«Не стоит забывать, что шляпка, перчатки и помада – не только орудия патриархального давления, но и ой какая прелесть».
Ей очень хотелось бы воспользоваться амулетом смены внешности, но, увы, проклятый дар ее семьи не позволял это сделать. Поэтому она велела водителю таксо отвезти ее сначала в любой магазинчик одежды на окраине и там, стараясь не показать, насколько ей это внове, попросила продавщицу подобрать ей приличные брюки.
Чувствовала она себя при этом так, будто выбирает костюм одалиски с надписью «позор рода» поперек груди.
Продавщица-гномка, глядя на Ти, как на чудо природы, мигом выдала ей несколько пар брюк – все они показались леди Риваль невозможно облегающими.
Дело осложнялось тем, что теперь она опаздывала на пары. За последние дни список ее грехов вырос до неприличия!
– А еще шире нет? – с надеждой спросила она, померив самые широкие и плотные из представленных.
– Еще шире только кожух на паромобиль, – отрезала гномка. – Милая, в эти брюки можно трижды обернуть даже меня, – и она сделала вокруг своей круглой фигуры еще более широкий круг руками. – Я бы посоветовала вам не страдать ерундой, а выбрать удобные.
– Я не знаю, какие из них удобнее, – чуть не плача, призналась отчаянная леди.
Гномка посмотрела на нее с жалостью.
– Смотря для чего, милая. Что вы собираетесь в них делать?
– Граб… Лазить по тайным ходам, – спохватилась леди.
Теперь гномка смотрела с уважением.
– Возьмите вот эти, – протянула она брюки из мягкой замши и подмигнула. – В них самое милое дело – куда-нибудь залезть.
Тиана, вернувшись в академию, отвела пары и занятия для практикантов в целительской, заглянула к магистру Бергиниусу, вместе с ним часок поработав над его зельем, и направилась в оранжерею. Оттуда открывался прекрасный вид на окна ректорского кабинета.
Теперь осталось понять, как долго сегодня дракон будет занят со следователями на допросе.
Леди Риваль поколебалась: чем дальше, тем больше она делала недостойных леди вещей, но все же вернулась в кабинет при оранжерее и коснулась хрустального шара – магического визора, – вызывая специальным движением секретаря ректора.
– Да, мэтрис Риваль? – раздался жеманный голос русала, и в шаре проявилась его ухоженная физиономия. Укоряющая, надо сказать, – не зря подслушивал с утра.
– Омиши, драгоценный, – сказала она, стараясь не обращать внимание на жаждущий сплетен взгляд, – я как раз делаю крем. Скажите мне, добавить в него наперстнянки для сияния? Или не менять рецепт?
– Ой, конечно же, добавляйте, – оживился русал, сменяя фокус любопытства, – я люблю эксперименты.
От слова «эксперимент» она слегка покраснела.
– Тогда завтра принесу вам несколько баночек, – пообещала она. И, выдохнув, склонилась ближе. – У вас усталый вид, неужели допрос еще длится?
– И будет длиться до поздней ночи, – громким шепотом ответил Омиши. И добавил с намеком: – Увы, отдохнуть мне сегодня не светит.
– Я передам вам флакон с восстанавливающим зельем, – поняла намек Тиана и коснулась визора, прерывая связь.
Она убедилась, что никому больше не понадобится, сделала обход в госпитале, передала изготовленные зелья в препаратную, а затем поспешила исполнить свой план. Сняла передник, в каморке поддела под юбку брюки, захватила с собой в сумке платок и красную помаду.
Сердце ее билось от волнения, и внутри кто-то жалобно спрашивал: «Зачем ты это творишь, а? Ты же леди, ты тридцать лет не делала ничего авантюрного, а теперь за пару дней стала почти преступницей».
Но она была уверена, что поступает правильно.
План был простой – пробраться в замок, дождаться, пока дракон вернется и уснет, и срезать с его шеи амулет. Неважно, что он узнает, и плевать, что он с ней после этого сделает. Здоровье бабушки куда важнее.
В пустынном переулке между домами недалеко от академии она, нервно оглядываясь, стянула юбку и сунула ее в сумку, повязала платок под шляпку, надела вместо своих обычных темные очки, сильно напудрила лицо и накрасила губы. Пусть, если ее будут искать, водитель таксо опишет ярко одетую даму в шелковом цветочном платке, смелых брюках, темных очках и красной помаде – то есть кого-то, кто максимально далек от самой Тианы. А затем подошла к скучающему на перекрестке таксомотору и максимально жеманным тоном попросила его отвезти ее в холмы к замку.
Водитель вежливо открыл пред ней дверцу, усадил, тронул с места паромобиль, очень странно на нее поглядывая в зеркало. Может быть, потому что она сидела на заднем сиденье, вцепившись в сумку, и бормотала себе под нос: «только бы получилось, только бы получилось». Как сказала бы домовушка, ничто не выдавало в ней ведьму – ни метла, ни ступа.
Высадив леди в холмах, таксист с облегчением укатил. А Тиана побрела прочь от дороги, вспоминая истории о замке, что ей рассказывала бабушка, когда она была совсем маленькой. Эти семейные предания она слушала вместо сказок, впитывая описания замка и его тайн, представляя себя на балу или прогуливающейся по галереям. Маршрута по потайным ходам в мечтах не было, но кое-что о скрытом входе из плана замка она запомнила.
Она долго блуждала по склонам в поисках ориентиров и уже думала, что ничего не найдет, когда наконец наткнулась на крошечную, почти заросшую буйными травами пещерку в холме, а заглянув в нее, увидела дверь. Змейка-взломщик открыла замок без труда, и вскоре уже Тиана шла по узкому сырому и темному коридору, поднимавшемуся вверх. Кое-где приходилось перебираться через промоины, где-то подниматься по вбитым лестничным перекладинам наверх, и каждый раз она благодарила Пряху, что все-таки догадалась надеть штаны.
Леди Риваль постояла у потайной двери, прислушиваясь. Замок был тих и спокоен. Лишь издалека раздавались голоса слуг да пахло мясным рагу и пылью. Тиана пробралась по лестнице на галерею, оттуда – на цыпочках к лестнице для слуг и выше, на третий этаж, к покоям герцога. Ей казалось, что шаги звучали так громко, что сюда сбежится весь замок. Но никто не прибежал.
Она успела возрадоваться – но пришлось прижаться к стене и затем и вовсе нырнуть за занавеску, на высокий и широкий подоконник замкового эркера, выступающего снаружи небольшой башенкой. Ибо коридор к покоям дракона был перекрыт лакеем, который, насвистывая, натирал доспехи. А доспехов в том коридоре было много…
Тиана ждала… ждала, пока не начала засыпать под мелодичный свист. Встряхнулась и решила искать другой способ.
Может, повалить одни из доспехов? Лакей будет собирать, отвлечется, и можно будет проскользнуть за его спиной.
Но на грохот точно прибегут любопытствующие, да и кто сказал, что она такая ловкая и тихая, что сможет незаметно пробраться за спиной у слуги, добежать до покоев и открыть взломщиком дверь?
Тогда ждать здесь, за шторой, пока лакей уйдет? А если прилетит дракон за это время, просто дождаться поздней ночи, так же взломать дверь и пройти в покои?
Лучше, конечно, но кто пообещает, что дверь не скрипнет и не разбудит Миль-Авентиса? И тогда он уж точно превратит ее в жабу. Или засунет в этот самый доспех и забудет навсегда. Мама очень расстроится, и бабушка возмутится попранием приличий – незамужняя девушка в доме холостяка! Пусть даже она жаба или мумия.
Но что остается делать? Спрятавшись за занавеской, леди Риваль тоскливо наблюдала за лакеем, а затем посмотрела в окно. Там медленно опускалось закатное солнце. Сколько она уже потеряла времени, часа два? И сколько может длиться допрос в академии?
Она подползла ближе к стеклу, чтобы увеличить обзор и посмотреть, не летит ли уже Миль-Авентис домой. Дракона за окном не было. Зато она увидела широкий каменный карниз, опоясывающий замок по кругу. Такие карнизы оставались со времен строительства замков, ими пользовались строители, а затем их переделывали в круговые водостоки для накопления дождевой воды – то есть у этого карниза даже был небольшой бортик!
Но третий этаж… Но возможность попасть в покои дракона, в которых всегда открыты ставни, ибо он прилетает прямо к себе в спальню! И спасти бабушку! Тут всего-то шагов двадцать до его окна!
Леди Тиана выдохнула, куснула губу с красной помадой и тихонечко приоткрыла окно.
Как она пробиралась по карнизу, она предпочла бы не вспоминать. Очень страшно было, и красная помада не придавала уверенности. Шляпка улетела и упала куда-то в конюшни.
В конце концов запыхавшаяся и ненавидящая себя леди целительница, неуклюже болтая ногами, перевалилась через подоконник и свалилась прямо в покои дракона.
Слуги дракона Миль-Авентиса любили, особенно когда его не было дома. Когда он был, создавалось впечатление, что они бросают кости на предмет того, кто в этот раз понесет ему ужин – удалой дворецкий, в котором просматривалась стать бывшего служаки, сухощавая экономка с таким скорбным лицом, будто она уже заранее скормила себя дракону, повариха – классически крупная и громогласная, которая готовила не то чтобы изысканно, но, во всяком случае, не побоялась идти к нему работать, или пара смешливых горничных, которые и не против были бы попасть на ужин к хозяину, но в том смысле, который дракона не интересовал.
Бараний окорок в мясном соусе с томленым молодым картофелем интересовал его куда больше.
Увы, когда тебе через какую-то сотню лет стукнет три тысячи (считая два вековых сна между тремя его жизнями), секс теряет свою привлекательность. Ну, можно, конечно, время от времени, но не слишком часто. Раз лет в десять-пятнадцать, и то, если девушка ну очень красивая и забавная, ибо что он там не видел и не перепробовал. К сексу ведь всегда прилагается женщина, которую надо как-то выносить и вне постели, а Миль-Авентис в принципе мог долго выносить лишь ограниченное количество людей и нелюдей.
В академии среди магистров недоумков почти не встречалось и не было ощущения, что он общается с неразумными детьми. Все же ум, любознательность, кругозор и тяга к саморазвитию – хорошие спутники взрослости.
Все это было у забавнейшей леди Риваль, но при этом она все равно была совершенно неразумной. Ибо какой разумный решит второй раз нарываться, забираясь в логово к дракону?
Запах трав и снадобий Миль-Авентис почувствовал сразу, как с первыми лучами заката залетел в спальню, и так удивился, что застыл у окна на несколько минут, принюхиваясь и думая, не почудилось ли ему от усталости. Как ни странно, усталость у него была совершенно обычной, как от долгого трудового дня, и ясность рассудка, неожиданно проявившаяся у него с утра, никуда не делась.
Леди Тиана точно была здесь. И он даже понял, где именно она сейчас прячется.
Он подошел к кровати и громко поинтересовался:
– У вас совершенно нет инстинкта самосохранения, магистр Риваль? Или вы считаете, что ваша привычка прятаться под мебелью вас спасет? Или не знаете, что входить в убежище дракона без приглашения опасно для жизни?
– Я уже поняла, что вы цивилизованный дракон, – раздался приглушенный возглас из-под кровати, – поэтому я определенно все знаю, но не сильно вас опасаюсь…
– А зря, – зловеще пообещал он. – Вылезайте, магистр.
– Не могу, – призналась леди сдавленно. – Я застряла.
Слуги во всем доме были вспугнуты громовым хохотом дракона.
– Тогда, – сказал он, усаживаясь на кровать, – у нас идеальные обстоятельства для обстоятельного же разговора. Расскажите мне, что же вы так настойчиво искали сначала в моем кабинете, а затем – в моем доме? Как вы проникли сюда? И, – он придал в голос стали, – я все же очень хочу узнать, почему на вас не подействовали мои чары отторжения? Вы должны были бежать от меня прочь и избегать мест, где я часто появляюсь.
Из-под кровати молчали.
– Я знаю сотню способов заставить вас говорить, – задумчиво проговорил дракон. – Но я не люблю причинять боль. Не хочу копаться у вас в голове или обнародовать ваш странный интерес. Но могу вынести на ученый совет вопрос о вашем соответствии должности на том основании, что вы ведете себя неподобающе вашему званию.
– Я не хотела ничего плохого, – раздалось после паузы.
– Верю, – согласился дракон с готовностью, – к сожалению, чем дольше ты живешь, тем быстрее все понимаешь о людях. Такие, как вы, могут решиться на недостойный поступок исключительно ради высоких идеалов.
– Это какие – «такие»? – возмущенно вопросили из-под кровати.
– Тихие леди, которые фанатично преданы своему делу, семье и великой идее. Смею предположить, что исток проблемы кроется где-то здесь. Итак, повторяю вопрос. Что вы искали? И почему вы просто не пришли и не попросили меня отдать то, что вам нужно? Вы же не голову мою хотели получить, надеюсь? И не хвост?
Молчание из-под кровати стало укоряющим.
– Помогите мне выбраться, – после небольшой паузы попросила леди Тиана.
– И вы расскажете мне, почему я нахожу вас то под столом, то под кроватью? – настойчиво вопросил дракон.
– Да что тут рассказывать, – сердито проворчали из-под кровати. – Это все потому, что вы, драконы, ни за что добровольно не расстаетесь с золотом. Даже если к вам попала какая-то безделица.
– Все так, – согласился Миль-Авентис, приподнимая кровать. Леди неловко поднялась, попыталась отряхнуться от пыли (придется пообещать горничным сожрать их за нерадивость), пару раз чихнула и с выражением полной невозмутимости села в кресло, будто была приглашена на пятичасовой чай.
– Итак, слушаю вас, магистр Риваль.
– Скажите, откуда у вас золотой амулет в виде листа подорожника с кристаллом голубого хрусталя? – спросила она.
– Этот? – дракон небрежно перебрал связку амулетов на груди, показал искомый. Ти тоскливо проводила его взглядом. – Купил некоторое время назад на побережье, на рынке, его продавал какой-то мутный тип. Как только я его увидел, то сразу понял, что это создано и зачаровано драконом.
– Вы правы, – согласилась она, не отводя взгляд от кулона. – Это Подорожник, фамильная ценность нашей семьи, семьи Риваль. Когда-то давным-давно наш предок… влюбился в одну из ваших соплеменниц. Наши семейные летописи сохранили ее имя – Ан-Кивериус.
– Знаю ее, – подтвердил дракон. – Она уже очень давно спит. И кажется, я даже помню эту историю, – он заинтересованно сверкнул глазами.
– Они не могли быть вместе, но у них случился короткий роман. А через пару лет Ан-Кивериус принесла на спине в замок Риваль девочку, их дочку, вместе с няней-орчанкой. Отдала моему предку и сказала, что ребенку нужно учиться жить среди людей.
– Полукровкам тяжело жить в пещерах, – кивнул Миль-Авентис, – они не умеют оборачиваться, им нужна человеческая еда и общение. Поэтому их всегда отдают родителю не-дракону.
– Вместе с девочкой Ан-Кивериус наградила предка тремя дарами. Самый ценный из них – Подорожник, целительский амулет, который, при произнесении тайного заклинания может излечить любую болезнь. Его украл у нас из дома вместе с другими ценностями нечистый на руку слуга, его так и не нашли. А год назад заболела бабушка. Все это время я работала и искала средство ей помочь, но все было зря. Она тает на глазах, ни я, ни другие маги, ни врачи не могут ей помочь из-за еще одного дара Ан-Ки. Члены нашей семьи, в которых есть кровь предка, нечувствительны к магии. Нас нельзя зачаровать, на нас не действуют ни хорошие, ни вредные заклинания.
– Понятно тогда, почему мое заклинание отторжения не сработало, – задумчиво кивнул дракон.
– А несколько недель назад, когда вы прилетели, я увидела этот амулет у вас на шее, – продолжила Ти. – И решила, что просто так вы мне его не отдадите. Но это наш амулет, и я просто хотела вернуть украденное!
– Как я и говорил, высокие идеалы. Грабь награбленное, – саркастически ухмыльнулся дракон. – Вы все правильно слышали, драконы не отдают сокровища, которые считают своими. Но, – протянул он, – мы можем их обменять.
– На что? – спросила она потерянно. – У нас ничего нет.
– На развлечение для меня, – сказал он просто.
Она покачала головой.
– Я слышала, что драконы жутко невоздержаны… в плотской страсти. Но для меня это неприемлемо. Я могу отработать любым другим способом.
– Вот почему все сразу думают о сексе? – укорил дракон. – А еще говорят, что драконы – развратники. Ай, ай, ай, – и он покачал головой. Тиана залилась краской. – Я говорил в прямом смысле. Мне скучно. У тебя есть три возможности развеселить меня, так, чтобы я получил удовольствие.
– Лерд ректор, если вы еще не заметили, то я и организация развлечений – это разные стороны мироздания, – ответила она ядовито, разглядывая пыльное пятно на колене.
– Поэтому это будет еще забавнее, – подмигнул он.
– А пока вы будете забавляться, моя бабушка будет страдать? – спросила она тяжело.
– Зачем? Я ее вылечу. А амулет отдам, если справишься с задачей.
Она вскочила, прижав руки к груди.
– Правда? Но ведь на нее не действует магия!
– Истинная правда, – торжественно поклялся дракон, но глаза его смеялись. – Только дракон и может преодолеть заклятье другого дракона. Мы ведь сами – магия, и наши силы весьма похожи.
– Я не знаю, как вас благодарить, лерд ректор! – воскликнула она, кусая губы, чтобы не расплакаться от облегчения и надежды.
– Я уже назвал свою цену, магистр.
Она потерла глаза и внимательно взглянула на него:
– То есть я могла просто прийти к вам, после того как вы прилетели, и попросить о помощи? Но откуда ж мне было знать, что вы способны обойти наш дар… если уж никто не смог.
– Могли попросить, – подтвердил он. – И я бы даже помог, отчаянная леди. Но, признаться, я очень рад, что вы не додумались до этого. Ведь теперь, после ваших возмутительных попыток выкрасть амулет, вы моя должница.
– Но зачем вам это, лерд? – спросила она недоуменно. – Это как-то… глупо, правда. У вас наверняка, как у каждого дракона, много-много золота, за которое вас бы веселили лучшие шуты мира.
– Скажем так, – проговорил он, ничуть не смутившись, – возможность испытывать эмоции – самое ценное, что у меня есть. Мне, знаете ли, очень нужно чувствовать, чтобы жить и исполнить свой долг, а это очень сложно: все уже было, все испытано, и почти все вызывает у меня равнодушие. Мне не нужен шут, мне нужен человек, который подарит мне свежие ощущения. Вы точно постараетесь, я уверен.
Тиану вдруг уколола странная жалость. Как это ужасно, наверное – быть могущественным волшебным существом, дружить с лучшими людьми и нелюдьми прошлых веков, о которых остальные только в книжках читали, прожить ещё столько же и увидеть будущее – может быть, даже полёты на другие планеты! – и терять способность испытывать радость, погружаясь в вечную скуку и апатию. Так и окаменеть можно, вздохнула Ти, и не подозревая, как близка она к истине.