Глава 8 Зоопарк Рейкьявика
Утро у нас началось со спора.
– Хватит бродить по городу! – заявил папа, посыпая свою порцию скира хлопьями. – Давайте возьмём машину и поедем по стране! Тут столько мест красивых!
– Да, но мы же в городе много чего не успели посмотреть, – возражала мама.
– Например, зоопарк, – вставила я.
– Да ну эти зоопарки, – поморщилась мама. – Что-то мне в последнее время тяжело туда ходить, животных жалко. Они дикие, а их в клетках держат.
– Так там не дикие, там домашние! – воскликнула я, едва не пролив кашу, которую переливала в термос. – Я всё посмотрела в интернете утром. Там мои любимые козочки и овечки. А ещё кони!
– Ну и зачем на них в зоопарк идти смотреть, если мы их по дороге встретим? – спросил папа.
– А я вообще хочу купаться! – заявил Гриша.
Папа на него так посмотрел… Не взгляд, а бомба вулканическая.
Тут я чуть не расплакалась. Это нечестно! Зоопарк точно в плане был. Мы ещё в Москве планировали, как туда пойдём! И вот пожалуйста. Больше не собираемся. Самое обидное – это что Гриша возражает про зоопарк. Ладно родители. Но брат-то почему?!
И я выложила свой последний аргумент.
– Вы мне обещали, – мрачно и торжественно произнесла я, – что мы купим в Исландии пухлика. Мне – как сувенир. Грише – как игрушку. А сами обещания не держите.
Сказала и принялась термос завинчивать. Пусть им будет стыдно.
– Это правда, – помедлив, сказала мама. – Ну что ж, если не в зоопарк, тогда по магазинам пойдём – пухликов искать. Раз обещали.
– Магазинов ещё не хватало, – буркнул папа. – Лучше уж в зоопарк. Там вроде рядом есть какой-то лес. Сбегу от вас туда. А в магазине мне сбежать будет некуда.
– А потом купа… – начал Гриша, но мама вовремя зажала ему рот.
К счастью, папа не слышал – он открыл карту в телефоне и стал изучать, как нам добраться до зоопарка. Мама тем временем убрала руку и сунула Грише в рот шоколадку – папа утром купил её вместе с новой порцией скира. Я тоже отломила себе кусочек: надо же знакомиться с местной едой. Шоколад был очень светлым, цвета кофе с молоком, но вкусным.
В зоопарк решили отправиться пешком. Мамина идея: она хотела рассматривать город по дороге.
Играть в домики не пришлось – на этот раз домики решили сами поиграть с нами. Они показывали нам картинки на своих стенах, а мы угадывали, что это означает. Например, нам попался дом, у которого на стене было нарисовано море, а в нём – девочка в белой майке с закрытыми глазами, чьи-то чёрные волосы, которые бултыхались в воде, как щупальца, и рыба с открытым ртом. Мы с Гришей заспорили, кто кого побеждает. Он считал, что рыба вот-вот проглотит волосы. А я думала, что волосы обматывают рыбу. В одном мы сходились: девочка была пленницей рыбы. Вопрос только, зачем она этой рыбе нужна?
Топали мы долго. Папа признал со вздохом, что надо было поехать на автобусе. Потом добавил, что он сам виноват: не рассчитал время и потащил нас в такую даль. Мы принялись его утешать, и это было приятно. Ведь обычно мы у него виноватые во всём ходим, а сейчас – наоборот. Я даже обняла папу.
Наконец мы добрались до невысокого домика, где продавали билеты в зоопарк, а заодно и игрушечных зверей.
У меня глаза разбежались: как много прекрасных пухликов было разложено на полках! Вон и козочка моя любимая, хотя нет, козочка-то у меня уже есть, а ослика, ослика нет! Какой же славный ослик, так бы и затискала в объятиях и утащила бы отсюда даже без посещения зоопарка.
– Давай купим потом? – предложила мама. – Когда всё тут посмотрим? Ты спокойно выберешь, не торопясь.
Я кивнула. Папа купил билеты, мы вышли из домика с другой стороны и попали в зоопарк.
– Вот бы мороженое… – мечтательно зажмурился Гриша. – В Рижском зоопарке я шоколадное ел. Вкуснота!
Как и Рижский зоопарк, исландский располагался на открытом воздухе. Только вольеры тут стояли большие и пустые – места в Рейкьявике, наверное, больше, чем в столице Латвии. Про пустые я не шучу – там и правда никого не было. Похоже, всех животных выпустили на волю.
Мы долго брели и брели, как по обычному парку, пока не услышали плеск воды за деревьями. Гришка помчался первым смотреть.
– Там тюлень! – закричал он. – Настоящий тюлень!
Посреди вольеры, похожей на бассейн, на каменном полу лежали три пятнистых тюленя. Два побольше – родители и один малыш. Три девушки в чёрных спортивных костюмах поливали из шлангов пол, вымывая из-под огромных камней какую-то зелёную слизь.
«Наверное, это и есть бассейн, – сообразила я. – Просто тюлени ждут, пока его почистят».
Морда папы-тюленя была похожа на собачью. Он понюхал воздух и зевнул. Кожа мамы-тюленя лоснилась на солнце. На неё попадали брызги из шланга, она жмурилась и фыркала. Задние лапы мама сложила вместе, и они походили на маленький аккуратный хвостик. Малыш спал на солнце и дышал ровно, как мой младший брат Коля во сне. На доске рядом с вольерой были написаны имена тюленей: Снорр, Кобба и Саерун. Мне сразу вспомнились рассказы Веры Чаплиной, которые я читала, когда была помладше. Там тоже у всех животных зоопарка были свои имена: медвежонок Фомка, львёнок Ки́нули.
Папа-тюлень подполз к малышу и тоже прикрыл глаза.
– Это же мы с папой! – воскликнул Гриша, указывая на них. – На вчерашнем фильме про вулканы!
Папа фыркнул, совсем как тюлень, и мы отправились дальше.
– А всё-таки тюлени – не домашние животные, – тихо сказала мама, оглядываясь на спящего малыша. – И им лучше быть на свободе.
– Зато посмотри, кто там! – воскликнула я и припустила ещё быстрее Гришки.
А там, то есть за загородкой из прутьев, нас ждали козочки! Они были прекрасные! Просто удивительные: пухлые и кудрявые! Какие-то овцекозы, честное слово. Или козеовцы?
Ко мне сразу подбежали две козочки. Я решила, что это мама с дочкой, и принялась их гладить. А они только тихо блеяли и подставляли кудрявые бока.
Рядом с загородкой стояли англичане и с изумлением смотрели на меня. (Я поняла, что они англичане, потому что слышала от них слово goats – «козы». Мама, правда, потом сказала, что это могли быть американцы.) В общем, они удивились, как я храбро гладила коз. А я удивлялась козам – какие же они пухляшки!
Наверное, сами козы тоже чему-то удивлялись.
Неожиданно примчались две девочки, синеглазые, с толстенькими рыжими косичками. Они где-то наломали веток с листьями («Похоже на смородину», – прошептала мама) и протянули их козочкам. Подбежали ещё два козлёнка-малыша. Они что-то проблеяли и принялись уплетать угощение, но потом прибежал огромный крепкий козёл с длинной бородой и, растолкав всех, вырвал ветки у девочек.
– Вот баран! – буркнул на него Гриша, присел на корточки, просунул руку между прутьями и погладил обоих малышей.
Но малыши не расстроились, они поскакали в центр своей вольеры. А надо сказать, что она у них была огромная, практически кусок поля. Посередине – гигантский камень, о который козы чесали рога, деревья, похожие на засохшую булаву викинга (не знаю для чего, наверное, тоже для чесания), и батут. Мне страшно хотелось посмотреть, как козлики будут скакать на батуте. Но вместо этого они втроём залезли на плоский камень и принялись пихаться, точно как мы с Гришкой на кровати, когда пытаемся скинуть друг друга на пол.
Мама стояла и фотографировала, а папа нашёл за деревьями скамейку и уселся на неё. Когда я перегладила всех козочек, мы к нему присоединились. Папа сидел и посмеивался, глядя куда-то вперёд.
– Ты чего? – насторожилась мама.
Тогда папа молча указал на табличку у скамейки.
«For guest to sit down and rest their weary bones», – было написано на ней.
– Переведите! – потребовал Гриша.
– «Место для гостей и их усталых костей»! – улыбнулась мама и со значением посмотрела на папу.
Но тот ещё больше захихикал.
Гриша сказал, что его усталые кости нужно срочно подкормить.
– О, – обрадовалась мама, – а я знала! И подготовилась к твоему голодному нытью.
Она достала из рюкзака сок и печенье с корицей. Такие румяные рулетики из теста.
– Плюшки! – обрадовался Гриша.
– Это печенье, – поправила я его. – Вот же на упаковке написано «cookies». У тебя по английскому какая отметка?
Гриша отмахнулся от меня и схватил сок. Мама разорвала пачку с печеньем и раздала всем по три штуки. Так мы сидели на лавочке для усталых костей, грызли печенье и глядели, как козы жуют смородиновые ветки.
А потом мы добрели до настоящих исландских лошадей. По дороге мама рассказывала, что в Исландии есть такой закон: лошадей можно вывозить, а вот ввозить нельзя. Потому что исландцы берегут породу. Им важно, чтобы они оставались именно такими: невысокими, коренастыми, с большой головой и пышной чёлкой. Исландцы их работать в поле не заставляют, только катают на них туристов или высылают за границу. Лошади, которые скакали по огромному загону, и правда выглядели свободными и счастливыми.
– Наши грациознее, – прищурилась мама, рассматривая лошадок. – А эти более приземистые и крепкие. Особый исландский тип.
– Не тип, а масть, – поправила я маму.
Что за семейка? Всё время их поправлять надо, никогда точное слово не подберут. Ладно всякие маленькие мальчики, но уж писательница-то могла бы подумать. Когда я вырасту, буду работать литературным редактором. Стану исправлять ошибки. Иначе весь мир в них утонет.
– Интересно, а что там за мостом? – спросил папа, вглядываясь вдаль. – Вторая часть зоопарка?
– Там лошади, – определил Гриша.
– Но мы уже лошадей видели, – напомнила ему я.
– Тогда надо сходить и посмотреть, – решила мама. – Не попробуешь – не узнаешь. Японская поговорка.
Мы попробовали перебраться через мост и узнали ужасную новость: там был парк аттракционов!
Ну то есть для некоторых в семье это была прекрасная новость. Некоторые обожают парки аттракционов.
– Там корабль викингов! – заорал Гриша. – Я хочу на него залезть!
Ещё в парке было озеро с прозрачными шарами – в них можно было забраться и поплавать по воде, мигающий стол, который крутился вокруг своей оси, а на нём поднимался и опускался ряд кресел (в них сидели дети и визжали), странный батут, похожий на половинку резинового мячика, врытого в землю, и сторожевая башня викингов. И конечно, Гриша везде, везде хотел залезть! А я нет. Я совсем не хотела туда идти. Это для малышей!
– Пойдём, любопытно, – попросила мама. – Когда мы ещё сюда попадём?
Не знаю. Мне не было любопытно. Мы прошли мимо огромной-преогромной песочницы, точнее, «землянницы», потому что в ней была чёрная сырая земля, а не песок. В «земляннице» копошились детсадовцы в одинаковых ярко-жёлтых жилетках. Похоже, их вывели на прогулку. Малыши набирали полные грузовички земли, возили её туда-сюда, наливали воду в ведёрки из специального крана, месили земляное тесто – в общем, по уши были в мокрой грязи.
Я выразительно посмотрела на маму. Ей всё ещё любопытно? Мне вот нет.
Зато Гриша уже скакал и падал на батуте. Потом он съехал вниз и побежал на сторожевую башню. Папа еле успевал за ним.
Башня была деревянная, похожая на многоэтажную беседку. Мама тоже полезла наверх, а мне даже голову задирать было неприятно. Я не была уверена, что конструкция достаточно надёжная. Гришке-то всё равно, он про надёжность вообще не думает.
– Представляешь, мы на сторожевой башне двух малышей видели, – сообщил мне папа, когда они все спустились. – Им через край перемахнуть и шандарахнуться – одна секунда. А взрослые за ними не лезут. Доверяют.
– Помнишь, как продавец в «Доме вулканов» сказал? – спросила мама. – Забирайтесь куда угодно, на свой собственный риск.
Мне нравилось, что исландцы любят примериваться к опасности самостоятельно. Я с моей беспокойной семейкой только так и делаю.
– Знаешь, Гриш, – нерешительно сказала мама, – я тут кое-что разглядела сверху. Мы не сможем пойти ни на светящийся столб, ни на шарах кататься. Там везде большие очереди. А папе пора обедать.
– Конечно, у вас отец – главное пугало, – проворчал папа.
Но, похоже, он был рад новости, что мы не сможем попасть на светящийся столб.
Видно, не одной мне высота не нравится.
У Гриши моментально покраснели глаза, и он стал их тереть.
– Ну ты чего, не плачь, – утешила его мама, притянув к себе. – Зато пойдём купим мороженое.
Я даже отвернулась, не люблю я эти нежности. Лучше смотреть на столб с визжащими детьми, чем на маму, утешающую мальчиков, хотя с ними ничего особенного не происходит.
– Ну а хоть на бульдозеры пойдём? – всхлипнул Гриша. – Там бесплатно…
– Это не бульдозеры, а экскаваторы, – закатила я глаза.
– На экскаваторы пойдём, – кивнул папа.
– Что-о? – воскликнула я. – Вы мне надоели со своим парком! Мы зачем в Исландию приехали? На экскаваторы смотреть?
– Именно за этим, – поддел меня Гриша, который уже улыбался.
– Да лучше бы я с вами вообще не ездила! – гневно изрекла я. – Сплошная потеря времени.
Тут мама принялась обнимать и тормошить меня, хотя в этом точно не было никакой надобности, даже наоборот, я сердилась ещё больше. Меня простыми объятиями не успокоишь! Мне надо, чтобы всё шло по плану! А экскаваторов в плане вообще не значилось. Ни в моём, ни в бумажном, который нам выдали при входе.
– Маш, а ты какого зверя выбрала себе? – с невинным видом спросила мама. – Кого купишь… э-э… как сувенир?
– Не знаю, – буркнула я, но мысль о мягком друге меня слегка отвлекла, и я потащилась за ними к экскаваторам.
Выглядело это так. Перед нами было снова что-то вроде большой песочницы с бортиками. Внутри неё – тёмно-серый песок. По краям песочницы стояло четыре жёлтых экскаватора с коричневыми ковшами. Невысокие, ниже меня ростом. На них сидели дети и двигали рычагами. Экскаваторы крутились вправо-влево, зачерпывали песок и пересыпали его с места на место. Гришка дождался своей очереди, залез на экскаватор и принялся на нём «работать».
А я всё смотрела, смотрела и думала: где я такое видела? Вообще, я техникой не интересуюсь, но картина почему-то была знакомой.
– Это как в фильме вчерашнем, – вспомнила мама. – Помните? Там показывали, как исландцы разгребают пепел после извержения вулкана. Вот зачем тут эта песочница! Чтобы дети с раннего возраста приучались разгребать пепел! И песок поэтому чёрный. Наверное, вулканический.
– Который ты чуть не купила вчера по два евро за кулёк, – припомнил ей папа.
А я сказала:
– Так. Я тоже хочу.
– Ты? – хором поразились родители.
– А что, нельзя? – нахмурилась я.
– Нет, конечно, можно! – обрадовалась мама.
Она помогла мне взобраться на экскаватор и разобраться с управлением. Там сбоку кнопка была, которую нужно нажать, чтобы машина заработала. Ну и рычаги. Если дёрнуть самый левый, то экскаватор разворачивал корпус направо или налево. Два других отвечали за ковш – один его двигал, другой наклонял. Сначала у меня не выходило даже зачерпнуть этот вулканический песок. Потом мама посоветовала мне передвинуть ковш левее, и вот я уже набрала первую горсть. Она тут же просыпалась, но я всё равно гордилась собой. Получается же!
А мама снимала меня на телефон и иногда улыбалась папе, а папа улыбался ей, и они смотрели на меня с таким же выражением, как на Колю, когда он научился есть ложкой сам. Эх, наверное, мы всегда будем детьми для своих родителей.
Ну и ладно!
Зато я, как настоящая исландка, училась бороться с пеплом после извержения вулкана, спасая людей, дома и, конечно, бедных несчастных овечек. Я работала и представляла, что весь народ Исландии вышел на улицы с лопатами и принялся сгребать пепел, сгружать его на корабль, чтобы увезти куда-то далеко. Всем было очень тяжело, но люди не сдавались, ведь это их край, их земля, их самое любимое место на планете и его надо спасти и очистить…
После работы я даже залезла на корабль викингов и скатилась с него по горке. А когда Гришка попробовал меня подразнить, что это для маленьких, я ему гордо сказала, что викинги – часть истории. И в его возрасте пора об этом знать.
Мы так увлеклись, что едва не забыли купить пухликов на обратном пути! Я долго сомневалась, кого же взять, козочку или осла, а потом мама вытащила с верхнего стеллажа белого пушистого песца, и я поняла: вот он, тот, кто поедет с нами домой в Россию, кого я буду обнимать и прижимать к сердцу и кто будет со мной рядом, пока я читаю книжки. А Гришка сразу, не думая особо, выбрал ленивца с большими осоловевшими глазами. По бокам свисали длинные лапы с липучками на ладонях. Можно было сцепить их между собой и повесить ленивца где угодно. Гриша назвал его Ллойд.
А потом случилось кое-что удивительное.
Папа сказал, что мы поедем обратно на автобусе. Вот мы дождались автобуса, залезли в него, и папа выяснил, что билеты на нас четверых будут стоить тысячу крон. (Это почти пятьсот рублей! Недёшево у них тут на автобусе прокатиться.) Но плохая новость была не в том, что дорого, а в том, что билеты продаются только в специальных местах. Не в автобусе.
Мы испугались, что нас сейчас высадят. Наверное, мы все стали похожи на Гришиного ленивца – уставшие, грустные и сонные.
Но водитель нас не высадил! Он бесплатно довёз до центра города и показал, где продаются билеты.
Вот какие добрые в Исландии оказались водители!
– А мясо тухлой акулы мы так и не попробовали, – печально сказала мама, когда мы обедали дома, сметая с тарелок макароны и заедая простым, не вулканическим хлебом. – Не то чтобы мне очень сильно хотелось, но все же про неё спрашивать будут!