Сна не было. С тревогой я ожидала прибытия Эразма, нервно вышагивая из угла в угол. Не выдержав, тихо выскользнула в общий коридор, пробираясь к выходу на задний двор. На улице было темно и тихо. Прокравшись к казармам, я прислушивалась к звукам, доносящимся оттуда, с отчаянно бьющимся сердцем. Вроде всё как всегда. Но какое-то предчувствие не давало покоя.
Постояв ещё немного, повернула было к дому, как рядом со мной возник Эразм:
– Возьми воду и какую-нибудь тряпицу, потом бегом сюда. Провожу тебя к Атрею.
– Что с ним? – тревога полоснула по сердцу.
– Жив, – сухо обронил дух. – Ну, долго стоять будешь?
Стремглав унеслась на кухню, пустую в этот час. Набрала воды в кувшин, отыскала на полках небольшую чашу и чистый кусок ткани. На улице меня поджидал раздражённый лар:
– Где тебя носит? За смертью только посылать. Иди за мной.
– А как мы пройдём в казармы? Нас же сразу схватят?
Эразм вздохнул, закатив глаза:
– Невидимость нам на что?
– А так тоже можно?
– Надолго нет. И запомни, невидимость полной не бывает. Если кто-то пойдёт, замри. Следи, чтобы тебя не коснулись или не сшибли, – Эразм засеменил в сторону казарм. Я, стараясь ступать бесшумно, следовала за ним.
Внутри было темно, лишь пару лампионов освещали коридор. Мы пробрались в конец длинного помещения, где были кельи для провинившихся. В одной из них, весь в крови, лежал Атрей. Тихие стоны срывались с его губ.
– Солон не пустил к нему лекаря. Сказал, может подыхать здесь, как собака, – прошептал Эразм.
– За что на этот раз? – я прокралась в келью, поставила кувшин на пол и присела рядом с гладиатором.
– Он отказался добить раненого. В подпольных схватках бьются только насмерть. Солон лишился своих барышей. Видела бы ты, как он рассвирепел.
Налив в чашу воды, смочила тряпицу и стала вытирать кровь. Атрей был весь в ушибах и кровоподтёках, но серьёзных ран не было. Только на голове набухала здоровенная шишка. Я омыла всё тело мужчины, налила чистой воды и пыталась напоить его. Атрей не приходил в сознание. Тогда, смочив тряпицу, выжимала потихоньку воду в рот, следя, чтобы он не поперхнулся.
– Скорей, – торопил меня Эразм, – вдруг кто пойдёт.
Я подхватила чашу и кувшин, и мы без приключений добрались до моей комнаты.
– Он не приходит в сознание, ему нужен лекарь, – сказала, садясь на постель.
– Ты меня не слышала? Солон запретил лечить его, – лар устроился на подушке, заняв всё место.
– Хорошо, что Атрей остался жив. Я так волновалась. Караулила возле казарм.
– Чего ждала-то? Трудно было меня позвать?
– Я забыла. И вообще не знаю как, – на самом деле из головы вылетели все рассказы Эразма.
– Наказание, а не девица, – вздохнул лар и перевернулся на живот, – просто можешь позвать. Как зовёшь других людей на улице. Я услышу тебя везде.
– Понятно. А ты всю ночь собираешься здесь валяться? – дело шло уже к рассвету, и мне жутко хотелось спать.
– Как жизнь спасать, так, Эразм, помоги. А потом подушку пожалела для родного лара, – с этими словами ворчливый дух растворился в воздухе.
Я растянулась на кровати, укрылась одеялом и тут же заснула.
С утра дом полнился слухами. Вчерашнее происшествие с Атреем не прошло незамеченным. Слуги шептались, что хозяин выставит его ещё на один бой. Гладиатора просто приговорили к смерти. Торговец не простил ему своего проигрыша. Хотя плата за бой вряд ли являлась для него внушительной.
Тихонько позвав Эразма, отправила его проведать Атрея, передав маленький кувшин воды и немного хлеба. Вернувшись, дух сообщил, что боец пришёл в себя. И даже поел. Хотя всё ещё не встаёт с постели.
– Вечером сходим ещё раз, – сказала я лару, – мне удалось утащить у лекаря немного заживляющей мази.
– Мелисса, объясни мне, – Эразм постучал меня ручонкой по лбу, – тебе сложно было попросить об этом меня? А если бы тебя застукали? Плетей не избежать.
– Я забыла, – пожала в ответ плечами.
И правда, настолько привыкла полагаться только на себя, что даже не вспомнила о верном ларе.
До вечера я прокрутилась на кухне. Фрона с утра была раздражена и не дала мне и минуты покоя. Вечером, как обычно, понесла ужин для гладиаторов.
В столовой было ещё пусто, хмурые воины бесцельно слонялись по маленькому дворику. Зена не было видно. Следом принесла кашу и овощи, но никто не торопился за стол. Гладиаторы понимали, что жизнь их мало стоит, коль они попали в такую кабалу. Но откровенное пренебрежение со стороны Солона заставило задуматься многих. Даже Яннис, которого мало волновали чужие беды, сидел, опустив голову на руки. Его рёбра были забинтованы, тоже последствия вчерашнего поединка.
Дождавшись, когда слуги улягутся спать, мы снова пробрались в келью Атрея. Когда я вошла, глаза его распахнулись:
– Как ты сюда попала? – голос мужчины звучал хрипло.
– Пробралась тихонько. Не переживай, меня никто не видел.
Эразм присел в уголке, боец его не заметил.
– Тебе влетит, если поймают, – в голосе гладиатора звучал страх.
– Не поймают. Я принесла тебе ужин.
Мне удалось припрятать немного каши, овощей и хлеба.
Атрей, опираясь на руки, тяжело поднялся, сев на краю постели:
– Спасибо, Мелисса. За весь день даже глотка воды никто не принёс, – он взял кувшин, сразу почти полностью опорожнив его.
– Я не смогу зайти днём. А завтра вечером принесу ещё еды.
– Не надо, – покачал головой Атрей, – если тебя схватят, Зен высечет с превеликим удовольствием. И я не смогу заступиться на этот раз, слаб, как котёнок.
– Постараюсь быть осторожней, – я погладила воина по руке, в ответ он сжал мою ладонь.
Достав маленький пузырёк, где была мазь, смазала все раны мужчины.
– Почему ты так заботишься обо мне, – гладиатор пристально смотрел на меня своими серыми глазами.
– Никто не заслуживает подобной участи, – пожала я плечами.
Он опустил разочарованный взгляд
Надолго задерживаться не стала, дождалась, пока Атрей поест, забрала посуду и вернулась в дом.
– Вот что, – Эразм, как всегда, улёгся на подушку, – завтра сам отнесу ему еду. Пока он будет спать. И впрямь, нечего тебе шастать по казармам.
Прошло несколько дней, прежде чем я снова попала к Атрею. Долго пришлось упрашивать Эразма провести меня в казарму.
Гладиатор выглядел гораздо лучше. Завидев меня, он встал с постели, и я заметила цепь, которой он был прикован к стене.
– За что? – спросила, кивнув на неё.
– Чтобы не сбежал, – усмехнулся Атрей, – Солон не ожидал, что я выживу, а, узнав об этом, велел заковать меня. Я ждал тебя, – воин приблизился ко мне, – ты всё это время носила мне еду. Знаю, что не смею просить тебя о ещё большем. Но… Может, у тебя получится выкрасть ключи у Зена? Мы сбежим отсюда. Вместе.
В его глазах светилось столько надежды, что я растерялась. Бежать? Никогда даже не задумывалась об этом.
– Куда? – Спросила я Атрея, – у тебя есть дом?
– Нет, – понурился он, – но мы можем уплыть на Крит или Кипр. Наняться к местным на работу.
Я лишь покачала головой:
– Всё, чему обучена – драить грязную посуду и пол. И больше ничего не умею.
– У меня получится прокормить нас обоих, – с горячностью начал Атрей, сжав мои руки.
– Нет, – перебила его, – это самоубийство. Не могу решиться на это.
– Я знаю, как выбраться из дома, чтобы нас никто не заметил. И у меня припрятано немного денег. Пожалуйста, послушай. Нам ничего не угрожает. Мы сбежим далеко, туда, где нас не будут искать. Сможем начать новую жизнь. Неужели всё, чего ты достойна, обслуживать жирных индюков, возомнивших себя хозяевами жизни? А Солон? Все знают о его любви к молоденьким служанкам. Думаешь, тебя минует эта участь?
Речь Атрея затронула струны моей души. Не раз, лёжа без сна, думала о том же самом.
– Не дави на меня, прошу, – я высвободила руки, – мне надо подумать.
– Буду ждать твоего решения, – мужчина опустил голову и сел на кровать.
– Скоро навещу тебя снова, – с этими словами покинула келью.
Всю ночь мне не давала покоя его просьба. Чего легче, попросить Эразма раздобыть ключи и отдать их Атрею. Самой можно остаться. Только я понимала, что со своей горячностью, он попадётся в руки стражников. И я буду виновата в его смерти. Солон не будет разбираться, велит убить его на месте. Так и не придя к решению, я забылась тяжёлым сном.