14


На следующий день в МЦОСП приехали сразу трое студентов с Черного континента. Один утром, другой – в обед, а третий, так уж получилось, ночью.

Позавтракав, я сел на диван в гостиной и взял в руки «Книгу жалоб и предложений», которая лежала на телевизоре. Жалоб у меня пока не было, предложения еще не появились. Но все же интересно было ее полистать. Посмотреть, кто и на что тут мог пожаловаться и какие предложения по этому поводу сумел внести?

К своему восторгу, я отыскал записи сэра Дэвида Аттенборо и принцессы Анны. Перевернув еще несколько страниц, наткнулся на строки, оставленные Николаем Николаевичем Дроздовым. Он ни на что не жаловался, зато предлагал.

«Жалко, что нету в зоопарке инсектария, – писал Николай Николаевич, – а то можно было бы пауков завести и скорпионов!»

Вдруг дверь в гостиную распахнулась, и в проем стало протискиваться огромное тело. Чтобы попасть в помещение, ему пришлось наклонить голову и подогнуть колени. Лицо этого человека было слегка вытянутым, поэтому казалось, что он непрестанно чему-то изумляется. Лоб незнакомца был обширен и гладок как бок яйца. В таком лбу с легкостью могло поместиться семь пядей.

– Добрый день, – сказал протиснувшийся. – Я ваш преподаватель Крис Кларк, помощник Джона Фа.

– Добрый день, – ответил я, вставая с дивана.

– А ты, конечно, Стас из России? – спросил меня Крис Кларк.

– Конечно, – согласился я.

Тут Крис заметил гостевую книгу в моих руках.

– Не забудь внести свои жалобы и предложения.

– Нету пока жалоб, как появятся – внесу.

– А это вот Наянго! – сказал Крис. – Познакомься!

Он сделал шаг в сторону, и я увидел Наянго, который за гигантской спиной Криса смог укрыться вместе с чемоданом и плащом, перекинутым через руку. Увидев меня, Наянго стал мерно опускать и поднимать голову, словно пытался выкачать из тела приветствие.

– Хай! – сказал он наконец и улыбнулся, показав канареечно-желтые зубы, крупные, как конфеты монпансье.

– Привет! – ответил я.

– Вот и познакомились, – подвел итог Крис Кларк.

В обед Наянго сел за мой столик. Слегка осовевший от двадцатичасового перелета и множества впечатлений, он смотрел на мир совершенно круглыми глазами. Он еще не окончательно прилетел на Джерси. Во всяком случае почвы под своими ногами он пока явно не чувствовал.

Я насыпал в тарелку кукурузные хлопья и залил их молоком. Затем протянул коробку с хлопьями своему соседу, предлагая последовать моему примеру.

Наянго испуганно отпрянул от коробки и замотал головой. Я понял, что надо дать ему успокоиться. Подождать, когда он окончательно прилетит.