Лана
На пару возвращаться бессмысленно. Не пустят. До следующей еще полтора часа, а до общаги пять минут пешком дворами. И там вместо деревянной парты, теплая кроватка. И отсутствие Жанки. И Мити. И вообще всех! Смогу подумать, наедине, куда я “попала”, в одиночестве. Поэтому, куда податься вместо пар, выбор очевиден.
Сбежав по ступенькам, забираю свои вещи в гардеробе под неодобрительными взглядами вахтерши и гардеробщицы, выхожу на улицу.
Снег бьет в лицо крупными хлопьями.
В этом году зима у нас самая настоящая. Сугробы по колено, в деревне вообще по пояс. Кое-где и с головой нырнуть можно.
Но несмотря на метель, мне удается разглядеть красную ауди припаркованную с другой стороны универа. А рядом с ней две фигуры. Дроздов и Птицын, всегда перемещаются по принципу двух подружек, вместе.
Натянув капюшон пониже, прибавляю шагу. Вот нет у меня никакого желания встречаться со своим “парнем” снова. Кто меня за язык тянул, с моим “гениальным” предложением, понятия не имею. Даже свалить не на кого. Мама всегда говорит, чтобы я больше молчала и десять раз подумала, прежде чем что-то ляпнуть. А папа говорит что думать мне тоже надо осторожно, потому что лицо с субтитрами.
В комнате, не переодеваясь, падаю на кровать. И наконец, достаю телефон из кармана джинсов.
Номер у Дроздова красивый. Явно купленный. Мажорский. Два нуля и семерка на конце.
Агент хренов. Сохраняю в контакты и ставлю на его вызов похоронный марш. Чтобы сразу быть в курсе, когда позвонил мой “Принц”.
Мне кажется я только успеваю положить голову на подушку, как дверь в комнату с грохотом распахивается и на пороге возникает моя всклокоченная соседка. Рыжие волосы торчат в разные стороны как антенны, пуховик нараспашку, а на лице такая гамма эмоций, что мне на секунду становиться смешно.
Она кажется хочет меня одновременно и пристрелить, и выведать все грязные подробности и сплетни, и не может решить с чего начать.
– За что мне…– возвожу глаза к потолку ни к кому конкретно не обращаясь.
Дневной сон отменяется. Допрос начинается.
– Это как понимать, Сорока? – возмущенно пыхтит Жанка, пытаясь стянуть с себя кожанные ботфорты.
– Принимать надо маленькими дозами, по назначению врача, и ничего не надо будет понимать! – ворчу, поворачиваясь на бок.
– Ха-ха, – картинно смеется соседка и тычет в меня обличительно пальцем. – Рассказывай. Я из-за тебя с пары ушла, пришлось притвориться, что у меня несварение.
– Не стоило идти на такие жертвы, потому что я тебе ничего не скажу!
– Нет расскажешь. Или я позвоню твоему папе и настучу, что ты пыталась пролезть в кабинет декана.
– Ах, ты…мухоморка! – швыряю в Жанку свою любимую подушку с изображением ананасов.
“Мухоморкой” мы ее прозвали еще в школе, за яркий цвет волос и отвратительный вкус в одежде. Да и просто за, то что она всегда была “такая”…не очень приятная особа.
Увернувшись, Жанка показывает мне язык, кладет трофейную подушку себе на кровать.
– Звонить?
– Только попробуй и я расскажу твоему, что ты куришь с шестнадцати лет!
– Один-один, – усмехается Жанна и выжидающе смотрит на меня.
Ненавижу ее.
Наши родители считают, что мы лучшие подружки. Собственно поэтому и способствовали нашему совместному проживанию в одной комнате в общежитии. Только они не в курсе, что скорее всего, к концу учебы из нас в живых может остаться лишь одна.
Но в тоже время, она единственная, кроме Митяя, кого я знаю в этом универе, больше пары месяцев.
– Я провалила твое задание и не смогла пробраться в кабинет декана, – произношу со вздохом, подбираю под себя ноги и сажусь по-турецки.
Жанка вскидывает вверх одну темно-рыжую бровь.
– Да ну, думаешь я поведусь на эту смену темы? Меня не это интересует.
– Попытаться стоило, – пожимаю плечами.
Телефон на тумбочке вибрирует новым сообщением. Митяй нервничает, потерял и меня и Пискунову.
Вздыхаю. Сейчас тоже примчиться. И будет мне еще один допрос с пристрастием.
– Может быть ты лучше мне расскажешь, как так получилось, что Лекс Дроздов притащился за тобой к нашей аудитории и потом утащил тебя в неизвестном направлении? Когда он вообще успел узнать о твоем существовании?
Примерно шестнадцать часов назад и узнал…
– Ммм…, – отвечаю расплывчато.
Я что-то не знаю как сформулировать все, что произошло вчера у меня с Лексом, и сегодня. А про поцелуй, вообще, даже под пытками, Жанке не расскажу. У нас с ней и так несколько столовых ножей в доступе в комнате есть, опасно знаете ли.
– Сорока, ты меня за дуру не держи! Чего мычишь? Я думаешь, просто так расстройство кишечника на паре отыграла, как актриса немого кино? Про вас новость запили в одну из групп…
– Какую еще новость? – спрашиваю в ужасе.
Сердце ухает в живот, но при этом стучит где-то в районе барабанных перепонок, словно отбойный молоток.
Хватаю свой телефон, в попытках найти пост.
Но Жанка, оказывается готова и ехидно усмехнувшись, протягивает мне свой мобильный, на экране которого высвечивается моя не самая лучшая фотография. Где они ее вообще откопали? Зато Лекс, на своей вышел, как бог Аполлон! Вот она не справедливость!
Но больше всего, меня приводит в ужас заголовок: “Неизвестная первокурсница новая девушка Лекса Дроздова?”, “Что на это скажет Агата, когда вернется из Рима?”, “Профком вывесил новый список кандидатов на конкурс Мистер и Мисс Университет 2025…”
Это фиаско, братан.
Сколько мы там с Дроздовым фиктивно встречаемся? Минут сорок?
Где-то произошла утечка информации.
Либо он сам написал эти посты. Либо Олимпиада. Либо в аудитории стоят жучки…
– Чего ты такая довольная, – говорю, вскинув на соседку взгляд. – Он же тебе нравился.
– Неа, – забрав телефон Жанна победно улыбается, чем еще больше сбивает меня с толку. – Я тебя, Сорока, с семи лет знаю. И успела неплохо изучить. Ты всегда стремишься получить, то чего у тебя нет. И то что хочется мне. Я захотела Лекса Дроздова. И вот…– показывает на меня рукой, а я краснею до корней волос, от немой ярости. Как она меня так провела, одурачила…– И теперь я буду ждать, когда Агата вернется из Рима и натравит на тебя всех своих подружек… за то что ты заняла ее место.
– Они расстались!
Жанкаменя, не слышит, мечтательно продолжая, устроившись на моей подушке с ананасами:
– … А потом, когда ты не выдержишь морального давления, я наконец буду жить в этой комнате одна.
Так бы и придушила Пискунову!