Чаоси вбежала в концертный зал и сразу увидела Сижуна. Подойдя к нему со спины, она ткнула его пальцем в плечо. Сижун развернулся и, увидев, кто это, сразу приободрился.
– Ты пришла!
Чаоси намеренно подошла чуть поближе, чем раньше, чтобы он смог разглядеть, насколько она похорошела с момента их последней встречи.
– Какую песню для тебя исполнить? – Сижун, похоже, не заметил перемен в Чаоси.
– Что?
– Я папе скажу, он для тебя споет любую песню, которая тебе нравится.
– А… – Она на секунду задумалась. – «Cowboy on the run».
– Знаешь, эта песня немного не из его репертуара. Папе же почти пятьдесят лет. Куда ему петь про Дикий Запад? Впрочем, попробуем что-то придумать.
– Я пошутила.
– Не-не-не, я сейчас все организую. – Сижун помчался к сцене.
Чаоси совсем не поспевала за ним.
Отец Сижуна как раз допел олдскульную песню на английском. Сижун ему что-то прошептал на ухо. Мужчина ответил кивком.
«Молодец, Чаоси!» У нее на лбу проступили капельки пота.
Отец Сижуна встал у сцены, а вот Сижун подошел к микрофону:
– Одна девушка заказала «Cowboy on the run» Jay Chou. Не уверен, леди и джентльмены, что песня всем знакома, но надеемся, что она придется вам по вкусу.
Музыканты явно горели желанием начать. Только трубач – дядя Сижуна – закатил глаза так, что, наверно, они уперлись ему в затылок. Это был тот самый мужлан, с которым у Чаоси случилась перебранка в аэропорту.
Отыграло вступление, и Сижун, покачиваясь в такт музыке, непринужденно запел:
Загудел вдалеке паровоз,
Застучали копыта коней,
На губной гармошке играет моя девчонка,
Как же она красива в лучах заката…
Людей в зале захватила музыка. И тут Сижун добрался до припева:
Все будет отлично,
Отличненько!
Все будет отлично,
Отличненько …
Зрители захлопали в такт песне, затопали ногами. Стулья заскрипели, и на танцполе сразу возникло столпотворение. Танцевали все – от мала до велика. Песня идеально подходила для того, чтобы поднять всем настроение.
Допев, взмокший Сижун спрыгнул со сцены и подошел к Чаоси:
– Ну как тебе?
Чаоси от всего происходящего вокруг была несколько ошарашена и смущена. Отец Сижуна на волне успеха, объявил старый американский хит: «Can’t take my eyes off you»[1].
– Я эту песню обожаю! – выдохнула Чаоси.
– Пошли потанцуем!
– Я не умею!
– Я тебя научу. – Сижун взял Чаоси за руку, будто бы делал это всегда, и повел ее на танцпол.
Щеки Чаоси стали пунцовыми. Они в первый раз взялись за руки! Но для Сижуна, похоже, в этом не было ничего особого. Выйдя на танцпол, он отпустил ее руку и встал напротив.
– Просто повторяй за мной.
Полилась старомодная приятная музыка. Сижун поднимал и опускал руки, соблазнительно проводя ими по телу. Было в этом что-то от танцевальных шоу, которые устраивали артисты кордебалета не так уж давно.
Многие пассажиры вышли на танцпол вслед за ними, повторяя движения Сижуна. Он не растерялся и тут же взял на себя роль ведущего танцора. Выходило у него бесподобно. С чувством ритма у Сижуна было так себе, и он отставал на полтакта от музыки, однако двигался изящно и выразительно. Обычные парни так не танцуют!
Наступил знаменитый припев, и Сижун подхватил его, не сводя глаз с Чаоси и обращая все движения рук в направлении Чаоси:
I love you, baby,
And if it’s quite alright
I need you, baby,
To warm the lonely night
I love you, baby,
Trust in me when I say:
Oh, pretty baby,
Don’t bring me down, I pray
Oh, pretty baby,
Now that I’ve found you, stay
And let me love you, baby,