Садовник Его Королевского Величества слыл очень талантливым мастером своего дела.
Происходя из славной семьи цветоводов, кустоводов и древоводов он в далекой, далекой молодости слегка свернул с натоптанной тропы славных предков. И натворил ошибок молодости.
Настолько, что ему был предоставлен выбор каторга или служба в королевском флоте. Простым матросом.
Провожаемый упреками и горючими слезами матери и всех живущих на тот момент предков, он выбрал море. И не ошибся.
Благодаря рвению и примерному поведению садовник сумел дослужиться до боцмана, научился виртуозно управлять матросами, и навсегда пропитался солёными ветрами.
Несмотря на то, что самыми страшными ругательствами у него было:
«Шиповник вам в печенку!» и «Крапивой тебе по килю!» Его боялись, а следовательно уважали.
Родня, зная о его правильном поведении, оббила пороги королевской канцелярии, и выбила ему помилование. И даже возврат на стезю предков.
В королевский сад. Сначала простым помощником своему деду.
Правда, представить в этих могучих лапах лопатку для рыхления или грабельки, было намного сложнее, чем саму эту могучую фигуру на палубе корабля, ревущую: «Все наверх!»
Дамы, впервые видящие садовника, включали ультразвуковой визг, и неслись к стражникам со словами:
– Помогите! Грабят! – или ещё того хлеще.
Отчего он приобрел полную нелюдимость. И особенно недамость. О, нет! Жениться-то он женился. На простой девушке. Которой очень нравилось, когда он сажал её на согнутый локоть, и так мог часами носить её, показывая свои владения. Но так она и дамой не была.
На королевской службе он заслужил всяческое уважение.
Каждый цветочек был ухожен! Каждая травинка на месте. Каждый кустик причесан и деревце выхолено. Тропинки в королевском парке и саду были ровными, подстриженными, и прибранными.
И горе тому нахалу, что посмел сорвать хоть маленький цветик в его владениях без грамоты с подписью его величества. Но даже в этом случае он страдал над своими питомцами, как чудовище над аленьким цветочком.
«Это что ещё за диверсия?!» – взвыл про себя королевский садовник, увидав четыре странные фигуры, крадущиеся по ЕГО саду.
Фигуры старательно горбили спины, пытаясь продвигаться только за кустами.
Несмотря на свои огромные габариты, садовник умел двигаться бесшумно, чем и занялся сейчас, решив проследить за диверсантами.
Он не сомневался, что это организованное ограбление, и уже предвкушал, как они будут по двое болтаться в его кулаках, на уровне его глаза, лепеча отмазки. То, что с ними была дама, только раззадорило садовника. Мы ж помним про его недамость? Да?
И вообще, он был уверен, что это она их сюда привела, чтобы они все вместе ограбили его растительную сокровищницу!
Так-то, в каком месте он был прав. Привела сюда Дрангинса, секретаря и Малого на самом деле Федька.
Вот чего не хватало садовнику до хорошего сыщика, так это выдержки.
И когда Федька, случайно оступившись, шипя, наступила на его любимую хауттюйнию а потом слегка запуталась в ползучем можжевельнике, его терпение лопнуло! Окончательно!
С грозным ревом он кинулся на нарушителей, размахивая, как мельницей громадными лопатами ладоней.
И уже протянул свои грабли к шивороту ближайшего к нему Дрангинса.
К своему великому недоумению, садовник, легко тормозящий разъярённого быка, вдруг оказался в странной позе, носом вниз, рука за спину.
Его рев начал звучать глуше, ударяясь прямо в землю.
Дрангинс мастерски выполнивший захват с обездвиживанием, успокаивающе зашипел:
– Тише, тише, уважаемый! Мы не собираемся ничего рвать и ничему вредить!
Садовник, всегда уважавший тех, кто сумел его победить, тем не менее, обиженно засопел:
– Вредить они не хотят! Дамочка ваша вон мне растюшку примяла!
– Мы всё компенсируем! – заверил его полисдрак.
– Компенсируют они! – ещё громче засопел садовник, но сам начал лихорадочно думать, какие семена или саженцы можно с них стрясти. Говорю ж, энтузиаст своего дела. Энтузиаст! И мысль пришла к нему!
– Табуретку правды мне в компенсацию! Табуретку правды!
Все четверо нарушителей уставились на него:
– Это что ещё такое?! – выпалили они почти хором.
– Кактус! – довольно, несмотря на по-прежнему согнутую позу, захихикал садовник, – я его по укромным местечкам рассажу. А то повадились тут некоторые по кустам шариться!
Намек был понят. Но не принят:
– Мы при исполнении! – Дрангинс отвернул лацкан, предъявляя значок министерства.
– А! – чуточку уважительней отозвался садовник, – и что же вам в моем саду понадобилось?
– Где у вас растет вот такая травка? – Дрангинс решил идти ва-банк, и предъявил рисунок вредного растения.
Садовник внимательно посмотрел и равнодушно покачал головой:
– Нет у меня такого! Нет!
Разочарование написанное на лицах четверки могло бы сквасить тонну молока!
Федька аж побледнела.
– Но я же чую запах! Чую! Вот отсюда! – она ткнула куда-то пальцем.
– Нет там ничего! – упирался садовник.
– Должно быть! – девушка разгорячилась, раскраснелась, и от злости топнула туфелькой о земь. Сильно.
Внезапно послышался тихий скрежет. Стена барбариса, хищно вставлявшая колючки в любого посягнувшего, вдруг шипя, поползла в сторону.
Четверка, вытаращив глаза, смотрела на это действо.
Садовник машинально вытянул руку, сорвал нежно лелеемое им какое-то растение, и сунул веточку в рот.
От совершенно им святотатства глаза его выпучились.
– И вы скажите, что не знаете, что это такое?! – скептически прошипел Дрангинс, глядя на грядки, засаженные той самой растюхой, за которой они охотились. Нос он предусмотрительно зажал.
– Вот те крест, – непочтительно отозвался садовник.
Малой, стоящий впритык к Федьке, не успел быстро среагировать, и вдохнул насыщенный запах, ударивший в нос, стоило преграде отползти.
– ЛОВИ ЕГО!!! – истерически взвизгнул секретарь, глядя на заклекотавшего ненормальным голосом орла, целящего на него клюв.
Дрангинс недрогнувшей рукой резко сорвал с себя мундир, и накинул на птичку.
– Что-то мой гардероб нынче пользуется спросом! – недовольно проворчал он, кутая орла, бьющегося под плотной тканью.
Аккуратно, чтоб не повредить крылья.