Иван специально сделал акцент на слово «доказывать». Барон прекрасно понял этот намек, но виду не подал.
– Ну-с, ваше сиятельство, – произнес он, обращаясь к Суздалеву. – По чем ставка?
– Как обычно, – отозвался граф. – Играем пара на пару.
Барон переглянулся со своим кузеном, затем мельком глянул на сидевшего рядом «цирюльника», тот едва заметно кивнул. От цепкого взгляда Билого этот кивок не ускользнул. Казак внутренне подобрался, пытаясь изобразить на лице простоватую улыбку. Вышло неплохо. Играющие за столом расслабились. Заулыбались.
– Что ж, мы согласны, – довольно потирая руки, сказал барон. – Прошу-с. Может, представите своего товарища?
– Не думаю, что в этом есть необходимость, – парировал Суздалев. – Так вам, барон, будет спокойнее.
Граф сделал знак казаку, тот тоже сел за стол, слегка склонив в приветствии голову. Барон с кузеном ответили также легким кивком головы. Сидевший рядом с ними «цирюльник» лишь заискивающе улыбнулся. Микола поморщился. С малых лет он терпеть не мог раболепия. Ему – сыну вольной степи и свободных гор претило само слово «зависимость».
– Сдавайте, барон, – в голосе Суздалева отпечатались металлические нотки.
– Как изволите, граф, – отозвался барон. Он незаметно, как ему показалось, подмигнул тому, что походил на цирюльника, но и это не осталось без внимания пластуна. Микола пристально взглянул на барона. Тот в ответ слегка смутился и застрекотал как кузнечик:
– Приступим, господа!
Свежая колода была вскрыта, и карты легли на стол. Билый и Суздалев размеренно взяли их в руки. Игра началась. Им обоим вначале везло. Карта ложилась как надо. Пачка ассигнаций, лежащих перед ними, постепенно толстела.
«Цирюльник», наблюдавший за игрой, вдруг закашлялся, сгибаясь в поясе, наклонившись как бы невзначай к барону. Раздали снова. Суздалев с Билым, глянув каждый в свои карты, не сговариваясь, сделали ставки. Кузен барона поддержал ставку, барон же помимо того целенаправленно поднял ставку выше. Билый был уверен в выигрыше и добавил ассигнаций на кон, поддерживая ставку и тут же подымая ее. Ассигнаций не осталось, и казак выложил на стол дорогой перстень, доставшийся ему в качестве трофея. Суздалев выдал «пас». Кузен барона тоже ушел в «пас». Барон колебался. Денег у него для ставки тоже не было. «Цирюльник» несколько раз переступил с ноги на ногу.
– Ставлю кобылу. Ахалтекинской породы с моего личного конезавода, – произнес барон.
У Билого в предвкушении выигрыша застучало в виске. С трудом справился с охватившим было его волнением. «Цирюльник» вновь закашлялся, склоняясь в сторону барона, опираясь правой рукой о стол.
– Ах ты, шельма! – тишину комнаты разрезал грубый крик пластуна. Микола резко наклонился и, выхватив из голенища мягких ичиг нож, с силой всадил его в кисть «цирюльника». Тот завизжал, как недорезанный хряк, пританцовывая от боли ногами. Барон с кузеном от неожиданности выронили карты и остались сидеть с вытаращенными глазами. Игроки с других столов с обычным любопытством наблюдали за происходящим. Суздалев легкой ехидной улыбкой смотрел на обоих кузенов. Микола, не помня себя от ярости, схватил «цирюльника» левой рукой за волосы и потянул его голову на себя.
– Ты что ж, бисово отродье, делаешь?! – громовым голосом прокричал он над самым ухом бедняги. – Шельмовать в карты?!
– Не пойму, о чем вы, – жалобно скуля от боли, пролепетал тот.
– Не понимаешь?! – Микола рывком вытащил окровавленный нож из кисти «цирюльника». Тот прижал ее к себе здоровой рукой, из раны потекла темно-красная юшка, оставляя обильный кровяной след на дешевом костюме. На столе, в том месте, где только что была кисть «цирюльника», лежала крапленая карта.
Пластун взял ее в правую руку и, сжав пальцами, несколько раз стукнул по носу обличенного в нечестной игре барона.
Тот зажмурился и отпрянул назад. Его кузен подскочил на ноги и оттолкнул руку казака. Микола с разворота всадил кулак левой руки в грудь кузена. Тот, несмотря на то что по комплекции заметно уступал Билому, все же устоял на ногах, лишь покачнулся.
Барон, поддержав своего кузена, поднялся на ноги и сделал несколько шагов к вешалке, стоявшей в ближнем углу. Мгновение, и в его руке блеснула сталь.
«Сабля!» – пронеслось в голове у Суздалева, наблюдавшего до сей поры за последствиями негодования своего односума. Граф резко вскочил и в два прыжка оказался возле барона. Ловким движением руки он с силой стукнул по кисти барона, выбивая холодное оружие. Сабля с характерным лязгом грохнулась о пол. Барон вновь попытался овладеть ею, но граф был проворнее. Сжимая эфес в своей руке, Суздалев коснулся острием клинка кожи у кадыка барона. Тот напрягся и опустил руки.
– Вот так-то лучше, – переводя дух, произнес Суздалев.
– Вы же понимаете, что просто так уйти у вас не получится, – сказал кузен барона.
– Разумеется, – ответил граф. – К вашим услугам!
– К вашим услугам! – повторил Билый.
– Вызов принят! – барон старался произнести это как можно увереннее, но волнение перебороло, и голос прозвучал на тон выше.
– Через полчаса в парке за рестораном, – сказал Суздалев, бросая саблю на пол.
– И не опаздывайте, господа, – добавил Билый, сгребая все, что было на кону, включая и свой перстень, в суконный мешок, лежавший до этого у вешалки. – А выигрыш мы забираем себе. Кстати, как там насчет породистой кобылы?
– Если останетесь живы, – ехидно заметил барон.
– Что ж, – подытожил, усмехаясь, казак. – На том и порешим.
Любопытствующие игроки снова заняли места за своими столами. Привычное дело в игре в карты. Кто-то шельмует, а кому-то это не нравится. Разберутся. Пусть даже и запрещенным способом. Ведь дуэли запрещены законом уже давно. Бог им судья. Кто-то обманывает, кто-то любит обманываться сам. Система жизни.
Билый с Суздалевым, не торопясь, вышли из комнаты и отправились к выходу из ресторана. Барон и его кузен стояли молча, глядя на скулящего от боли «цирюльника». Кто-то из зевак уже успел перевязать ему руку, но кровь пропитала повязку насквозь и мелкими каплями падала на пол комнаты.
– Тебе к доктору нужно, любезный, – произнес барон, протягивая денежную купюру. – На вот, возьми. Пригодится. А о нас забудь. И мы тебя не знаем.
С этими словами барон наклонился и поднял свою саблю. Кузен запустил руку за вешалку и вытащил оттуда еще одну спрятанную заблаговременно саблю.
Барон молча кивнул ему головой, и оба, отодвинув в сторону небольшой шкаф, вышли на улицу через черный ход.
Билый с Суздалевым, стараясь не привлекать внимания официантов, размеренным шагом прошли к выходу из ресторана. Знакомый швейцар стоял будто часовой на своем посту.
– Степан, – позвал его Суздалев.
Тот обернулся и, увидев, кто его зовет, улыбнулся широко и приветливо:
– Ваше сиятельство! Уже уходите?
– Слушай, братец, – не обращая внимания на любезности старика, произнес граф. – То, что я тебе оставлял в последний раз, цело?
Швейцар посерьезнел и молча указал рукой следовать за ним. Все трое прошли в подсобное помещение, отделенное от парадного входа узким, без освещения, коридором.
– Не извольте беспокоиться, ваше сиятельство, – засуетился старик, доставая из-за старого шкафа холщовый мешок. – Все сохранил. А как же-с? Как не сохранить?! Благодетель вы наш! Ни одна душа живая не знала о сем тайнике. Я уж было сомневаться стал, придете ли. Ведь такое говорили. Такое!
– Полно тебе, Степан! – мягко прервал монолог швейцара Суздалев. – На вот тебе за заботу.
Швейцар принял протянутую графом купюру, аккуратно сложил ее пополам и тут же спрятал во внутренний карман:
– Благодарствую, барин!
– Тебе спасибо, что все в целости, – добродушно сказал Иван, ощупывая содержимое мешка.
Билый молча наблюдал за разговором своего друга и этого милого старика. Цепкий взгляд бывалого воина сразу определил, что в мешке две сабли. О чем говорил характерный лязг и выпирающие гарды – одна из отличительных особенностей сабли по сравнению с казачьей шашкой.
– Спасибо еще раз, Степан, – поблагодарил старика граф. – И прощай. Теперь уже вряд ли свидимся.
– Господи Иисусе! – осенив себя крестным знамением, воскликнул швейцар. – Да как же это?!
– Да вот так, старик, – Иван по-отцовски похлопал швейцара по плечу. – Уезжаем вот, – указал жестом на Миколу, – с боевым товарищем.
– Господь с вами, ваше сиятельство, – положив правую руку на грудь, произнес Степан. – Так разве ж война у нас где-то?!
– Ну, братец, война не война, а в таких людях как мы с… – Суздалев хотел было сказать «с господином подъесаулом», но осекся. Секунду подумал и добавил: – с Николаем Ивановичем Отчизна нуждается всегда.
– Будьте с Богом, – в сердцах произнес старик, неловко крестя на прощание своего благодетеля и его спутника.
– И тебе не хворать, братец.
Зажав подмышкой мешок, Суздалев быстрым шагом направился к выходу из ресторана. Микола, кивнув на прощание швейцару, последовал за другом.
– Спрашиваешь, откуда такое добро? – не дожидаясь вопроса друга, произнес Иван. Микола повел головой. Мол, захочешь, сам расскажешь.
– Сабли эти – фамильная ценность. На них еще мой батюшка покойный на дуэлях бился. А я, ты понимаешь, Микола, поляков не люблю. И рыжих. Рыжих особенно. И вот напасть какая! Ты понимаешь, друже, именно в этом ресторане рыжих и поляков особенно много! – с жаром говорил граф.
Миколе хекнул, оценивая шутку.
– Понимаю, чего ж не понять. Полно рыжих, как же без них, – подтвердил казак, хотя в ресторане ни одного не увидел.
– Вот! – Суздалев тряхнул друга за плечо. – Знал, что поймешь! Мало ли что. И вот теперь как нельзя лучше пригодились. В общем, предвидел я такой момент.
– Провидец, – хмыкнул Микола.
Все это Суздалев произнес скороговоркой. И шутка немного расслабила друзей. Полумрак белой ночи накрыл парк легким туманом и поглотил двух отчаянных односумов.
– А мы уже сомневаться стали, придете ли, – ехидно процедил сквозь зубы барон, когда Суздалев с Билым подошли к назначенному месту. Парк, где было решено разрешить конфликт, был густо засажен деревьями, что давало прекрасную защиту от посторонних глаз.
– Может, оставите свои клоунские замашки, барон! – парировал граф, одновременно освобождая содержимое мешка. – Или для вас роль паяца в цирке более приемлема?!
Суздалев бросил одну саблю Миколе, тот ловким движением поймал ее и рывком вытащил из ножен. Отточенная сталь блеснула в полумраке серебряным лучом.
– Вы ответите за свои насмешки, граф! – срывающимся на фальцет голосом крикнул барон, доставая саблю из ножен.
– К вашим услугам, – Суздалев оголив свой клинок.
– Оставь его мне! – крикнул Микола.
– Это за что тебе такой подарок? – шутливо отозвался граф. Задор и волнение в предвкушении дуэли овладели им.
– Так господин барон обещал кобылу отдать, если я жив останусь! – с задором не меньшим отозвался казак. – А слово дворянину следует держать! Не так ли, господин барон?!
Барон без предупреждения сделал несколько быстрых шагов вперед и занес саблю над головой Миколы. Тот ступил влево, уходя от удара, и сабля барона со свистом разрезала ночной воздух.
– Неплохо, любезный, – с усмешкой произнес казак – Но недостаточно хорошо.
Билый, разворачивая корпус, выкинул прямую руку вперед и концом сабли распорол костюм на противнике, слегка задев кожу. Из небольшой ранки засочилась кровь. Барон машинально прижал левую руку к ране, оценивая глубину. Убедившись, что это всего лишь царапина, вновь занес саблю вверх и резко опустил на клинок Миколы. Сил у казака было достаточно, чтобы сдержать удар. Барон пытался продавить защиту Билого, но тот держал натиск противника.
Суздалев засмотрелся на дуэль своего друга, что чуть не стоило ему достаточно серьезного ранения. Кузен барона, также наблюдавший до сего момента за схваткой, заметив, что граф отвлекся, решил воспользоваться моментом и напасть первым. Сделав выпад правой ногой вперед, он попытался дотянуться саблей до горла ничего не подозревающего противника, но не рассчитал расстояния, и конец сабли застыл в его вытянутой руке в сантиметре от шеи графа.
Суздалев, опомнившись, повернул корпус вправо, нанося сильный ответный удар по плечу кузена. Сабля в умелых руках издала характерный звук разрезаемого воздуха и глубоко вошла в плечо нападавшего, застревая в плечевой кости. Кузен выпустил свою саблю из повисшей в один миг руки, голова его закружилась, ноги обмякли, и он медленно стал сползать на землю. Граф рванул клинок на себя, и из глубокой раны брызнула пульсирующей струей алая кровь.
Билый с бароном все еще стояли, сцепившись клинками, стараясь оттолкнуть друг друга. Барон хоть и не обладал большой силой, но смог оказать достойное сопротивление казаку. Но все же военный опыт взял свое. В планах Миколы не было убивать этого шулера. Он слегка ослабил давление, тем самым выведя противника из равновесия. Перехватив левой рукой эфес сабли, Билый одновременно повернул ее и со всей силы опустил обух клинка на предплечье барона. Послышался звук ломаемой кости. Барон завопил от боли, левой рукой он обхватил правое предплечье, изогнутое почти под прямым углом. Его сабля, лязгая, стукнулась о землю. Барон присел вслед за ней, громко постанывая.
С обоими противниками было покончено. Урок был дан на всю жизнь. Билый обернулся посмотреть, чем занят его друг. Суздалев склонился над своим раненым противником. Оторвав от его костюма рукав, граф крепко перевязал нанесенную им же рану. Кузен почти терял сознание. Микола подошел и присел рядом. Большими пальцами обеих рук он крепко надавил на лоб кузена, затем нащупал какие-то точки по краям его носа, на подбородке. Суздалев со вниманием смотрел на это действо.
– Точки, которые энергию организму дают, – пояснил казак. – Знахарка наша станичная так бесчувственных в чувство приводит.
– А, – понимающе протянул граф. И действительно помогло. Кузен открыл глаза, взгляд стал более осознанным.
– Тебе к лекарю нужно, – заботливо сказал Микола. – Отвезти?
– Не стоит! – произнес барон. – У меня в имении ветеринар имеется. Если лошадей лечит, то и людей сможет.
– Да, Микола, – согласился граф. – Лучше сейчас к доктору не соваться. Сразу будет понятно, что подобная рана заработана не от неосторожного обращения с кухонным ножом.
– Тогда, может, экипаж поймать? – вновь спросил Билый.
– Оставьте, – снова отозвался барон, поднимаясь на ноги. – Мой экипаж стоит у ресторана.
– Тогда разрешите откланяться, было приятно пообщаться, – шутливым голосом произнес Суздалев.
– И вам не хворать. Не могу разделить вашу восторженность, – барон склонился над своим кузеном. – Идти сможешь?
Тот кивнул в ответ. Микола помог раненому подняться на ноги.
– Благодарю, сударю, – процедил тот сквозь зубы.
– Хмм, – хмыкнул казак. – Да не за что.
Опираясь друг на друга, барон и его кузен медленно направились в сторону ресторана, где стоял запряженный экипаж.
– Господин барон! Так как же ваше слово?! – спросил вдогонку Микола.
Оба кузена приостановились.
– Черт с вами! Забирайте! Кобыла ваша! – дерзко ответил барон.
– Если не затруднит, извольте доставить ее ко мне в имение, – вмешался Суздалев. – По причине того, что моему другу негде пока ее держать.
– Ждите завтра к полудню, – отозвался барон.
– К полудню, боюсь, лично застать меня не сможете, – негромко крикнул граф. – Передадите моему слуге.
– Мне-то что, – огрызнулся барон. – Я сам к вам пошлю своего слугу.
– Вот и порешили! – радостно произнес Микола. Ему уже было невтерпеж увидеть свой выигрыш.
Оба кузена исчезли в неясном тумане парка. Лишь отдаленно слышались стоны раненого. Но и те через минуту стихли.
– Как мы их, друже! Мой-то – заметил? Рыжим был! – хлопнув друга по плечу, сказал граф.
– Да не может такого быть! – искренне удивился казак, останавливаясь.
– Точно тебе говорю! – выпалил граф, увлекая друга. – А твой-то хорош. Знатный боец! Умелый!
Они оба направились к противоположному выходу из парка, где в это время можно было еще поймать извозчика.
– И не с такими справлялись, – ответил казак. – Хотя надо отдать должное, оба были полны решимости.
– Эх, Микола! Одной решимости мало, сам знаешь! Теперь будет им урок, – голос Ивана звучал монотонно.
– Может, снова в ресторан? Гроши имеются, – показывая на мешок с выигрышем, сказал Микола.
– Нет, дорогой, – ответил Суздалев. – Завтра вставать рано, да и день сулит быть не из легких. Давай-ка по домам.
– По домам так по домам! – согласился Микола. – А это, – он потряс мешком, – еще пригодится.
На противоположной стороне улицы стоял запряженный двойкой лошадей экипаж. Извозчик дремал, сидя на козлах.
– Любезный, – слегка толкнув его, произнес граф. Извозчик встрепенулся, приходя в себя.
– Любезный, – вновь произнес Суздалев. – Отвези меня на Литейный проспект.
– Отчего ж не отвезти, – кряхтя отозвался мужик. – Домчим мигом, барин.
– Тебя подвезти? – спросил Иван Миколу.
– Нет. Спасибо. Я прогуляюсь еще, – парировал казак. – Мыслями нужно собраться.
– Ну, тогда до завтра, односум, – попрощался Суздалев и, слегка толкнув извозчика в спину, сказал: – Трогай.
– Стой, – опомнился Билый, протягивая мешок. – На вот, возьми. У тебя целее будет.
– Хорошо! Нам это ой как понадобится! – Суздалев принял мешок с выигрышем и положил его рядом с собой.
Извозчик хлестнул полусонных лошадей, и, цокая копытами, те помчались по мостовой.
Через полчаса Микола входил в парадную гостиницы. Портье, дремавший здесь же, на диване, проводил его сонным взглядом и вновь окунулся в свой сон.