Воздух закончил поступать в эвакуационный отсек, так что мне не нужно было беспокоиться о том, что случайные вещи превратятся в пыль, если утечка усилится. У нас все еще была гравитация, поэтому я пока не стал возиться с магнитными ботинками.
Я пробрался к клавиатуре и набрал стандартный режим. Временный воздушный экран встал на место, сообщив мне, что с другой стороны переборки есть воздух. Можно было только догадываться, был ли воздух пригодным для дыхания, а новые утечки могли произойти в любой момент. Поэтому я держал свой шлем закрытым.
Сигналы тревоги ударили по моему внешнему микрофону в тот момент, когда я переступил через воздушный щит. Но все же – проигнорировал это и закрыл люк. Направляясь к стороне спасательных капсул, из моего рта все-таки вышла ругать, хотя я всячески старался выражаться более культурно.
«Шрам», который остался после атаки, испортил все спасательные капсулы в этой секции. Хотя я мог попытаться пересечь корабль, направиться к капсулам правого борта или пойти на корму, ведь возможно получится обнаружить капсулы, которые не были отключены или уже запущены. Открыв схемы «Сусаны» на своем «радаре», я задумался, когда увидел, что вспомогательный полетный отсек «А» был совсем близко, всего на одну палубу вниз и одну секцию на корму. Ближайшие «рабочие» спасательные капсулы, согласно показаниям аварийно-спасательных служб, находились по правому борту или далеко позади.
К тому времени, как я доберусь туда, капсул уже не будет, или корабль взорвется прямо со мной на борту. Ведь судя по показаниям, которые я получал на инженерном интерфейсе, бухта была цела, и в бухте находился стандартный разведывательный корабль. Я использовал навигационное программное обеспечение, чтобы проложить маршрут до взлетно-посадочной полосы.
Корабль знавал лучшие дни…
Пока я шел по коридорам, осматривал корпус корабля. Повсюду были следы боевых повреждений…
На этом участке произошел перегруз электропровода, в результате чего погибли два члена экипажа. Рядом стонал от боли третий, его костюм был поврежден плазменными ожогами.
Судя по всему, для его ног тоже ничего хорошего не было. Я быстро ввел ему дозу нано препаратов в место ожога, в надежде помочь. Но…
Этого было бы недостаточно, чтобы полностью излечить повреждения, но это было начало. Пока нано делал свою работу, я повернулся к двум мертвым членам экипажа и начал проверять их снаряжение на наличие всего, что можно спасти. Еще десять доз нано медикаментов, второй плазмомет тремя обоймами, и бластерный карабин, 20 выстрелов с четырьмя запасными обоймами. Он был мощнее моего плазмомета. Настоящим «призом» стал набор из четырех минидронов, которыми я мог управлять из своей базовой колоды.
– Фух, – раздался голос выжившего, который оказался женщиной.
На данный «этап» она выглядела так, будто сможет продолжать двигаться, а это было некоторым бонусом. Когда я хорошенько ее разглядел, то понял, что на ее воротнике внутри костюма были офицерские петлицы.
– Мэм! Помощник инженера Бик. Докладываю: покров ноги вашего скафандра – поврежден, корабль – «протекает». Мне нужно, чтобы вы поменялись скафандрами местами с одним из этих мужчин. Нижняя половина их костюмов все еще цела.
Женщина медленно кивнула и расстегнула пломбы своего костюма. Ее нога все еще не полностью функционировала, так что мне пришлось помочь ей снять аварийный комбинезон с пары ног, на которые я, вероятно, потратил бы больше времени, любуясь, если бы она не была офицером. Или раненой… Или мы не были на корабле посреди боя. Неизбежная смерть не такой большой афродизиак, как некоторые считают. По крайней мере, пока опасность не минует.
Когда ее скафандр был застегнут, и она снова встала на ноги, я воспользовался моментом, чтобы понаблюдать за офицером. Мой «планшет» вывел ее файл из реестра корабля.
Лейтенант Кова, командир смены Бета.
Она была среднего роста, и у нее был плазмомет гораздо лучше, чем у меня, а также был бластерный карабин, так что, если дело дойдет до боя, у нас все будет хорошо.
– Спасибо Бик. Какова ситуация?
– Неизвестно… Ближайшие эвакуационные капсулы были повреждены, когда луч Ар’га задел нас. Я направлялся к вторичному летному отсеку, чтобы попытаться выбраться на одном из шаттлов.
– Хорошо. Веди нас. Только… Если они еще не взорвали корабль, Ар’га, вероятно, пойдут на абордаж.
Я кивнул и начал идти вперед, следуя карте, которую мне дала навигационная программа.
– Мы мало что можем с этим поделать, мэм. Если бы мы были инженерами, я мог бы соорудить что-то, что лишило бы их корабля, но…
– Но от этого никуда не деться, и мы понятия не имеем, доступна ли инженерия по-прежнему. Я согласна. Наш приоритет – убраться подальше и сообщить флоту о потере "Сусаны".
Мы погрузились в молчание, пока шли по кораблю. Подойдя ближе к грузовому отсеку, мы увидели новые признаки повреждений. Аварийная переборка была заварена, судя по всему, это была аварийная сварка.
Нам пришлось проскользнуть через один из служебных каналов, чтобы обойти «препятствие». К счастью, люк в служебном трубопроводе был еще открыт. Вероятно, морские пехотинцы и Ар’га об этом не знали. Вернувшись в коридор, мы услышали звуки боя. Бластерные карабины, вроде тех, что были у нас, и еще один звук, возможно, лучевое оружие Ар’га.
«Черт, они уже на борту».
Не желая ввязываться в перестрелку, я отправил один из своих дронов вперед, чтобы посмотреть на коридор.
Моему взору предстали похожие на жуков панцири воинов Ар’га, но, к счастью, мы оказались позади них. Группа из десяти человек спряталась за какими-то обломками, загораживающими одну сторону коридора. Они были заняты борьбой с группой морских пехотинцев в коридоре. Не удалось получить данные о морских пехотинцах, но они явно были оттеснены. И кто знает, сколько еще Ар’га было на корабле. Нам понадобятся эти морские пехотинцы, чтобы помочь сдвинуться с места.
Я посмотрел на лейтенанта Кова, она кивнула, и отсчитала руками от трех.
Меня не покидала мысль, что наврятле кто-либо из нас проходил боевую подготовку на корабле с самого начала, если не считать учений. Но тренировка была тренировкой, и я последовал ее примеру.
Вынырнув из-за угла и присев на одно колено, я почувствовал рядом костюм «мэм» которая стояла надо мной, и мы одновременно начали стрелять.
Бластерные карабины – ужасное оружие, и один выстрел должен убить любого человека без защитной брони, если они попали в центр массы. Даже броня Морского пехотинца могла выдержать всего несколько ударов, прежде чем ее владелец уйдет в нокдаун. На проклятого Ар’га потребовалось пять выстрелов, чтобы свалить его. На каждого!
Тем не менее, нам удалось убить троих.
Морские пехотинцы с их более мощным оружием, и навыками пришлось использовать перекрестный огонь, чтобы отвлечь внимание остальных семерых.
– Прекратить огонь! – раздался мужской голос, когда последний Ар’га пал.
Когда мы приблизились к двери в летный отсек, мы увидели пятерых морских пехотинцев во главе с капралом, судя по знакам различия на его скафандре, которые вышли из-за баррикады, чтобы встретить нас.
Лейтенант Кова кивнула капралу.
– Слушаю отчет!
– Капрал Звездный сообщает, мэм! Мы занимались теми, кто пошел на абордаж, когда поступил сигнал «Покинуть корабль». Мы не могли выйти из боя, чтобы не предоставить им управление кораблем, а связь с персоналом была отключена после того большого взрыва, поэтому мы не знали, как далеко продвинулась эвакуация. Пришлось встревать в бой!
– Хорошая работа, капрал. Бик! Используй эти дроны и покажи мне, что находится внутри отсека для полетов! Нам нужно знать, с чем мы имеем дело.
– Да-да, мэм.
Я приступил к работе, задействовав стелс-поле на одном из дронов и отправив его через двери в посадочную площадку. То, что я увидел, было…
Из хороших новостей – был разведывательный корабль, разработанный для дальней разведки. Он был легко вооружен и бронирован, быстр, и обладал хорошими способностями к скрытности. Более того, у него был переходной двигатель ближнего действия, позволяющий мгновенно сбежать, если мы сможем избавиться от местных гравитационных полей. У него было жизнеобеспечение для десяти человек в течение трех недель, хотя у него была только одна голова и не было кабин.
А вот плохая новость заключалась в том, что отсек буквально кишел воинами Ар’га.
Я не стал их считать, так как за меня это сделал компьютер.
Шестьдесят пять юнитов.
Таким образом, метод грубой силы был исключен. Там также находился посадочный модуль Ар’га, и я мог видеть, что воздушный щит все еще работает.
Я поделился новостями с группой, чтобы они могли создать план дальнейших действий.
Один из морских пехотинцев проворчал:
– Взорвите щит и отправьте их всех в космос. Жукам нужно дышать так же, как и нам, не так ли?
Кова лишь покачала головой.
– Их панцирь работает как основной защитный костюм. Я думаю, им хватит защиты, чтобы добраться до своего корабля.
А потом появился еще один вариант, который морские пехотинцы назвали «беспределом в полевых условиях».
– У меня тут куча зажигательных средств, мэм. Я могу настроить дрон так, чтобы он доставил груз… Если кто-то из морских пехотинцев сможет подстрелить «подарки» своими винтовками, мы устроим хороший взрыв и уничтожим многих. Затем мы сбрасываем воздушный щит и даем им подумать «о мире ином», пока добираемся до корабля.
– Сколько времени нужно, чтобы подготовить разведывательный корабль к полету?
– По книгам? Двадцать минут. Может быть, десять, если я срежу углы расчета прыжка. Но мы хотим быть в пути до того, как начнем прогревать двигатели. Это гарантированно привлечет внимание. Мне потребуется еще двадцать, чтобы устроить отказ воздушного щита. Эти протоколы безопасности не предназначены для перезаписи…
Раздался голос «Звездного».
– Я лучше любого из присутствующих владею прицельной стрельбой. Это даст нам твой «бум». Но полчаса – это слишком много времени… Все что угодно может пойти коту под хвост, лейтенант.
Другой морской пехотинец с именем Вэл заговорил:
– Я тренировался на разведывательном корабле во время основной подготовки. И могу запустить удаленный контрольный список и летать локально. Но… У меня нет квалификации для расчетов перехода в пространстве.
– Хорошо, – сказала лейтенант, – Вэл, ты начинаешь готовить корабль дистанционно. Делать все, кроме прогрева двигателей. А мы стартанем с того момента, когда начнется отвлечение Бика.
– Слушаюсь!
Следующие двадцать минут превратились в шквал компьютерного кода, пока я пытался заставить воздушный щит и дрон делать то, для чего они не предназначены. На самом деле, они были активно запрограммированы на то, чтобы «избегать» делать то, что мне нужно от них. Тем не менее, через двадцать пять минут после начала работы мы с Вэлом кивнули лейтенанту.
Мы были готовы.
Я отключил стелс-возможности дрона, привязав к нему взрывчатку, и заставил его летать вверх и вниз по металлическим бочкам, полным зажигательного топлива.
Корабли больше не использовали нефть или газ, как старые военно-морские корабли, но маленькие корабли, такие как разведчик, который мы собирались украсть, не могли поддерживать большие пеленгские реакторы, поэтому они несли некоторое количество высокоэнергетического реактивного топлива, чтобы получить высокую мощность тяги. К счастью, у нас была куча вещей, готовых для заправки приближающихся кораблей.
Металлические лязги дрона привлекли внимание воинов Ар’га, и примерно половина из них начала двигаться к нему. Они не пытались стрелять в дрон, потому что даже идиоты знали, что происходит, когда вы стреляете рядом с бочками, наполненными топливом, и никто не хотел совершать подобную «обычно фатальную» ошибку. Взрывы на борту корабля – это совсем не весело.
К счастью, капрал Звездный был хорошим стрелком и добился того, что тридцать два воина Ар’га получили очень хороший урок на тему того, почему нельзя приближаться к странному дрону, который «витает» возле топлива.
В то же время Вэл начал прогрев двигателей. Это займет минуту, пока они не будут готовы. Как только воины повернулись лицом к новой «угрозе», я отправил команду на управление отсеком, уничтожив воздушный щит. К сожалению, это также убило гравитацию в отсеке, так как цепи, поврежденные боевыми повреждениями, вышли из строя под нагрузкой.
Результат был весьма показательным.
Все, что не было привязано в отсеке, выходило через двери отсека в космос.
Осталось лишь несколько врагов, которым посчастливилось ухватиться за свой корабль, прежде чем их выбросило из отсека. А вот морские пехотинцы очень быстро справились с «проблемкой». Ибо к нашему общему счастью, их обучали маневрам в невесомости. А далее – все прошло гладко!
Уверенный прыжок в правильном направлении, затем работа магнитных захватов, чтобы «захватить» себя, и мы были у корабля.
Лейтенант ввела свои командные коды, и мы все забрались на разведывательный корабль.
Лейтенант Кова и Вэл расположились в кабине, занимаясь последними приготовлениями к запуску, а я подключил свой «планшет» к корабельному компьютеру, и использовал его для загрузки журналов, которые мы еще могли получить из Сусаны.
В следующий миг почувствовал, как корабль двинулся, а потом мы оказались в темноте.
– Мы ушли! – раздался голос лейтенанта, – Режим Стелс, похоже, держится. Корабли Ар’га не преследуют нас. Они кажутся… О боже. Они стреляют по спасательным шлюпкам!
Это вызвало кучу невнятных проклятий от морпехов, но никто ничего сделать не мог. Персонал, который мог бы выжить – уже не выберется с корабля.
Ведь один разведывательный корабль ничего не мог бы сделать против стаи крейсеров треклятых жуков…
Как только мы миновали крейсера, лейтенант отказался от малозаметности и полностью открыл дроссельную заслонку, стремясь к переходу. Как только компьютер сказал, что мы в безопасности от крейсеров Ар’га, все вокруг почернело.