Холли лежала на кровати, с улыбкой на лице механически включая и выключая ночник. Они с Шэрон поехали за ним в магазин «Кровати, ручки и швабры» в Малахайде и в конце концов выбрали эту лампу на красивой резной деревянной ножке под кремовым абажуром, которая прекрасно подходила к деревянной мебели и кремовым тонам спальни Холли (естественно, дабы не нарушать традицию, они отдали предпочтение безумно дорогой модели). И хотя Джерри не стоял рядом с ней в магазине, ее не покидало чувство, что они сделали эту покупку вместе.
Чтобы опробовать свое приобретение, она задернула в спальне шторы. Свет лампы делал атмосферу спальни мягче и теплее. Как легко эта лампа прекратила бы их ежевечерние споры! Впрочем, неизвестно, хотели ли они их прекращать.
Эти привычные шутливые ссоры заставляли их еще острее ощущать близость друг к другу. Она отдала бы все что угодно, чтобы сейчас поучаствовать в такой вот ссоре. И с радостью вылезла бы ради него из мягкой и теплой постели, прошла бы по холодному полу и ударилась ногой о ножку кровати, на ощупь возвращаясь в темноте к постели. Но это время ушло навсегда.
Ее вернула к реальности мелодия песни Глории Гейнор «I Will Survive». Звонил мобильный.
– Алло!
– Привет, это я! – завизжал знакомый голос. – Я до-о-о-о-ома!
– О боже, Киара! Я и не знала, что ты приезжаешь!
– Ну, вообще-то я тоже не знала, но у меня кончились деньги, и я решила сделать вам всем сюрприз!
– Вау! Представляю, как удивились мама с папой.
– Ну, папа так испугался, что уронил полотенце, которым прикрывался. Он как раз выходил из душа.
Холли прикрыла лицо рукой:
– Киара, как ты могла!
– Обниматься к нему я сразу не полезла! – засмеялась Киара.
– Гадость какая! Смени тему, а то я начинаю представлять себе эту сцену, – сказала Холли.
– Короче, я звоню сказать, что я дома и что мама собирает сегодня всех на праздничный ужин.
– А что празднуем?
– То, что я жива.
– А, хорошо. Я уж думала, ты собираешься о чем-то объявить.
– О том, что я жива.
– Хорошо. И кто будет?
– Вся семья.
– Ой, я совсем забыла! Я же сегодня иду к зубному! Он вырвет мне все зубы, так что я прийти не смогу.
– Как я тебя понимаю! Я сказала маме то же самое. Но мы и правда так давно все вместе не собирались. Когда ты в последний раз видела Ричарда и Мередит?
– Ну как же, милый добрый Дик! На похоронах он просто блистал. Сказал мне массу мудрых и утешительных вещей. Типа: «А ты не думала пожертвовать его мозг для медицинских исследований?» Прелесть что за брат у нас с тобой.
– О черт, Холли, извини. Я забыла про похороны. – Голос ее сестры изменился. – Прости, что не смогла приехать.
– Киара, не говори глупостей, мы обе решили, что тебе лучше остаться в Австралии, – быстро сказала Холли. – Слишком дорого летать туда-сюда, так что не будем об этом, хорошо?
– Ладно.
Холли предпочла сменить тему:
– Ты сказала, вся семья. Кого ты имела в виду?
– Ну как кого? Ричард и Мередит явятся с нашими чудесными племянником и племянницей. Радуйся, будут Джек и Эбби. Деклан будет с нами телом, но, возможно, не душой, мама, папа, я, само собой, и ты тоже будешь с нами.
Холли застонала. Как бы она ни жаловалась на своих родных, с братом Джеком у нее сложились прекрасные отношения. Старше ее всего на два года, он с самого детства был к ней ближе всех остальных, к тому же всегда ее защищал. Мать звала их «парочкой эльфов», потому что они беспрестанно замышляли какие-нибудь шалости, жертвой которых чаще всего становился их старший брат Ричард. Джек походил на Холли и внешне, и характером, и она считала его самым нормальным из всех своих братьев. Их отношения особенно окрепли после того, как Холли подружилась с Эбби – девушкой Джека, с которой брат жил уже семь лет. Когда был жив Джерри, они вчетвером часто ходили в ресторан или в бар. Когда был жив Джерри… Боже, как страшно это звучало.
Зато Киара была совершенно не похожа на Холли. Джек и Холли были уверены, что она прилетела с планеты Киара с населением один человек. Длинноногая и темноволосая, Киара была копией отца. Она объездила чуть ли не весь мир, и в этих поездках разукрасила свое тело множеством татуировок – не считая пирсинга. По татуировке на страну, шутил отец. По татуировке на мужчину, подозревали Холли с Джеком.
Естественно, их старший брат Ричард (он же Дик, как называли его Джек и Холли) смотрел на это легкомыслие крайне неодобрительно. Ричард страдал серьезным заболеванием – он родился на свет стариком. Вся его жизнь вращалась вокруг выполнения правил, предписаний и инструкций. Помнится, в детстве у него был дружок, и как-то раз, им было тогда лет по десять, они подрались. После этого, насколько помнила Холли, он никогда никого не приводил домой. И девушки у него отродясь не было, и вообще он никуда не ходил и ни с кем из сверстников не общался. Холли и Джек считали чудом, что он встретил свою столь же унылую жену Мередит. Не иначе, на семинаре «Что такое счастье и как с ним бороться».
Холли не думала, что у нее самая плохая семья на свете, просто они представляли собой довольно причудливое смешение характеров. Слишком разные, они без конца ссорились или, как предпочитали выражаться родители, затевали серьезные дискуссии, к тому же в самое неподходящее время. Они могли и поладить, но для этого требовалось, чтобы каждый изо всех сил постарался вести себя как можно лучше.
Холли с Джеком часто вместе ходили обедать или встречались вечером в баре, просто чтобы узнать друг у друга, как дела. Они действительно интересовались друг другом. Холли нравилось общество брата, с которым ее связывала настоящая дружба. В последнее время они почти не виделись. Прекрасно понимая Холли, Джек знал, когда ей лучше побыть одной.
О том, что новенького у ее младшего брата Деклана, Холли узнавала, только если звонила родителям, а к телефону подходил сам Деклан, не склонный к излишней разговорчивости. Этот «мальчик» двадцати двух лет от роду до сих пор чувствовал себя неуютно в компании взрослых, и поэтому Холли редко удавалось выжать из него хоть что-нибудь. Неплохой, в сущности, парень, вот только немного витающий в облаках.
Холли соскучилась по Киаре – двадцатичетырехлетняя младшая сестра отсутствовала целый год. Слишком разные, даже девчонками они никогда не менялись нарядами и не хихикали по поводу знакомых мальчиков. Но все же они оставались сестрами в семье, где росло еще три брата, и это их объединяло. Ближе всех Киара была к Деклану – оба мечтатели. Джек и Холли, неразлучные в детстве, продолжали дружить и когда выросли. Оставался Ричард. Он всегда держался в семье наособицу, но Холли подозревала, что ему это даже нравилось, потому что он никогда не мог до конца понять своих близких. Холли с тоской ждала его нудных нотаций и бестактных вопросов, заранее мучась неловкостью от комментариев, которые он будет отпускать за ужином. А, ничего. Это же семейный ужин в честь Киары, и там будет Джек. Уж на него-то Холли всегда могла рассчитывать. Но сказать, что Холли с нетерпением предвкушала сегодняшний вечер? О нет.
Холли без всякого воодушевления постучала в дверь родительского дома и сразу же услышала топот маленьких ножек, сопровождаемый таким громким воплем, что с трудом верилось, что его издает ребенок.
– Мама! Папа! Это тетя Холли, это тетя Холли!
Это был ее племянник Тимоти. Племянник Тимоти.
Его восторги резко оборвал строгий голос. (Вообще говоря, странно, что племянник так обрадовался ее приходу, – она сейчас должна казаться ему настоящей занудой.)
– Тимоти! Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не смел носиться по дому?! Ты упадешь и поранишься! Ступай в угол и подумай хорошенько о своем поведении. Тебе ясно?
– Да, мам.
– Перестань, Мередит! Как он может пораниться на ковре или мягком диване?
Холли усмехнулась про себя – Киара и правда вернулась. Она еще не оставила мысль о побеге, когда дверь распахнулась и на пороге появилась Мередит с выражением лица еще более кислым и недружелюбным, чем обычно.
– А, Холли, – кивнула она в знак того, что заметила ее присутствие.
– А, Мередит, – передразнила Холли.
Оказавшись в гостиной, Холли поискала глазами Джека и с разочарованием убедилась, что его нигде не видно. Ричард стоял перед камином, одетый в удивительно яркий для него свитер: видимо, решил в этот вечер расслабиться. Сунув руки в карманы, он перекатывался взад-вперед с каблуков на носки ботинок, как будто готовился прочитать лекцию. Лекция адресовалась их бедному отцу Фрэнку, который с видом провинившегося школьника скрючился в своем любимом кресле. Ричард, целиком погруженный в свою речь, даже не заметил, как Холли вошла в комнату. Она послала отцу воздушный поцелуй, не желая втягиваться в разговор. Отец поймал ее поцелуй и улыбнулся ей в ответ.
Деклан в рваных джинсах и майке с персонажами из «Южного парка» развалился на диване, яростно затягиваясь сигаретой и внимательно слушая Мередит, которая сурово предупреждала его о вреде курения
– Да ну? А я и не знал, – взволнованно сказал он и затушил сигарету. На лице Мередит нарисовалось полное удовлетворение, длившееся до тех пор, пока Деклан, подмигнув Холли, не взял пачку и не прикурил еще одну сигарету. – Расскажи мне еще что-нибудь, пожалуйста, я умираю от любопытства. – Мередит глянула на него с отвращением.
Киара спряталась за диваном и оттуда бросалась попкорном в бедного Тимоти, который стоял лицом к стене в углу и боялся обернуться. Эбби, пригвожденная к полу, безропотно терпела мучения, которым ее подвергала пятилетняя Эмили, вооруженная какой-то кошмарного вида куклой. Встретившись взглядом с Холли, она послала ей безмолвный сигнал: «На помощь!»
– Привет, Киара. – Холли подошла к сестре, которая вскочила на ноги и крепко, с неожиданной теплотой ее обняла. – Шикарный цвет.
– Тебе нравится?
– Очень. Розовый – твой цвет.
– А что я вам говорила? – довольно проговорила Киара, скосив глаза на Ричарда и Мередит. – Ну, как поживает моя старшая сестричка? – тихо спросила она, нежно погладив Холли по руке.
– Ну, как тебе сказать? – Холли слабо улыбнулась. – Держусь.
– Если ты ищешь Джека, Холли, то он на кухне, помогает вашей маме с ужином, – сказала Эбби, широко раскрыла глаза и снова прошептала: «Помогите».
Холли подняла брови:
– Помогает маме? Как мило с его стороны!
– Ну что ты, Холли, разве ты не знаешь, что Джек очень любит готовить? Просто обожает. Как начнет, так не может остановиться, – добавила она саркастически.
Отец Холли усмехнулся себе под нос, чем сбил Ричарда с накатанных рельсов.
– Что тебя так рассмешило, отец?
Фрэнк нервно заерзал:
– Удивительно все же… Неужели все это происходит в одной маленькой пробирке?
Ричард неодобрительно вздохнул:
– Ну конечно. Ты пойми, они настолько малы, что это и есть самое удивительное. Организмы соединяются с… – И он снова пустился в рассуждения, а отец поудобнее устроился в кресле, стараясь не встречаться взглядом с Холли.
Холли тихо прошла на кухню, где обнаружила своего брата, который сидел, задрав ноги на стул, и что-то жевал.
– Ах, вот он где! Шеф-повар собственной персоной.
– Моя любимая сестра! – Джек улыбнулся и встал со стула. Он сморщил нос. – Вижу, тебя тоже заманили сюда обманом. – Он подошел к ней, протянул руки и сжал ее в крепком медвежьем объятии. – Как ты? – прошептал он ей на ухо.
– Нормально, спасибо. – Холли грустно улыбнулась, поцеловала его в щеку и повернулась к матери: – Дорогая мама, я здесь, чтобы предложить тебе помощь в этот сложный период твоей жизни, – сказала она, целуя мать в раскрасневшуюся щеку.
– О, разве я не самая счастливая женщина на свете! С такими заботливыми детьми! – с сарказмом ответила Элизабет. – Ну ладно, так и быть: можешь слить воду из картошки.
– Мам, расскажи, как ты была маленькая, и вся картошка сгнила, и настал страшный голод, – сказал Джек с нарочитым ирландским акцентом.
Элизабет шутливо хлопнула его кухонным полотенцем по голове.
– Это случилось задолго до моего рождения, сынок.
– Да? А мне казалось, ты это пережила, – сказал Джек.
– И все еще переживаешь, – добавила Холли, присоединяясь к брату за столом.
– Надеюсь, вы оба не собираетесь сегодня хулиганить. Я хотела бы, чтобы для разнообразия этот дом стал зоной, свободной от споров.
– Мам, я в шоке, что ты могла так о нас подумать. – Джек подмигнул Холли.
– То-то же, – сказала она, не веря ни единому его слову. – Ладно, дети, извините, но делать здесь вам больше нечего. Ужин будет готов через несколько минут.
– Да-а? – Холли не скрывала разочарования.
Элизабет тоже присела к детям за стол, все втроем они посмотрели на кухонную дверь, думая об одном и том же.
– Нет, Эбби! – раздался визгливый голос Эмили. – Ты неправильно делаешь! – Она громко заревела. Тут же послышался оглушительный хохот Ричарда: очевидно, пошутил он сам, потому что, кроме него, никто не засмеялся.
– Пожалуй, нам лучше остаться здесь и присмотреть за ужином, – добавила Элизабет.
– Ну все, ужин готов, – объявила Элизабет, и все двинулись в столовую. После небольшой толкотни, как на детском празднике, когда каждый выбирает себе местечко рядом с лучшим другом, Холли уселась в конце стола. Справа от нее устроилась мать, слева – Джек. Эбби с хмурым видом заняла стул между Джеком и Ричардом. Дома Джеку придется расплачиваться за то, что ей в соседи достался их старший братец. Деклан сел напротив Холли, рядом с пустым стулом, оставленным для Тимоти, за ним расположились Эмили, Мередит и Киара. Отцу пришлось довольствоваться местом во главе стола, между Ричардом и Киарой, – впрочем, только он, с его спокойствием, был способен на нем усидеть.
Элизабет внесла первое блюдо, по комнате поплыли вкусные ароматы, и все дружно заохали и заахали.
Холли всегда любила мамину стряпню, та никогда не боялась экспериментировать с новыми рецептами и приправами. К сожалению, эту ее черту Холли не унаследовала.
– Слушайте, – воскликнула Киара, обращаясь к Ричарду. – Бедняжка Тимми там, наверное, с голоду умирает! Мне кажется, он уже настоялся в углу.
Она знала, что ступает по тонкому льду, но любила риск, а главное, обожала позлить Ричарда. В конце концов, она отсутствовала целый год – приходилось наверстывать упущенное.
– Киара, Тимоти должен сознавать, что нельзя вести себя как вздумается, – объяснил Ричард.
– Да, но разве нельзя ему просто об этом сказать?
Остальные еле сдерживались, чтобы не рассмеяться.
– Он должен понимать, что его действия приведут к серьезным последствиям, и не повторять их.
– Жалко, – сказала она, повышая голос, – у нас тут такая вкуснятина! М-м-м-м-м, – добавила она, облизывая губы.
– Перестань, Киара, – прервала ее Элизабет.
– Иначе тебя в угол поставят, – строго добавил Джек.
Стол взорвался от смеха, за исключением Мередит и Ричарда, конечно.
– Ладно, Киара, расскажи-ка нам о своих приключениях в Австралии, – быстро сменил тему Фрэнк.
Глаза Киары загорелись.
– О, папа, там так здорово, я всем рекомендую туда поехать!
– Перелет слишком долгий, – сказал Ричард.
– Конечно, но оно того стоит.
– Сделала новые татуировки? – спросила Холли.
– Смотри! – С этими словами Киара встала и спустила брюки, обнажив бабочку на попе.
Родители, Ричард и Мередит возмущенно запротестовали, зато все остальные зашлись в истерическом хохоте и долго не могли остановиться. Наконец, когда Киара извинилась, а Мередит убрала руку от глаз Эмили, волнение улеглось.
– Это отвратительно, – сказал Ричард с омерзением.
– По-моему, папа, бабочки очень симпатичные, – сказала Эмили, широко распахнув невинные глаза.
– Да, некоторые бабочки симпатичные, Эмили, но я говорю о татуировках. От них бывают разные болезни и проблемы. – Эмили перестала улыбаться.
– Слушай, я же не делаю татуировки в подворотнях! И не обмениваюсь иголками с наркоманами. В салоне была стерильная чистота.
– Ну, это один из ярчайших оксюморонов, какие мне приходилось слышать, – брезгливо сказала Мередит.
– Ты давно была в таком салоне, Мередит? – спросила Киара, пожалуй, чересчур зло.
– Э-э-э… нет, конечно, – запнулась она. – Я ни разу не посещала подобные места, еще не хватало, но я уверена, что там сплошная грязь. – Затем она обернулась к Эмили. – Это грязные, ужасные места, Эмили, и туда ходят только опасные люди.
– Разве тетя Киара опасная, мама?
– Только для пятилетних рыжих девочек, – сказала Киара, набивая рот едой.
Эмили замерла от страха.
– Ричард, дорогой, может быть, Тимми уже может выйти из угла и поесть? – вежливо спросила Элизабет.
– Его зовут Тимоти, – перебила Мередит.
– Да, мама, я думаю, он уже может выйти.
Несчастный Тимоти медленно вошел в комнату с опущенной головой и молча сел рядом с Декланом. Сердце Холли сжалось от жалости. Как жестоко так обращаться с детьми, как жестоко отнимать у них детство… Ее сочувствие притухло, когда она почувствовала, как под столом маленькая ножка племянника бьет ее по голени. Лучше бы остался стоять в углу.
– Киара, дорогая, расскажи что-нибудь интересное. Уж ты там, я думаю, почудила… – Холли хотелось узнать побольше.
– А как же! Один раз прыгнула с тросом. Точнее говоря, даже несколько раз. У меня есть фотография. – Она полезла в задний карман брюк, и все отвернулись, опасаясь, что она жаждет продемонстрировать еще одну часть своего тела. К счастью, она просто достала бумажник и пустила фотографию по кругу.
– Первый раз я прыгнула с моста и, когда упала, ударилась головой о воду…
– Киара, но это же опасно! – воскликнула мать, закрывая лицо руками.
– Да нет, совсем не опасно! – заверила ее Киара.
Фотография дошла до Холли с Джеком, и они расхохотались. Киара висела вниз головой на тросе с искаженным лицом, крича от ужаса. Волосы (на тот момент голубые) торчали во все стороны, как будто ее казнили на электрическом стуле.
– Удачная фотография, Киара. Мам, поставь ее в рамке над камином, – пошутила Холли.
– А что? – Глаза Киары загорелись. – Классная идея!
– Конечно, милая! Уберу твою фотографию с первого причастия и заменю на эту, – саркастически сказала Элизабет.
– Еще вопрос, какая из них страшнее, – сказал Деклан.
– Холли, что ты будешь делать в свой день рождения? – спросила Эбби. Ей явно не терпелось прервать беседу с Ричардом.
– Ой, точно! – закричала Киара. – Тебе же через пару недель тридцатник стукнет!
– Я не собираюсь устраивать никаких фейерверков, – предупредила всех Холли. – Никаких вечеринок-сюрпризов или чего-то в этом роде, пожалуйста.
– Да, но ты должна… – сказала Киара.
– Нет, не должна, если не хочет, – перебил ее отец и подмигнул Холли в знак поддержки.
– Спасибо, пап. Я просто позову девчонок, сходим в какой-нибудь клуб. Никаких безумств.
Когда фотография дошла до Ричарда, тот осуждающе поцокал и передал снимок отцу, который тихонько усмехнулся над видом Киары.
– Я полностью согласен с тобой, Холли, – сказал Ричард, – от этих вечеринок по случаю дня рождения одни неприятности. Взрослые ведут себя как дети и слишком много пьют. Ты совершенно права.
– Вообще-то я как раз люблю такие вечеринки, Ричард, – парировала Холли, – просто в этом году у меня не очень праздничное настроение, вот и все.
На мгновение все замолчали, а потом Киара воскликнула:
– Девичник так девичник.
– А можно, я приду с камерой? – спросил Деклан.
– Зачем?
– Просто поснимать для колледжа клубную жизнь, и все такое.
– Ну, если тебе нужно… Только учти, я не собираюсь идти в какой-нибудь модный клуб, которые ты так любишь.
– Да нет, мне все равно, куда вы пой-ДЕ-ТЕ! – закричал он и с угрозой посмотрел на Тимоти.
Тимми показал ему язык, и беседа продолжилась. После главного блюда Киара исчезла из комнаты, вернулась с большим пакетом в руке и объявила: «Подарки!»
Тимми и Эмили захлопали в ладоши. Холли надеялась, что Киара не забыла купить что-нибудь для них.
Отец получил ярко раскрашенный бумеранг и тут же сделал вид, что хочет бросить его своей жене, Ричард – майку с картой Австралии, по которой он немедленно начал давать Тимми и Эмили пояснения, Мередит осталась вообще без подарка, Джеку и Деклану досталось по майке с неприличными картинками и надписью «Я был в буше», маме – коллекция древних рецептов аборигенов. Холли растрогалась, когда Киара вручила ей ловушку для снов, сделанную из ярких перьев и палочек.
– Пусть твои мечты сбудутся! – прошептала Киара ей на ухо и поцеловала сестру в щеку.
К счастью, для Тимми и Эмили Киара припасла конфеты, правда, они подозрительно напоминали те, что продавались в местном магазине. Ричард и Мередит сразу же отобрали у детей конфеты под тем предлогом, что от них портятся зубы.
– Тогда верните их мне, чтобы я могла испортить свои, – потребовала Киара.
Тимми и Эмили понуро глядели на подарки других членов семьи и тут же получили нагоняй от Ричарда за то, что отвлеклись от карты Австралии. Тимми скорчил рожу Холли, и у нее на душе потеплело. Ее не так угнетало, что с детьми обращаются слишком строго, когда они и в самом деле вели себя не совсем хорошо. Честно говоря, она уже начинала получать некоторое удовольствие от того, что их одергивают.
– Нам пора ехать, Ричард, а то дети уснут за столом, – объявила Мередит. Дети при этом проявляли чудеса бодрости, постоянно пиная Холли и Деклана под столом.
– Пока вы все не разъехались, – провозгласил отец, перекрывая шум болтовни, – я хочу поднять тост за нашу замечательную дочь Киару, потому что мы собрались, чтобы отпраздновать ее возвращение домой. – Он улыбнулся Киаре, и все взгляды обернулись к ней. – Мы скучали по тебе, милая, и мы рады, что ты вернулась домой целая и невредимая, – закончил свою речь Фрэнк. Он поднял свой бокал: – За Киару!
– За Киару! – повторили все и выпили до дна.
Когда дверь за Ричардом, Мередит и детьми закрылась, остальные тоже начали потихоньку расходиться. Холли вдохнула холодный воздух и направилась к своей машине. Родители стояли на пороге и махали ей вслед, но все равно она чувствовала себя страшно одинокой. Обычно она уходила с вечеринок вместе с Джерри, но даже если и без него, то всегда знала, что возвращается домой, где он ее ждет. Но не сегодня. И не завтра, и не послезавтра.