– Нет, не хочу, – спокойно, практически лениво отвечает он. – Не старайся, Сайора. Это неприятно, и в первую очередь тебе.
Мне хочется выть от разочарования. Как так?! Не может быть!
У меня бывало, что внушение не подействовало, но никогда его не замечали! Ладно, может быть, родители бы заметили. Когда-то по глупости я пыталась им что-то внушить, но меня быстро вычислили.
– Гаргулий зад, – тихо, но с чувством говорю я.
Похоже, у него тоже есть ментальная магия. И сильная. Но то ли я об этом не знала, то ли вообще никто. Тирен качает головой, изображая осуждение.
– Главное, не ругайся на балу по случаю нашей свадьбы, жёнушка. Это в том числе и твоя репутация, – говорит он, изящно накалывая вилкой кусок жареного мяса.
Сжимаю вилку до побелевших костяшек. Ненавижу. Он знает, что управляет ситуацией, и я никуда не денусь. И наслаждается тем, что у меня ничего не получилось!
В глазах начинает щипать, и я шумно вздыхаю, чтобы взять себя в руки. Ничего, как говорит мама, прорвёмся.
– Когда бал? – спрашиваю я как бы между прочим, приступая к еде.
– Завтра, – спокойно отвечает он, а я громко звякаю вилкой, промахнувшись. – Будь готова.
Буравлю взглядом жующего Тирена. Как, КАК он собирается подготовить всё за день? Учитывая, что экономка не знала, что он собирается жениться.
Размышления прерывает внезапно закрывшая свет из окон тень. Поворачиваю голову к большому витражному окну сбоку от нас. Свист, рык, и окно разбивается вдребезги лапой и головой дракона! До стола долетают мелкие осколки.
Первая реакция – пригнуться, спрятаться. Но потом я узнаю дракона. Папа! Он пришёл, чтобы спасти меня!
Кидаюсь навстречу, а папа принимает человеческий облик одновременно с прыжком внутрь, в столовую. Тирен остаётся на месте, но я отмечаю это краем сознания и решаю, что это не важно. Кидаюсь к отцу, обнажившему меч, и крепко обнимаю его.
Но папа не принимает объятия, а заводит меня за спину и с угрозой наставляет на Тирена меч.
– Ты, – рычит он. – Я тебя нашёл.
– Вы даже немного опоздали, дорогой тесть, – говорит Тирен, смахивая со стола разноцветные осколки.
Ветер врывается в обеденный зал, треплет мои волосы и завывает в наступившей тишине. Закусываю губу. Понимаю, что даже папа не сможет меня забрать прямо сейчас.
– Присаживайтесь, скоро принесут приборы и другую еду. Не могу же я потчевать дорогого гостя битым стеклом, – продолжает издеваться Тирен.
– Сайора? – в миг охрипшим голосом переспрашивает отец, чуть поворачивая голову ко мне.
Виновато смотрю на него, а в душе готова разрыдаться. Уже поздно. Я уже совершила эту ошибку.
– Сайора, подойди ко мне, – Тирен говорит это с нажимом и встаёт.
Я сомневаюсь, сначала подаюсь навстречу, но тут же отшатываюсь за спину отца.
– Сайора, – повторяет Тирен, награждая меня тяжёлым взглядом. – Я попросил подойти.
– Я хочу поговорить с отцом, – подаю я голос, не в силах терпеть напряжение и опустив взгляд.
Тирен молча приближается, и его шаги для меня звучит как набат. Папа делает шаг ему навстречу и перекрывает дорогу мечом.
– Я забираю дочь, и мы улетаем. И оба избежим затяжной войны, – говорит папа.
– Вы не можете, Правитель. Вы приглашены на бал в честь нашей свадьбы сегодня вечером. Мы с Сайорай уже дали клятвы.
– Я тебе не верю, – цедит отец.
– Сайора, вытяни руку, – издевательски ухмыляется Тирен.
Я понимаю, что он хочет: показать наши брачные метки. Что ж, возможно, так проще. Не придётся говорить вслух, что я вышла замуж.
Набрав в грудь воздуха, подхожу сбоку от стоящих друг напротив друга мужчин и вытягиваю руку. Тирен проводит пальцем от запястья вверх, и на коже вспыхивает чёрно-золотой узор.
Отец не произносит ни звука, и это молчание давит тяжелее камня. Я бы хотела всё объяснить, рассказать, мы бы вместе придумали, как мне развестись. Но не при Тирене.
Убираю свою руку и рассматриваю носки новых мягких туфель, которые мне подала утром Тьера.
– Это достаточно убедительно? – хмыкает Тирен.
– Моя дочь не выглядит счастливой невестой, – наконец, медленно произносит отец. – Возможно, станет счастливой вдовой.
Кровь отливает от моего лица, я напряжённо сжимаю ткань юбки. Папа хочет убить Тирена, и почему-то это меня пугает.
Я не думала об этом варианте. Так будет проще всего и, наверное, правильней. Мы с Тиреном связаны клятвой и не можем вредить друг другу, но отец – человек со стороны. Он может… Только вот отчего у меня так сжимается сердце при мысли об этом?
– Я приму вызов на поединок с удовольствием, – отзывается мой муж, добавляя яда в голос. – Но подумайте, не станет ли ваша дочь от этого только несчастнее?
Мужчины прожигают друг друга ненавидящими взглядами. Звенькает посуда, и я вздрагиваю. Оказывается, пока мы вели разговор, слуги почти бесшумно заменили блюда и поставили приборы.
– Мы уходим, – говорит Тирен, впиваясь пальцами в моё запястье. – Нужно подготовиться к празднику. Чувствуйте себя как дома, располагайтесь, дорогой тесть. До встречи на балу.
Мой муж тянет меня к двойным дверям, не обращая внимание на мои запинки и заплетающиеся ноги. Я смотрю на отца и взглядом пытаясь сказать, что нам надо поговорить. А потом нас отрезает друг от друга закрывающаяся дверь.
Тирен заводит меня в ближайшую к столовой комнату и прижимает к стенке. Меня обдаёт жаром его тела, дыхание сбивается, а сердце ускоряет бег. Мне должны быть неприятны его прикосновения, но почему-то я не могу сказать, что это так.
– Даже не думай что-то устроить, – с тихим рыком цедит он. – Результат не изменится, ты так и будешь моей женой, но вот жизнь у тебя станет сложнее.
– С чего ты взял, что я буду так делать? – с вызовом смотрю на него.
– Я тебя знаю, – горько усмехнувшись, говорит он.
Отпускает и собирается выйти из комнатки, но я останавливаю его.
– Тирен, – хватаю за рукав, испытывая смесь противоречивых чувств. Ненавижу его за то, что сейчас завишу от его решений. – Дай мне поговорить с отцом. Я должна ему всё объяснить.
– А я не должен, – кривит он рот в усмешке.
– Ты сам сказал, ничего не изменишь. Или боишься, что простой разговор с отцом расстроит все твои планы? – поднимаю подбородок, твёрдо глядя ему в глаза.
– Ладно. Я дам вам пообщаться на балу, даже комнату выделю, чтобы было удобнее. Но у меня есть условие, – прищуривается он.
– Какое? – чувствуя подвох, напряжённо спрашиваю я.
– Сначала согласись, – в глазах Тирена отражается полное превосходство.