Они добрались до шестнадцатого этажа. Папа пояснил:
– Здесь у нас игровой центр, бар, кинотеатр и зона казино. Хочешь посмотреть?
Чаоси покачала головой.
– Тогда пошли на следующий этаж.
На пятнадцатом располагались небольшая смотровая площадка, SPA-центр, салон красоты, медпункт, кафе и самые шикарные каюты с роскошными террасами.
Чаоси снова покачала головой.
– Следующий этаж.
– Рубка как раз в носу этого этажа. Хочешь посмотреть? Чтобы туда попасть, пассажиры платят нехилую сумму и заранее бронируют время.
– Так у вас же там одна аппаратура? Все это я уже видела. Так что в рубку меня совсем не тянет.
– Эх… Мечта каждого матроса – постоять у штурвала. Даже обидно, что тебе на это наплевать.
Все этажи с девятого по четырнадцатый заполняли каюты пассажиров. На корабле были люксовые номера с балконами, номера с видом на море и стандартные номера.
– На девятом еще есть вертолетная площадка! Заглянем? Туда обычно никого не пускают!
Чаоси покачала головой:
– А зачем мне площадка? Она же пустая.
Отца будто окатили холодной водой. Весь его энтузиазм сразу как волной смыло. На лифте они добрались до восьмого этажа.
– На восьмом у нас рестораны. Пассажирам предлагают отведать китайскую, западную и японскую кухни. Два года назад, когда ты с нами была последний раз, у нас еще не открылся ресторана с хого. Он совсем недавно появился, а то уж слишком много людей с материка гостит у нас.
Они быстро прошлись по ресторанам и собрались идти дальше, на седьмой этаж. Проходя мимо комнаты, напоминавшей небольшой концертный зал, отец заметил:
– Здесь будет каждый вечер играть оркестр.
Чаоси закивала, и в ее глазах прибавилось блеска. Ей все никак не удавалось научиться играть хотя бы на каком-нибудь музыкальном инструменте, поэтому она с особым трепетом относилась к музыкантам.
Как только они прибыли на седьмой этаж, папа радостно воскликнул:
– А здесь у нас рай для шопоголиков!
Они прошли мимо мини-маркета, сувенирных магазинчиков, ювелирного салона, магазина брендовых сумок. В самом конце галереи был бутик, в котором торговали косметикой и средствами по уходу за кожей. Из-за полок показалась энергичная особа с точеной фигурой. Громкое «Добрый день, господин капитан!» заставило подпрыгнуть и отца, и дочь.
– Ян Баолянь, а что ты так рано на посту?
– Excuse me! Прошу вас не называть меня Ян Баолянь. У меня же есть иностранное имя: Полин Ян!
Папа с ухмылкой заметил:
– Баолянь – очень интересный человек. Она постоянно общается с китайцами с материка. Если у тебя будут проблемы в общении – смело обращайся к ней.
– Будьте добры: Полин Ян! – Баолянь надула губки.
В уголке рта у девушки была симпатичная родинка. Когда Баолянь говорила, в движение приходило сразу все тело, словно она выступала с комедийным номером перед залом, полным зрителей. Чаоси показалось, что с Полин они легко смогли бы найти общий язык.
Папа обратил внимание, что Чаоси понравилось в бутике, и сразу предложил:
– Может, хочешь поработать здесь?
Чаоси смутилась.
– Для такой работы надо хоть чуточку разбираться в косметике.
– No! No! No! – Баолянь замахала указательным пальцем. – Никакую не «чуточку», надо быть специалистом. Это работа только для professionals. – Она особо потянула последний слог в слове «professionals».
Папа заметил:
– Вопрос снимается. Но если тебе интересно, то все-таки заходи изредка к Бао… Полин. Тебе есть чему поучиться у нее.
– Да, конечно, буду раду тебя видеть здесь! У нас много образцов, можешь хоть все перепробовать. – Баолянь потешно надула губки.
Чаоси, отсмеявшись, покинула магазинчик косметики.
– Впереди – главный театр. Здесь практически каждый вечер устраивают шоу, – пояснил папа. – Но там для тебя работенки не предвидится. Ты же не выучилась петь или танцевать?
Они вернулись на шестой этаж. Папа поинтересовался:
– Ну, что думаешь? Где бы ты хотела поработать?
А Чаоси наконец определилась:
– А давай я попробую официанткой в ресторане западной кухни на восьмом этаже.
– Уверена? Это тяжелая работа.
– Уверена.
Когда они вернулись в лобби, для Чаоси уже успели подготовить карточку-ключ. Папа предложил:
– Давай покажу каюту.
– Да не надо. Я сама доберусь до девятого этажа.
– Ну тогда помогу дотащить чемодан.
– Сама справлюсь. – Чаоси подобрала вещи и двинулась к лифту, оставив отца у ресепшн.
Когда девушка уехала наверх, сотрудник на стойке заметил:
– Товарищ капитан, какая у вас дочурка-красавица. Расцвела, как роза.
– В детстве она была очень жизнерадостной. Мы ее звали «солнышком». Но она сильно изменилась с того времени. Наверное, такая у нее пора, бунтует против всех и вся. Может быть, она еще беспокоится, что неважно сдала школьные экзамены дома в Малайзии, вот и нервничает. В любом случае, я ее не очень понимаю. – Капитан вздохнул. – Мать говорила, что Чаоси любит фильмы и книги. Я ее специально хотел поставить работать в читальном зале. А ей это все неинтересно, она мне сразу дала от ворот поворот.
– Но вы же все время в море. Вы от силы видитесь с ней дней шестьдесят в году. Разлука тяжело дается подросткам. Такая у нас с вами работа. Уходим в море и все реже видимся с родными и близкими.
– Дочка со мной пробудет дольше, чем обычно. Нам бы с ней побольше пообщаться. И мать впервые доверила мне ее. Надо будет постараться. Ради них обеих. – Капитан не сдержал горькую улыбку. – Я во многом разочаровал Чаоси. Лишний повод расстраивать ее мне ни к чему.
– Девочка у вас вроде бы упрямая и настойчивая. Командир, вы с ней поосторожнее, а то она вас съест, и останемся мы одни без вас посреди океана.
– Слушай, ну как такое можно говорить отцу? Сейчас возьму, разозлюсь, и мы вообще никуда не поплывем! – С этими словами капитан надул щеки, вызвав взрыв смеха в лобби.
Чаоси тем временем уже открыла карточкой дверь и ввалилась в свою каюту. Там ее ожидали двуспальная кровать, письменный стол, стул, шкафчик, вешалка и узенький санузел. Над кроватью было окно, прикрытое занавеской.
Чаоси открыла шкаф, осторожно положила туда спортивную сумку, плотно закрыла дверцу, а затем бросилась на кровать. В каюте не ощущались ни мелкая дрожь лайнера, ни звуки, которых трудно избежать на корабле. Все смолкло, и Чаоси осталась наедине с собой, будто бы попала на необитаемый остров. На нее обрушился сразу целый водопад спутанных мыслей. Не сдержавшись, Чаоси зарылась лицом в подушку и зарыдала во весь голос.