До захода солнца я не успела, хотя шла быстро, но расстояния в степи обманчивы, а я, как выяснилось, сильно забрала к югу и едва не проскочила мимо крепости.
Местность просматривалась до самого горизонта, но башня и стены Черного Яра, сложенные из камней, слились со скалой, да еще и заходящее солнце слепило глаза. В какой-то момент я испугалась, что сейчас проскочу мимо крепости и выйду прямиком к Разлому. А там миражи… Я поежилась от страха.
Но все же дозоры на границе Тени знали свое дело: незамеченной я не прошла. Сначала услышала топот копыт, потом грозный окрик:
– Стоять!
Меня нагоняли всадники, одетые в темное: черная форма, темно-коричневые панцири, даже шлемы и мечи – и те вычернены. Считалось, что миражи хуже видят людей в темной одежде. Хоть какая-то защита.
Они спешились, направив на меня лезвия клинков. Обычных, не магических: хотя солнце еще не село, но уже сделалось сумрачно, а значит, миража сумеют уничтожить и обычные мечи.
– Я человек! – пискнула я.
Дозорные переглянулись. Один из них был ровесником моего отца, а другой еще очень молод, очевидно, из рекрутов.
– Разговаривает, – сказал он напарнику. – Обычная девка.
– Погодь, – откликнулся тот. – Может, уже тварь в ее теле, это сразу не видно. Дай проверю!
Он опасливо, не опуская клинка, подошел на шаг, вынимая из кармана амулет – кусок кварца на шнурке. Кварц слабо светился голубым и не изменил своего сияния, оказавшись рядом со мной.
– И что? – хрипло поинтересовался молодой. – Как оно должно быть?
Пожилой почесал голову.
– Да вроде полыхнуть должен…
Он пристально вгляделся в мое лицо, а я опустила шарфик, давая рассмотреть себя. Дозорные, расслабившись, вернули мечи в ножны.
– Ты чья такая ненормальная? – весело спросил парень. – И что делать с тобой на ночь глядя? Одну в гарнизон не отправишь.
– И дозор мы не бросим! – мрачно подтвердил второй мужчина. – Доставим в крепость. Пусть командир сам разбирается.
Я едва не подпрыгнула от радости, ведь именно этого я и добивалась. Молодой дозорный помог мне взобраться на лошадь. Я улыбнулась про себя, что костюм для верховой езды пригодился. Лошадей повели шагом, взяв под уздцы. Мои провожатые переговаривались между собой, думая, что я их не слышу.
– Сегодня еще тихо. Повезло нам, Мох.
– У нас участок спокойный. Далече от границы самой, – угрюмо пробормотал мужчина, не разделяя радости юнца. – Вчера вон Веньку разорвали. Что-то распоясались твари…
– Ну ничего, обещали же нам еще сотню прислать. С четырьмя-то сотнями в крепости даже муха мимо не проскользнет. Не то что мираж.
Однако голос у молодого сделался уже не таким убежденным, и дальше они шли, погрузившись в молчание. И я молчала тоже, с тревогой всматриваясь в темноту, против воли ожидая появления жутких созданий с белыми овалами лиц. Удержат ли миражей три крепости и гарнизон, если они действительно решат прорвать оборону? Я вовсе не была в этом уверена.
Но вот из сумрака выступила серая башня, окруженная каменной стеной, и другая тревога заполнила сердце. Что скажет Даниель, увидев меня? Знает ли он о том, что случилось?
– Эй, кого везете? – окликнул стражник у ворот.
– Да невестушку очередную! – весело ответил паренек.
Дозорные сдали меня с рук на руки и двинулись в обратный путь. Стражник, ворча, повел меня за собой мимо казарм к добротному трехэтажному строению, где светились окна первого этажа.
– Сейчас прямиком на командирский ужин заявишься, – желчно пыхтел парень. – Устроит же он тебе выволочку!
Командирский ужин… Конечно, командир крепости и три его сотника трапезничали отдельно. Да и жили как раз в этом доме. Я окинула беспокойным взглядом темные окна, будто боялась, что за одним из них стоит Даниель. Конечно, он никак не ожидает моего появления. Сердце щемило и трепыхалось. Если командир Черного Яра скажет мне хоть одно грубое слово, я просто разревусь у всех на глазах.
– Иди! – стражник толкнул дверь.
Передо мной оказался темный коридор, пахну́ло теплом и особым мужским запахом – ароматом курительных трав. Эта мода пришла к нам из-за моря, травы привозили торговцы, и стоили они недешево. Папа иногда тоже баловался: сворачивал из тонкой бумаги трубочки, зажигал и вдыхал дым. Я плохо могла представить, что и Даниель, мой Даниель, который недавно был совсем мальчишкой, может курить смеси.
Изнутри дома неслись громкие, даже грубые голоса. Кто-то выкрикнул скабрезность, остальные расхохотались. Нерешительно я застыла на пороге, не зная, как шагну в комнату, заполненную дымом и мужчинами.
– Иди-иди, – повторил провожатый и, взяв меня за плечо, повел за собой.
Командирская столовая оказалась примерно такой, как я себе представляла. Пусть крепость и стояла у границы Тени, но даже здесь не обошлось без определенного лоска. Диваны и кресла обтянуты темным бархатом, лакированные стулья, гобелены на стенах. Хотя без должного ухода мебель износилась, кое-где виднелись прожженные пятна, да и во всем чувствовалась небрежность, свойственная мужчинам.
В комнате находилось больше десяти человек. Наверное, пригласили кого-то из отличившихся десятников. Прислуживали рекруты. Я встала в дверях, моргая от яркого света, и никак не могла разглядеть лиц. Дыхание прерывалось от волнения. А присутствующие моментально замолчали, их взгляды обратились ко мне.
– Агата? – раздался строгий голос.
Высокий человек, в чьих черных волосах поблескивала благородная седина, поднялся с места. Я узнала его. Это был Аррил Вейр, один из знакомых отца. Он бывал на приемах в нашем доме вместе со своей семьей.
– Да… – прошептала я.
– Агата! – раздался такой родной голос.
Я прижала руки к груди, силясь успокоить мечущееся сердце.
– Даниель, – одними губами произнесла я, обводя глазами комнату.
Молодой мужчина в расстегнутом кителе сидел, развалившись в кресле у стены, закинув ноги на чайный столик. В пальцах его была зажата курительная трубочка, и столбик пепла в ту секунду, когда я посмотрела на него, упал на пол. Мне показалось, что я услышала голос Даниеля с этой стороны. Но… Разве это может быть он?
Тут парень затушил трубочку в плоской подставке, вскочил на ноги, расплываясь в улыбке. Я узнала ее, нахальную, открытую, такую же, как в детстве. Помню, многие шалости сходили Даниелю с рук благодаря этой улыбке.
Уже плохо понимая, что творю, я шагнула вперед, протягивая руки. Под взглядами всех этих мужчин. Но Даниель мгновенно оказался рядом, обнял, заглядывая в глаза. На лице застыло радостное недоумение: «Это правда ты?»
– Сумасшедшая Агатка! – громко сказал он.
Невольные свидетели нашей встречи сопроводили ее восторженными криками.
– Прекратить фиглярство! – гаркнул Аррил Вейр, и в командирской столовой повисла тишина. – Прошу пройти со мной, – приказал он.
Я вздрогнула, но Даниель сжал мою ладонь, и я тут же перестала бояться.
– Агатка, что случилось? – тихо спросил он, пока мы следовали за командиром крепости. – Твой папа мне голову оторвет. Ты должна быть сейчас дома, в теплой постельке. А не шастать по степи рядом с границей!
Он ничего не знал…
Я споткнулась, но тут же выровнялась, подхваченная твердой рукой. Вот только не хватало смелости поднять на Даниеля глаза.
– Ничего не случилось. Просто соскучилась…