться собирать такой камень, чтобы разрушить им дом. Или часовню.

– Как скажете, Ваше… кхм… князь… кхм, Макс.

– Рад это слышать, – я посмотрел на сестру. – Ну а ты, Света? Я же помню, что ты только и ждёшь, чтобы выйти замуж за барона Ульдера фон Эверека.

– Нет! – взвизгнула Света, моментально приходя в себя. – Я за него никогда не выйду! Он старый!

– Всего сорок пять лет, – я едва сдержал смех. – Он примерный семьянин, у него уже две жены было… Кирюха, соль не урони, – добавил я, не глядя в его сторону.

– Хорошо, – Кирилл отодвинул солонку от края стола. – Но как ты…

– А ещё, – продолжил я издеваться над сестрой. – У него есть дочка твоего возраста, вы с ней подружитесь.

– Не отдавай меня за него! Пожалуйста!

Как же я любил напоминать ей про барона. Никогда не надоест.

– А он недавно прислал письмо, где просил у меня твою руку, – я почесал макушку, будто то письмо меня заботило. – Неприлично будет отказывать… но раз не хочешь… куда бы тебя тогда пристроить? Неужели ты будешь боевым экстером?

– Да, буду! – с напором сказала Света. – Только хватит напоминать мне про барона!

– Хм, – я сделал вид, будто раздумывал. – Ну ладно.

– А я? – расстроенным голосом сказал Кирилл. – Я-то не умею колдовать. Ох, блин, не закончу Академию, и всё, кому я нужен? Хотя знаю, отправлюсь в порт, проберусь на корабль и стану контрабандистом.

– Думаешь, мы тебя отпустим? Не, Кирюха, без тебя точно не получится. И сдашь ты все эти экзамены.

Я отодвинул пустую тарелку и развалился поудобнее. Первый день самый сумбурный, но и самый важный, без этого не получится ничего.

– А что у нас дальше? – спросил Кирилл. – История же?

– Только не она, – протянул Паха. – Ну какая сейчас история?

– Как какой история? – спросила Света, изображая акцент преподавателя, единственного немца в академии. – Сегодня, киндер, мы изучать социальный реформа двадцать третий год, причина и итоги.

– Кто готов отвечать из вас, глюпий киндер? – подхватил шутку Кирилл.

– Ужас, – Паху передёрнуло.

– А урока сегодня не будет, – сказал я. – Вот увидите.

* * *

– Сегодня у нас важная тема, – заявил профессор Шульц таким голосом, что мне сразу захотелось спать. – Мы изучаем социальную реформу двадцать третьего года. А ещё пройдёмся по раннему периоду правления Михаила Романова.

Он зевнул и продолжил ещё более сонным голосом:

– А потом вы получите интересное… кхм, домашнее задание. Вам нужно провести анализ реформы унд…

– Профессор! – воскликнул я, пока не уснул. – Разрешите вопрос? А правда, что вы самый лучший в мире специалист по истории мартиров?

– Ну вообще, Максим, – Шульц посмотрел на меня поверх строгих очков. – Я писал докторскую по теме Краста, правителя мартиров. Делал анализ хроник про циклы его… эээ… перерождения.

Профессор – действительно крупнейший специалист по мартирам, он знал о них больше, чем кто-либо другой на планете (кроме меня, разумеется). Если бы не алкоголизм, Шульц стал бы знаменитым учёным.

– Так вот я к чему, – продолжил я. – Если бы не нашли их руины и Камни Краста, вся история мира сложилась бы иначе. Это же очень важная деталь нашей истории.

Профессор Шульц снял очки и посмотрел на меня внимательнее.

– Вы правы, Максим, – сказал он. – Вы хотите изучать мартиров? Вообще-то, это другой курс, который связан с боевыми магическими дисциплинами. У нас же история вашего отечества.

– Но вы же так много о них знаете, – не уступал я. – Расскажите, что обнаружили.

Шульц улыбнулся и посмотрел на меня, как на лучшего друга.

– Ja, их бин… простите, майне… извините, волнуюсь. Я безумно рад вашему интересу. Я провёл всю молодость в руинах, а последние десять лет чуть ли не каждый день ходил в тот Храм на другом конце острова. Там Лабиринт, вы же знаете. Да, это очень интересная тема, ведь мартиры жили задолго до людей, но…

– Профессор, – сказал я тоном змея-искусителя. – Я бы очень хотел посмотреть Лабиринт. Но студентов же туда не пускают, да и до Храма тяжело дойти из-за Твари. А с вашей помощью мы бы всё увидели!

– Лабиринт? – испугалась Света. – Опять Храм? Тебе мало…

– Тихо! – я погрозил ей пальцем. – Ну так что, профессор Шульц? Давайте отправимся в Лабиринт, вы и наш класс, проведём исследовательскую работу, а вы расскажете о своих открытиях! А потом вернёмся и будет изучать все эти законы, уложения и прочую хренотень.

Шульца уговаривать не нужно. У него целых две причины туда пойти. Одна касается того, что он может сколько угодно говорить о любимых мартирах. А вторая касается его тайника в начале Лабиринта.

Мне кажется, что вторая причина даже важнее.

– Но это опасно! – воскликнул профессор. – Там же Тварь! Но её можно отогнать. Так, надо взять фламменверфер, – он начал шептать, но мы всё равно его слышали. – Если я получу разрешение, то лягушатник даст нам вахменер… охрану. Ja! Дети! Я иду к директору, а вы готовьтесь.

– Прямо сейчас? – удивился Паха.

– Давайте завтра, – предложил я. – Отоспимся, подготовимся и с самого утра выходим.

– Я согласен! – воскликнул профессор. – Я побежал за разрешением. Но вы хорошо подготовьтесь, там нужно быть осторожным.

– Там и правда опасно? – спросила Света, смотря на меня умоляющим взглядом.

– Ну что может быть опасного в руинах, которым десятки тысяч лет? – подбодрил её я. – Туда же постоянно исследователи спускаются. Пойдём! Будет легко, быстрое приключение, зашли и вышли. Кто за?

Класс переглянулся, но все кивнули.

На самом деле в Лабиринте будет смертельно опасно. Но в Академии им завтра будет ещё опаснее.

А я сделаю всё, чтобы они все вернулись из завтрашнего похода. Я там землю зубами грызть буду, но добьюсь этого.

* * *

– И чё этим студентикам на жопе не сидится? – шёпотом спросил лысоватый охранник у другого.

– Какая разница? – ответил другой, здоровый небритый мужик. – Мы на работе, так что не вякай.

– Отставить разговоры, – сказал их главный, мрачный тип с повязкой на левом глазу.

Нам выделили трёх охранников, чтобы пройти через Лес Тысячи Смертей и добраться до Храма. У двоих дорогие штурмовые винтовки, у третьего дробовик. И у всех троих есть огнемёты.

Тварь очень боится огня.

– Макс, так зачем мы туда идём? – спросила Света. – Ты там что-то забыл?

– Типа того, – я увильнул от ответа. – Всё увидите сами. А кто-нибудь захватил чего-нибудь пожрать?

– Ага, – отозвался Кирилл и похлопал по тяжёлой сумке на плече. – Собрал немного с утра.

Сосновый бор закончился, мы перешли на сторону другого острова, туда, где начинались джунгли. Охрана заметно напряглась.

– Я изучал древние тексты мартиров, – сказал профессор Шульц. – Там очень много внимания уделено Красту, их правителю. Возможно, это титул, а не имя. Причём, он был не только их правителем, но и духовным лидером. И он же был жертвой.

– Его казнили? – спросил Паха.

– Именно, Павел. Когда наступала определённая дата, Краста приносили в жертву. Привязывали к кресту и душили сзади гарротой.

– Эти руины уже рядом, – пожаловался лысоватый охранник. – У меня от них в животе всё переворачивает.

– Вам не обязательно в них идти, – я влез в их беседу. – Вход в лабиринт же опечатан, там никого не может быть. Можете остаться снаружи.

Старший охранник кивнул. Заметно, как они расслабились. Большинство людей боялись мартирских руин. А сколько уж про них ходило суеверий, которые активно поддерживала Новая Единая Церковь…

– Казнь Краста имела важный смысл для религии мартиров, – профессор так разволновался, говоря о своей любимой теме, что его акцент стал намного сильнее. – Они считали, что тем самым они сбрасывают цикл.

Шульц сказал целую фразу на немецком, потом спохватился, что его никто не понимает, и продолжил на русском:

– После смерти Краст якобы возрождался на тысячу лет назад, когда ещё был молод, но весь накопленный опыт оставался с ним. Он помнил свою прошлую жизнь. И после этого наступал новый Золотой Век, ещё лучше прежнего. Скорее всего это метафора, но очень поэтичная.

Показались полуразрушенные руины Храма. Профессор побежал вперёд, сразу молодея на несколько лет.

– У вас час, – сказал старший охранник. – Потом возвращаемся в Академию.

– Нам хватит! – воскликнул профессор. – За мной!

Он сразу подбежал к алтарю, возле которого я вчера валялся без сил.

– Смотрите, самый главный загадка мартир, – немецкий акцент стал невыносим. – Чаша Конца Времени! Она стоять тут с тех самых пор, когда по земле ходили мартиры! Задолго до появления людей!

Он показал на обычную деревянную чашку, стоящую на алтаре, и попробовал её поднять. Не получилось. Со стороны казалось, что она или приклеена, или весит тысячу тонн.

– Её невозможно утащить! – сказал профессор. – Она будто понимать, что я хочу её исследовать, но… Кирилл, поднимите это, битте.

Кирилл пожал плечами и спокойно поднял чашку. Чёрная жижа в ней немного булькнула. Кирилл вздрогнул и поставил её на место.

– Вот видите! – прокричал профессор. – Это аномалия. А внутри, как говорят легенды, кровь мартиров. Но её невозможно изучать. Она испаряется, стоит её вынести наружу. Ходят легенды, что если смешать кровь мартиров и человеческую, то можно получить их силу. Предупреждаю сразу, это опасно, кровь ядовита.

И на этих словах я поймал подозрительный взгляд Алекса. Он посмотрел на чашку, а потом на мою перевязанную ещё со вчера ладонь. Другие тоже заподозрили неладное.

– Профессор! – позвал я Шульца, пока мне не начали задавать вопросы. – А можно хоть одним глазком взглянуть на Лабиринт?

– Ja! Конечно! Айн минутен! Сниму печать!

Он торопливо зашёл за алтарь и сделал сложный жест обоими руками. Воздух вокруг него задрожал и начал светиться синим. Запахло, как перед грозой. Пол завибрировал, будто началось землетрясение.

Я потёр уши, пытаясь избавить от неприятного давящего ощущения. Но печать Академии спала. Для этого я и позвал сюда профессора. Мне пока не хватало сил, чтобы открыть печать самому.

Часть пола исчезла, видны ступеньки, ведущие вниз. Паха осторожно приблизился.

– Как склеп, – сказал он.

– Хроники гласят, что там гробница Краста, – голос профессора стал таинственным. – Но это легенды. Я облазил Лабиринт вдоль и поперёк, но не нашёл её.

Мы медленно спустились по ступенькам. Класс с интересом осматривался, а я немного задержался. Если честно, мне не по себе от того, что я не говорю о том, что их ждёт.

Но если я скажу, всё выйдет намного хуже. Некоторые погибнут. Все лучше отреагируют, когда не будут знать, с кем столкнутся. И сегодняшняя встреча очень поможет им в будущем, иначе я бы не стал брать их с собой.

Да я не мог их оставить. Когда я однажды ушёл в руины один, классу отомстили за вчерашнюю драку. Так что приходится брать всех с собой.

Мы прошли по узкому разваливающемуся коридору и выбрались в просторный зал. Это первая камера Лабиринта. Шульц одним жестом зажёг свечи и лампы, которые оставили исследователи руин, и стало светло.

Тут нет мебели, кроме нескольких идеально ровных прямоугольных блоков. Они вполне могут быть скамейками, столами или кроватями. Мартиры не любили изящные вещи, у них всё было в виде массивных кубов, цилиндров или яйцеобразных шаров.

Кирилл достал старый плёночный фотоаппарат и сделал пару снимков.

– Чего ты с ним таскаешься? – спросила Света. – Взял бы смартфон, мы же вышли из Академии.

– Цифра здесь не работает, – профессор засмеялся. – Плёнка фиксирует всё намного лучше!

– Не зря я взял, – Кирилл сфотал пару барельефов. – Эх, освещение бы получше.

– Я прошу остаться здесь и не идти дальше, – профессор подошёл в угол, где стояло несколько ящиков с инструментами исследователей. – Я озвучу вам пару своих теорий, но сначала отойду в одно место.

– Макс, – Алекс скрестил руки. – Что мы должно здесь найти? Ты так и не сказал.

– Расскажу уже скоро, – шепнул я.

Профессор достал в одном из ящиков толстенную книгу. Это не для того, чтобы что-нибудь нам прочитать. В ней спрятана бутылка водки. Профессор ждал повода, чтобы свалить от нас подальше и расправиться с ней.

– Идём, – сказал я и медленно подошёл к открытому проходу.

За ним такая тьма, будто это дверь в бездну. Не видно вообще ничего.

– Ты хочешь, чтобы мы шли туда? – шёпотом спросил Паха.

– Верно, – ответил я. – Вы должны это увидеть.

Я шагнул в темноту. За моей спиной загорелся свет, освещая идеально ровные стены.

– Хорошо, что я взял фонарик, – сказал Кирилл.

Профессор посмотрел на нас, но не кинулся следом. У него другие дела.

– Далеко не уходите! – крикнул Шульц нам вслед. – Через час нам надо возвращаться.

Мы прошли до конца лестницы и остановились посреди идеально ровной комнаты. Чёрные стены гладкие, как стекло. Этим же путём я шёл здесь первый раз. Именно здесь со мной заговорил он. Он же и рассказал мне про камни Краста.

Но больше мы не разговаривали никогда, ни в одном из следующих циклов. Может, он уже умер?

– Макс, – тихо позвал Кирилл. – Сначала этот храм, потом кровь. Скажи, ты что, провёл тот ритуал?

– Сначала я покажу вам кое-что, а потом расскажу.

Я ускорил шаг. Звуки ходьбы отражались от стен. Скоро сами стены начали меняться. Сначала закручивались спиралью, потом опускались то ниже, то выше.

Иногда стены сужались так, что в них невозможно было пролезть. Но я двигался дальше.

И коридор невозможным образом распрямлялся. Бесшумно и очень быстро.

Тот, кто всё это построил, будто ждал, что я буду сюда возвращаться.

Кто-то из наших резко вздохнул.

– Мать твою! – пробормотал Кирилл.

– Это пугает, – отозвался Алекс.

– Давай вернёмся, босс, – предложил Паха.

– Мы близко, – сказал я.

– Но откуда… – начала спрашивать Света, но я не услышал окончания вопроса.


Они все вдруг исчезли. Я повис в чёрной бездне. Мои ноги не касались ничего. Здесь не было звука, я слышал только стук собственного сердца. И не ощущал ничего, кроме холода, продирающего до костей.

Почему он опять решил со мной поговорить? Столько циклов он молчал, а тут опять пришёл на встречу. Что изменилось?

Он приблизился ко мне. Чёрный сгусток, который заметен даже в бездне. Я не видел его лица, только силуэт.

– Давно не виделись, старый друг, – сказал он.

Загрузка...