Забрезжил рассвет, удивительно чистый воздух над Фивами придавал ему особое очарование. Все цвета казались ярче, такой игры красок мне не доводилось ещё видеть. Серебряные утренние сумерки постепенно сменялись золотом ещё стеснительных солнечных лучей, что робко выглядывали из-за горизонта, подсвечивая пронзительную синеву небес. Небольшими стайками в вышине плыли пушистые белые облака, казавшиеся мягкими, как пух. Громада храма избавлялась от ночных теней, даже здесь, в закутке, было видно, как ярче проступают живописные барельефы, из-за игры света и тени казалось, что лица изображённых богов и героев меняют своё выражение.
– Ты спишь с открытыми глазами? – услышала в голове голос Эразма.
Наваждение спало, я слегка тронула за плечо уснувшего Атрея. Тот встрепенулся:
– Уже утро? Я и не заметил, как уснул, – он провёл ладонью по лицу, прогоняя дремоту, – пойдём, надо убираться отсюда, могут заметить.
Выбравшись на улицу, где спешили по делам горожане. В основном торговцы и лавочники.
– Ворота уже открыты, но нам стоит подождать, пока народу там станет больше. В толпе легче затеряться.
– Куда пойдём?
– На рынок, – Атрей, взяв меня за руку, развернулся в сторону торговых рядов, – там безопасней.
Долго мы бродили от прилавка к прилавку, от нечего делать, рассматривали разложенные товары. Немного перекусили в каком-то неприметном закутке. Время уже приближалось к полудню, когда гладиатор решился идти к выходу из города. Закутавшись с головой в плащи, мы вышли на улицу, ведущую к воротам Электры.
– Оттуда дорога идёт в Платеи, – пояснил мне Атрей, – там нас вряд ли будут искать. Подзаработаем немного денег и переберёмся ближе к Афинам, а может удастся выбраться на острова.
Мы слились с многолюдной толпой, закутанные в плащи. Множество приезжих в городе было нам на руку. Их одежда настолько разнообразна, что на нас никто не обращал внимания. Мало ли кому не по душе жаркий климат.
Толчея усилилась, стало много повозок, колесниц и просто всадников на лошадях. То и дело надо было следить, чтобы не угодить под копыта. Шли, буквально прижавшись к стенам, меня с непривычки пугало такое обилие «живого» транспорта, Атрей понял это и старался идти по самой обочине.
Возле ворот стояла разомлевшая на жаре стража, лениво оглядывая входящих и выходящих.
– Надо выйти ближе к центру улицы, – мужчина взял меня осторожно под руку, – не бойся, я рядом. Нам лучше быть в гуще людей.
Кивнув, пошла вслед за ним. Пристроившись за какой-то неторопливой телегой, мы шли к выходу. Вот уже близко крепостная стена, движение замедлилось, народ потихоньку продвигался вперёд. Иногда толпу разгоняли всадники с серьёзными, обветренными лицами, все в одинаковых одеждах.
– Кто это? – Спросила у Эразма.
– Вестники, – ответил дух, – развозят послания по всей стране.
Получается, здесь даже есть почта. Это время не переставало удивлять меня. Я отвлеклась на нарядную колесницу, где за возницей стояла красивая девушка. Её лицо было прикрыто тончайшим покрывалом, но оно не могло скрыть ярко-голубые глаза, золотые волосы, собранные в высокую причёску, гордую посадку головы. И лошадь была под стать хозяйке. В заплетённой гриве и на бабках переливались мелодичным звоном маленькие колокольчики. Норовистая пегая кобылка, словно понимая свою красоту, кокетливо трусила по улице. Моё внимание привлёк мальчишка, подбежавший к стражнику и что-то торопливо говоривший ему. Охранник нахмурился, отдал короткий приказ остальным. Двое встали в потоке покидающих город людей, внимательно приглядываясь к лицам.
Я толкнула Атрея:
– Смотри, они кого-то ищут.
– Заметил, – мужчина побледнел, но ни один мускул не дрогнул, – уходим, Мелисса. Пройдём через Кадмею, лучше потерять время, чем жизнь.
За тележкой нас не было видно, отступив ближе к обочине, повернули назад.
– Эй вы! – Раздался окрик стражника.
Атрей крепче сжал мою руку, стараясь утянуть в толпу, сновавшую по улице.
Эй! Стойте! – Голос раздался ближе.
– За вами идут! Мелисса, поспешите! – Эразм буквально дёрнул меня за подол эксомиды.
Я обернулась, сквозь толпу к нам уверенно направлялись двое стражей. Гладиатор замер на секунду, оценивая обстановку. В этой части улицы не было переулков, где можно скрыться.
– Прибавь шаг, но не беги, – сказал он мне и снова стал лавировать между повозками и людьми, стараясь скрыться от глаз стражи.
Те не отставали, перейдя на бег и уже уверенно следуя за нами.
Впереди показалась городская стража.
– Держите этих двоих! – Ткнул в нас пальцем один из преследователей.
Мужчины перегородили нам проход, умело распихивая людей по сторонам. Им не впервой ловить беглецов.
Атрей остановился, опустив голову:
– Прости, – услышала я.
– Беда, – бормотал Эразм, – как же теперь?
Меня схватили сильные руки, в растерянности я даже не заметила, когда успели подойти стражники.
– Попались, – довольно сказал охранник ворот, – нам передали, что сбежала рабыня и гладиатор, – обернулся он к городским коллегам, – велели быть бдительней, а тут они, как по заказу. Атрей, – обратился мужчина к гладиатору, – ты надеялся, что тебя не узнают? На девчонку я бы не обратил внимания, но бои с тобой не пропускаю, отлично помню твою походку и повадки. Замотайся ты хоть в тысячу плащей, всё равно разгляжу в толпе.
Он довольно расхохотался. Нам скрутили руки за спиной и, подталкивая древками копий, погнали к дому:
– Солон обещал щедро отблагодарить нас, – довольно рассказывал мужчина, – сегодня сможем провести вечер в таверне. Вино и девушки, что может быть прекрасней, для уставшего стражника после дня на жаре.
Я едва не бежала под постоянными тычками, руки нещадно заломили так, что болели все суставы. Капюшон плаща падал на лицо, закрывая глаза. Мне казалось, что мы шли неимоверно долго. Но вот передо мной открылись знакомые ворота. Нас завели во двор, там, довольно ухмыляясь, стоял Солон с огромной шишкой и фингалом в пол-лица:
– Что, голубки, далеко уйти не удалось? – Он подошёл ко мне и наотмашь ударил по лицу, – от меня ещё ни один раб не сбегал, запомни, девчонка.
Хозяин отсыпал горсть монет из кошеля на поясе, передал стражникам. Те, поблагодарив его, удалились.
К нам подошли Зен и другие гладиаторы. Солон указал пальцем на Атрея:
– Этого в кандалы, сейчас я сам разберусь с ним, девчонку закройте в её комнате.
Нас развели по разным сторонам. Последнее, что я видела, – полный страдания взгляд Атрея. Меня зашвырнули в спальню, так что я хорошенько приложилась головой о стену. Эразм развязал руки:
– Ох, как же теперь быть? Не уследил я за тем мальчонкой, – сокрушался он, – отвлёкся на стражников, глаза им отводил.
Я растирала занемевшие запястья, медленно наливающиеся синими полосами от верёвки:
– Ты не виноват, – попыталась успокоить лара, – ещё не вечер, выберемся как-нибудь.
– Боюсь, Мелисса, больше вам выбраться не удастся, – сокрушённо покачал головой лар, – не спустит с вас глаз Солон.
– Мне бы поговорить с хозяйкой, – усевшись на кровать, облокотилась в изнеможении о стену.
– Зачем? Она не сможет помочь, – Эразм устроился рядышком.
– Я не боюсь, что меня будут пороть или закроют надолго. Только вот Солон…, доведёт начатое до конца, – от омерзения затошнило, стоило представить этого обрюзглого борова.
– Иантина знает о его шашнях, она тебе не помощница, – покачал головой лар, – могу его усыпить, да надолго моего колдовства не хватит.
– Если сможешь, позови её, заставь подойти к комнате. Надо хоть попытаться, – взмолилась я.
– Хорошо, – присмиревший Эразм был на удивление покладистым, – сейчас что-нибудь придумаю.
Он исчез, потянулись томительные минуты ожидания. В коридоре послышался голос хозяйки, отчитывающий служанку.
– Госпожа! – крикнула я, – госпожа, пожалуйста, откройте. Разрешите с вами поговорить!
Воцарилась тишина, несколько минут, боясь дышать, прислушивалась к звукам за стеной. Наконец, в замке повернулся ключ и дверь медленно отворилась.