– Самый лучший первый день, да? – шепчет Фелисия, приглаживая волосы.
Я отказываюсь прихорашиваться. Вызов Синт – обещание флирта – явно не относится к Тайлеру Лэнсу.
Он делает шаг вперед, гитара небрежно болтается на груди. Он не присоединяется к нам. Стоит, подперев ногой стену, и ждет. Чего? Я не знаю. Что мир закрутится вокруг него? Фелисия, пользуясь моментом, глядит в телефон, как в зеркало, и наносит третий слой блеска для губ.
– Попади Дженнифер Лоуренс к нам на обложку, тогда день был бы лучшим, – говорит Джордан.
– Ш-ш-ш! – обрывает Фелисия, а потом смотрит на меня, будто спрашивая: ты ему веришь? Но…
– Ужасно это признавать, но я согласна с Джорданом. Тайлера Лэнса переоценивают, – шепчу я.
Очки Фелисии взлетают вверх вместе с ее бровями.
– Он же совершенство. Посмотри на него.
– Я смотрю. И видела, как он громил сцену и отводил душу на фанатах – людях, которые сделали его звездой, – потому что был в плохом настроении.
– Все равно. Когда ты такой красавчик, тебе все позволено.
Похоже, все сотрудники «ВТренде» того же мнения, потому что когда Тайлер, наконец, изволит к нам подойти, вокруг разливается тишина. Ассистенты и редакторы вылезли из своих офисов. Даже главный редактор – женщина за сорок – вертится поблизости.
Голос Эмили звучит на десять децибел громче.
– Тайлер Лэнс, добро пожаловать во «ВТренде», – говорит она, и раздается взрыв аплодисментов. Тайлер отметает их. Нескромно, как по мне. Будто мы – мухи на лошадиной заднице.
На нем джинсы и белая футболка. У него густые светло-каштановые волосы, длинные, но спутанные, будто он постоянно откидывает их вверх и назад. Гитара теперь болтается под рукой будто еще одна конечность.
– Наша цель на сегодня – получше познакомиться, чтобы я могла придумать, как подать историю. Детки будут снимать твою закулисную жизнь.
От «деток» я вздрагиваю. Я всего на год младше его.
– Им нужно будет ознакомиться с графиком съемок, начать мозговой штурм и придумать, как показать твои новые стороны.
– Их зовут «А ну-ка за мной», – подает голос Джордан. Эмили смотрит на него, и я отодвигаюсь на пару дюймов. Тайлер все еще ни на кого не глядит. Он поглощен гитарой, палец скользит по грифу. Струна издает тихий похожий на ржание звук.
Я открываю блокнот и на чистой странице пишу, «ТАЙЛЕР ЛЭНС».
Эмили указывает на кресло, и Тайлер наконец опускается в него так медленно, будто это – пасть аллигатора.
Этот проект будет вызовом. Ведь на самом деле у него лишь одна сторона: он – рок-звезда, несносная и эгоистичная.
Он молчит. Берет несколько еле слышных аккордов – хорошо звучит, но сейчас мы все предпочли бы, чтобы он заговорил.
Я подчеркиваю его имя дважды. Трижды. Добавляю восклицательный знак.
– Вот наши видеоблогеры с Ютьюба, с которыми ты будешь работать. Пожалуйста, поздоровайся с Фелисией ДеВитте «ПроглотиЭто», Лэси Роббинс «ЛэсиБлаш» и Джорданом Дугерти «Гаджеты-и-Прибамбасы».
Мы машем ему. Он бренчит.
Я превращаю точку восклицательного знака в смайлик. Потом рисую три колонки.
Нра.
Ненра.
Разное.
Под «Нра» я пишу: «Гитара».
Не испугавшись грубости Тайлера, Эмили продолжает:
– Наверное, ты переживаешь творческий подъем. Есть что рассказать о новой музыке?
– Я долго над ней работал, – говорит он.
– Конечно, – кивает Эмили.
Еще более мучительная тишина. Сотрудница предлагает Тайлеру что-нибудь выпить. Он кивает, и через минуту она возвращается со стаканом лимонада и тарелкой овсяного печенья. Он к ним не прикасается. Ни к чему. Даже из вежливости, после того как она о нем позаботилась и сделала подношение. Бренчит и щиплет струны, как будто никого из нас здесь нет.
Фелисия обмахивает себя ознакомительным письмом. Джордан замечает мой блокнот, я пытаюсь закрыть его, но поздно. Он расплывается в улыбке – первой искренней с тех пор как появился здесь.
– Хорошая мысль, – шепчет он. Он хватает мою ручку. Под «Нра» добавляет: «Группи». Я морщу нос, но это на самом деле так. Тайлер всегда берет девчонок в автобус после шоу. Говорят, что у него никогда не было настоящей подружки.
Я возвращаю ручку и под «Ненра» пишу: «Люди».
– Есть что-нибудь, что мы должны о тебе знать? – давит Эмили, и с каждой секундой в ее голосе все больше отчаянья. – Забавные факты? Случаи из жизни? Что-то, что поможет нам начать нашу историю?
Он не отвечает ей так долго, что становится больно.
Серьезно. Это ранит.
Под «Ненра» Джордан пишет: «Щеночки. Шарики. Кислород».
Я улыбаюсь и добавляю: «Вещи, приносящие радость. Приходить вовремя». Под «Нра» – «Изображать мима». Джордан фыркает.
Ясно, что Эмили уже сыта по горло. Она улыбается из последних сил.
– Любые смешные факты подойдут. Хоть что-нибудь. Чтобы мы знали, как продать тебя. Общим пакетом.
Вновь молчание. Его нарушает Фелисия.
– Я бы этот пакет когда угодно открыла.
Тихие смешки рябью расходятся по комнате. Даже Эмили, кажется, полегчало от того, что напряжение спало. Тайлер скрещивает руки и, небрежно опершись на деку, бросает на Фелисию изучающий взгляд. Приподнимает бровь. Фелисия наматывает прядь волос на указательный палец.
Ну, по крайней мере теперь мы знаем, как привлечь его внимание.
Он наклоняется вперед и внезапно роняет стакан с лимонадом. Я отшатываюсь, но тот уже растекается вокруг моих сандалий. Я резко встаю и иду в соседнюю комнатку за пачкой салфеток. Когда возвращаюсь, все смотрят на меня. Включая Тайлера. Я сажусь на подушку и спокойно вытираю лимонад с обуви и пола.
Теперь его глаза скользят по нам. От женщины к женщине. И становится ясно: он миллионы раз так смотрел. Даже Фелисия начинает нервничать. Из невидимок мы превратились в девочек-фанаток. Я практически слышу, как он оценивает каждую. Когда он переходит к первому ряду, я принимаюсь изучать пол. Чувствую, как горит шея, и понимаю – пришла моя очередь. Я сосредоточиваюсь на ковре, смотрю на ближайшую ко мне плетеную кисточку и жду, пока ощущение тепла исчезнет.
Подняв глаза, я вижу на его лице сочетание усмешки и скуки. Унизительная комбинация.
Тайлер смотрит на Эмили. Делает глубокий вдох. А потом говорит:
– Ладно. Забавные факты. Мой любимый цвет красный. Нет, я больше не исполняю «Склад и лад». Я сел за фортепиано в четыре и взялся за гитару в семь. В десять я видел себя музыкантом. Если бы я не играл свое, я бы учил музыке. Моя любимая еда – пицца, или любой пирог, особенно вишневый, и я думаю, мир станет лучше без салата из яиц. – Отложив гитару, он упирается локтями в колени. – Правша. Тягаю железо и бегаю. Очень гибкий. Ношу боксеры.
Его голос становится ниже:
– И я никогда не говорю о моей семье. Поверьте, любой вопрос, который вы можете придумать, мне уже задавали. Чаще, чем мне хотелось бы. Все, что мне от вас нужно, – немного оригинальности.
Хорошо, значит, Тайлер Лэнс не только груб и заносчив. Он пугает. Джордан берет ручку из моей руки и под «Разное» пишет: «Высокомерный придурок».
Челюсти Эмили крепко сжаты. Я шлю ей сочувственную улыбку. Добиться от него пары стоящих слов за интервью – все равно что выжать кровь из камня.
– На стиль мне плевать, – он тычет в футболку. – Ношу такое. Рубашки. Джинсы. Все время в джинсах.
Эмили трет бровь.
– Нашим читателям нравится звездный фитнес. Может, ты захочешь…
– Никаких снимков топлес, – Тайлер поднимается. – У меня репетиция в Челси через двадцать минут. Не уверен, что это подходит… для видеоблога.
Эмили мигом оборачивается к нам.
– Мы еще не составили график, но…
– Я возьмусь, – Джордан берет сумку для камеры и подмигивает нам с Фелисией. – Вы будете мне должны.
Фелисия застывает с открытым ртом.
– Я бы тоже взялась, – шепчет она громко.
Лично меня день съемок с Тайлером пугает.
Его взгляд падает на мой блокнот. Задерживается на собственном имени, написанном заглавными буквами на самом верху.
Я пытаюсь прикрыть записи ладонью, но безнадежно опаздываю. Он склоняется ко мне и хватает блокнот, балансирующий у меня на колене. Потом по самодовольной маске, в которую превратилось его лицо, идет тончайшая трещина и на миг мне почти стыдно.
А затем он говорит:
– Вот еще один факт для тебя: что бы я ни делал, меня судят.
Он смотрит мне прямо в глаза.
– В любом случае люди видят только то, что хотят, – он бросает блокнот на пол и уходит.