Глава 1

Ника

Настойчивый звонок мобильного вынуждает меня оторваться от монтажа дипломной короткометражки. Тянусь за телефоном, чтобы ответить, но, взглянув на экран, цепенею.

Дима Платов.

В глубине души я, конечно, понимала, что рано или поздно он объявится, и морально готовилась к этому. Но кого я обманываю, отреагировать спокойно на его звонок я бы все равно не смогла. Поэтому, когда первый шок оседает на дне желудка, в дело включаются процессы, контролировать которые я оказываюсь не в состоянии: мне становится жарко, сердце бросается вскачь, мгновенно потеют ладони.

Напоминаю себе, почему он звонит – потому что меня ему навязал мой старший брат, – но не помогает. Я жалкая и безнадежно влюбленная. И в груди все дребезжит от осознания, что, стоит мне снять трубку, я смогу с ним поговорить.

– Привет. – С удовлетворением отмечаю, что мой голос звучит ровно, несмотря на то что в груди бушует эмоциональный ураган.

– Здравствуй, Ника, – отвечает Платов, лениво растягивая слова. – Как дела?

Мне очень хочется ответить ему какой-нибудь язвительной глупостью, как бывает всегда, когда его появление застает меня врасплох, но на этот раз я не позволяю себе идти на поводу у взрывного характера. Я выросла и в состоянии контролировать свои реакции на этого человека. Дима позвонил, потому что обещал Кириллу присматривать за мной, и я на это согласилась. Грубить ему будет полным ребячеством.

– Никаких проблем, можешь быть спокоен, – говорю я, но все же добавляю: – Тебе вовсе необязательно звонить мне – если мне понадобится твоя помощь, я сама наберу. Мы, кажется, так договаривались.

– Мы договаривались, что ты будешь звонить, – соглашается он. – Но за неделю, которая прошла с отъезда твоего брата, я не удостоился даже сообщения.

– Потому что мне нечего тебе сказать.

– Могла бы сказать, как продвигается подготовка к защите дипломной работы.

Почему он этим интересуется? Моя учеба не имеет ровным счетом никакого отношения ни к моей безопасности, ни к моему брату. Это звучит, будто бы ему интересна я, а это, конечно, не так.

– У меня еще много работы, – говорю осторожно.

– Не хочешь пообедать со мной завтра? – спрашивает Дима, окончательно сбивая меня с толку.

Он хочет пообедать со мной? Зачем? Сколько я помню, он всегда сознательно держал между нами дистанцию. Он даже не ел у нас дома, если я собиралась садиться за стол, сливаясь по самым пустячным причинам. Что изменилось? Неужели обещание, данное брату, оказывается даже сильнее его неприязни ко мне?

– Я не могу. – Мое сердце пропускает несколько ударов, но я стараюсь ничем не выдать волнения и даже сглаживаю резкость ответа необязательным пояснением: – У меня назначена встреча с художественным руководителем.

– Тогда в другой раз? – предлагает Дима, кажется, вполне удовлетворенный моими словами. – Позвони мне, и мы договоримся о времени.

– Ладно. Хорошо.

– До свидания, Ника, – произносит он после длительной паузы, словно все это время над чем-то раздумывал, но так и не решился озвучить. И еще до того, как я успеваю попрощаться, а Платов – сбросить звонок, в трубке раздаются воркующий женский голос и звук поцелуя.

В сердцах бросаю телефон на кровать и падаю навзничь на покрывало. Чертов бабник! Даже со мной разговаривает, не удосужившись вылезти из чужой постели. Хотя с чего я взяла, что постель чужая? Вполне возможно, новая пассия живет у него, чтобы ему не приходилось утруждать себя поездками по городу, когда возникает потребность утолить непомерные сексуальные аппетиты.

А то, что они у него такие, я знаю наверняка. Слышала, как они обсуждали свои похождения с братом. Без имен, надо отдать им обоим должное, но если вспомнить, что каждый из них едва ли появлялся с одной и той же девушкой на публике хотя бы дважды, то становится понятно, что бурная сексуальная жизнь была для них развлечением, а не выражением искренних чувств.

Как же меня это бесит! Нет, не так: как же меня бесит, что меня это бесит! Мне должно быть все равно, с кем спит Платов. Я ведь поклялась себе, что для меня этот человек в прошлом. Я для него лишь младшая сестра лучшего друга. Всегда была, всегда ею останусь, даже когда мне пятьдесят исполнится. А у меня на носу защита дипломного проекта и экзамены – вот о чем нужно думать, а не о том, кого в постели развлекает Платов.

Еще какое-то время я лежу, разглядывая белоснежный потолок спальни, мысленно сгорая в котле бессильной ярости, но в конце концов здравый смысл берет верх, и я возвращаюсь к компьютеру, чтобы закончить монтаж.

* * *

– Это нужно отметить! – заявляет моя лучшая подруга Маринка, сверкая белозубой улыбкой. – Нет, ты слышала, как они наши работы хвалили?

Мы с ней как раз выходим из здания института и направляемся к любимой кофейне, но я подозреваю, что под «отметить» Маринка имеет в виду вовсе не кусочек морковного торта с молочным коктейлем.

– Давай подождем, пока экзамены сдадим, – предлагаю я, не разделяя ее эйфории. Будем откровенны, сдать творческий проект куда проще, чем заучить ответы на билеты. По крайней мере, для меня.

– Ника, ну с каких пор ты такой занудой стала? – Подруга кривит подведенные коралловой помадой губы. – До экзамена еще куча времени. Сегодня можно как следует оторваться – не каждый же день ты дипломную работу на «отлично» защищаешь.

– Не знаю… – с сомнением произношу я.

– Ну, пожалуйста, давай сходим в «Мьюз», – не унимается Маринка, бросая на меня умоляющий взгляд. – Хотя бы на пару часиков. Мне необходимо проветрить голову.

Я хочу тактично отказаться, но ее выразительное лицо светится такой надеждой, что я сдаюсь. В самом деле, ну что мне стоит на час или полтора заглянуть в клуб, а потом вернуться домой?

– Я алкоголь пить не буду, – предупреждаю сразу, но Маринка меня не слушает – стискивает в объятиях и мычит довольное «спасибо».

С подругой мы расстаемся на парковке. Она запрыгивает в серебристый кроссовер, я усаживаюсь в синий хетчбэк, который Кирилл подарил мне на двадцатилетие.

Несмотря на то что уже год живу в собственной студии недалеко от института и обычно хожу пешком, сегодня я запланировала поездку в родительский особняк за городом. С тех пор как брат улетел в Германию, прошло почти две недели – неплохо было бы проверить, что там происходит в отсутствие хозяина. Заодно пересмотрю свой гардероб – может, удастся найти какое-нибудь забытое сокровище в недрах шкафа, а то я ума не приложу, в чем идти в клуб этим вечером.

Час спустя я паркую машину рядом с домом и, выбравшись на улицу, встречаю садовника, подстригающего клумбы, когда-то любовно высаженные мамой.

– Здравствуйте, Сергей Сергеевич, – тепло приветствую мужчину.

– Здравствуй, Никусь, – отвечает он с добродушной улыбкой. – Давно тебя видно не было.

– Дел по учебе было много, а сюда далековато ездить. Дома все в порядке?

– А как же! – Он поднимает руки в перчатках, испачканных землей. – Вот цветочки вашей мамы в порядок привожу. Елена Петровна утром влажную уборку комнат сделала. Кирилл Владимирович нас просил дом в чистоте держать, так мы и держим. Только кушать нечего тебе будет, девочка. Но если подождешь, то я Петровне скажу, чтобы вернулась и ужин приготовила.

– Вы не беспокойтесь. Я, если захочу, сама что-нибудь приготовлю, – спешу предупредить садовника, пока он не вызвал домработницу из заслуженного отпуска. – Да и вряд ли я надолго останусь: заберу кое-какие вещи и поеду.

Родительский дом встречает меня тишиной и свежестью. Я неторопливо прохожу по пустым комнатам, в которых прошло мое детство, и поднимаюсь на второй этаж в свою спальню. С тех пор как родители три года назад переехали в Испанию, я перестала чувствовать себя здесь как дома и, как только появилась возможность, с радостью перебралась в квартиру в центре. Но, к моему огромному разочарованию, там тоже не смогла найти свое место, спустя год все еще воспринимая уютную студию с видом на одну из сталинских высоток как временное пристанище.

Вопреки первоначальному плану быстро вернуться обратно, под влиянием необъяснимой ностальгии решаю задержаться за городом. Приняв душ, инспектирую гардеробную. Откладываю несколько платьев и топ с юбкой, но после примерки останавливаю выбор на комбинезоне с широкими лямками крест-накрест, которые оставляют спину практически полностью обнаженной. Смелый дизайн сзади уравновешивают скромное декольте и свободный крой брюк, так что я, покрутившись перед зеркалом, остаюсь довольна тем, как выгляжу.

Определившись с выбором, натягиваю старый спортивный костюм и спускаюсь на кухню. Готовлю нехитрый ужин из спагетти и банки консервированных томатов. Неторопливо ем под шум телевизора, потом возвращаюсь в спальню. Надев чистое белье, подхожу к большому зеркалу и медленно расчесываю все еще влажные после душа волосы. Они у меня очень длинные, спускаются ниже крестца. В подростковом возрасте я несколько раз порывалась их обрезать, но так и не решилась. У меня обычная внешность среднестатистической москвички, и длинные светлые волосы – единственное, что хоть как-то выделяет меня из толпы.

Пока взгляд скользит по отражению в зеркале, рука непроизвольно поднимается к груди, к тому месту, где ее пересекает тонкий белый шрам – постоянное напоминание о том, что люди не всегда являются теми, кем кажутся.

С Витей Самохиным я училась в одной школе. Он был на год старше и в десятом классе вдруг начал оказывать мне недвусмысленные знаки внимания. На первый взгляд парень казался милым и умным – был твердым хорошистом, душой компании, играл в баскетбол. Сначала мне польстило его внимание, и я согласилась на совместный поход в кино и несколько свиданий. Но когда поняла, что больше не хочу, было уже поздно, потому что Витя не понимал слова «нет». Он стал преследовать меня, поджидать у школы после уроков, звонить по ночам, заваливать записками и подарками. Когда терпеть его навязчивые выходки стало невмоготу, я рассказала о проблеме Кириллу. Тот пригрозил Вите, и на целую неделю домогательства прекратились, однако мое облегчение было временным. Ровно через десять дней после внушения от брата Витя угнал такси, когда я села в машину, собираясь после школы навестить подругу, с которой занималась в студии танцев, заблокировал двери и, отобрав телефон, увез на другой конец Москвы в заброшенный гараж.

Меня нашли спустя сутки. За это время Витя, не добившись ничего уговорами и обещаниями счастливой совместной жизни, перешел к угрозам. На мой отказ раздеться он ударил меня по лицу, так что на какое-то мгновение от боли я потеряла сознание, а потом ножом разрезал на мне кофту, оставив глубокую рану на груди.

Сейчас те события кажутся не более чем ночным кошмаром. Когда ты живешь обычной жизнью, сложно представить, каково это – стать бесправной жертвой насилия со стороны человека, который до этого совсем не казался монстром. Но, возможно, я просто очень плохо разбиралась в людях и всегда предпочитала верить в лучшее. Даже несмотря на урок, который преподал мне Витя Самохин.

Встряхиваю головой, отгоняя тревожные воспоминания, и надеваю комбинезон. Волосы выпрямляю с помощью фена и расчески и собираю в низкий хвост на затылке. Из украшений на мне только длинные серебряные серьги и тонкий браслет на запястье. Я тщательно делаю макияж, выделяя темным карандашом и тенями глаза, и даже нахожу на полке старый флакончик духов.

Около десяти, сбежав по ступенькам вниз, я закрываю дом и запрыгиваю в машину, чтобы поехать в клуб, где меня ждет подруга.

Загрузка...