Удар по ногам, словно он спрыгнул с большой высоты, оказался болезненным. Вскрикнув, ослеплённый боярин рухнул на каменную платформу. Не имея зрения, он втянул носом воздух и прислушался, и кое-какие выводы он сумел сделать. Пункт первый – он больше не в подземелье, в лицо ему дул прохладный ветерок, а ещё он пах свежей хвоей и солью, словно Бельский оказался на берегу моря.
Михаил на ощупь вытащил лекарский артефакт и принялся водить по глазам. Белый свет начал уходить, но очень медленно, а потом процесс вообще остановился. Кое-как он видел силуэты того, что его окружает, но очень плохо, мутно. Убрав лекаря обратно, он просто прикрыл глаза, почему-то он был уверен, что хоть ему и прилетело, но скоро зрение восстановится.
Нужно позаботиться о хоть какой-то безопасности. Нащупав цилиндр с соколом, боярин так же на ощупь коснулся руны открытия и швырнул артефакт на землю.
– Взлетай, – мысленно отдал он приказ, – и покажи меня и что вокруг.
Хлопнули крылья. Прошло секунд двадцать, как в его голову пришла чёткая картинка вида сверху. Да, его глаза не могли видеть, но никто же не мешал ему смотреть на то, что показал ему зверодух.
Ну, что ж, он находился в каких-то руинах и, судя по шпилю, торчащему в сотне метров у него за спиной, это был мёртвый город. Только не тот, в котором он находился всего пять минут назад, этот пострадал куда сильнее, разрушения были куда глобальней, лес давно захватил развалины, все они поросли мхом и какими-то вьюнами. Там, где раньше были улицы, росли деревья и кусты. Шпиль тоже выглядел жалко, он стоял, накренившись, поскольку давно лишился одной опоры. От сверкающего покрытия не осталось ни следа. Пока никакой опасности вокруг Михаил не заметил, но жизнь в этих руинах была, он увидел несколько птиц на ветках и что-то похожее на небольшую змейку, которая лежала на камне
– Поднимись выше, – приказал Бельский, нащупав сознание зверодуха, – я хочу видеть больше.
Новая картинка прилетела ему в голову через пару минут. Ну, что сказать? Чёрное солнце, опускающееся за горизонт, говорило о том, что он по-прежнему в Духовом мире, сомнительно, что где-то есть ещё одно такое. Второй момент – он находится неподалеку от моря или океана, который всего в паре километров бьётся вполне приличными волнами по отвесным скалам. Города, как такового, с высоты разглядеть не получалось, сокол видел сплошной зелёный ковёр, простирающийся во все стороны. Одно ясно, если это и остров, то очень не маленький.
– Спускай вниз и присматривай за мной, – отдал он новый приказ Соколу. – Если возникнет опасность, дай знать криком, и атакуй.
Прошла минута-полторы, и где-то над головой хлопнули крылья. Потом когти проскрежетали по камню неподалёку. Зверодух приземлился всего в паре шагов от Михаила.
Прошло полчаса прежде, чем глаза начали что-то видеть, во всяком случае, он смог разглядеть сокола, сидящего на каменной стенке у него по правую руку. Обнаружил он и уползающую под камень змею, которую заметил ранее, до неё было всего метров пять, дальше чёткости изображения не хватало. Духов мир погружался в сумерки. Бельский достал из кармана часы и поднёс их поближе к глазам. Если верить им, то сейчас было почти десять вечера. Впереди ночь, и если в мёртвом городе нужно опасаться конкурентов и чёрных духов-охотников, то тут вообще ни хрена не ясно.
Прошли ещё минут десять, и зрение стало куда лучше, теперь он мог, напрягая глаза, видеть метров на пятьдесят. Лес потихоньку наполнялся криками, дневное зверьё отправлялось на покой, ночное выходило на охоту, а значит, нужно искать укрытие. Михаил поднялся на ноги и осмотрелся, никаких приемлемых руин, которые прикрыли бы его, так, низкие стеночки, едва ему по пояс. Он обернулся и посмотрел на шпиль. Таких, на присланной соколом панораме, было ещё штук восемь, остальные либо уже развалились, либо их тут куда меньше, чем в том мёртвом городе, где только в пределах видимости около десятка.
Пожалуй, лучшего места для ночлега не найти. Да и интересно, если честно, что это за шпили? Когда полковник Горецкий рассказал о экспедиции за духами, то Михаил решил выяснить всё, что известно Торму про мертвые города. Знал его денщик немного, но всё же сказал, что нашли ещё два таких же города. Один далеко за землями вольных родов, другой, наоборот, за столицей имперских земель Столенградом. И вот, похоже, Михаил нашёл четвертый. Хотя, может, его перенесло в глубокий тыл вольников, но Торм говорил, что найденные города сохранились очень хорошо. Оставался ещё вариант, что его перекинуло не только в пространстве, но и во времени, но думать об этом не хотелось.
До шпиля он добрался без каких-либо проблем. Задрав голову, он посмотрел вверх, выясняя, сможет ли влезть на пятнадцатиметровую высоту. Одна из опор подломилась, и теперь, накренившаяся в эту сторону игла давила на неё. Вокруг валялся потрескавшийся камень, но опора ещё держалась, и прямо сейчас шпиль заваливаться не собирался.
Вздохнув, Михаил призвал дымчатый доспех, чтобы, если упадёт, тот хоть частично принял на себя удар, и, подпрыгнув, ухватился за кусок камня примерно на метр выше его роста. Нога нащупала опору. Он подтянулся и перехватился за другую выбоину. Не сказать, что это восхождение было сложным, опора пострадала гораздо сильнее, чем казалось снизу, и всегда находилось трещина или место, куда можно поставить ногу. Но все равно, когда он заполз внутрь, руки его почти не держали. К счастью, броня, не дала содрать их в кровь.
Лёжа на полу, он призвал Сокола, который кружил вокруг, выискивая проблемы, и усадил его на какую-то обломанную железку, наблюдать за местностью. Отдышавшись и приняв положение сидя, Михаил снял с пояса лампу, переключил её на фонарь и стал изучать место, в котором он оказался. Ну, что сказать? Это был не дом, как он себе его представлял. Пол на первом этаже был единственным, дальше вверх уходили железные конструкции, на них раньше крепилась та самая сверкающая защита, но от нее тут и следа не осталось. Шпиль оказался внутри полым и абсолютно неприспособленный для жизни.
Михаил поднялся на ноги и озадаченно уставился на большую открытую площадку, на которой он сейчас находился. Вся она засыпана прелой листвой, кое-где на пересечении конструкции виднелись птичьи гнёзда.
Но кое-что интересное он всё же увидел. Оставив ранец, он направился в самый центр этого гигантского пустого помещения. Пришлось разгрести мусор, в середине конуса его было куда меньше. Что ж, после зала со щупальцами, он уже примерно представлял, что может тут найти, и не ошибся – десятиметровый рунный круг, символы, совершенно незнакомые, огромное количество невероятно сложных цепочек из сотен знаков. Наверное, ученые из имперской академии сейчас бы ползали на коленях, зарисовывая их в мельчайших деталях, и строили многочисленные теории, зачем этот рунный круг нужен, но Бельскому это было до фонаря. Он понял только одно – шпили не жилые строения, это артефакт.
Вернувшись к ранцу, он посмотрел на опустившееся за горы солнце, в Духов мир пришла тьма. Тусклые звёзды совершенно не давали света, и единственными его источниками освещения были лампа и очки.
Очки… Михаил вспомнил, что передвинул их на лоб, когда лез. Теперь, надев их обратно он, посмотрел вниз. Что ж, этого следовало ожидать, в поле его зрения попали сразу несколько мелких духов.
Найдя относительно сухую кучу листьев, Бельский уселся на неё и, прикрыв глаза, отозвал сокола. Конечно, он ещё долго мог бы находиться снаружи, но сейчас тут он не ощущал никакой опасности, приличная высота давала вполне неплохой шанс, избежать встречи с ночными хищниками.
Лес снаружи наполнился звуками. Где-то вдалеке раздался громкий рык, затрещали ветки, кто-то серьёзный пробирался через заросли. Самый важный пункт Михаил выполнил – убежище на ночь нашёл. Плохо, конечно, что воды тут нет, но у него ещё две трети во фляге на боку, так что, всё неплохо. Еда тоже была – банка тушёного мяса, наследство от погибшего Акима, и пять довольно приличных сухарей. Конечно, надолго этого не хватит, но если растянуть, два дня кое-как можно питаться. Еду он себе добудет, у него есть сокол. Прикажет ему, найти и убить зайца и притащить его хозяину, выполнит. Когда ехали, он так тренировался, отдавать приказ, в первый же день на кухню экспедиции за духами попало шесть таких трофеев, которые вечером оказались в общем котле.
Михаил достал из кармана пояса артефакт связи и снова попытался вызвать прапорщика Свента. Он понимал, что это совершенно бессмысленное деяние, но всё же попытался. Не получив результата, он сунул связного обратно в артефактный пояс. Достав своего лекаря, который он разрядил в ноль, когда лечил себя после падения, Михаил проверил заряд. Ну, что сказать? Пояс, аккумулирующий энергию, и подзаряжающий артефакт в нём неплохо постарался, половину уже восстановил, к утру, наверное, целая зарядка будет. Теперь осталось решить самый важный вопрос – где он находится? Завтра утром он отправит сокола на разведку, нужно выяснить, куда его занесло. Самое поганое, что, учитывая отсутствие портала в месте прибытия, можно сделать вывод, либо он тут не функционирует, либо это просто закреплённая портальная площадка, рассчитанная, как принимающая платформа, а сам портал в другом месте. А значит, нужно искать. В принципе, где искать, он предполагал. Если идти по аналогии с прошлым мёртвым городом, то ему снова придётся спуститься в подземелья. Торчать, бес знает где, когда назревает война, ему не улыбалось, он всё же капитан роты егерей. Вот только задачка, похоже, та еще.
Внизу, прямо у сломанной опорной лапы кто-то громко заурчал, и Михаил, поднявшись на ноги, решил глянуть, кто к нему пожаловал. Такого он точно не ожидал. Прямо под ним сидела точная копия твари, что загнала его сюда, только это был обычный зверь, а не зверодух. Обтянутый синей в чёрных пятнах кожей, вытянутый череп с рогами, не такими внушительными, как у того, кто его сюда загнал, но всё равно хватит, чтобы пробить его насквозь. Хвост был только один, но оканчивался костяным наконечником. Несколько минут человек и зверь, неизвестной породы, изучали друг друга. Причём у Михаила сложилось ощущение, что он таких, как Бельский, видел не раз. Где-то в руинах кто-то завыл, долго, протяжно и куда более зычно, чем любой волк. Рогач, как про себя его назвал Михаил, повёл ушами, вздрогнул и на форсаже унёсся прочь. Причём он ловко прыгал с одной разрушенной стенки на другую, и уже через пять секунд скрылся в густых зарослях.
Боярин какое-то время стоял на краю и вглядывался во тьму. Но очки давали возможность что-то разглядеть метрах на сорока, а тот, кто так напугал рогача, то ли ближе не подошёл, то ли просто скрылся в другом направлении.
Михаил поёжился, солнце скрылось, и сразу похолодало. Духов мир в этом плане был очень неприятным местом, вот и сейчас температура на улице градусов пять, а ведь ещё минут тридцать назад, когда он только прибыл, было не меньше десяти.
Бельский вернулся к куче листьев, которые стали ему лежанкой. Захотелось есть, но он решил, что сделает это утром. Перед тем, как начать действовать, он съест пару сухарей и половину банки тушёной говядины.
Михаил закрыл глаза, но сон не шёл, тяжёлые мысли ворочались в его голове. Ещё полторы недели назад он жаловался полковнику на скуку, вчера он со скукой ловил духов, и вот уже сегодня он по уши в приключениях. Он бес знает где, один (сокол не в счёт), у него мало еды, мало воды. Хорошо, если этот мёртвый город на континенте, а если нет? Как добраться до освоенных империей земель? В плюсе – у него сокол, его родовой дух, артефактный пояс, который его усиливает.
Боярин сел и посмотрел на цилиндры, висящие у него слева. Один был пустой, два с фиолетовыми духами, ну и один он потерял, отвлекая внимание рогатого зверодуха. Как же жаль алого, наверняка получился бы очень сильный помощник. А ещё он вспомнил, что у него есть целый артефакт низших сущностей, и их можно скормить соколу, увеличив его потенциал. Надо его слегка опорожнить, чтобы, если оказия выдастся, пополнить копилку тут. К счастью, Свент успел просветить его на тему, как происходит кормление зверодуха. Вытащив из рюкзака толстую тарелку-ловушку, он установил её на пол, после чего снял с пояса цилиндр с соколом и вставил его в углубление сверху. Потом провернул, словно завернул резьбу, и активировал руну сопряжения. Дальше всё было проще простого – сущности из большой ловушки по одному перетекали темницу зверодуха, где он их поглощал, и как только один полностью растворялся, внутрь попадал следующий. За раз сокол первой ступени мог поглотить до пятнадцати таких сущностей. Потом ему требовались примерно часов десять для усвоения полученной энергии. Затем необходимо повторить процесс. Прапорщик-обучитель говорил, что предел недостижим. Например, его самому сильному зверодуху требовалось поглотить примерно около полутысячи таких, чтобы взять новую ступень.
Михаил оставил сокола питаться, когда дойдёт до предела, ловушка сама прекратит засылать к нему духов.
Он завалился на листья, глядя в ночное небо. Вверху появились тусклые звёзды, и он почти сразу узнал одно из созвездий, это был Императорский крест. Только вот угол, под который смотрел на него Михаил, отличался от того, который он привык видеть, сидя в беседке. Дало это мало, но… Теперь он точно уверен, что по-прежнему находится в Духовом мире. И тут ему пришла в голову одна интересная мысль. Рогач, тот самый, что загнал его в портал, он ведь, похоже, отсюда пришёл, во всяком случае, свой образ он получил с местной зверушки, да, есть отличия, но это неважно. Вывод – охотящийся в том, мёртвом городе, зверодух как-то попал туда. А значит, где-то есть проход. Интересно только, как он оказался там один, без ведущего, как выживает без артефакта?
Где-то неподалёку опять кто-то завыл, но на этот раз Бельский не стал вставать и смотреть, кто такой бродит вокруг. Ухватив за хвост мысль с пришедшим через портал зверодухом, он, наконец, успокоился, дорога домой есть, нужно её только найти. С этими мыслями он уснул.
Проснувшись утром, Михаил разъединил ловушку и цилиндр. Нацепив очки, он глянул вниз. Что сказать? Духи тут были, в пределах видимости минимум трое из них годились для того, чтобы пойти на прокорм соколу. Глянув вверх, он нахмурился, чёрное солнце в ближайшие часы можно не ждать, небо за ночь плотно затянуло облаками, так что, двигать придётся в сумерках. Обойдя весь этаж, он набрал нехилую охапку мелкого хвороста, которого нападало вниз с различных гнёзд. Во всяком случае, его хватило, чтобы разогреть половину банки тушёного мяса. Съев не слишком большую порцию и запив её водой, Михаил, кое-как притушив голод, принялся собираться в дорогу. Спускаться оказалось всё же куда проще, чем карабкаться наверх, и уже через десять минут он спрыгнул на землю. Выпустив сокола, он отправил его, чтобы тот осмотрелся. Надо сказать, после питания, которое тот получил, контакт и контроль зверодуха сильно улучшился, да и дальность, с которой тот теперь мог передать боярину информацию, прилично увеличился. Сейчас птица нарезала круги на высоте двух сотен метров, и Михали тихо шалел от новой возможности, каким-то образом он скользнул в сознание слуги, и теперь смотрел на мир его глазами. Плохо только, что при этом он не мог контролировать то, происходило вокруг него самого, но пока вроде всё было в порядке. Он поднимал сокола всё выше и выше, пытаясь максимально разглядеть то, что его окружало. Прямо напротив него было океанское побережье, где высокие волны разбивались о скалы. Кое-как он смог определить границы мёртвого города, тот занимал огромный мыс, вытянутый в океан. Он был не меньше тридцати километров в диаметре, точнее определить не выходило. Идти направо или налево, бессмысленно – обрыв. Михаил судорожно пытался вспомнить карту континента, которую пару раз изучал, знакомясь с обстановкой. Духов мир, несмотря на то, что империя тут присутствовала уже сотню лет, крайне плохо изучен. Относительно хорошо были закартографированы земли единственного известного континента. И сколько Бельский не напрягал память, он не смог вспомнить такой береговой линии. Имелось пару похожих по рельефу крупных островов неподалеку от северного побережья, но они были прекрасно изучены и даже частично заселены. А на одном из них вообще располагалась база местного флота под патронажем империи.
Моргнув, Михаил каким-то образом разорвал связь, и его сознание вернулось в собственное тело. Голова, правда, при этом слегка закружилась, его даже качнуло от слабости, но уже через минуту неприятные ощущения исчезли. Итак, ему предстоял выбор – сидеть в руинах, добывая пропитание охотой, и искать портал. А то, что он тут был, Бельский не сомневался. И второй – идти туда, где за спиной высились горы. И возможно, там он сможет найти аборигенов, которые, вероятно, знают ответ, как отсюда выбраться. Он снова вытащил монету, решив довериться судьбоносному жребию. Снова выпал крушила, а значит, ему предстоял путь к горам. Причём Михаилу, если он правильно понял, придётся пересечь этот мёртвый город, и если он такой же, как и тот, в котором он начал свой путь, то в центре его могут ждать неприятные сюрпризы. Самым плохим при этом раскладе было для боярина то, что сокол не сможет полноценно вести разведку, поскольку большая часть города укрыта ковром довольно внушительных деревьев. И сосны только часть этого многообразия, например, в пределах видимости Михаил наблюдал дерево с очень толстым стволом. Наверное, потребовалось бы человек пять, держащихся за руки, чтобы его окружить. Оно было невысоким, метров пятнадцать, но крона больше напоминала шляпку гриба, внутри неё можно спокойно устроить танцевальную площадку и дать званый ужин персон, так, на сорок.
Развернувшись спиной к океану, Михаил бодро зашагал в противоположенную от него сторону. Пару раз он пускал в ход тарелку-ловушку, пополняя копилку питательных духов. Фиолетовых, способных к обучению, он игнорировал, у него осталась одна свободная, и он очень хотел разжиться ещё одним алым.
То, что путешествие спокойным не будет, Бельский понял, когда его нога второй раз провалилась в скрытую под тонким слоем дёрна щель, он едва её не сломал. Конечно, лекарский артефакт справится с подобным, учитывая, что их у него два, но переломы так быстро не устранить, так что, лежать несколько дней, сращивая кость, ему не слишком хотелось. Пришлось снижать скорость и внимательно смотреть себе под ноги.
Вода нашлась спустя два часа неспешного пути. Это была очень глубокая лужа. Скорее всего, она пополнилась за счёт дождей, собираясь в приличных размеров каменную чашу. Несмотря на слой палой листвы поверху, сама жидкость была абсолютно чистой, прозрачной. Бельский сроду из луж не пил, но сейчас особого выхода нет. Аккуратно расчистив небольшой кусочек водной глади от листьев, он вдоволь напился, затем наполнил термос и обе фляги. Ранец, конечно, потяжелел, но не слишком сильно.
Через час Михаил отозвал сокола, так как тот уже приближался к порогу истощения, и даже простейшие команды выполнял с огромным трудом. Дальше пришлось идти на свой страх и риск. Изредка он опускал на глаза артефактные очки и оглядывал местность. Ловушка, которую он частично опустошил ночью, снова была полна. Всё чаще попадались серьёзные фиолетовые духи, которых он игнорировал, сберегая последнее пустое хранилище для алого, если таковой встретится по пути. А вообще мелочёвки и средних сущностей тут было, куда больше, чем на окраинах мёртвого города, где он занимался собирательством с Акимом. Жаль, что егерь погиб, если бы они сюда угодили вдвоём, было бы куда лучше, сильный фехтовальщик, вот только духа у него не было и управлять он ими совершенно не мог.
Шум ломаемых деревьев и сметаемых кустов вынудил Бельского остановиться и активировать броню. Да и остальные умения, как шпага и чёрный болт, не заставили себя долго ждать. Он шёл по краю небольшой рощицы из молодых деревьев, которые выросли посредине довольно широкой улицы. И вот теперь навстречу ему неслось что-то очень массивное, сметающее эту поросль и кусты, как нечто незначительное. Михаил отскочил в сторону, прижавшись спиной к стенке, высотой всего в пару метров. Эх, как бы ему пригодился сейчас самострел Акима с артефакными болтами, но он его где-то потерял, во всяком случае, в груде обломков, что прилетала сверху, его не оказалось. Может, и дуэль со зверодухом в подземелье, имея зачарованный болт, сложилась бы иначе.
Нечто, напоминающее обычного кабана, только раза в два крупнее и шкурой чёрного цвета, вылетело на боярина, сокрушив парочку не самых тонких деревьев. И, как ни странно, Бельский этому только обрадовался, на него неслось огромное количество мяса, он даже пожалел, что вскрыл тушёнку. Зверь решил смести его одним мощным ударом, наклонив огромную башку, вставив вперёд впечатляющие бивни и лоб, укрытый костяными наростами. Всё это он проделал, не останавливаясь, а только набирая скорость. Михаил же спокойно ждал его, и только, когда тварь оказалась в паре метров, прыгнул в сторону, метнув в него чёрный болт, который вошёл туда, где у обычного кабана сердце. Чёрная шкура оказалась не такой крепкой, а усиленный артефактом в поясе болт пробил здоровенную тушу навылет. Кабан, не останавливаясь, протаранил стенку, развалив её, и только потом кувыркнулся несколько раз, и, с трудом поднявшись на ноги, развернулся в сторону человека, который как раз возник в проломе стены. Из сквозной дыры в его боку на землю обильно текла чёрная кровь. Он наклонил голову, намереваясь совершить очередной таран, но именно в этот момент рухнул на бок, взрывая копытами дёрн. Бельский приблизился к нему и с силой вогнал шпагу в ухо зверя. Тот дёрнулся и затих уже навсегда.
Михаил прислушался, вроде никто больше не ломился к нему. Хотя кабан просто очень шумный, любой кошачий зайдёт за спину, и ты не узнаешь об этом, пока на тебя не обрушится туша кило под сто весом.
– Ну, здравствуй, ужин, – вытягивая из сапога нож Акима, с весёлым вызовом произнёс Бельский.
Его ждала очень грязная работа разделка и вырезка лучших кусков. Жаль, впрок не удастся заготовить, но он уже понял, что с голоду тут точно не умрёт.