Я просыпаюсь в холодном поту. К коже все липнет. Бинкс открывает зеленый глаз, делает вывод, что я не умираю, и быстро засыпает снова. Мое сердце бешено колотится в груди от этого кошмара.
Дверь со скрипом отворяется.
Руки на моем теле.
Руки, которые должны были защищать меня, укрывать, вместо этого меня разрушают.
По щекам текут слезы. Это не кошмар, а реальность, мое прошлое. Оно всегда возвращается, вечно меня преследует.
Дрожащие ноги ударяются о деревянный пол, и он протестующе стонет, словно я и его разбудила. Я откидываю с глаз волосы, они влажные.
Задыхаясь от недостатка кислорода, спотыкаясь, я спешу к окну и открываю его. Я знаю, что в таком состоянии мне не следует подниматься на крышу, но мне срочно нужно ощутить на лице воздух. Я на четвереньках выползаю в окно.
Обычно сны (кошмары, воспоминания, называйте их как хотите) не влияют на меня так сильно. Вчера я впервые за три месяца сходила к своему психотерапевту, это всколыхнуло кучу дерьма, и, по-видимому, мозг решил атаковать меня в самый уязвимый момент – во время сна.
Я дышу полной грудью, пытаюсь замедлить сердцебиение и вернуть его к нормальной скорости, но понимаю, что скорее всего у меня не получится.
Отправляться на пробежку слишком рано даже для меня: когда я открыла глаза и взглянула на часы, цифры показывали два часа ночи.
Но я точно знаю, что больше не усну. Что-то шевелится в ночи, и я поворачиваю голову и вижу тлеющий огонек сигареты. Страх пронзает все мое существо. Я вдруг осознаю, что кто-то еще не спит в этот час и может меня заметить, но потом я догадываюсь…
– Тайер, – выдыхаю я.
Сигарета исчезает, и становится так темно, что уже ничего не разглядеть. Я изо дня в день твержу маме, что нужно установить фонарь с датчиком движения, но она и слушать меня не желает.
Тайер внезапно появляется на переднем дворе и смотрит на меня снизу вверх со страхом в глазах. Я знаю, что меня легко принять за сумасшедшую. Стою здесь на четвереньках, с безумным взглядом и прилипшими ко лбу спутанными волосами.
– Какого хрена ты делаешь? – Его руки шарят в воздухе, как будто он думает, что ему придется меня ловить.
– Кошмар, – объясняю я.
– И это навело тебя на мысль: «хм, почему бы мне среди ночи не выбраться на крышу?»
– Я туго соображала. – Мои пальцы впиваются в черепицу.
– Оно и видно, – огрызается он, все еще в панике.
– Хочешь, чтобы я спустилась? – Я ползу вперед.
– Нет! – Он вскрикивает и снова машет руками. – Возвращайся в свою комнату.
– Не хочу, – признаюсь я. – Я не смогу уснуть.
Он хватается за голову, погружает ладони в волосы.
– Ладно. Но спускаться с крыши ты не будешь.
Ему тревожно от одной мысли, что я начну спускаться.
– Я делала это раньше. – Его глаза расширяются от ужаса. Ой, не надо было этого говорить. – А почему ты не спишь? – спрашиваю я, пытаясь отвлечь и себя, и его.
– Слишком много мыслей в голове.
– Так много, что тебе захотелось курить? – спрашиваю я. Я никогда раньше не видела, чтобы он курил, так что вряд ли это его привычка.
Он вздыхает и потирает подбородок.
– Иногда мне это необходимо. Когда я испытываю сильный стресс. Курение меня успокаивает.
– Интересно. – Моя рука выскальзывает из потной ладони, и Тайер вскрикивает внизу. – Я в порядке. – Я выпрямляюсь.
– Сейчас же спускайся. Ты меня чертовски напрягаешь, а я и так уже встревожен.
– Угрозы на меня не действуют.
– Тогда как насчет сделки?
– Какого рода? – допытываюсь я, склонив голову набок.
Он пожимает плечами.
– Я не могу уснуть. Очевидно, ты тоже не можешь уснуть. Так что забирайся обратно в комнату и спускайся сюда. Мы просто поговорим или что-нибудь в этом роде. Пожалуйста. Просто. Уйди с крыши.
Я поджимаю губы, взвешивая его предложение.
– Договорились.
– Слава богу. – Он порывисто выдыхает.
– Но ты жди здесь. – Я предупреждающе тычу в него пальцем.
Он поднимает руку.
– Стою на месте.
Я ползу на четвереньках, разворачиваюсь и тихо залезаю обратно в окно. Я закрываю его и сую ноги в кроссовки.
Крадучись спускаюсь по лестнице, выскальзываю через боковую дверь и бегу вокруг дома туда, где меня ждет Тайер. Как и обещал, он не сдвинулся с места.
– Я рада, что ты не погибла, забираясь обратно в окно, – язвит он и кивает головой в сторону своего дома, приглашая меня следовать за ним.
Я закатываю глаза и иду рядом.
– Ты драматизируешь. Со мной все было в порядке.
– Ты выглядел так, словно у тебя паническая атака.
Я вздрагиваю. Так и было.
– У меня все под контролем.
Он выгибает бровь и открывает калитку на его задний двор.
– Хочешь чего-нибудь попить?
Я притворно ахаю.
– Ты предлагаешь несовершеннолетней девушке алкоголь, Тайер? Как возмутительно с твоей стороны.
Он издает грубый смешок.
– Я сказал попить – это включает воду и газировку.
– У тебя есть диетическая кола? – оживляюсь я.
– Да.
– Тогда я буду ее. – Я сажусь на ступени и смотрю на бассейн. Вода мерцает в отражении почти полной луны.
Он выгибает бровь.
– Не хочешь войти?
Я качаю головой.
– Нет, мне нужен свежий воздух.
– Для этого ты вылезла из окна своей спальни в… – он сверяется с часами, – два часа ночи.
Он ждет, что я что-нибудь отвечу, но когда видит, что я не собираюсь этого делать, молча уходит в дом за газировкой. Меньше чем через минуту он возвращается и садится на ступеньку рядом со мной. Его нога касается моей, и по моему позвоночнику пробегает дрожь.
– Вот, – хрипло произносит и протягивает мне бутылку. – Знаешь, от этой штуки у тебя зубы сгниют.
– Тогда почему ты держишь ее в своем доме? – возражаю я и откручиваю крышку. Содовая шипит, и я делаю глоток.
– Я держу запас всех видов напитков и газировки для своей команды.
– Ах, для твоей команды? Ты еще и футбольный тренер? – подшучиваю над ним я.
– У меня команда по ландшафтному дизайну.
– Как мило с твоей стороны.
– Многие забывают поддерживать водный баланс в своем организме, поэтому я начал брать с собой на работу полный кулер. Я быстро заметил, что большинство из них отказываются употреблять полезные напитки, – говорит он и размахивает бутылкой с водой.
– Отлично утоляет жажду, – шучу я и постукиваю своей бутылкой.
Он качает головой и ухмыляется.
– Итак, ты расскажешь мне, что за кошмар заставил тебя выползти из окна второго этажа в столь ранний час?
Я опускаю голову, мои светлые волосы падают, закрывая лицо. Они клейкие от пота, которым я покрылась во сне.
– Нет. – Мой голос звучит тихо. Хрупко. Надтреснуто.
– Не хочешь об этом говорить? – Он не ждет, пока я отвечу. – Ладно, зато честно.
– Выкуришь еще сигарету? – Уж не знаю, что заставляет меня задать этот вопрос.
– Нет, – вздыхает он и проводит пальцами по губам. – Мне и первую не следовало брать. Моя бывшая… – Он осекается и молчит, как будто из страха проговориться. – Скажем так: она как никто другой знает, на какие мои кнопки нажимать.
– Все настолько плохо?
Он потирает подбородок.
– Я не хочу о ней плохо отзываться. У нас были хорошие времена, мы вырастили чудесного ребенка, но иногда люди отдаляются друг от друга, и ты понимаешь, что все, что, по твоему мнению, у тебя было, не более чем красивая ложь.
Я прищуриваюсь в замешательстве.
– Что это значит?
Он качает головой.
– Я вляпался во всю эту историю с манипуляциями, а когда трезво посмотрел на свою жизнь, то понял, что я… несчастлив, а жизнь для этого слишком коротка. Я никогда не думал, что разведусь, и переживал из-за сына, но я решил, что ему лучше расти со счастливыми родителями, которые живут отдельно, чем с несчастными, которые живут вместе.
– Логично, – киваю я. – Как раз это меня и пугает – не быть счастливо. Приспосабливаться. Останавливаться на достигнутом.
– Это происходит так легко! – Он глотает воду, его кадык подрагивает. – Постарайся быть умнее меня. – Он морщится. – Черт, звучит ужасно. Честно говоря, я бы не стал ничего менять. Как я уже говорил, у нас были хорошие времена, и из этого получился потрясающий ребенок. – Он проводит пальцами по волосам. – Я просто рою для себя яму.
Я смеюсь и легонько тыкаю его локтем:
– Не расстраивайся. Я понимаю, о чем ты.
Между нами повисает тишина, наполняемая только музыкой летних насекомых. Он ударяет коленом о мое.
– И часто это случается?
Я вырываюсь из своих разбегающихся во все стороны мыслей.
– А?
– Ночные кошмары?
Я размашисто киваю.
– Вот почему я мало сплю и совершаю пробежки.
Его губы сжимаются в тонкую линию. Вероятно, он недоумевает, что такого могло произойти с восемнадцатилетней девушкой, чтобы она стала такой. Но он не настаивает и даже полностью уходит от этой темы.
– Я собираюсь установить вокруг бассейна забор. Надеюсь, это поможет предотвратить то, что случилось на днях. – Я вздрагиваю, вспоминая, как обнаружила, что Форрест тайком вернулся в бассейн. – Мне жаль, что он тебя напугал. У меня потом состоялся с ним долгий и серьезный разговор. То есть один раз мы это уже обсуждали, так что кто знает, насколько все изменит наш второй разговор. Но я очень стараюсь. Ему всего шесть, но он думает, что он восемнадцатилетний подросток и может делать все что захочет.
Я смеюсь.
– Он у тебя замечательный.
– Так и есть, – кивает Тайер. – Не знаю, как благодарить тебя за то, что ты иногда с ним остаешься. Мне нравится проводить с ним время, и я стараюсь бывать с ним как можно чаще, но иногда…
Я толкаю его колено своим.
– Ты родитель, но другие обязательства у тебя никто не отнимал. Это не значит, что ты меньше его любишь.
Он в ответ ударяет своим коленом по моему.
– Попробуй-ка вернуться в постель.
– Хорошо. – Я тяжело вздыхаю. – Но я не усну. – Он бросает на меня сочувственный взгляд. – Все в порядке, – отмахиваюсь я от его беспокойства, – я привыкла.
– Ты когда-нибудь пила снотворное?
Я смотрю вдаль, за забор вокруг его двора. За ним – поле диких луговых цветов, которое простирается примерно на акр, после чего упирается в лес. Это охраняемая природно-историческая территория, именно поэтому она никогда не застраивалась (а может, потому, что это земля с привидениями), но на нее приятно смотреть.
– В прошлом – да, – неохотно признаю я, – но я терпеть не могу эти ощущения. Настолько, что предпочитаю валяться без сна. – По его лицу пробегает тень сочувствия. – Все в порядке, – машинально произношу я.
Его глаза сужаются.
– Нет, – он резко качает головой и хмурит брови, – не в порядке.
Я ставлю недопитую диетическую колу рядом с собой, потираю руки о ноги и встаю.
– Ты прав. Мне пора домой.
– Знаешь, – говорит он, прежде чем я делаю шаг, – вот это точно не решит твои проблемы со сном. – Он слегка встряхивает бутылку.
– Кофеин меня не бодрит.
Он не останавливает меня, когда я ухожу, но я чувствую, что он провожает меня взглядом.