Я застываю на месте и, все еще закрываясь курткой, как щитом, осторожно спрашиваю:
– Женщины для тебя шлюхи или обслуживающий персонал? Или-или? Других вариантов не существует.
В ответ мужчина задумчиво трет подбородок, медленно обводит меня пристальным взглядом.
– Какие еще варианты?
Предельно серьезен.
Ни тени улыбки в глазах. Губы плотно сжатые.
Боже. Он серьезно.
Я точно попала в лапы настоящего черта – у него же ничего святого, абсолютно!
– Еще… Еще можно дружить с девушками, просто уважительно относиться к ним.
– Дружить.
– Да.
– С девушкой?!
– Да.
– Невозможно дружить с той, у которой есть вагина и сиськи. Априори. Доказательств не требуется! – заявляет самоуверенно. – Ты идешь готовить? Я реально бы… Пожрал чего-нибудь.
– Я паршиво готовлю. Может быть, закажем доставку и…
В мою сторону от Расула исходит сердитый, глубокий рык.
– Ладно. Я буду… Буду готовить. Просто кулинарных изысков от меня не жди, окей? Пасту болоньезе в ресторане, пожалуйста. Я… Я могу… пожарить яйца, сделать съедобный тост.
– Тогда пошевеливайся.
Расул в двух словах объясняет мне, где находится кухня, и выходит. У меня остается немного свободного времени, чтобы я могла надеть на себя предложенное Расулом. Благо, на штанах есть шнурок и резинки снизу. Футболка смотрится на мне, как туника.
Неторопливо вышагиваю по дому Расула. В коридоре, ведущем к кухне, развешаны жуткие африканские маски…
Брр…
Хотя бы кухня…
Пожалуйста, пусть она будет светлой, уютной.
Черт!
Она тоже мрачная и просто гигантская.
Огромный остов посередине предполагает, что сюда можно разместить целую футбольную команду. Большая плазма, диваны и диванчики… Полноценная кухня-гостиная.
Расул занимает место за столом, открывая ноутбук. В вазе вычурной формы лежат большие зеленые яблоки. Он вонзает в него крепкие, белоснежные зубы, громко похрустывая фруктом. В момент укуса во все стороны брызжет сок. У меня во рту рефлекторно выделяется слюна. Сок стекает по подбородку Расула.
Словно во сне, я наблюдаю за собственными пальцами, стирающими каплю сока.
Мужчина застывает, смотря на меня… будто с опасением.
Пальцы покалывает его модной, брутальной щетиной.
– Ты просто запачкался, – выпаливаю быстро и предпочитаю отвалить подальше.
К холодильнику.
Обалдеть какой здоровый, будто шкаф, можно распахнуть.
– Самое светлое место в этом доме! – замечаю едва слышно под быстрый перестук клавиш.
Однако Расул меня слышит.
– Тебе не нравится мой дом?
– Честно? Мрачно. Все черное. Темное…
– Стильное.
– Богатое. Да. Выглядит роскошно и холодно. А эти маски… В коридоре! Жуть какая…
– Не подделка. Настоящая.
– Я так и поняла, между ними даже проходить страшно, тянет злом.
– Трусиха. Я думал, ты бойкая.
– Ты в два раза больше меня. Нет, в три… В четыре.
– Что?! По-твоему, я вешу больше центнера?! Спасибо…
– Я не про это…
Отвожу взгляд от Расула, выбирая, из чего приготовить. Выбор офигенный, если честно. Но уже так поздно… Может быть, мужчина обойдется простым перекусом?
– А про что? – не унимается.
Пальцы постукивают по клавишам. Но я чувствую, как он смотрит на меня время от времени. От каждого такого взгляда моя шея покрывается острыми мурашками, возникает ощущение покалывания и жара, скользящего до самых кончиков пальцев.
– Ты сильный и злой, пугающий бугай. Пользуешься силой, авторитетом и прогибаешь даже хитростью. Разве это не пугает? Еще как пугает… – объясняю я. – И давай на этой теме закончим. Я приготовлю салат.
– И мясо. Я люблю мясо.
– Не слишком ли поздно для мяса?!
– Ночь только началась, – улыбается расслабленно. – Мое время. Днем я предпочитаю отсыпаться.
– Загубленный режим дня.
Расул фыркает:
– Ты как моя бабуля.
– У тебя есть бабуля?!
– У всех они есть. Если не умерли. Так?
– Э-э-э… Я думала…
– Что? – опять смотрит на меня зверски.
«Думала, что ты порождение тьмы…» – но, пожалуй, я не скажу об этом вслух.
Просто помолчу.
– Ничего. Можно музыку?
– Зачем?
– Я люблю готовить под музыку.
– Сейчас принесу умную колонку. Только, если поставишь песни для девочек, не раскручивай, ок?
– Боишься, что не удержишься и станешь подпевать и пританцовывать?
– Скорее, понаблюдаю, как это делаешь ты, крутишь своей попкой возле плиты.
На губах мужчины расползается ядовитая и сладострастная улыбка. О, он точно представляет не что-то безобидное, но другое…
Откровенное.
Пошлое.
Грязное.
Почему же мой пульс ускоряется просто от одной мысли…
Взгляд тянет вернуться на широкие плечи мужчины и его мощную шею с толстой серебряной цепочкой.
Колонка. Музыка…
Буду готовить.
Отвлекусь.
– Пообещай, что…
– Что? – отзывается.
– Что если тебе не понравится, как я приготовлю… Это все равно зачтется.
– Ты уж постарайся. Иначе придется съесть тебя… – бросает очередной убийственно жаркий взгляд и снова возвращается к работе.
С салатом мне более-менее удалось справиться, но потом я какого-то черта решила взять куриные ножки вместо филе и разрезать их вдоль кости.
Но вместо куриной ножки острое лезвие вонзается в мой палец.
– А-а-а!
Тот самый момент, когда понимаешь, что невольно кромсаешь себя, но… уже слишком поздно.
Ножи острые…
– Расул… – оборачиваюсь со слезами. – У тебя… У тебя есть аптечка?
А где он?
Только что сидел здесь, но теперь его нет…
Он в соседней комнате, говорит по телефону. И как назло, порез очень глубокий. Мне кажется, я себе полпальца отрезала…
Хватаю одно бумажное полотенце за другим, прижимая. Они быстро намокают.
– Ты что здесь устроила?!
– Мой палец… Я отрезала себе палец.
Расул дергает меня за локоть, быстро отбирает у меня очередное окровавленное бумажное полотенце.
– Где?
– Что?
– Твой отрезанный палец. Не вижу.
– А-а-а…
Если это шутка, то очень неудачная. Так же как… мой палец, оказавшийся у мужчины во рту. Он просто взял его, посасывая, и прижал… меня к столешнице.