Российское общество переживало сильное потрясение из-за вторжения армии Наполеона в Россию. Патриотический подъём охватил все сословия: дворянство, купечество, мещанство, крестьянство, заставив всех почувствовать себя единым народом. Множество людей разных сословий записывались добровольцами в ополчение, состоятельные дворяне и купцы жертвовали на военные нужды крупные денежные суммы.
Для дворянства вызванное войной патриотическое воодушевление имело большое культурное значение. С середины XVIII в. среди русской аристократии господствовало преклонение перед французской культурой. Представители высшего света зачитывались французскими романами; одевались по последней французской моде; в совершенстве владели французским языком и часто говорили на нём лучше, чем на русском; их дети воспитывались специально приглашёнными из-за границы французами-гувернёрами.
Начавшаяся война нанесла удар по этой устоявшейся моде. Ещё до 1812 г. в высших кругах образованного дворянства возникла так называемая русская партия, выступавшая против преклонения перед всем французским и за развитие национальной культуры. «Воспитание должно быть отечественное, а не чужеземное. Учёный чужестранец может преподать нам, когда нужно, некоторые знания свои в науках, но не может вложить в душу нашу огня народной гордости, огня любви к отечеству», – писал один из видных представителей «русской партии» государственный секретарь Российской империи А. С. Шишков.
После начала войны «русская партия» стала особенно влиятельной. Среди дворянства возникла мода на «народность», в великосветских салонах (литературных кружках) стали штрафовать за употребление французской речи. Иногда такой патриотический энтузиазм приобретал карикатурные формы, когда великосветские дамы одевались в некое подобие сарафанов или, стараясь обходиться в разговоре без французских выражений, коверкали от непривычки русские слова. И всё же этот всплеск национального чувства, впервые возникший среди дворянства в послепетровской России, сыграл большую роль в развитии русской культуры, предопределив её расцвет в XIX в.
Ярким представителем «русской партии» был генерал-губернатор Москвы Ф. В. Ростопчи́н. С началом войны он развернул активную пропагандистскую деятельность. По его приказу печаталось множество листовок и прокламаций, призванных возбуждать ненависть к завоевателям и поднимать боевой дух населения. Эти листовки расклеивались на столбах так же, как театральные афиши, и потому были прозваны в народе «афишками». Ростопчин лично сочинял тексты «афишек», стараясь подражать народному языку с обилием просторечных выражений.
«Афишки» Ростопчина отличались ярко выраженными шапкозакидательскими настроениями, французы часто изображались жалкими слабаками, одолеть которых русскому воину ничего не стоит. «…Вить солдаты-та твои карлики да щегольки: ни тулупа, ни рукавиц, ни малахая, ни онуч не наденут. Ну, где им русское житьё-бытьё вынести? От капусты раздуются, от каши перелопаются, от щей задохнутся, а которые в зиму-то и останутся, так крещенские морозы поморят» – с такими словами обращался к Наполеону герой лубочной картинки на одной из «афишек». Даже в те дни, когда французские войска были под самой Москвой, «афишки» беспечно уверяли, что в бою с французами «хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы-тройчатки: француз не тяжелее снопа ржаного».