Три нильфийки сидели на черепичной крыше какого-то заброшенного дома. До возвращения в Ангардорию еще оставалось время. Пышечка Надин развернула бумагу и вгрызлась зубами в гамбургер, от которого струился такой запах, что было невозможно удержаться. Она зажмурилась и жевала с таким аппетитом, словно не ела всю неделю.
Вера сидела рядом и пила через трубочку коктейль с лаймом и мятой. Она поправила на себе свое любимое серое строгое платье, заправила за ухо светлую прядь волос, сделала глоток освежающей жидкости и зажмурилась.
Надин доела гамбургер и облизала пальцы.
− Боже, девочки, как же это вкусно! Ну почему в Ангардории такого нет, а? Почему там такая скука смертная? За вот это, − она кивнула на пустую обертку из-под гамбургера − можно жизнь отдать! Лави, а ты почему не ешь?
Лави бросила равнодушный взгляд на гамбургер, лежавший рядом с ней. Запах искушал, но аппетита совсем не было.
− Бери, если хочешь, мне перехотелось, − сказала Лави.
Надин пожала плечами, взяла гамбургер, развернула бумагу, в которую он был завернут, и с аппетитом откусила крупный кусок. Да так, что подавилась. Лави и Вера похлопали ее по спине.
Надин откашлялась, по щекам побежали слезы. Она подышала, пришла в чувство, перевела взгляд на гамбургер и снова накинулась на него так, будто от этого зависела вся ее жизнь.
Вера хмыкнула и отвернулась от Надин. У нильфийки Надежды была большая слабость к еде, особенно к человеческой. Равни запрещала прикасаться к чему-либо в мире людей, но нильфийки нарушали этот запрет. Как можно служить людям и держаться подальше от этих лакомств?
Лави рассматривала черепичные крыши домов смотрела прямо перед собой.
− Что с тобой? − спросила Вера. − Выкладывай, давай! Вижу, тебя что-то мучает.
− Ага, и не ешь ничего, − ответила Надин и икнула.
Лави пожала плечами.
− Да особо ничего. Просто это мой первый день. Видимо, перенервничала − вот и все!
− Ну, нам-то ты не заливай! Мы дружим с самого детства, − сказала Надин, запихнув в рот остатки булки с мясом и кусочком соленого огурца.
− Думаю, куда могла пропасть мама?
Надин дожевала остатки еды и задумчиво посмотрела на подругу.
− Думаю, она где-то здесь, − продолжила Лави.
− Где это здесь? − нахмурилась Надин. Догадка осенила пышечку, ее глаза округлились. − Ты хочешь сказать, она в мире людей?
Лави кивнула.
− Я мечтала отправиться на ее поиски сразу, как попаду в мир людей. Я сюда попала. Но нет никаких сил ее искать. − Лави грустно вздохнула. − Даже не представляю, с чего начать. Все эти годы я искала ее в Ангардории. Даже обыскала обитель Равни, и ничего…
Вера и Надин снова переглянулись. Видимо, это вошло в привычку.
− Ты… Что сделала? − осторожно переспросила Вера.
Лави вздохнула.
− Ну не может же такого быть, чтобы нильфийка просто исчезла, а ее медальон нашли у границы. Она как будто она сквозь землю провалилась. Если ее нет в Ангардории, то она здесь. Я думала, что ее медальон даст мне хоть какую-то подсказку…
Надин и Вера с сочувствием посмотрели на подругу.
− Что, если она и, правда, мертва? − Лави закрыла глаза. Думать об этом было невыносимо. − Ее нет рядом столько лет, а я по-прежнему думаю, что она просто застряла в мире людей и не успела вернуться в Ангардорию. Что, если она жива, но находится в опасности, и ей нужна помощь, а я просто сижу на этой крыше и теряю время?
Вера отодвинула пустой стаканчик со льдом, присела возле Лави и обняла ее.
− Лави, хватит себя накручивать. Есть вещи, на которые мы не можем повлиять, понимаешь? Главное, что ты не опускаешь рук. Честно признаться, я бы уже давным-давно сдалась, а ты продолжаешь. Притом, что, даже если Лавьера в опасности, она не даст себя в обиду. Уж кто-кто, а она сможет за себя постоять!
− Точно-точно! − закивала Надин, с грустью поглядывая на пустую обертку гамбургера.
− Надежда всегда есть, Лави, − сказала Вера.
Надин с благодарностью кивнула ей.
− К тому же теперь ты можешь продолжить свои поиски, но уже в мире людей, − продолжила Вера.
− И знаешь, что? − сказала Надин. − Ты только скажи, чем мы можем помочь.
Вера улыбнулась и кивнула.
В глазах Лави защипало от набежавших слез. Она заморгала, но слезы уже потекли по щекам. Все слова застряли комом в горле. Она положила голову на плечо Веры. Надин подвинулась поближе к Лави и обняла ее.