Глава 5. Лекс во всей красе


Прижавшись к стеклу, Лекс Владимиров провожал взглядом редкие огоньки неизвестного но явно маленького, или даже скорее крохотного городка, в котором остался завоевывать вершины шоу бизнеса и покорять сердца будущих фанаток незнакомец Саня. На лицо мерзавца наползла самодовольная улыбка. Дело сделано, и все оказалось проще, чем он предполагал. Свалившийся вдруг на голову конкурент преждевременно обезврежен.

Хохотнув, Лекс вошел из тамбура в вагон. Проходя мимо купе проводницы, щелкнул ключом в замке, отмыкая его, и зашагал к своему месту. Нижняя полка напротив теперь была пуста, и еще долго будет пуста, если получится водить проводницу и ее сменщицу за их славненькие носики.

– Ну вот и хорошо, – пробормотал Лекс, укладываясь на бочок. – Теперь до самой столицы оба места мои. И главное никто не будет мешать. Никогда. И уж точно не этот… Саня.

Он сладко зевнул и опустил голову на подушку. И почти сразу уснул, так как предыдущую ночь толком не спал, решая для себя важный вопрос, быть или не быть, а точнее ехать или не ехать, а решившись, покупал билет, что тоже стоило немалого количества нервных клеток. А потом он весь день до самого отъезда был на ногах.

То, что снилось Лексу, приятным назвать было нельзя. Все во сне начиналось вполне удачно, в смысле – его карьера певца, музыканта и композитора, а главное удачливого человека. Продюсеры с миллионными контрактами кидались к нему под ноги, фанатки – на шею, деньги с многими нулями – в кошелек и на многочисленные счета. Пачками. И те и другие, и третьи. Залы рукоплескали, пластинки раскупались, ролика на ютюбе лайкали, и они мелькали на каждом девайсе независимо от вкусов владельца. Но потом в сон вплеталось нечто незначительное, мелкое совсем, но неприятное…

В то утро Лекс встал еще затемно, что зимой в общем-то и не удивительно. Ему предстояло решить несколько дел, забрать кое-что с бывшей работы, пройтись по магазинам, собрать вещи в дорогу, хотя он должен был бы сделать это еще накануне, но накануне он еще никуда не собирался. Ну и еще, естественно, нужно было сесть в поезд. Встал Лекс в семь часов утра, а поезд отправлялся в пять часов пятнадцать минут вечера. Сделал Лекс все, что запланировал, он такой – все и всегда делает лучше всех, но в итоге с троллейбуса к вокзалу, и далее к поезду бежал, высоко задирая коленки. Правда в итоге прибыл до того, как поезд отъехал, и даже с десяток минут в запасе у него оставалось, и он даже успел отдышаться до отправления поезда. А иначе и быть не могло! Ведь он все и всегда делает лучше все – даже бегает к поезду, когда опаздывает, лучше всех.

В поезде первым делом постелился, что было не так то и просто. Вместе с ним в это самое купе заселились еще четыре человека, и тоже принялись стелиться. Лекс сначала принял сие как вызов. Но в итоге едва сдержался чтобы не сбежать. И если бы его место не было нижним в купе, так он точно бы не справился. А едва дело было сделано, он все же сбежал на улицу в последние две минуты до отправки поезда, чтобы немножко подышать морозным воздухом. И успел за это время изрядно замерзнуть, так как выскочил из вагона без куртки. Хорошо хоть в тапки переобуться не успел, а ведь мог бы!

Проводница скомандовала всем подмерзшим любителям курева загрузиться в вагон, а сама осталась в тамбуре. Когда поезд тронулся, она заперла дверь, погрозила посторонившемуся и улыбающемуся от уха до уха Лексу кулаком, тонко намекая, что курить здесь нельзя, и вышла из тамбура.

Лекс остался в тамбуре один, не считая некоторых путешественников, бросившихся бороздить поезд из конца в конец по каким-то своим неведомым причинам. Он любил вот так постоять в одиночестве у окна, и чтобы было слышно, как стучат колеса на стыках рельс – они будто бы пытались достучаться до чего-то в его душе, или сердце. А еще в такие моменты Лекс представлял себе шумные посиделки в купе или эсвэ на пути к гастрольному городу. Они бы играли на гитарах и пели что-нибудь лирическое или похабное. В такие моменты время будто останавливалось для Лекса, и он бы простоял в тамбуре еще не один час, если бы не было так холодно. Да и спать чего-то уже хотелось, хотя еще только-только смеркаться начало, но в зимние месяцы вообще не показатель.

Поежившись, Лекс вошел в теплое нутро вагона. Проводница, хищно уставившись на него, втянула носом воздух. Сигаретами от Лекса практически не пахло и она успокоилась. К тому же он был настоящим красавчиком, поэтому женщины не зависимо от возраста как правило относились к нему лучше, чем хорошо.

Весело насвистывая давно засевший в его голове мотивчик, Лекс зашагал к своему месту. В вагоне, несмотря на то, что все курившие на перроне вернулись на свои места и принялись чревоугодничать, было намного тише, чем во время стоянки, когда Лекс все же умудрился постелиться. В предпоследнем купе, где у Лекса было нижнее место, все стелившиеся ранее соседи уже спали. Лексу тут же захотелось спать еще сильнее. Еще и свет уже пригасили. Ого. Это сколько же он простоял в тамбуре?

Уже практически бухнувшись на свое место, Лекс вздрогнул от того, что глаз его зацепился за движение – кто-то сидел на полке напротив, при том, что там как будто бы только что никого не было. Спать сразу же расхотелось. Данный типчик, патлатый и длинноносый, явно уже давненько едет, и приедет весьма нескоро. А вдруг он тоже едет в столицу? Да скорее всего. И что теперь всю дорогу смотреть на его недовольную рожу? Ну а что можно поделать?

Так и не сев на свое место, Лекс глянул на багажную полку, где лежал пакет со съестными припасами на сегодня. А ведь совместная трапеза самая лучшая возможность познакомиться. Особенно если при этом еще и выпить. Хоть не скучно будет.

– Здоро́во! – громыхнул он, протянув руки к пакету.

Тощий шкет дернулся и буквально впечатался в угол. Лекс покачал головой, но сосед это вряд ли видел. Усевшись, Лекс принялся раскладывать съестное, попутно отмечая, что сосед несмело подглядывает из-под прикрикрытых век, и взгляд его при этом ужас какой голодный.

– Вы же не против? – спросил Лекс, когда ему начало казаться, что незнакомец вот-вот пробурит в нем дырку своими глазенками.

Паренек, судорожно сглотнув, покачал головой. Еще бы он был против. Но было такое чувство, что он вот-вот сбежит. Даже коситься стал в сторону прохода. Видимо и правда голодный. Это хорошо. Уговаривать не надо будет.

Лекс и сам был очень даже голоден. Пообедать сегодня ему удалось, но на бегу и почти в сухомятку. Но это было так давно, что кажется будто вообще в прошлой жизни. Тушеная картошечка пахла божественно. Хорошо, что мать настояла и таки почти насильно уложила одноразовый контейнер с ней в пакет с припасами, в основном с лапшой быстрого приготовления. Соленая рыбка. Это вообще сюрприз. Яйца, булочки. Надо же, баночка маринованных огурчиков. И когда ее-то успели засунуть? Ну и то, что Лекс закупал и складывал самолично – колбасная и сырная нарезки и помидоры.

Паренек напротив дернулся, будто его током стукнуло, а потом будто бы собрался сбежать, но вдруг навалился на подушку. Уж не голодный ли обморок?

Хмыкнув, Лекс достал, на этот раз из сумки, еще один предмет, который самолично укладывал. Точнее один из многих. Коньяк! Ходовое средство в некоторых кругах. Хорошо знающие Лекса люди, не являющиеся близкими друзьями, даже и не догадывались, что он вообще не пьет. Ведь в это сложно поверить, частенько наблюдая в его руках темнобокую бутылку со звездочками. И две рюмки.

Сосед точно не устоит.

Загрузка...