Реми
Ему плевать. Он волочит меня по коридору, словно большой мешок мусора. Я бьюсь коленями и локтями о стены и мебель, истошно кричу и окончательно теряюсь в пространстве.
– Прекрати, – на верхней ступени белоснежной широкой лестницы он без особого труда подхватывает меня и забрасывает себе на плечо, в которое я чертовски больно упираюсь животом и тут же ударяюсь носом в его спину.
– Реми… – слышу безвольный стон отца, но из-за длинных волос ничего не вижу, кроме ног похитителя в чёрных ботинках на грубой тракторной подошве.
– Папа?.. – еле мычу не в состоянии сделать вдох. – Что происходит? Кто это?!
Наконец меня ставят на ноги, и я надрывно откашливаюсь. Волосы мелкими прядями противно прилипают к лицу, всё тело ломит, а во рту пересохло. Я вжимаю шею в плечи и нервно осматриваюсь…
– Папа?!!
Мой отец сидит в кресле посреди гостиной с разбитым лицом. Тёмно-алая кровь из припухшего носа сочится на подбородок и стекает на бирюзовую рубашку, расплываясь огромным безобразным пятном.
– Прости, Реми… – захлёбываясь, шепчет он. – Прости меня…
– Довольно нежностей, – от стеклянной двери, ведущей к заднему двору и бассейну, отходит мужчина под шестьдесят, немного старше моего отца.
Безупречная строгая стрижка, расслабленный вид, светло-серый костюм с несколькими каплями крови на правом рукаве. И я догадываюсь, чья она.
– К-кто вы так-кой? Ч-что вам нужно?
– Здравствуй, Реми, – мужчина неторопливо приближается ко мне вплотную.
– Не надо… – стонет отец. – Она же не виновата…
Но наш нежданный гость будто не слышит его и продолжает:
– Я Дэвид Картер.
Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт. Дэвид чёртов Картер… Тот, кто держит в кулаке едва ли не весь Бостон. Я с трудом сглатываю от новой волны ужаса.
– Красивая, да? – он дёргает меня за подбородок и оглядывается на остальных присутствующих.
Мужчины насмешливо кивают в ответ.
– Нет! – отец отчаянно дёргается вперёд, но охранник Картера мощной лапищей усаживает его обратно. – Только не Реми! Я верну тебе деньги! Дэвид, я же всегда платил!!! Не надо! Не трогай её!
От ужаса осознания мои ноги вмиг становятся ватными, я беспомощно взмахиваю ладонями и оседаю в полуобмороке. Только не это… Меня под мышки подхватывают чьи-то руки. Видимо, те, что стащили вниз.
– Уймись, Адамс, – раздражённо хмыкает серый кардинал столицы Массачусетса. – Я не собираюсь пускать девчонку по кругу. Мы поступим иначе.
– Как? – вопрос отца обречённо слетает с его окровавленного рта сдавленным свистом сбившегося дыхания.
– Полюбовно, – Картер самодовольно усмехается и в течение нескольких секунд раскуривает пухлую сигару. Потом машет своим людям и, не оборачиваясь, устремляется к выходу. – По машинам, мы тут закончили. Стивен, отвечаешь за девчонку головой.
– Ага, – раздаётся у меня над ухом.
Стивен. С этой минуты – самое ненавистное имя в моей жизни. Сразу после Дэвида.
Я беспомощно оглядываюсь на отца. Опустив голову на ладони, он еле слышно воет, но уже не предпринимает никаких попыток меня спасти.
– Двигайся, – Стивен заталкивает меня на заднее сиденье чёрного «Гелендвагена» и усаживается рядом. – Ещё одна глупость, и ты сильно пожалеешь.
Наши взгляды пересекаются на мгновение. Его глаза цвета ледяной стали равнодушно скользят по моему лицу и ниже, по мокрой футболке с дурашливой надписью и котиком-единорогом.
Я непроизвольно вскидываю руки и пытаюсь закрыться от него, но Стивен без особого интереса отворачивается и даёт команду водителю. Всю дорогу мы едем молча.
Летние улицы Бостона бесконечной чередой сменяют друг друга под моим пустым взглядом: элитный пригород с роскошными коттеджами и стриженными газонами, деловой центр с высотками офисных зданий и сверкающими витринами магазинов, раскидистые деревья всех оттенков зелёного за кованой оградой Бостон-Коммон… Мы проезжаем весь город насквозь и оказываемся в Чарльзтауне. Этот район не спутать ни с чем: старейший и один из богатейших… Позади остаётся густой сквер. За ним – второй. Я перестаю ориентироваться в пересечении улиц и отчаиваюсь понять, куда меня везут.
В салоне раздаётся одна из стандартных мелодий айфона, и Стивен достаёт свой гаджет из заднего кармана джинсов.
– Да. Да, – мельком смотрит на меня и снова отворачивается к окну. – Нет. Уверен. Тогда зачем спрашиваешь? – нажимает отбой и замолкает.
Наконец впереди показывается трёхэтажный особняк из тёмного кирпича, окружённый густой растительностью. «Гелендваген» замедляется, водитель включает поворотник. Приехали…
Безупречно гладкая широкая подъездная дорога делает большой крюк. Внедорожник плавно объезжает гигантскую клумбу с белоснежным фонтаном в виде юной девушки, держащей на плече амфору, и мягко тормозит.
Стивен первым выходит из машины и выжидательно сверлит меня своими чёртовыми пронзительными глазами.
– Тебе нужно особое приглашение?
– Нет, – я неуклюже сдвигаюсь по кожаному сиденью и на выдохе опускаю подошвы обуви на асфальт.
За время нашего путешествия волосы успели подсохнуть и теперь топорщатся небрежными прядями в разные стороны. Футболка из вымокшей превратилась во влажную и, кажется, больше не просвечивает, но мне всё ещё холодно.
– Вперёд, – скомандовал Стивен, и мне приходится первой подняться по каменным ступеням к массивной двери, которая внезапно открывается в нескольких сантиметрах от моего носа.
Очередной мощный охранник молча зыркает на меня и переводит взгляд на Стивена.
– Всё нормально, – тот лишь отмахивается от бугая в чёрной футболке, входит следом и бросает через плечо: – Иди за мной.
Обхватив себя ладонями, я вынуждена подчиниться: страх, нервозность и полное непонимание происходящего выбили меня из колеи, а остатки похмелья лишили сил. Не думая ни о чём, я тупо пялюсь на мускулистую спину своего тюремщика, пока мы поднимаемся по лестнице на верхний этаж и идём вдоль светлого коридора. Наверное, нужно внимательно осматриваться и заранее примечать пути для побега, но моё сознание крепко вязнет в ледяной апатии.
– Тебе сюда, – Стивен открывает дверь и кивает в направлении какой-то комнаты.
Опасливо заглядываю туда: небольшая спальня, дорогой интерьер, но обстановка неожиданно уютная. Ведь до этого момента я была уверена, что меня поселят в холодном подвале без окон с деревянной лавкой вместо кровати.
– Ну? – мой тюремщик демонстративно посматривает на массивные наручные часы.
Я делаю пару шагов внутрь и оборачиваюсь, решившись на один-единственный вопрос:
– А что будет дальше?
– Свадьба.
Дверь перед моим лицом грубо захлопывается, а в замочной скважине отчётливо проворачивается ключ.
– Какая свадьба?..