На первый взгляд - читать онлайн

Глава пятая

Синт убедила меня поехать утренним экспрессом, чтобы она смогла загладить вчерашнее опоздание. Это значило, что я приеду в «Тренд» за час до начала работы.

От выхлопа щиплет в носу, прежде чем я вижу автобус Тайлера. Солгу, если скажу, что не нервничаю перед разговором о вчерашней катастрофе. Но правда в том, что извиняться вообще странно, а извиняться за то, чего ты не делал, странно тем более.

Обещание обещанием, но я не собираюсь стоять тут и ждать, пока он выйдет. Я перехожу через улицу, заказываю в кафе холодный ванильный латте, возвращаюсь, показываю пропуск и поднимаюсь на лифте. Минута уходит на то, чтобы включить свет. В гримерке темно, она еще закрыта, так что я сижу на диване в приемной и просматриваю мою вчерашнюю съемку. Мой голос звучит громко в пустом кабинете. Видео получилось хорошим. Картинка чуть трясется от нервов, но в целом все как надо. Хотя мои подписчики ясно дали понять, что, а вернее, кого они хотели бы видеть.

– Мимы, по крайней мере, сами с собой не болтают.

Слава богу, у моей камеры есть ремень, потому что я ее роняю. Она падает мне на живот – не на пол. Тайлер сидит рядом со мной.

Я выдыхаю «привет», судорожно пытаясь уменьшить громкость.

– Привет.

– Как дела?

– Супер.

– Это здорово. Ты сегодня рано.

Он смотрит на воображаемые часы.

– Наверное, я не так уж плох.

– Нет. Я… э-э-э… хотела сказать тебе, что не писала тех слов вчера. То есть… некоторых.

– Ну, кое-что ты написала, – он глядит на меня с полуулыбкой-полуусмешкой.

– Последний комментарий – не мой.

– Я знаю.

– Правда?

– Может, я и высокомерный придурок, но не идиот. Думаю, у тебя милый округлый почерк.

Я улыбаюсь, даже вздыхаю от облегчения – настолько сильного, что не сразу осознаю: он назвал мой почерк милым.

– Хорошая работа, Шерлок.

– Не уверен. И у меня нет проблем со щенятами.

– Это успокаивает. Никогда бы не стала работать с щенхейтером.

Я уже хочу сказать ему, что он может подождать в автобусе, если хочет: там у него должен быть телевизор – все интереснее, чем сидеть в пустом офисе – когда он говорит:

– Ты сегодня мой первый влогер.

Кровь застывает в жилах. Не может быть. Я совсем не готова.

– Нет. Думаю, ты ошибаешься, – трясущимися руками я расстегиваю сумку для камеры и ищу в ней пакет «Переворот Тайлера Лэнса». – Эмили сказала, мы еще не выработали график.

Я судорожно листаю страницы.

– Сегодня я должна была снять пару тьюториалов.

Тайлер смотрит на меня с усмешкой.

– Как хочешь, – говорит он, и это звучит так, будто я только что сбежала из психбольницы. – Но почему-то я твердо уверен, что сегодня у нас съемки.

Он указывает на стену. Там на доске – график съемок на неделю. Наверное, я была в гримерке, когда Эмили написала его. Супер.

Я допила латте и теперь жую соломинку. Разве найдешь идею для потрясного влога за несколько минут? Фелисия и Джордан, наверное, всю ночь над этим просидели.

Не время для паники. Не перед Тайлером. Мы должны помогать ему, а не беспокоить.

– Ах, да. Думаю, я перепутала дни. Все готово. Думаю, тебе понравится.

Ничего вообще не готово. Мозг кипит в поисках решения. Все, до чего я дошла – поменяться местами с Фелисией или Джорданом. Это даст мне пару часов, чтобы продумать видео.

– Круто. – И ничего больше. Никаких вопросов о том, чем мы займемся. Он даже не беспокоится, что я заставлю его играть в «Угадай, с чем пончик» – дурацкий ютьюбовский тренд.

Мы сидим в тишине. Он упирает локти в колени и смотрит на лифт.

Его мобильник пищит. Он наклоняется ко мне, чтобы вытащить его из кармана. Сейчас, когда мое дыхание пришло в норму, я с удивлением отмечаю, что ошибалась. Он совсем не пахнет старыми сигаретами и пивом. Все, что я чувствую, – мыло и легкий запах одеколона. Будто он пользуется им раз в неделю и с каждым душем аромат смывается, пока на коже не остается лишь слабый след.

Тайлер смотрит на экран телефона – челюсти сжаты, глаза сужены. Быстро печатает, потом стирает написанное. Еще несколько букв – и он сдается.

Входит Эмили. Ее брови взлетают, когда она видит нас, сидящих так близко. Я встаю.

– Пора за работу.

Тайлер поднимается следом, и я вспоминаю, что он – мое первое задание на сегодня.

– Эээ. Мне нужна минута, чтобы все подготовить.

– Конечно. Скажешь, когда начинаем.

Появляется Джордан, и я иду за ним в конференц-зал. Закрываю дверь.

– Слава богу, ты здесь.

Он поднимает руки.

– Ух ты, полегче. У меня уже есть подружка.

– Я попытаюсь. Сделаешь мне одолжение?

– А что случилось?

– Я не знала, что буду снимать Тайлера так скоро.

Он смотрит на меня как на самого глупого человека, которого он когда-либо встречал в жизни.

– То есть причина, по которой мы здесь, вылетела у тебя из головы?

– Я думала, вчера каждый занимался чем хочет. Эмили говорила, нужно время, чтобы составить график.

– Нам нужно было время, – он указал на меня, потом на себя. – Эмили не обязана нам помогать. Это не учебный план, а она – не учитель.

– Ну, видимо, я не настолько организованная, как мне казалось. Я графика даже не видела. Можем мы поменяться местами?

– Не знаю. Надо еще комнату для съемок подготовить и реквизит, – он потер подбородок. – Мне тоже нужно время.

Я хочу напомнить, что он после вчерашнего мой должник, но входит Фелисия.

– Реквизит для моих видео, – говорит она, держа в руках две парусиновые сумки. – Мы снимаем «Назад в школу: руководство по выживанию».

– А разве Тайлер Лэнс не дома учился? – спрашивает Джордан.

– Ага. Я только что с ним говорила, – ее щеки вспыхивают и она отводит взгляд. – Он сказал, что ему нравится моя идея: он может развеять много слухов о домашнем обучении.

Я прошу об услуге Фелисию. К моему облегчению она кивает.

– Я тебя прикрою. У меня в любом случае все готово. И вообще я не уверена, что смогу подождать еще пару часов, прежде чем снова его увижу.

Когда они уходят из конференц-зала, я падаю в кресло и стискиваю голову руками. Ладно. Думай. Идеи.

Сыграть с ним в «Шепот»? Бывает весело, когда один игрок слушает в наушниках громкую музыку, а другой шепчет всякую ерунду. Первый должен угадать, что говорит второй, и предложения всегда искажаются. «Шепот» – популярный тег. Вроде игры в «Телефон» для двоих. Но нет, не хватает смысла, а нужно что-то потрясное. Какая-то другая игра.

Я вспоминаю слова Фелисии. Реквизит. Мне просто нужен хороший реквизит, и идеи рекой потекут.

Я иду по коридору, заглядывая в комнаты. Ничего вдохновляющего в комнате образцов, и если Тайлер не возгорится желанием показать талант ударника, используя грязное ведро, в каморке уборщицы – тоже.

Кендалл что-то бешено печатает за компьютером, когда я просовываю голову в гримерку.

– Привет, можно войти?

С быстротой молнии она сворачивает страницу и засовывает большой белый конверт в выдвижной ящик.

– Конечно, заходи. Вообще-то я хочу, чтобы ты мне помогла.

Я гляжу на часы. У меня еще есть время.

– С удовольствием. А в чем дело?

Из кучи фотографий на столе она достает два черно-белых снимка.

– Эти девушки на следующей неделе будут сниматься вместе с Тайлером, – она стучит кончиком ручки по блокноту. – Мне нужно придумать три разных образа для каждой, для трех разных съемок. Есть идеи?

Я смотрю на фото. Одна из девушек – блондинка с васильковыми глазами. Другая – черноволосая, у нее темные глаза и пухлые губы.

Миллион образов проносится в моем мозгу. Красная помада, классическая и дерзкая, удлиненные стрелки. Серые «смоки айс» и синяя подводка по ватерлинии. Золотые тени на веках и льдисто-белые для градиента, никакой подводки. Мы прикидываем и отмечаем варианты. И почему идеи для влога с Тайлером не рождаются так же легко?

– Фантастика! – говорит она, делая последние заметки. – Просто поразительно, что видит свежий взгляд. Спасибо. Я опробую некоторые из них сегодня.

– Круто. Было весело.

– Хочешь помочь мне со съемками?

– Было бы здорово, но я не смогу. Мне самой нужно снимать Тайлера, вместе с Фелисией и Джорданом.

– А разве не для этого придумали штатив? Чтобы освободить твои руки для кисточек?

Закусив губу, я обдумываю ее слова.

– Может, и так. Но я никогда не делала макияж другим. Не думаю, что я в этом хороша.

Она пожимает плечами.

– Ты удивишься, как быстро сможешь перестроиться. Впрочем, не хочешь – не заморачивайся. Дай знать, если передумаешь.

– Конечно, – я встаю и начинаю блуждать по гримерке.

– Ох, а я и забыла, зачем ты здесь. Не стесняйся и записывай свой тьюториал. Обещаю, что не буду за тобой подглядывать. У меня куча приготовлений к этим съемкам. И я убрала все с туалетного столика, – она указывает на украшенное лампочками зеркало. Все бы отдала, чтобы сейчас сидеть здесь и снимать старый добрый тьюториал ЛэсиБлаш.

– Мне это сделать до или после нервного срыва?

Она разворачивается в кресле и поднимает голову, изучая меня.

– После.

– Ха.

– Говори, что случилось?

Я быстро рассказываю ей о своей оплошности.

– Теперь у меня только час, чтобы придумать что-то потрясающее. Сейсмическое. Все должно быть идеально.

Я хватаю четырехцветные тени IT Cosmetics и пробую их – оба запястья украшаются цветными полосками.

– Ты слишком много думаешь. Размышление, оцепенение – полный набор. Расслабься и дыши. Знаешь, моим первым независимым проектом была Кэти Брэдли.

– Не может быть.

– Ага.

До или после «Вождения под веществами»?

– За неделю до. Ей нужен был образ, чтобы появиться на красной дорожке и получить «Золотой глобус». Она давала кучу интервью и была номинирована четыре раза.

После мегауспешного ситкома с участием Кэти Брэдли прошло уже пять лет, и это были трудные годы: она водила в нетрезвом виде, была арестована, выполняла общественные работы, а потом снялась сразу в нескольких блокбастерах. Многие бы решили, что все эти неприятности ее сломают, но она остается звездой мировой величины.

– У нее были совершенно особые запросы: образ должен строиться на сочетании канареечного и изумрудного, чтобы подходить к платью.

Я морщу нос.

– Вот так комбинация.

– Не говори. Две недели я работала как одержимая, пробуя варианты на себе, но это было бесполезно – цвета-то противоположные. Я так хотела создать идеальный образ, что взяла другую косметичку. С пурпурными, красными и синими тенями.

– И как ты справилась?

Я мазнула консилером по одной из синих, цвет стал менее ярким, и добавила бледного золота из четырехцветного набора бронзеров. Вышло не совсем так, как она хотела, но ей все равно понравилось. Она сказала, это слишком вызывающе, настолько оригинально, что люди будут ненавидеть этот макияж и обсуждать его с утра до вечера.

– Я бы с ума сошла. Как ты смогла остаться спокойной?

– До спокойствия было далеко. Это был худший момент моей жизни. Но я люблю косметику и она отвечает мне взаимностью. Эти цвета просто умоляли их использовать. Я не могла отказать.

Я улыбнулась.

– Отсутствие плана для видео уже не кажется катастрофой, так?

Я смеюсь.

– Ты права. Мне просто нужен реквизит.

– Бери все что потребуется. В кладовке должно быть что-то интересное.

Я роюсь в маленькой комнатке, беру вещи, не особо задумываясь, зачем они. Это так не похоже на обычное планирование и раскадровку за несколько дней до съемок. Когда я думаю о том, насколько все внезапно, внутри нарастает паника.

– Спасибо. Думаю, это сработает, – я сваливаю охапку в пустую коробку и несу ее к двери. Перед тем как уйти, я оглядываю комнату.

– Ты счастливая, что можешь целый день здесь работать.

Дверь открывается без стука, и Эмили заглядывает внутрь.

– Кендалл, я знаю, тебе ужасно скучно, но у Лэси есть дела. Может, выпустишь ее?

Я перевожу взгляд с одной на другую.

– О, я зашла, чтобы…

– Ага. Не вопрос, Эм, – говорит Кендалл, стоя спиной к нам. – Больше не повторится. Никогда в жизни. Даже если умру, явлюсь призраком, чтобы увериться: больше такого не будет.

– Великолепно, – говорит Эмили, покидает комнату и уходит по коридору.

– О, – говорю я. – Что это с ней?

– Ничего. Мы просто встали не с той ноги. Восемь лет назад.

– Ой. Так вы вместе стажировались?

– Ага. И хотя мне больно это признавать, она права. У тебя впереди длинный день. Удачи с влогом, и не забывай ловить кайф, – она улыбается, но едва я открываю дверь, прилипает к экрану компьютера. Я вижу, что Кендалл открывает документ, над которым работала, когда я вошла. Теперь она печатает еще быстрей.

Я ухожу из гримерки, чувствуя себя немного лучше. Я справлюсь. Кендалл права. Главное не думать слишком много. Все будет хорошо.

Тайлер сидит с Джорданом за столом у дальней стены. Судя по большой чашке, полной мыльной воды, электробритве и гелям для волос, они снимают видео о мужской красоте. Вещи, оставшиеся после видео Фелисии, раскиданы по полу. Я помогаю ей их собрать. Куча компакт-дисков, папки, циркули, транспортиры, калькуляторы и разные снэки, разложенные на диване.

– Спасибо за то, что поменялась со мной, – говорю я, присоединяясь к ней. – Как все прошло?

– Превосходно, – отвечает она с придыханием. – Он такой милый.

Фелисия рассказывает, что они обсудили его плейлист для домашней работы, лучшие снэки для обучения и любимые школьные предметы. Может, у меня нет серьезной идеи, но и она не прыгнула выше головы. Гиды по выживанию в школе – это так заурядно.

– Мы обсудили кибербуллинг и как с ним бороться.

Ох. Невероятно.

Она машет кончиками завязанного на шее шарфа.

– Тайлер сказал, что этот шарф мне идет. А потом потрогал его. Я теперь в нем буду спать, наверное, до самой смерти.

– Мило.

Тайлер ловит мой взгляд и еле заметно кивает. Я машу в ответ. Фелисия пододвигает мою коробку к себе.

– Что ты приготовила? – спрашивает она. Я возвращаю коробку. Не хочу, чтобы она увидела, что я вооружилась свечой от Bath & Body Works, губной помадой, пурпурной полосатой лыжной шапочкой и вешалкой.

– Это все еще огромный секрет?

– Я на пороге большого открытия.

– Ну ладно. Наслаждайся, – она склоняется ко мне и тихо говорит: – Он странно разговорчив.

– Может, действительно пытается сменить имидж.

– Может… Или, – она смотрит на него и машет, – я ему просто нравлюсь.

На другой стороне комнаты Джордан говорит:

– У тебя есть свой стиль бритья?

– Одно движение в секунду, пока мое лицо не станет гладким, – отвечает Тайлер, глядя на него.

Джордан похлопывает музыканта по спине:

– У чувака есть план. И это все на сегодня.

Я смеюсь, ничего не могу с собой поделать. По крайней мере это глупое видео послужит рекламой электрических бритв Gillette. Полагаю, Фелисия просто перестраховывается. Мне не стоило так волноваться о…

– Друзья, когда вы жмете на ссылку на панели внизу, деньги за вашу покупку перечисляются Фонду борьбы с раком кожи. Обязательно проверяйтесь раз в год и не забывайте о том, как важно использовать лосьоны с солнцезащитными фильтрами.

Ох. И это тоже прекрасная причина для видео.

Дыши глубже. Веселье – это здорово, но нужно сохранять спокойствие.

Я брожу вокруг впадины в полу, отчаянно пытаясь переключиться на творческий режим. Чем больше я думаю, тем хуже получается. Через несколько минут подходит Тайлер с двумя стаканами воды.

– Привет снова, – говорит он и один протягивает мне.

– Привет. Спасибо. Приступим? – спрашиваю я, как будто он может быть не готов.

– С удовольствием.

Я устанавливаю штатив и камеру с черепашьей скоростью. Копаюсь с освещением, хотя оно идеально. Тайлер смотрит на меня с ожиданием.

Я отодвигаю кресла на пару дюймов (Фелисия чуть друг на друга их не поставила) и снова регулирую треногу, чтобы убедиться, что мы в кадре, а желто-черный знак «ВТренде» служит нам декорацией.

Тайлер достает мобильник и пишет СМС, отвечая на тот же сигнал входящего, что и утром. Быстрая серия кликов – примерно двадцать – и медленный, неумолимый возврат к началу сообщения, еще несколько неуверенных касаний и тишина. Он швыряет телефон на стол, потом кивает на коробку с реквизитом.

– Очень эклектично.

Я улыбаюсь, глядя на коробку так, будто в ней клад, который навеки изменит мою жизнь.

– В этом – суть моего канала. Мне нравится использовать все что можно. Даже… растения.

Зачем я притащила этот куст? С тем же успехом можно было взять и вешалку для пальто.

Хватит уверток. Пора начинать. Я жму на запись, потом присаживаюсь рядом с Тайлером, провожу пальцами по волосам.

– Привет, друзья! Для меня огромная честь быть в одном кадре с тем, кого многие из вас знают, – я показываю на Тайлера. – Тайлер Лэнс скоро порадует нас новым альбомом, и не знаю, как вы, а я считаю минуты.

Тайлер улыбается и машет в линзу, отыгрывая смущение. Он очень мил.

– Привет всем!

– Готов? – спрашиваю я снова.

– Я весь твой, Лэси, – говорит Тайлер, подмигнув.

Несколько секунд тишины. Снова тяну кота за хвост. О чем там рассказывала Синт? Что Блейк говорил им на репетиции? Все импровизаторы опираются на одно правило: действуй по ситуации. Не бойся запретных тем и смотри, кто перед тобой. Жми на полную – и чудо случится.

Я прочищаю горло.

– Расскажи всем, когда выходит твой новый альбом, Тайлер.

– Двадцать третьего октября.

– Потрясающе, – я улыбаюсь ему, и он возвращает улыбку. Мое глупое сердечко начинает биться быстрей, и я опускаю взгляд.

Ладно. Думай. Я могу это сделать. Я снимаю видео с четырнадцати лет. Конечно, я могу найти умную тему для разговора и показать нового, домашнего Тайлера, попутно создавая каналу рейтинг и улучшая мир.

Плевое дело.

– Восхитительное время года – октябрь… Я люблю осень. И поэтому решила, что будет по-настоящему круто снять с Тайлером видео под тегом… э-э-э…

Подняв брови, он ждет.

Нужно будет вырезать эту неприлично долгую паузу.

Я смотрю на коробку с моим реквизитом, – свеча, помада, вешалка, шапочка, куст, пресс-папье в виде золушкиной туфельки, – а потом говорю глупейшие слова, которые когда-либо были сказаны:

– «Погода для свитера».

«ПОГОДА ДЛЯ СВИТЕРА»?

И это пришло мне в голову в паре дюймов от Тайлера Лэнса?

Тайлер ничего не говорит, просто ждет. Я тру полоски на запястье, пока рука не становится красной и пятнистой.

У меня есть два пути. Притвориться, что этот девчачий и пустой тег – шутка, чтобы он расслабился, и начать заново. Или просто продолжать. Поскольку других идей у меня нет, выбираю последнее.

– Это по-настоящему клевый посвященный осени тег. Думаю, нет ничего лучше, чем, нежась в теплом свитере, смотреть весь сезон любимого телешоу, – я поворачиваюсь к Тайлеру. – И у меня для тебя есть вопросы.

С мобильного я захожу в почту и открываю письмо от ДженЛюбитБронзер, еще одной видеоблогерши, которая играла в эту игру со мной сто лет назад.

– Их десять, так что давай начнем.

– Звучит классно.

– Любимая осенняя помада?

Убейте меня. Убейте прямо сейчас.

– О. Давай я отвечу первая, – говорю я. – Думаю, осенний макияж – мой самый любимый. Я поднимаю помаду Тарт. – Осень – самое время для этого шикарного ягодного цвета и глубоких винных теней.

Тайлер серьезно кивает, но молчит.

– Осенью надо быть дерзкой, – я кручу помаду в руках, не в силах взглянуть на него или на Джордана с Фелисией – они шепчутся, сидя на ступеньках. – Конечно, нет закона, запрещающего насыщенный ягодный цвет летом, просто это непривычно.

Я несу чушь. Это как лететь с горы кувырком. Единственный выход – продолжать. Я все еще чувствую себя контуженной, но, возможно, не буду помнить всех подробностей своего позора.

Левый уголок рта Тайлера ползет вверх.

– Эта помада ничего, но та, что сейчас на тебе, лучше, – он склоняется ко мне и указывает на мои губы.

– Это телесно-розовый.

– Мне больше нравится.

– Спасибо, – я понижаю голос. – Я изменю вопрос специально для тебя.

Снова прочищаю горло.

– У тебя есть любимый бальзам для губ?

– Вообще-то нет.

– Даже несмотря на твои путешествия? – давлю я. – Воздух в самолетах ужасно сухой. Губы трескаются так быстро.

Он самодовольно улыбается.

– Никогда не жаловался.

Мой желудок свело.

– Ладно. Следующий вопрос, – быстро говорю я. Слава богу, он не такой неловкий. – Гоголь-моголь или яблочный сидр?

– Никогда их не пробовал.

– А я пробовала гоголь-моголь из пакета. Слышала, что действительно хороший гоголь-моголь похож на жидкое объятие, но мне не повезло.

– Думаю, мы с тобой и не жили по-настоящему.

– Однажды мои родители и я пришли на вечеринку с обменом печеньками к соседям. Мама должна была принести гоголь-моголь и тарелку домашней выпечки. Но у нее был дедлайн и она забыла про гоголь-моголь. И про печеньки тоже. Так что я сбегала в магазин, купила его и три упаковки «Орео», – на миг я забываю, что Тайлер рядом. Просто рассказываю подписчикам эту историю. А потом он смеется, удивляя меня.

– Это так странно.

– Знаю. Прошел час, но я соскребла надпись «Орео» со всех печенек.

– Не, не это. То, что ты ходишь на вечеринки с родителями.

– Мне даже нравится. Вопрос три. Катание в грузовике с сеном или посещение проклятого дома?

– И снова ничего из этого я не делал. Разрешаю тебе рассказать миру о моей неудавшейся жизни.

Я улыбаюсь.

– Тогда мы оба неудачники, потому что я тоже в пролете.

– У моего дяди была ферма. Когда я был совсем пацаном, я кормил лошадей, чтобы помочь ему заработать, но не мог больше десяти минут в стойле провести. От сена у меня начиналась страшная аллергия. Думаю, поездка в грузовике не по мне.

– А вот это действительно мило. – Круто. Начинаю звучать как Фелисия. Я чуть наклоняю голову, позволяю волосам закрыть лицо. – Следующий вопрос: балетки или угги?

– Ох…

Это же женские туфли.

– Мы можем… э-э-э… мы просто его пропустим.

– Нет. Я хочу ответить на каждый вопрос. И мне надо увидеть эти угги, – странно, но, кажется, он больше не издевается надо мной. Будто и впрямь заинтересован. Как такое возможно?

Я быстро гуглю и показываю ему угги. Он склоняет голову, изучает их.

– Они ужасны.

– Скажи правду: они уродливы. Зато теплые и пушистые.

В этот момент я оглядываю комнату.

Половина сотрудников собралась вокруг, смотрят, как мы снимаем. Шепчутся. Я бледнею. Роняю телефон. Что я делаю?

Тайлер наклоняется, поднимает мобильник, протягивает мне. Он касается меня, задерживая свою руку на моей чуть дольше чем надо.

– Расслабься. Мне интересно.

Я гляжу на него, и похоже, он не обманывает. Морщинки, для которых он слишком молод (и слишком мало улыбается), бегут из углов его карих глаз.

– Продолжай.

Глубокий вдох. Задержи. Медленный выдох.

– Ладно. Вот этот хорош: еще один вопрос о напитках.

– Валяй.

– Что ты думаешь о пряных тыквенных латте?

– Еще один ответ, который ты возненавидишь, но я не люблю кофе. Терпеть не могу его вкус.

– Это делает тебя худшим музыкантом на свете. Как ты остаешься на ногах?

– Помогает ледяной чай. Энергетики, если нужно. И да, совет бывалого: «Сникерс».

Я морщу нос.

– «Милки Вэй» круче.

Еще одно прикосновение.

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

– Следующий. Любимая праздничная свеча? У меня их, вообще-то, несколько, – я достаю свечу, найденную в кладовке. – «Аромат листьев» от Bath & Body Works – просто рай на земле. – Воск пахнет корицей, ягодами и яблоком. Действительно – это осень. Я подношу свечу к его носу, и он нюхает.

– Очень мило, – и вдруг чихает.

– У-у-у, – я отшатываюсь от него. Может, большинство девчонок продадут свои почки на eBay за несколько капель из носа Тайлера Лэнса, но не я. – Никогда больше так не делай рядом с самой знаменитой свечой в истории.

Его бровь поднимается.

– То есть будь здоров.

Он снова смеется.

– Не знал, что у листьев есть аромат. Разве что если они горят.

– Я тоже не знаю.

– Теперь мне надо непременно найти лист и понюхать его.

– И мне. Так как насчет свечи? Есть любимый аромат? – спрашиваю я.

– Думаю, ты только что поняла, что я аллергик. И слишком забывчив. Если я зажгу в своем автобусе хоть одну, это плохо кончится.

– Седьмой вопрос. Любимая еда на День благодарения? Я первая. Я нетрадиционна в этом вопросе, – говорю я, придвигаясь ближе к Тайлеру, как будто открывая секрет. – Всегда готовлю вкусную веганскую пиццу с сезонной зеленью. Моя любимая – с жареной мускатной тыквой и яблоками. Просто объеденье. Я размещу рецепт под видео, – я опускаю оба указательных пальца вниз: когда ролик загрузится, я буду показывать прямо на информационную панель. Тайлер смотрит в пол, следя за моими руками.

– Для меня День благодарения – это всегда фаршированная индейка, – отвечает он. – Нигде ее не приготовят лучше, чем в отеле.

– Грустно звучит.

– Очень грустно. Но это – особенность жизни в разъездах – я променял обычную на уникальную.

– Позитивный взгляд, – говорю я. – Вспомни о нем, когда в следующий раз будешь поливать пережаренную индейку холодной комковатой подливкой.

– Все лучше чем брокколи и пицца.

– Не просто пицца, а сезонная веги-пицца.

– Как у странников.

А все идет лучше, чем я думала. Фелисия права. Он сегодня разговорчивый.

– Хорошо. Еще несколько вопросов.

– А потом мы пойдем собирать листья, нюхать их и делиться с вами своими открытиями, – говорит он в камеру.

– Непременно пойдем, потому что я сгораю от любопытства. Ладно. Следующий. Любимый осенний свитер?

Тайлер тянет рукав своей футболки.

– Никогда особо свитеров не носил.

После я посмотрю это видео и буду ненавидеть себя. Не знаю, что нашло на меня в этот момент, но я кладу ладонь ему на предплечье и чуть сжимаю.

– Лжешь. Тебе просто нравится показывать руки.

Он смотрит на меня, но ладони не сбрасывает. Я убираю руку, заправляю прядь волос за ухо.

– Не скрывать и показывать – две совершенно разные вещи.

– Ты только на этом видео мышцами играл шестнадцать раз, – говорю я.

– Эй. А ты считала.

Толкаю его, он делает вид, что падает.

– Хорошо, – смеясь, продолжаю я. – Следующий вопрос. Яблоки в карамели – это отвратительно или вкусно?

– Вкусно.

– Тут я с тобой соглашусь. И еще один… ох… последний вопрос.

– Давай, – Тайлер потирает руки.

– Любимое осеннее воспоминание? – Он ничего не ответил, так что начала я: – Папина хэллоуинская тыква. Я прокралась к ней ночью и накрасила маминой помадой и тенями, а потом плакала, когда папа ее резал – решил сделать фонарь на Хэллоуин.

Его лицо преображается – теперь он улыбается совершенно искренне. Как будто светится и становится совсем другим. И этот другой Тайлер заставляет меня желать, чтобы наш опрос не заканчивался.

– Восхитительно. Я прямо вижу, как ты это делаешь.

– Твоя очередь. Какое любимое осеннее воспоминание у Тайлера Лэнса? – Эти слова разрушают чары. Его голова опускается, он тянется за гитарой. Зажимает на грифе пару струн, а потом срывается с места.

И исчезает в коридоре.