Стефан
Не уверен, что это правильно, но мое знакомство с новым университетом начинается с дальней кабинки женского туалета, в котором девочка ярко-голубыми глазами лани заглядывает прямо в душу, заглатывая мой член. Такова моя попытка сделать этот «чудесный» день чуточку более выносимым.
Впечатляющие слухи о семье Фейрстах перелетели через все Соединенные Штаты, заставив ректора Калифорнийского университета озадачиться вопросом, стоит ли зачислять столь неблагонадежного молодого человека в ряды своих студентов. И половину первой пары, пока другие ребята грызли гранит науки, я держал ответ перед доктором Генри Абрамсом, в последний момент приостановившим оформление моих документов. Пришлось признаться во всех тяжких. В том, что мой отец наркоторговец, коррупционер и соучастник нескольких покушений на убийство. Я до сих пор не могу поверить, что вышел из этой истории практически без потерь. Хотя иногда возникает ощущение, что решение присяжных было несправедливым и от дерьма, в которое втянул меня отец, мне уже никогда не отмыться.
Получив от Абрамса каким-то чудом добро на зачисление, я подошел к столу хорошенькой девочки, чтобы дать ей наказ оформить-таки меня по всем правилам. Да-да, той самой девочки, что стоит сейчас передо мной на коленях. Закончив заносить в базу мои данные, она подскочила со стула, призывно облизнула губы и объявила, что я значился последним неоформленным студентом, а потому ее волонтерская деятельность закончена. Так что бы не отметить это чудесное дело? После отстойного разговора с ректором я не стал над этим предложением даже раздумывать.
И вот мы здесь, в туалетной кабинке, и она настолько хорошо знает свое дело, что я зажмуриваюсь и невольно представляю на ее месте совсем другую. Ту, за которую даже не пытался бороться.
Вы, наверное, скажете, что я идиот. И в некоторой степени это будет правдой, но я реально не представляю, как другие парни умудряются хотеть только одну девчонку. Поверьте, я очень уважаю этих прелестниц во всем их великолепии и многообразии, но есть среди них такие, кто заслуживает верности. А с этим, как нетрудно догадаться, не ко мне. Без ложной скромности, я никогда не пытался. Не видел смысла.
– Тебе нравится? – спрашивает лань, очевидно, разочарованная утратой зрительного контакта.
– Ты бесподобна.
Я не сосчитаю, сколько раз это говорил в разных вариациях. Правда в том, что я никогда не скажу девчонке, которая мне отсасывает, что она делает это херово. Я вообще придерживаюсь позиции, что оральный секс по определению не может быть херовым. Но не будем забывать о дополнительном бонусе: девочка, которой ты говоришь, как она хороша, пытается стать еще лучше. Может быть, в перспективе долгосрочных отношений это и не так, но я их, опять же, не завожу.
– Кстати, я Уитни, – представляется удовлетворенная моим ответом девчушка, прежде чем провести языком по всей длине моего члена. Это она не вовремя решила углубить знакомство, я уже успел настроиться на иное. Никакого желания растягивать удовольствие у меня нет. Просто сброс напряжения – ничего личного. – А ты Стивен, верно?
Как обухом по голове. В мозгу проносятся десятки непечатных выражений. Холод покрывает кожу мурашками. Все тело напрягается. Кроме члена. Он, наоборот: безвозвратно сдувается.
– Стефан, – поправляю я.
Имя она прочла на бланках: вслух я Уитни не представлялся. И написание имен Стефан и Стивен одинаковое. В ее ошибке нет ничего критичного, но не для меня. Поверьте, между этими двумя именами как минимум пропасть.
– Эй, прости, я не подумала. Что…
– Крошка, это не твоя вина. Просто неприятный привет из прошлого.
Я застегиваю джинсы, заставляю девчушку подняться и благодарю глубоким поцелуем. Помявшись в нерешительности, она отвечает и явно начинает заводиться снова. Немного неловко проводит ладонью по моему животу вниз, но я ловлю ее запястье: не позволяю добраться до ширинки.
– Слушай… – пытается она. – Неловко вышло, я…
– Уитни. – Я улыбаюсь ей во все тридцать два зуба. – Ты супер.
Я целую ее в губы еще раз и, не давая времени опомниться, толкаю дверь кабинки. Зрелище стоящей у зеркала подкрашивающей губы свидетельницы нашего разговора вызывает у меня ухмылку.
Пытаюсь приглядеться повнимательнее, чтобы понять, получу по лицу от нее сумочкой или нет. Видимо, нет. По напряженным плечам видно: она слышала каждое слово, но на истеричку совсем не тянет. Разве что пальцы, сжимающие тюбик, побелели от напряжения.
И… вау, давно мне не встречались такие хорошенькие девчонки. Проходя мимо, подмигиваю ей и награждаю лучшей из своих улыбок:
– Привет.
Ответа я, разумеется, не получаю. Она отводит розовую помаду от идеальных губ и смотрит на меня холодно и серьезно, изучающе и без тени восторга. Это что-то новенькое, к такому я не привык. Впрочем, к таким, как она, я не привык тоже. Под слоем косметики невозможно понять, смутил ли я ее. Едва ли. Я не уверен, что такие девчонки смущаются без данного себе на то разрешения.
Она вся такая же сдержанная, как эта помада. Спорю, секс в туалетной кабинке – ее абсолютное табу. И я ее, конечно же, раздражаю своим легкомыслием. Жаль, она действительно чудо как хороша.
Выходя из женского туалета в людный коридор, я сталкиваюсь нос к носу с двумя студентками. Эти, напротив, глядя на меня, честно застывают с открытыми ртами, а затем краснеют. Подмигнув и им, я скрываюсь в коридоре. И только потом понимаю, что если Уитни так и не вышла из кабинки, то ледяная принцесса мне за это спасибо не скажет.
Шерил
Вот вам факт: вы можете делать со своей жизнью что угодно и как угодно. Например, возглавить сестринство, организовать несколько благотворительных мероприятий, подготовить социальную программу адаптации студентов, устроить научные чтения, провести десятки безупречных вечеринок и почти добиться внимания Майлза Докери… Но всегда найдутся Уитни-которая-супер, Стефан-который-не-Стивен и просто-кабинка-туалета – и они обязательно вам все испортят.
В попытке передохнуть от тягот первого учебного дня я захожу в первый попавшийся женский туалет, дабы поправить макияж… и слышу характерную возню в дальней кабинке. Которая заканчивается внезапно быстро, да и вообще, как ни посмотри, внезапно.
За приближением Стефана – попала по счастливой случайности на несвоевременное знакомство – я наблюдаю в зеркало. Что примечательно, он делает то же самое: разглядывает меня с легкой насмешкой в глазах. А они у него, кстати, очень необычные. Светлые. На фоне темных растрепанных волос и смуглой кожи смотрятся особенно эффектно. И этот продуманный прикид: кожаная куртка, футболка с низким воротом, джинсы, бутсы… Все брендовое, между прочим. Выделяется этот Стефан, что и сказать. Я внутренне подбираюсь в ожидании неприятностей. Этот парень даже пахнет как неприятности: дорогим горьким парфюмом и сигаретами.
– Привет, – неожиданно роняют «неприятности» и, улыбаясь, подмигивают мне.
Это что, флирт? Я не шибко разбираюсь, но флиртовать с другой, оставив в кабинке неудовлетворенную Уитни-которая-супер, – разве не верх скотства?
Кажется, еще чуть-чуть, и от моего взгляда зеркало покроется льдом и брызнет осколками. Не говоря ни слова, я провожаю парня глазами, и только когда он хлопает дверью, возвращаюсь к своему мейкапу.
– Парень в женском туалете в первый же день? Горячо семестр начинается, – щебечут от порога девчонки. – С кем это он…
Они заворачивают к зеркалам и застывают с немым изумлением на лицах.
Уитни, видно, закрылась в туалете навечно, чтобы вдоволь оплакать свою неудавшуюся сексуальную жизнь. На виду только я, и у меня в руках помада. Практически с поличным.
Бросив на свое отражение усталый взгляд, я тяжело вздыхаю с пониманием, что грядет очередная кровавая бойня. Впрочем, а когда в моей жизни было иначе? О горе тебе, Шерил Абрамс, ни минуты покоя!
Я не спешу уходить из туалета: дожидаюсь, когда эти две курицы уйдут распространять про меня сплетни. И только после этого толкаю дверь последней кабинки. Мне очень и очень любопытно, что за шлюшка меня подставила.
Я собиралась стучать, пока она не откроет, но дверь оказывается не заперта. На крышке туалета сидит заплаканная смазливая девчушка, которую я даже не знаю. Это странно, в отцовском университете я знаю почти всех. При виде меня она резко бледнеет и начинает, заикаясь:
– Ше-Шерри…
– Для потаскушек – Шерил, – поправляю я ее.
– Прости, – краснеет девчушка. Говорю же, все меня знают. И я тоже стараюсь всех знать. Должно быть, эти двое новички в наших стенах. – Я… я все объясню. Только не говори своему отцу.
Да-да, мой отец – ректор этого заведения.
– Не трудись, – отвечаю и достаю телефон, чтобы сделать фото.
– Что ты делаешь? – восклицает заплаканная Уитни.
– Собираю вещдоки, конечно.
Разворачиваюсь и иду на выход.
Это полная подстава. Даже с этой фотографией вряд ли кто-то поверит, что это она, а не я ублажала Стефана в кабинке. Потому что Шерил-дочка-ректора и новенький – бомба, а какая-то никому-неизвестная-Уитни и новенький – это ужасно скучно.