23 июля 83 года. Праздник Нептуналия22 в Таренте. С рассветом толпы людей с округи начали подтягиваться к центру города и сооружать шатры из веток с листьями, искусно их переплетая. Клитус с Цецилией, Корнелией и Туллием также пришли сюда с повозкой веток. Четыре пары рук быстро построили зеленый шатер, в котором и укрылись от палящего солнца. Не только форум был в таких жилищах, но и все улицы Тарента. В центре форума установили десятки длинных столов, на которых скоро появится множество бесплатной еды для всех желающих. Началось же празднество с торжественного, во главе с магистратом – устроителем игр, шествия, называющегося помпой. К этому шествию примыкало все больше и больше граждан. С улыбками на лицах и прославлениями бога шествие обошло несколько улиц и остановилось возле храма Нептуна. Там их встретил жрец, который залез на лестницу и надел на голову статуи бога Нептуна цветочный венец, тем самым ознаменовав начало праздника. Устроитель игр громко возвестил:
– Поздравляю всех с величайшим праздником и хочу напомнить, что сегодня состоятся гладиаторские бои в амфитеатре, метание дисков на ипподроме, кулачные бои на форуме, представления в театре пьес греческих и римских авторов, состязание лучших женских и мужских хоров перед храмом. Ночью же разрешены свободные отношения между полами или с одинаковыми полами, кому как нравится. Дети к ночным гуляниям не допускаются. В случае нарушений караться будут родители. На ипподром матроны не допускаются, так как участники-атлеты будут полностью голыми. Итак, праздник Нептуналия объявляю открытым.
Послышались радостные возгласы и крики.
– Где будешь состязаться? – обратился Клитус к Туллию.
– Что-то мне не хочется метать диски.
– Тогда что?
– Кулачные бои. Меланкомос меня тренировал, хочу посмотреть себя в деле. И почему его сегодня нет с нами?
– Множество других дел накопилось.
– Понятно.
– У вас мало дней было для тренировок. Хотя, с другой стороны, это же не Олимпийские игры, тут все любители.
– Тогда возвращаемся на форум.
На форуме сместили часть столов, сделав площадку для боев, и многие мужчины и юноши готовились сражаться. Два гражданина сидели в стороне за столом и на деревянных табличках что-то царапали. Туллий встал в очередь к ним. Но в очереди находились Луций и Маний, которые, завидев Туллия, радостно подозвали его к себе. Толпе это не понравилось, но, повозмущавшись, все же успокоились.
– Почему вы здесь, а не на ипподроме? – поинтересовался Туллий.
– Сам туда иди, – парировал Маний. – Кулачные бои – это всегда интересно.
– Я бы пошел, – произнес Луций, – но вряд ли я далеко заброшу диск, а драться мы все умеем.
– Следующий! – монотонно произнес сидящий за столом писец. Все три друга встали возле него. – Вы что, тройняшки? Все вместе всегда? Или просто любовь втроем? – так же без эмоций сказал он.
– Я тебе сейчас такую любовь вчетвером устрою, что домой не сможешь дойти, – нервно ответил Маний.
– Тогда подходите по одному, бои ведь проходят один на один, а не три на одного, или три на не одного, или пара на пару, или толпа на толпу… и так далее, и тому подобное.
– Мы поняли, благодарю! – Улыбнулся Луций и повернулся к друзьям. – Подходим по одному, иначе он нас занудит до смерти сейчас.
– Туллий первый! – прокричал Маний.
– Почему я? – удивился Флавий.
– А если эти бои смертельные, то мы успеем отказаться.
– Туллий Первый, – монотонно выговорил сидящий парень.
– Да, я хочу участвовать, – ответил Флавий.
– Сколько лет?
– Шестнадцать.
– Так, хорошо, Туллий Первый, вот, возьми ремни и обмотай ими руки, чтобы невзначай не нанести тяжелого увечья противнику.
– Набедренную повязку снимать?
– Зачем?
– Надо голым сражаться?
– Если хочешь распугать зрителей, то можешь и голым, конечно, но лучше не надо, тут же тебе не Олимпия.
– Тогда хорошо. И да, я не первый, а просто Туллий.
– Хорошо Просто Туллий Первый, иди. Следующий!
Друзья стали смеяться без устали.
– Ничего смешного, – обиженно произнес Флавий, обвязывая руки ремнями.
Луций и Маний тоже прошли эту процедуру и стали ждать своей очереди. Наконец, после очередного боя, глашатай произнес:
– Итак, встречайте очередных участников кулачных боев: Руфус против Просто Туллия Первого.
– Это немыслимо. – Помотал головой Туллий и отправился на бой.
Руфус выглядел лет на двадцать, с тонкими ногами и руками. Довольно неуверенно он встал в боевую позу, и толпа начала освистывать его.
– Правила таковы, – закричал глашатай, – не калечить, упавшего не добивать, в пах не бить, ноги не применять. Кто упал, тот проиграл. Начали.
Руфус кинулся на Туллия с криками и промахнулся, так как Туллий ловко увернулся от удара и нанес встречный. Руфус упал, открыл один глаз, оценил ситуацию, закрыл его и больше не встал.
– Победитель бесспорный! – разочарованно завопил глашатай. – Это Просто Туллий Первый.
Туллий поднял руки кверху, и, кроме Клитуса и его семьи, больше никто не хлопал.
– Итак, следующие участники – это Луция и Мания!
На сей раз хохотал уже Туллий и собравшиеся зрители.
– Что-о-о-о-о??? – одновременно возмутились Луций и Маний.
– Я того шутника сейчас пойду и изобью, – разозлился Маний. – Он же специально все наши имена перековеркал.
– Я бы не из-за имен переживал, – еле выговорил Туллий, сдерживая слезы от смеха, – а из-за того, что вы драться сейчас будете друг с другом.
Два друга вышли на бой с неохотой. Долго они ходили кругами, не решаясь первыми нанести удар. Маний увидел среди толпы Корнелию, и как она наблюдает за ним, и тут же бросился в бой. Луций уворачивался и бил в ответ, но Маний как не замечал и не чувствовал эти удары, а наносил свои, пока Луций не упал на пол, держась за нос.
– Победитель – Мания!
– Я Маний, идиот! – огрызнулся он.
– Извините! Виноват! Победитель – Маний Идиот.
Маний бросился с кулаками на глашатая, но его повалила охрана.
– Первое и последнее предупреждение для Мания Идиота. Еще одно – и ты будешь исключен из игр, – объявил глашатай.
Маний успокоился и направился к Луцию. Туда же подошел и Туллий.
– Ты как? – поинтересовался самочувствием Маний у Луция.
– Нормально, – ответил Луций, все еще держась за нос.
– Сломал?
– Нет… не знаю… да, наверное…
– Прости, я немного увлекся, не надо было нам вообще участвовать в этих играх. В этом году они какие-то оскорбительные.
– Да ничего страшного. Ты победил заслуженно, а я размяк просто. Не мой день сегодня, вот и все.
Туллий молча стоял, пока его не объявили. Маний стал наблюдать, как Флавий бьется с другим соперником, поглядывая при этом на Корнелию, которая заламывала руки, переживая за брата. После очередной победы Туллия она бросилась на него и поцеловала в засос. Маний обомлел. Он осмотрелся по сторонам, ища родителей Корнелии, но те с кем-то общались, не обращая внимания на происходящее. Маний подошел к друзьям.
– Я не помешал?
– Помешал! – надменно произнесла Корнелия.
– Вы же брат и сестра, почему вы так себя ведете?
– Что тебе надо?
– Туллий! – обратился он к товарищу. – Почему ты все время молчишь? Ты помнишь о нашем договоре?
– Что еще за договор? – поинтересовалась она.
– Скажи ей.
Флавий промолчал.
– Корнелия, – начал было Маний, – дело в том, что…
– Следующим выходит на бой Маний Идиот! – заорал глашатай.
– Тебе пора, – сказал ему Туллий.
– Мне пора? – Оскалился Маний. – Ну, хорошо, – и он поспешил на битву.
Два яростных удара – и соперник Мания упал без сознания.
– Я вернулся! – Вновь предстал перед ними Маний.
– Отстань, – заявила Корнелия. – Тебя никто не звал. Туллий сегодня победит. А победителям достается все.
– Корнелия, я тебя люблю!
– И что? Мне что с этого?
– Я говорил об этом Туллию, и он дал согласие на наш брак.
– Что??? – Открыла рот в недоумении Корнелия. – Это шутка такая?
– Подожди, Маний, не гони лошадей, – вмешался уже Туллий. – Все было не так, я сказал, что помогу… поговорю… Но если моя сестра тебя не любит, что тут поделаешь? Тем более благословение на брак дает отец, а не брат.
– У нас был уговор: я помогаю тебе выкупить твою любовницу-рабыню, а ты мне помогаешь сблизиться с твоей сестрой. Так все было! – перешел на повышенный тон Маний.
– Что еще за любовница-рабыня? – чуть ли не рыдая, спросила Корнелия.
– Итак, на предпоследний бой выходит Просто Первый Туллий… – заорал что есть мочи глашатай.
Туллий убежал. Выйдя на бой, он хотел было с одного удара уложить соперника, но тот оказался прытким. На каждый удар Флавия отвечал своим ударом. Туллий же еще успевал смотреть в сторону Корнелии и Мания, которые явно ругались, и в этот самый момент пропустил сильнейший удар в челюсть. Флавия зашатало, а ноги стали подкашиваться. Пред глазами все поплыло. На миг показалось, что все это какой-то сон. Мысль была одна: «Лишь бы не упасть». Он увидел на себе тревожный взгляд сестры и друга, которые перестали спорить. И он выстоял, удержался, взяв всю свою силу в кулак. Когда на него пошел противник, чтобы добить, Туллий прогнулся и ударил также в челюсть своего врага. Того тоже зашатало, как и Флавий, он пытался удержаться, но все же упал под радостный визг зрителей.
Туллий, шатаясь, подошел к ним.
– Как ты, братик? – взволнованно спросила Корнелия.
– Сам виноват, не надо было пропускать такой удар.
– Теперь в финальной битве сойдемся мы с тобой, дружище, – съязвил Маний. – И меня уж точно так не будет шатать, как тебя.
– Маний?! – произнесла она.
– Что? Ты же сама недавно говорила, что победителям достается все. Устроим пари? Победит Туллий – и я забываю навсегда о тебе, а если я выиграю, то буду встречаться с тобой.
– Нет, это нечестно, мой брат сейчас уязвим.
– Принимаю! – заявил Туллий.
– Отлично, друг, – радостно выговорил Маний и похлопал Флавия по плечу.
– Нет, я не согласна и не буду выполнять условия этого спора. Я не вещь, чтобы меня, как трофей, делить. Что это вообще такое? – негодовала Корнелия.
Но Туллий и Маний отправились на бой.
– Итак, последний бой этого года, в котором сойдутся два сильнейших бойца! – кричал глашатай. – Это Просто Туллий Первый и Маний Идиот! – Все радостно захлопали. – Мы принимаем ставки на финальную битву и пожертвования. Часть денариев пойдет на приз победителю, так что не скупитесь, а поддержите молодых бойцов.
Зрители расстроились, но честно решили: кто дать монет, а кто испытать фортуну.
Бой начался. Также как и раньше, в бою с Луцием, Маний не спешил атаковать, впрочем, как и Туллий.
– Что у тебя с сестрой? – начал выяснять отношения Маний.
– Не сейчас, у нас же бой!
– Мне плевать на бой. Я люблю Корнелию, а у вас с ней что, любовь? Или это такие родственные объятия?
В этот момент мимо них проходил Авл со свитой и, увидев Туллия, громко произнес:
– Давай, Туллий Флавий, выиграй состязание! Я в тебя верю, – и прошел дальше.
– Туллий Флавий? – Вытаращился Маний.
– Пьяный бред…
– Ну, конечно, – задумался Маний. – Ты появился у нас почти два года назад, тогда же, когда не стало императора Тита…
– О чем ты говоришь? Откуда ты знаешь, давно ли умер император?! Ты бредишь.
– Знаешь, когда сын префекта говорит такие вещи, надо бы прислушиваться.
– Да вы будете сегодня драться или нет?! – завелась толпа.
– Да пошел ты, старый облезший осел! – ответил Маний самому рьяному зрителю.
– Деритесь уже, матроны! – закричал кто-то из толпы.
– Это кого ты назвал матроной? – возмутился Маний. – Ты самая опытная простибула!
Толпа рассмеялась, а Туллий пошел в атаку и нанес первый удар, который получился не сильным, но точечным и угодил в щеку.
– Значит, Корнелия тебе не сестра, да? – спросил Маний и сам же ответил: – Ну, конечно, это действительно все объясняет.
– Я не люблю Корнелию, – ответил Туллий. – Я люблю ту рабыню, и ты прекрасно об этом знаешь.
– Тогда отдай мне ее.
– Забирай, кто держит? Просто она тебя не любит, и как ты тут заставишь?
– Заставлю, это моя проблема! Я сегодня выиграю пари.
– Ну, хорошо, выигрывай! – и Флавий специально ударил мимо.
Маний же в ответ попал в нос, и Туллий, запрокинув голову, упал.
– Ты живой? – Склонился над Туллием Маний.
– Ты мой должник.
Но Маний лишь ухмыльнулся.
– Итак, победитель известен! – завопил глашатай так, что кое-кто аж дернулся. – Это Маний Чемпион!
– Наконец-то правильно произнесли мое имя, – обрадовался тот.
– Тебе полагается венок и двести пятьдесят денариев.
– Венок себе оставь, старый идиот, а монеты давай. – Маний вырвал мешочек денариев из его рук и приблизился к Корнелии.
– Не такой уж я и старый, – обиделся глашатай.
Луций, подбежав, помог встать Туллию. Сюда же подошли и Клитус с супругой.
– Ну, ничего, в следующем году выиграешь! – попытался поддержать Флавия Клитус.
– Поживем – увидим. – Улыбнулся Туллий, вытирая кровь с носа.
– Идемте к столам, там как раз еду выложили. Сейчас и наедимся вдоволь.
– А где дочка наша? – поинтересовалась Цецилия.
Все стали оглядываться по сторонам, пока не увидели Корнелию, рыдающую в объятьях Мания.
– Странно, – удивился Клитус, – это ж надо, как девочка переживала за Мания и сейчас так радуется его победе. А я-то думал, она будет переживать за брата.
– Корнелия, дочка, пошли обедать! – позвала ее мать.
Они отвернулись, а за их спинами Корнелия пыталась вырваться из объятий Мания, а тот ее не отпускал. Она пустила в ход кулаки, но он ее быстро скрутил, тем не менее девица успела укусить его за ухо.
– Настоящая любовь! – обратил внимание Туллия Луций.
– И не говори, они просто созданы друг для друга.
Все четверо, вдоволь наевшись, отправились по своим шатрам. Корнелия присоединилась к ним лишь спустя время. Была злая и взъерошенная. Косо поглядывая на Туллия, она хотела было что-то сказать, но передумала.
– Ну что же, – прервал тишину Клитус, – пора бы домой собираться, а то уже стемнело.
– Что? Нет! – возмутилась Корнелия. – Мы с Туллием остаемся в этом шатре на ночь. Праздник же заканчивается только с рассветом.
– Ты что, с ума сошла? – вмешалась Цецилия. – Это ночь оргий, разврата и бесчестия. Порядочные люди, а тем более христиане, конечно же, не останутся здесь.
– Ага, а почитать христианам Нептуна, значит, можно?!
– Как тебе не стыдно такое говорить? Мы обязаны присутствовать, нас тут все знают. Если не придем, то нас просто выживут отсюда, а у нас же тут вся жизнь, хозяйство.
– А Туллий с нами отправится домой?
– Конечно, он же не будет участвовать в этих оргиях, верно, Туллий? – обратилась Цецилия к нему.
Флавий только хотел было ответить, как к ним заглянул Авл.
– Я, конечно, извиняюсь за вторжение, но я должен украсть у вас Туллия.
– Надолго? – поинтересовался Клитус.
– Не волнуйтесь, утром он вернется.
– Нет, при всем уважении, но ему еще мало лет, и никуда мы его не отпустим.
– Шестнадцать лет – это уже взрослый человек. Тем более не волнуйтесь, никаких оргий не будет. Прибывает сенатор из Рима, и нам предстоит долгая и нудная беседа. Это его приказ. Приказ власти.
Клитус с Цецилией подозрительно переглянулись и устремили свой взор на Флавия.
– Впрочем, решать Туллию! – заявил Клитус.
– Увидимся утром! – объявил Флавий и выбежал за Авлом.
В сопровождении двух стражников они направились через форум, полный людей.
– Хорошая же у тебя лжесемья, Флавий! – заговорил Авл по дороге.
– Не называй меня Флавием, или ты специально везде об этом заявляешь?
– Нет, зачем мне это?!
– Ты ведь на весь форум объявил, когда я боролся.
– То просто эмоции, переживал за тебя, хотел, чтобы ты победил. Кстати, мне жаль, что ты проиграл финал.
– Куда мы идем?
– Да мы уже пришли, – и он указал на свой зеленый шатер, который был раза в три больше шатра Клитуса.
– А где же Гней Сервий? – Туллий заглянул внутрь, но сенатора там не было.
– Он сейчас с префектом на торжественном ужине. Вы встретитесь с ним на рассвете, после окончания праздника.
– Почему же ты не с ними?
– Смеешься? Я от этих нудных разговоров ни о чем просто засыпаю. Гораздо веселее будет этой ночью здесь. Проходи, не стесняйся.
Внутри стояли две софы, стол с угощениями и вином. Авл снял тогу и тунику, полностью оголившись, лег на софу и начал есть виноград, запивая вином.
– Мне надо тоже раздеться? – поинтересовался Туллий.
– Дело твое.
Туллий скинул на пол набедренную повязку и тоже лег на софу. Сын магистрата хлопнул в ладоши, и сюда зашли шесть голых рабынь, среди которых была и Опойя. Флавий даже привстал от неожиданности.
– Девушки! – Расплылся в улыбке Авл. – Красавицы мои! Вам сегодня безумно повезло, потому что двое молодых и обворожительных римских патрициев23 будут любить всех вас всю ночь.
Туллий сглотнул.
– На что вы готовы ради нас? – продолжил сын префекта.
– На все, господин! – смиренно произнесли рабыни в один голос.
– Очень хорошо, просто замечательно. Садитесь перед нами, не бойтесь.
Рабыни с идеальными пропорциональными фигурами и формами выглядели безумно сексуально, так что у Флавия тут же пересохло во рту, и он залпом выпил полный кубок вина. Он не сводил глаз со своей любимицы, изучая каждый участок ее тела.
– Закусывай, Туллий! – произнес Авл. – А то ты так долго не протянешь, – и он расхохотался.
Флавий сразу же съел гроздь винограда и несколько фиников.
– Хотя, – задумался сын префекта, – любовные игры и вино часто являются неотъемлемой частью сексуальных игр.
Авл встал, налил вино в шесть кубков и раздал их девушкам. Те жадно смаковали вино, облизывая губы. Он начал целовать одну, затем другую, гладя тело третьей. Туллий слез с софы и подполз к своей рабыне. Опойя не была напугана, наоборот, готовая ко всему, видимо, для нее было все не впервой. Он встал перед ней, и она посмотрела ему в глаза, стоя на коленях. Две другие рабыни обняли ноги Флавия и начали их лизать, покусывать и целовать.
– Пусть Опойя уйдет! – объявил Туллий.
– Кто? – не понял Авл.
– Моя рабыня, пусть уйдет. Я не хочу ее пока.
– Ну уж нет, моя игра, и мои правила. Или ты их выполняешь, или уходишь.
– Она моя…
– Ты мне еще не заплатил, так что, увы, она все еще моя собственность. Сейчас мои рабыни лижут твои ноги… Сейчас все, что мое, и твое, а все, что твое, и мое.
Туллий выпил еще несколько кубков вина. Две рабыни гладили тело Флавия, медленно вставая и целуя торс, а он же руками мял их грудь и облизывал. Опойя поднялась и впилась в его губы. Туллий, не выдержав, повалил ее на пол и овладел ею, две другие рабыни помогали им, целуя их и друг друга. Потом они поменялись рабынями с Авлом. Наслаждаясь сразу тремя сексуальными девушками, сын префекта успевал гладить ягодицы четвертой рабыни, периодически целуя ее губы. Туллий опьянел так, что лишь наблюдал, как уже его рабыней спокойно овладевает сын префекта, а остальные девушки целовали и лизали друг другу тела. Флавий попытался присоединиться к ним, не зная, с какой начать, пока окончательно не упал и не уснул.
Туллий открыл глаза. Солнце ярко светило через щели в ветках прямо в лицо. Голова болела. Он осмотрелся, почувствовал что-то тяжелое на своем теле и увидел, как голова рабыни лежит на его прессе, другая спала у ног. Сын префекта разлегся на софе и спал в объятиях рабыни.
– Ох, не надо было мне участвовать в этой оргии… – вслух подумал Флавий.
– Все так говорят после первого раза, – тут же ответил Авл. – Но ты был хорош, как будто ты уже не раз бывал участником таких игр.
– Это впервые… я имею в виду оргию…
– Да я понял. Хотя это очень странно…
– Почему странно?
– Во дворце императора такие оргии – это обычные каждодневные явления. А ты ведь юноша безумной красоты.
– Нет, при Тите не было ни одной.
– Серьезно? А я слышал совсем другое.
– Что ты слышал?
– Какие извращения осуществлял лично император Тит.
– Это неправда, – разозлился Туллий. – Я тому свидетель, не было оргий, были празднества, но только с танцовщицами и пениями.
– Может, ты просто уходил до начала основного действия, – и он рассмеялся.
– Ничего смешного.
– Я серьезно, ты был тогда ребенком, кто же тебя оставит на такие игрища?!
Туллий затих, обдумывая данное предположение.
– Ох, малыш, – весело заговорил сын префекта, – ты до сего дня был лишен всех прелестей римской развратной жизни. Если мы подружимся, то ты многое еще увидишь, узнаешь и почувствуешь. Ну а если ты станешь императором, то сделаешь меня главным советником по оргиям, – и он вновь расхохотался.
В этот момент в шатер ворвался Гней Сервий.
– Что за?.. Плутон вас покарай! Пошли прочь! – произнес он в гневе рабыням. Те поспешно выполнили приказ. – Авл, – обратился сенатор, – пока моя дочь, твоя супруга, в Риме, ты тут развратный образ жизни ведешь?!
– Ох, Гней, Гней, – рассмеялся он, – я просто проспал и не успел скрыть улики этого страшного события.
– Ты человек безнравственный, Авл! Ну а ты, Туллий Флавий, лежишь тут голый, словно достиг всех своих целей и пришло время пировать?! Надеюсь, сексуально ты удовлетворился надолго.
– Сенатор… – начал было говорить Туллий.
– Не надо лишних слов и оправданий. Я слишком много, наверное, хочу от шестнадцатилетнего юнца и переростка-зятя, у которого в голове только любовные утехи. А хотел всего лишь от вас ответственности и серьезности.
– Дорогой тесть, – уже серьезно заговорил Авл, – у меня ощущение, что ты никогда не участвовал в оргиях и не живешь в Риме, в самом развратном городе в мире. У тебя самого есть множество любовниц, которые с радостью заменяют тебе супругу.
– Да как ты смеешь меня в чем-то упрекать?!
– Имею на это право, ведь я сын префекта, и это мой город! – Он поднялся и встал лицом к лицу с сенатором. – Никто не смеет меня отчитывать как какого-то ребенка.
Сервий с силой оттолкнул от себя Авла, и тот упал обратно на софу.
– Знай свое место, щенок! – разошелся сенатор. – Ты забываешься! У нас очень важная миссия…
– Не у нас, а у тебя. Я не собираюсь рисковать своей головой ради римских интриг. – Вновь встал сын префекта.
– Зачем ты развратил Туллия? Зачем позвал сюда?
– Да никто его не развращал, он и сам рад стараться. Мне действительно очень хотелось узнать, врет он насчет Флавия или нет.
– И что, узнал?
– Так как он защищал Тита, скорее всего, не врет.
– И тем не менее ты с отцом решил отстраниться от нашей цели?!
– Да, риск слишком велик и не оправдан. И тебе советую не ввязываться в это дело. Ведь если ты попадешься, дорогой тесть, то и наши с отцом головы тут же полетят, также как и твоей дочери – моей супруги. Домициан уже начал напоминать Нерона. То ли еще будет.
– Ну что же, дабы оградить от дальнейших проблем, я больше не буду посвящать тебя в свои планы. И Туллий, – он посмотрел на Флавия, – отныне никому ничего рассказывать об этом не будет, без исключения. Ты понял меня?
– Да.
– Вот и отлично. А теперь одевайся, пойдем прогуляемся.
Они вышли на улицу и залезли в паланкин. Рабы подняли жерди и понесли их.
– В августовские иды жду тебя на моей вилле на Квиринале в Риме. – Сенатор дал пергамент с адресом Туллию. – Когда будешь идти по улицам, то накрой голову на всякий случай. Есть еще люди во дворце, которые прекрасно помнят твою внешность, и порой они тщательно всматриваются в прохожих, когда выходят в свет.
– На вилле соберутся люди?
– Не просто люди, а патриции! В том числе и те, кто сможет тебя опознать. Сразу предупреждаю: если окажется, что ты самозванец, ты будешь убит на месте. Поэтому хорошо подумай, прежде чем приезжать ко мне в гости.
– Мне нечего бояться.
– Тогда хорошо. Если все окажется правдой, то тебе стоит позаботиться о своей приемной семье. Здесь им будет небезопасно находиться, так что пусть ищут себе новое пристанище вдали от италийских земель.
– Они не уедут, здесь вся их жизнь.
– Значит, они погибнут. Мы начнем такую войну с Домицианом, при которой тот, кто проиграет, лишится всего, и не только своей головы. И поверь мне: эта война будет очень кровавой, жестокой и не быстрой.
– Так кто именно придет к нам на встречу?
– Я похож на глупца, который выдаст сейчас имена?
– Нет.
– Тогда не задавай таких вопросов. На этом все, я здесь больше не появлюсь, так что увидимся в Риме, – и громко заявил: – Рабы, опустите паланкин.
Туллий вышел и стал наблюдать за тем, как сенаторский паланкин с четырьмя рабами все больше и больше отдаляется. После чего подошел к фонтану, умыл лицо, попил воды и сел рядом. В знойный день приятно было освежиться. Ничего не хотелось делать, голова все еще побаливала, и чувство жажды не проходило. Домой тоже не хотелось идти, так как видеть упрекающие взоры приемных родителей ему не хотелось, равно как и оправдываться перед Корнелией за проигранный финал. Что же делать? И Флавий решил вернуться к Авлу. А тот все еще лежал на софе в своем зеленом шатре.
– А-а-а, божественный Туллий вернулся, – протянул сын префекта.
– Божественный? – переспросил Флавий.
– О да, лицо ребенка, тело юноши, шрамы старого воина, а сексуальность опытного любовника. Кто же твои настоящие родители? Зевс и Гера?
– Я не знаю.
– И не хочешь знать, верно?
– Хочу… возможно… Как бы там ни было, их нет в живых, иначе я бы сразу бросился на их поиски.
– Это и понятно. Кстати, до чего вы договорились с моим тестем?
– Ты помнишь правила, это секрет уже.
– Я имею в виду, когда ты покинешь наш город?
– Через полмесяца. Где-то так.
– Отлично. А почему домой не идешь?
– Нет желания.
– Понимаю. Они явно поймут, чем ты занимался всю ночь, – и он рассмеялся.
– Мне не до смеха.
– Неужели? Кстати говоря, я и сам тебя собирался искать сегодня.
– Да? Зачем?
– Я тут подумал, а ты не хочешь пожить эту пару недель у меня? Каждую ночь будет море разврата, тебе понравится.
– Я не должен расслабляться так… – ответил он, но глаза его заблестели.
– Да брось, с тобой будет твоя красавица. Все мои рабыни – твои, и сможешь выбирать, как, и с кем, и в каком количестве.
– И сколько это стоить будет? Мое питание и ночлег?
– Обижаешь, друг! Мне ничего от тебя не надо, лишь приятная компания.
– Тогда я пойду домой, соберу вещи и предупрежу… эм… родных.
– Увидимся у меня вечером.