Реми
К концу следующего дня заточения я близка к истерике. Моё одиночество нарушается лишь короткими визитами Марии, которая приносит еду, меняет полотенца в крохотной ванной и почти не разговаривает со мной. Единственное достижение – я разжилась щёткой для волос и смогла привести себя в божеский вид. На этом всё. Телефона у меня нет. Телевизор, висящий напротив кровати, не работает. Ни в тумбочках, ни в ящиках туалетного столика не нашлось ни одной книжки.
От невозможности отвлечься от назойливых мыслей я начинаю сходить с ума.
Августовское солнце неторопливо скользит к горизонту, и я не придумываю ничего гениальнее, чем придвинуть стул к окну и пялиться на дурацкий закат. Красиво. Но лучше от этого не становится.
Сзади раздаётся уже привычный звук отпирания дверного замка. Неохотно оборачиваюсь. Следом за Марией в комнату заходит Стивен Картер. Снова в чёрной рубашке, тёмных джинсах и грубых ботинках. Для родственника богача у него изумительно аскетичный гардероб.
Мексиканка шустро складывает на поднос пустые тарелки из-под моего ужина, оставляет на столике графин с питьевой водой и, улыбчиво кивнув мне, тут же убегает.
Брюнет наблюдает за её движениями, пропускает в коридор и запирает дверь. Я продолжаю безмолвствовать.
– У тебя минута, – он протягивает мой айфон.
– На что? – растерянно моргаю, глядя на свой же гаджет.
– Можешь позвонить отцу. Общение только на громкой связи. Без глупостей.
Я забираю смартфон и неприязненно вздрагиваю, коснувшись его пальцев. Стивен никак не реагирует и вальяжно разваливается на моей кровати.
Стискиваю айфон и гипнотизирую надпись «папа», пока комнату наполняют длинные гудки. Три, четыре, пять… Почему он не отвечает?! Вызов прерывается.
– Не судьба, – ухмыляется Стивен, готовый снова лишить меня единственной связи с миром.
Но дисплей вдруг оживает, и я успеваю ответить на звонок до того, как мерзкий брюнет приближается ко мне на расстояние вытянутой руки.
– Реми?! Это ты?!! – голос отца болезненно хрипит.
– Папочка, я в порядке…
– Господи, девочка моя. Я чуть не умер от ужаса… С тобой хорошо обращаются? Тебя кормят?
– Да, всё нормально. Как ты? – бросаю взгляд на Стивена с неприкрытым раздражением.
Он в ответ вскидывает бровь и размеренно трижды стучит указательным пальцем по циферблату часов. Моё время на исходе…
– Обо мне не беспокойся. Главное, береги себя.
– Папа, когда всё это закончится? Я хочу домой. Я не понимаю…
– Милая… – отец горестно вздыхает. – Обстоятельства складываются не лучшим образом.
– Скажи прямо! – я одновременно злюсь и нервничаю, ведь моя минута истекает.
– Боюсь, тебе не позволят вернуться. Но я постараюсь как можно скорее…
Мужская ладонь бесцеремонно выдёргивает айфон из моих рук и обрывает наш диалог.
– На сегодня всё.
– Да пошёл ты… – меня передёргивает от бешенства и бессилия.
– Не нужно грубить, Реми. В конце концов, в ближайшие пять дней только я решаю, будешь ты получать еду или нет. Привезут тебе что-то из вещей или нет. Сможешь ты воспользоваться душевой или нет. А за звонок отцу могла бы и поблагодарить, – он вставляет ключ в замочную скважину и плавно поворачивает его. – Возможно, ты не поняла, но это был жест моей доброй воли.
Сжимаю челюсти до боли в суставах и поднимаю взгляд с замка на Стивена. В каждом его движении открыто читается превосходство и тотальный контроль над ситуацией. Надо мной. Над моей грёбаной жизнью. Если бы силу ненависти можно было измерить по десятибалльной шкале, моя оказалась бы на отметке одиннадцать.
– До завтра, Реми.
В ответ я лишь шумно выдыхаю воздух через нос в надежде, что завтра случится гроза, и в Стивена Картера ударит дюжина молний, превратив его в горстку пепла.
Полночи лежу без сна. В голове крутятся обрывки фраз отца, Дэвида Картера и его родственника, ответственного за мой комфорт. В какой-то момент истощённый мозг цепляется за упомянутый Стивеном срок. Ближайшие пять дней… А что будет потом? Меня увезут ещё дальше? Продадут на каком-нибудь закрытом аукционе в рабство? Или случится та самая свадьба?
С горестным стоном переворачиваюсь на живот и утыкаюсь лицом в мягкую подушку. Если отец не может меня спасти, то кто сможет? Да и кому я нужна… Накрываюсь одеялом с головой и мысленно утягиваю себя в детство, где мама ещё жива, где по воскресеньям к нам на семейный обед приезжают дед и ба. Где я ещё счастлива и не подозреваю, как судьба планирует шмякнуть меня с розовых облачков девичьих грёз об асфальт суровой реальности.
Вспоминаю наши улыбки, шутки, прикосновения и крепкие объятия. Запахи уютного застолья и звуки давно ушедших голосов. Они потихоньку убаюкивают меня. Небо над Бостоном начинает еле заметно светлеть, когда я наконец-то засыпаю.
– Мисс Реми, доброе утро…
Нехотя открываю глаза, избавляясь от лёгкой дрёмы.
– Что тебе нужно? – сонно разглядываю Марию, которая с каждым днём раздражает меня всё больше своей беспрекословной верностью безжалостному хозяину и не хочет помочь.
– Мистер Картер сказал передать вам это, – она аккуратно кладёт большой бумажный пакет на стул. На туалетном столике я замечаю уже принесённый ею поднос с завтраком.
– Что там?
– Э… Мне было не велено смотреть…
– Ладно, – цокаю языком и поднимаюсь с кровати.
Мексиканка прошмыгивает мимо и оставляет меня в одиночестве спальни.
Растираю лицо ладонями, зеваю, потому что ни хрена не выспалась, и опускаю глаза. В пакете лежит несколько зип-упаковок с одеждой. Это не мои вещи. Всё новое, с бирками.
– Да засунь себе… – у меня совершенно нет желания притрагиваться к подачкам семейки Картеров, даже несмотря на то, что от моей одежды начинает исходить не очень приятный запах.
Спихиваю пакет со стула. Он шумно опрокидывается, и всё содержимое рассыпается по полу, а из меня вырывается истеричный смешок: на дне лежало несколько комплектов нижнего белья. Кружево, шёлк. Эксклюзивная лимитированная коллекция от «Шанталь Томесс», классика от «Армани», и, конечно, не обошлось без поросячье-розовой коробки от «Ажан Провокатýр».
Однако смех буквально застревает у меня в горле, когда на пороге комнаты возникает Стивен, чья тёмная бровь вопросительно изгибается при виде разлетевшихся по полу шмоток. Мне конец…
В его стальных глазах застывает немой вопрос, а челюсти напряжённо сжимаются, демонстрируя раздражённые желваки.
– Я… Это случайно, – чувствую, как скручивается от страха позвоночник, и втягиваю голову в плечи. – Хотела переставить пакет и не удержала.
Чёртов Картер продолжает буравить меня взглядом. А я готова провалиться вниз на три этажа и ещё на шесть футов под землю. Туда, где в безмолвном покое разлагаются останки наших предков.
– Я правда нечаянно… – глупо лепечу и бросаюсь собирать упаковки с вещами.
– Обед в три часа дня. Я зайду за тобой в два пятьдесят пять, – дверь захлопывается, а мои дрожащие ладони снова роняют всё на пол.
Обед… Неужели мне позволят выйти из неприступной башни на свет Божий?