Я перекидываю через плечо сумку, набитую закусками, бутылками с водой, диетической колой, купальником и другими мелочами, и отправляюсь в короткий поход в соседний дом, чтобы в первый раз остаться присматривать за Форрестом. Когда я сказала маме, что Тайер спросил, не могу ли я изредка сидеть с его сыном, она сочла эту идею отличной. Для меня это новый опыт и дополнительные деньги, которые я могу отложить на будущее.
Крыльцо свежевыкрашено, белый цвет такой яркий, что почти ослепляет. Откинув голову, я замечаю, что потолок веранды он выкрасил в светло-голубой. Гм-м, интересно.
Я жму на звонок и жду. Я слышу быстрые шаги и гул голосов. Кто-то бежит к двери.
Она распахивается, и я вижу Тайера. Он стоит, опустив ладонь на плечо сына и словно пытаясь удержать мальчика, который взволнованно подпрыгивает на месте.
– Привет, Форрест. – Я улыбаюсь ребенку, глядя на него сверху вниз. На его губах что‐то засохло, может быть, сироп с завтрака.
– Спасибо тебе, что согласилась. – Тайер уже готов поскорее выскочить за дверь. – У меня большой проект, и я… – Он смотрит вниз на сына. – Брать его с собой нелегко.
– У моего папы фирма по ландшафтному дизайну. Да, пап? – Сын смотрит на отца, ожидая подтверждения.
– Да.
– О! – Я смотрю на его фургон, который теперь припаркован на подъездной дорожке. – «Ландшафтный дизайн Холмса», – читаю я вслух. – Это ваша фамилия?
– «Ландшафтный дизайн Тайера» красиво звучит, – непринужденно замечает он, потирая челюсть. Я бросаю на него взгляд, и он хихикает. – Да, Холмс – моя фамилия.
– Интересно, – размышляю я, покачиваясь на пятках, и указываю мимо него. – Ты пригласишь меня войти?
– О. – Он быстро качает головой. – Извини, да. – Он отходит в сторону, мягко увлекая Форреста за собой.
Я захожу в холл. Над стенами, выкрашенными в приглушенный серый цвет, витает запах свежей краски. Пол недавно отремонтирован, а на лестнице бежевая дорожка. Вот, собственно, и все. Никаких фотографий. Никакой индивидуальности. Чистый лист. Но я думаю, что работа над домом еще не завершена. Позже еще будет время добавить к нему какие-нибудь детали.
– Я отлучусь всего на пару часов, максимум на три, – предупреждает Тайер и ведет меня на кухню мимо помещения, которое, как я предполагаю, будет столовой, а пока выглядит как импровизированный склад.
– Ого! – И это «ого» тоже не с очень хорошим оттенком. Здесь отсутствует всё: бытовая техника, шкафы, столешница. У стены стоит стол с микроволновой печью и тостером.
– Мой папа… как ты это назвал, папа? – Форрест вопросительно поднимает глаза на отца.
– Делал ремонт, – глядя на меня, произносит Тайер. – Я больше не мог откладывать переезд, договор аренды на квартиру истек, но многие вещи я уже заказал, их скоро привезут. Например… – Он машет рукой в сторону пустой кухни.
– Шкафчики? – Уголки моих губ ползут вверх.
– И они, и бытовая техника, и все остальное. А пока я успею переделать полы.
Я замечаю на полу несколько плиток, как будто он выбирает между разными вариантами.
– Полы бывают и деревянные, – замечаю я.
– Мм-м, может быть, – задумчиво тянет он. – Как бы то ни было, мне пора. У тебя есть мой номер, звони, если нужно. Можете поплавать в бассейне, только не спускай с него глаз.
– Обещаю. Не волнуйся, у меня все под контролем.
Его взгляд скользит по мне, а затем по сыну. Покорно вздохнув, он кивает.
– Ну, до скорого! – Он присаживается на корточки, раскрывает объятия, и Форрест радостно бежит к нему. – Люблю тебя, приятель.
– Я тоже тебя люблю, папочка.
Мое сердце сейчас растает.
Тайер уходит, входная дверь закрывается с тихим щелчком.
– Ну, – я смотрю на Форреста, – чем ты хочешь заняться?
Вода в бассейне на удивление теплая, и я задаюсь вопросом, не подогрел ли его Тайер. Форрест в сотый раз вылезает из воды и падает обратно бомбочкой рядом со мной. По-моему, ему нравится меня обрызгивать.
– Сколько баллов за этот прыжок? – Он задирает свою маленькую голову, очки сползают с носа. Он их снимает, и вокруг глаз и на переносице остается отпечаток. Он их протирает, надевает обратно и собирается снова прыгать.
– Одиннадцать из десяти.
Он морщит нос.
– Нельзя получить одиннадцать баллов из десяти. Это невозможно. Это ведь из десяти, так что максимум, что ты можешь получить, это десять.
– Ты меня поймал! – Я быстро подмечаю, что Форрест умный (возможно, я мало общалась с шестилетними детьми и не в курсе, что они все такие). – Тогда десять из десяти. – Я поднимаю все свои пальцы и шевелю ими.
– Так-то лучше, – кивает он.
Он собирается прыгнуть, но спотыкается, едва не плюхается животом в воду, но я вовремя его ловлю.
– Ой, – я осторожно его отпускаю, – осторожнее!
– Прости, – смущенно бормочет он и дергает ногами. – Папа говорит, что я бесстрашный.
– Думаю, я с ним соглашусь.
Форрест сияет так, словно это повод для гордости.
– Если тебя зовут Салем, то какое у тебя второе имя?
– Грейс.
– Грейс, – смеется он. – Совсем не подходит к Салем.
– Так и есть, – соглашаюсь я и плыву задом. – А какое у тебя второе имя?
– Ксавье.
Неожиданно.
– Классное имя.
– Похоже на имя супергероя, мне оно тоже нравится. – Он лежит на спине и смотрит в небо. Смех сотрясает его грудь. – Это облако похоже на кота, вылизывающего себе зад.
Я поднимаю глаза, но не вижу того, что видит он.
– Ты прав. – Я опускаю голову, пока она у меня не закружилась, и добавляю: – У меня есть кот.
– У тебя есть кот? – Сияя, он подплывает ко мне. – Какой?
– Черный. Его зовут Бинкс.
– Можно на него посмотреть? Я хочу собаку, но мама говорит, что они грязные, а папа всегда говорит: может быть, когда-нибудь. По-моему, это просто родительский способ сказать «никогда».
Меня безмерно забавляет этот парень.
– Кто знает. Мы не в силах предсказать будущее. И конечно, ты можешь встретиться с ним в любое время.
– Как он у тебя появился?
Я делаю паузу, вспоминая, как наткнулась на Бинкса в том переулке.
– Он как будто сам меня нашел. – Я вижу, что это объяснение ему непонятно. – Кто-то бросил его в переулке за маминым магазином.
– Ух ты! – Его глаза расширяются. – У твоей мамы свой магазин? Круто!
– Да, наверное.
– Что за магазин? – Он опускает голову под воду, а потом выныривает и смахивает с лица волосы.
– Антикварная лавочка.
– Антикварная? – Он запинается, произнося это слово.
– Да, старая мебель и всякая всячина.
– О, это скукота.
Я не могу удержаться и хохочу.
– А ты думал, какой у нее магазин?
Он пожимает маленькими плечиками.
– Ну, не знаю. Магазин игрушек.
– Было бы круто.
– Наверное, когда вырасту, у меня будет магазин игрушек.
Я улыбаюсь. Не ребенок, а сплошное очарование.
– Ты можешь сделать все что захочешь.
– Это правда. Может быть, я стану пожарным или буду летать на самолете. Или дрессировать динозавров.
– Возможности безграничны, – уверяю я его.
В этом вся прелесть детства. Дети способны фантазировать о чем угодно и свято верят в то, что сумеют это осуществить. А потом они взрослеют, и окружающий мир радостно разбивает их мечты и возвращает к реальности.
А такой профессии, как дрессировщик динозавров, и вовсе не существует.
– Я проголодался, – объявляет Форрест и плывет к лесенке из бассейна. – Приготовишь мне обед?
– Конечно. – Я понятия не имею, какие продукты есть у Тайера. Когда мы проходили мимо, я на кухне ничего не заметила, и там нет холодильника, так что…
Мы заворачиваемся в полотенца, и Форрест ведет меня в дом, к небольшому морозильнику, установленному в какой-то боковой комнате. Он пытается поднять крышку, но для его тонких ручонок она слишком тяжела. Пока он не поранился, я хватаю крышку и толкаю ее вверх.
Морозильник битком набит полуфабрикатами, которые можно разогреть либо в микроволновой печи, либо в духовке. Что ж, разумно.
Форрест берет что-то вроде детского ужина с куриными наггетсами в форме динозавра.
– Вот это, пожалуйста. – Он сует мне пакет и убегает.
Дом Тайера я еще не исследовала (я любопытна, но не настолько). К тому же, пока дом не доведен до ума, я вряд ли сумею сделать о нем какие-либо глубокие выводы.
Я возвращаюсь на кухню и в микроволновке разогреваю Форресту еду. Я завернута во влажное полотенце, но оно почти не защищает меня от холода кондиционера. Мои волосы мокрые, по спине с них стекает вода.
– Форрест? – зову я, гадая, куда он убежал. – Форрест! – Меня охватывает паника, и я бегу из кухни на улицу, едва не споткнувшись о полотенце. – Форрест! – кричу я, когда вижу его в бассейне, плавающим лицом вниз.
Он подпрыгивает и бросает на меня забавный взгляд.
– Что?!
Мое сердце бьется со скоростью миля в минуту, от ужаса я холодею и не могу сделать ни шага.
– Нельзя спускаться в бассейн без присмотра! – Я почти перехожу на крик. – И уж тем более нельзя, не предупредив меня. – Я прижимаю руку к сердцу в надежде, что оно немного успокоится, но понимаю, что в ближайшее время это вряд ли произойдет.
– Прости, – хмурится он и вот-вот заплачет.
Меня так и подмывает сказать ему, что все в порядке, но я сдерживаюсь. Так поступать нельзя, и я хочу, чтобы он это понял.
– Иди пообедай, а потом мы еще поплаваем.
– Хорошо. – Он говорит тихо, его подбородок дрожит. Он обедает за складным пластиковым столом с набором стульев и старательно отводит взгляд. Я жую яблоко, которое принесла с собой, и потягиваю диетическую колу. Я жду, когда он сделает первый шаг. Он макает куриный наггетс в кетчуп и откусывает кусок. – Мы расскажем об этом моему папе?
Я изо всех сил сдерживаю улыбку.
– Да, нам придется ему рассказать.
Он опускает голову.
– Он разозлится. Он велел мне этого не делать, но я не думал, что это так важно. – Он оживляется, округляет глаза. Его нос покраснел от солнца, и я мысленно делаю заметку нанести на него побольше солнцезащитного крема перед тем, как мы снова выйдем на улицу. – Я отлично плаваю. Честно.
Смягчив взгляд и голос, я отвечаю:
– Не имеет значения, насколько ты хороший пловец. Несчастье может случиться с каждым.
– Даже с тобой?
– Даже со мной.
– А с моим папой? – Он думает, что поставит меня в тупик.
– И с ним тоже.
– Хм, – мычит он. – Значит, он не такой невидимый, как говорит?
– Невредимый, – поспешно поправляю я. – Я знаю твоего отца недостаточно хорошо, чтобы это подтвердить. Насколько я знаю, он может быть несокрушимым.
В Тайере действительно есть нечто мощное. Форрест кивает.
– У него твердые мышцы.
Я запрокидываю голову и смеюсь. Кажется, я люблю этого ребенка.