И всё сладилось, нашлась довольно симпатичная женщина, которая разделила с ним ложе. Не сказать, что писаная красавица, но отнюдь не дурнушка. Разве что бледная кожа местной, была немного непривычной. Но в темной спальне его особняка это не имело никакого значения. Как потом позже узнал Михаил, на такие вечера часто приглашали привлекательных женщин, чтобы скрасить досуг господ офицеров. Они не проститутки, нравы Духова мира были куда свободней, чем в родной империи, так что ночь они провели к обоюдному удовольствию. Страстные объятия и поцелуи, борьба с платьем, стоны, которые наверняка не давали спать Торму. На рассвете она оделась и, послав воздушный поцелуй, исчезла из дома. При этом Бельский даже не смог вспомнить имени, которым она назвала ему при знакомстве. А воскресным днём случилось ещё одно знаменательное событие, он, наконец-то, ощутил духа в артефактом цилиндре. Видимо, его подстегнули ночные приключения и новости о том, что боярин отправляется в небольшое путешествие. Так что, в понедельник он с гордостью сообщил прапорщику Свенту, что ему удалось наладить контакт с соколом.
– Прекрасно, господин капитан, вы неплохо справились. А теперь пойдёмте в центр обучения контроля, это специальная комната, где вы сможете выпустить зверодуха из ловушки, и начать его дрессировку. Сначала простые задачи, потом более сложные.
– Но ведь он, по идее, обучен, – вспомнив, что это трофей, а не только что пойманный дух, произнёс Михаил.
– Обучен, – согласился Свент, – только не вами, ваше сиятельство. Вам ещё предстоит заставить его покориться, чтобы выполнять команды, и фактически научить его всему заново. Так что, пойдёмте, господин капитан, посмотрим, что у вас с контролем.
У каждой роты такая комната была своя, пришлось подождать полчаса, когда трое егерей закончат свою плановую тренировку. Михаил с интересом следил за ними. Вот теперь он видел отличия от тех зверодухов, которым пришлось противостоять в кремле. Это были мощные, быстрые существа. Пожалуй, только зверодух главаря нападавших близок к тем, которых Бельский сейчас наблюдал на полигоне. Как так вышло, что в кремле не было своих зверодухов? Хотя местных там было немного, может, просто не повезло, и они погибли в самом начале. Ведь он добрался до кремля, когда сражение за двор было уже проиграно охраной.
Ну что сказать? Всё вышло неплохо. Как контролировать и подчинить духа, Михаил знал, любой аристократ прошёл это ещё в раннем детстве. Те, кто не смогли справиться с собственным духом, навсегда остались юными, сменив родовое гнездо на место в семейной усыпальнице.
Дух, принявший образ сокола, выглядел куда как скромнее той птицы, что убила солдата в надвратной башне. Он был полностью серым и полупрозрачным. Покинув артефакт, он заметался по комнате, ища возможность вырваться из неё.
– Поскольку вы, ваше сиятельство, уже нащупали его сознание в цилиндре, – начал инструктировать Свент, – сейчас вам нужно снова установить контакт и заставить его выполнить простейший приказ – приземлиться.
Михаил кивнул и, довольно мягко вторгся сознание духа, начав его подавлять. Через два часа он получил результат – полупризрачная птица, близкая по габаритам к родной имперской, наконец, опустилась на кольцо, которое установил обучитель в центре зала.
– Отлично, господин капитан, – воскликнул заскучавший прапорщик. – Я думал, дольше возиться будете. Видно, что у вас опыт есть. Хотя, если честно, я могу его перехватить у вас за пару минут. Поэтому, нужно сделать, что?
Михаил с недоумением уставился на обучителя.
– Понятия не имею, – пожал боярин плечами. – Контроль духа, который находится внутри меня, не требует никаких других действий.
– Привязать на кровь, – словно это очевидно, разъяснил Свент. – Пораньте левую руку и кровью нарисуйте ему на груди руну подчинения. Только очень чётко выполните рисунок. Помните, чем он лучше, чем сильнее привязка.
– У меня нет ножа, – слегка растерялся Бельский. – Не ношу.
– А вот это зря. Навестите-ка после службы лавку господина Гредора. Она чуть дальше, чем ваш дом, пройдите ещё метров пятьдесят по центральной улице. У него есть замечательные складные ножи с добавлением духова железа. А пока воспользуйтесь моим, – и он протянул боярину складной нож с очень красивой резной рукоятью.
Михаил с минуту изучал механизм открытия, потом всё же догадался, как, и, уперев большой палец в защёлку, сдвинул её вбок. Лезвие последовало за ним и встало на фиксаж.
– Интересный замок, никогда такого не встречал, – прокомментировал он и резко провёл лезвием по левой ладони.
Острая сталь без труда сделала неглубокий порез, который лечебный артефакт затянет меньше, чем за минуту. Дождавшись, когда крови наберётся прилично, Михаил приблизился к соколу, послушно сидящему на кольце, и обмакнул палец в кровь. Зверодух попытался достать его клювом и ударить крыльями, но Михаил отступил на шаг, и в течение двадцати секунд привёл к полной покорности. Ещё полминуты ушло на то, чтобы изобразить на серой груди сокола довольно сложную руну контроля.
– Недурственно, ваше сиятельство, – похвалил его Свент. – У вас сильная кровь, теперь мне придётся серьёзно постараться, чтобы перехватить у вас птичку, от десяти до пятнадцати минут, да и контакт понадобится близкий. В полёте, на высоте метров десяти, вообще ничего не выйдет. Что ж, поздравляю. Осталось самое сложное – дрессура. Каждый день в семь утра я буду ждать вас здесь. Пока у роты физическая нагрузка, мы сможем спокойно три часа тренироваться.
– Благодарю вас за ваше участие, прапорщик, я обязательно буду, – Михаил посмотрел на птицу, которая теперь выжидательно уставилась на него. – А как его загнать обратно?
– Всё просто, прикажите ему сесть на валяющийся артефакт, и его самого туда затянет. Потом нажимаете руны запора, и всё, он без вашего соизволения не выберется. И помните, зверодух не друг, у него нет мозга. Дух – это инструмент, погиб один, вы завтра нового приручили. Полковник уже довёл до лейтенанта Зерота, а тот до меня, что взвод егерей под вашим командованием отправляется в мёртвый город, ловить духов.
– Да, прапорщик, всё так, я узнал эту новость на офицерском приёме. А как их вообще ловят? – При этом он сосредоточился, нашёл сознание скола и приказал ему сесть на цилиндр.
Всё случилось так, как и говорил Свент, зверодуха втянуло внутрь, и Михаил быстро нажал на несколько рун на крышке, запечатав его внутри.
– Да, ничего сложного, наденем специальные артефактные очки, в которых видно духов, потом возьмём побольше цилиндров, активируем руны захвата, кидаем в духа. Поймали – хорошо, не поймали – сбежал, ищем следующего.
– Вроде, не сложно, – прокомментировал Бельский.
– Так-то да, но чем сильнее дух, тем сложнее его поймать. Всякая мелочь нам нужна только для усиления уже покорённых духов, поймаем, а потом соединим ловушки и духи поглотят сущности. А вот сильные духи сопротивляются захвату, и очень часто вырываются.
– А если два цилиндра кинуть? Ведь они создадут мощное поле для удержания.
– Не выйдет, ваше сиятельство, – покачал головой обучитель, отпирая дверь и покидая артефактную комнату. – Пробовали, и не раз. Сила воздействия у артефактов одинаковая, они просто разрывают сущность духа на части. Пробовали даже кидать один ближе, другой дальше, всё равно результат тот же самый – дух погибает. А наша цель – его захватить, а не уничтожить. Только вот с чёрными это не работает, им плевать на ловушки. Кстати, господин капитан, а вы как – на лошади верхом? А то ведь коляска туда не пройдёт.
– Хорошо, но если есть возможность попрактиковаться, буду благодарен.
– Конечно, ваше сиятельство. Завтра вместо фехтования днём можно прокатиться по окрестностям, только возьмите кого-нибудь из егерей в сопровождение.
– Пожалуй, так и сделаю. – Выходя под местное тусклое солнце, Михаил поинтересовался, – долго ли добираться до мёртвого города?
– Дня два в сёдлах проведём, – просветил Свент. – А так дня три пути конному. Я вам ещё нужен, господин капитан?
– Нет, прапорщик, свободны, спасибо за науку. Пойду, пожалуй, прогуляюсь до лавки, посмотрю ножи. Правы вы, нужно такой с собой иметь.
Спустя час, когда Михаил вошёл домой, он стал обладателем хорошего складного ножа с приличным добавлением духова металла. Он выбрал почти такой же, как у Свента, только резная рукоять отделана серебром. Стоило ему это, конечно, прилично, чуть больше сотни империков, но пока он в деньгах не нуждался, тратить их в маленьком Заставном некуда. Зачарован нож был качественно, теперь он не нуждался в заточке, и как не брось, всё равно воткнётся. Жаль только, что третье усиление не встало – кровотечение, которое не давало закрыть рану, даже с помощью лечебного артефакта. Но не срослось.
Михаил, как всегда, проводивший вечер в беседке, уже собирался идти спать, когда заметил за деревьями какое-то осторожное движение. Он поставил на стол бокал с коньяком, остатки замечательного подарка от Мирона. Повернув голову, он увидел человека, закутанного во всё чёрное. Лица не видно, его закрывала маска, в вечерних густых сумерках видны только глаза.
Несколько секунд они смотрели друг на друга. Незваный гость, поняв, что обнаружен, швырнул на землю привычный цилиндр-артефакт, из которого возник зверодух, довольно приличных размеров. Больше всего он напоминал тигра, который водился в восточных лесах метрополии.
– Князь Долгоруков предаёт привет, – произнёс незнакомец.
При этом он извлёк из-за спины не слишком большой самострел, заряженный артефактным болтом, наконечник которого сиял в сумерках, как маленькая звёздочка. Правда, стрелять убийца не торопился.
– Благодарствую, – с усмешкой ответил Михаил.
В его правой руке появилась шпага, в левой – чёрный болт, а тело окуталось дымчатой бронёй. Жаль только, что артефактный пояс, выданный в гарнизоне и усиливающий духа, остался в его комнате.
Тигр, повинуясь команде хозяина, рванул вперёд, стремительно сокращая дистанцию, которая и так не превышала десяти метров. Чёрный болт унёсся к цели. Вот только зверодух совершил какой-то невероятный рывок, размывшись в воздухе, и заряд тёмной энергии пробил забор соседнего участка, через который прошёл убийца.
Новый болт Бельский сформировать не успел, тигр прыгнул. Боярин уклонился, пропустив того мимо, и рубанул зверодуха в бок. Результат оказался смешным – из раны вылетело несколько клоков белёсого тумана, а потом она почти мгновенно затянулась.
Теперь зверодух оказался у него в тылу, и чтобы встретить его, нужно повернуться к убийце, который спокойно стоял в двадцати шагах с самострелом наизготовку и ждал, когда подвернётся возможность, всадить зачарованную железку в цель.
И Михаил сделал единственный верный ход – он рванул прочь от тигра прямо на его хозяина. Тот такого явно не ожидал, и это его подвело. Он нервно прицелился и дёрнул спусковой крючок. Болт свистнул над головой, поскольку именно в этот момент Михаил прямо на бегу пригнулся. За спиной взревел тигр, похоже, хозяин попал в него, но оборачиваться и смотреть некогда, Бельский был уже в двух шагах от противника и, распластавшись в красивом выпаде, пробил тому грудь. Вот только шпага вместо того, чтобы пронзить сердце, наткнулась на преграду, скрытую под одеждой, и, соскользнув, вонзилась в левую руку.
Убийца отшатнулся, снимаясь с клинка. Михаил уже распрямился и планировал всадить в грудь противника чёрный болт, когда сзади на него налетел зверодух. Его смело от удара лапой. Пропахав лицом пару метров, боярин перекатился на бок и пустил наугад чёрный болт, не попасть, так отогнать. Но он попал. Зверодух прыгнул на него, чтобы добить, и заряд угодил ему точно в оскаленную пасть. Мгновение, и приземлившийся рядом тигр начал распадаться на туманные клочья. Несколько секунд, и он просто растаял. Несостоявшийся убийца не стал дожидаться, когда цель поднимется и займётся им, поэтому развернулся и ринулся к забору. Михаил успел напоследок угостить его болтом, но промахнулся, и к свежей дыре добавилась ещё одна. Чёрный взял преграду сходу и просто исчез в ночи. Но Бельский прекрасно понимал, это нападение не последнее.
Бой длился чуть больше минуты, и когда на задний двор выскочил встревоженный Торм, Михаил уже спокойно допивал коньяк.
– Ваше сиятельство, это что за звуки были?
– Какие звуки? – не оборачиваясь, чтобы не светить грязную одежду и подранную морду, непринужденно поинтересовался Михаил. – Ничего не слышал.
Торм с минуту постоял, глядя в спину господина, после чего развернулся и скрылся в доме. Михаил же залпом допил коньяк, успокаиваясь, и, подобрав оставленный убийцей артефактный цилиндр, отправился спать. Как ни странно, он ощущал себе совершенно спокойно – ни страха, ни волнения. Он умылся, с помощью артефакта вернул подранному лицу нормальное состояние и завалился в кровать, изучать наставления по ловле духов и обретения ими телесного облика. Вот последнее было крайне сложно, это было сродни лотерее, активировалась руна выбора, артефакт как-то воздействовал на духа, и тот принимал образ случайного зверя или птицы. При этом он мог стать себерном или крушилой, как его звали имперцы, с которым Михаил столкнулся в кремле, так и обычным кроликом. Такие были никому не нужны, но сущность принимала образ только раз, и поэтому зверодуха уничтожали, а цилиндр отправляли обратно на зарядку и пускали в дело в следующий раз. Обычно полезный зверодух выходил один к десяти. И чем сильнее была пойманная сущность, тем больше шанс, что выйдет что-то стоящее.
Вечерние сражение у него во дворе обошлось без каких-либо последствий, две дыры в заборе никто и не заметил. Оказалось, что соседний участок пустует, хозяева в Создаль с полгода как перебрались. А больше и следов не осталось.
Всю неделю до отправления отряда в мёртвый город Михаил вместо полигона и фехтования занимался верховой ездой, от седла он отвык, и первые пару дней его отбитый зад причинял ему существенные неудобства. Хорошо ещё, лекарский артефакт за полчаса снимал неприятные последствия, а потом разом всё кончилось. С соколом он добился определённых успехов, тот начал его слушаться, чётко выполнял команды, причём с каждым днём дальность взаимодействия росла. Сейчас на пределе дух мог получить команду и дать ответ с полутора километров. Правда, ответ этот был сложен к пониманию, чем дольше дух существовал, тем проще было его понимать, он обучался, но пока что Бельский понимал только одно послание из семи. Вскрылась ещё одна неприятная особенность – вне цилиндра зверодухи могли находиться не больше пяти часов, потом им требовалось вернуться в артефакт, где они восстанавливали свои способности столько же времени, сколько провели вне темницы, но до этого хозяева старались не доводить. Поскольку, чем дольше сущность, принявшая облик зверя, проводила вне цилиндра, тем хуже слушалась, и вообще слабела. По наставлениям, самое оптимальное время действия зверодуха на воле, не должно превышать двух часов.
В день выезда небо Духова мира впервые затянуло тучами, сразу стало гораздо темнее. А когда тридцать пять всадников во главе с капитаном Бельским покинули Заставный, так вообще мелкий дождь пошёл, и стало куда холоднее. Хорошо, он ещё в крепости догадался натянуть зачарованный плащ, купленный в империи, и теперь вполне себе комфортно переносил тяготы и лишения службы государю-императору. Опытные егеря поступили точно так же, а Торм, ехавший на облучке замыкающего крытого фургона, коих в отряде было ровно пять, вообще в ус не дул, его прикрывал от дождя козырёк и широкополая шляпа.
Ехали неспешно, только раз встав на привал, чтобы пообедать. Денщик спрыгнул с облучка и, вытащив из фургона небольшую жаровню, столик и походный складной стул, быстро развёл огонь и поставил разогреваться приготовленный накануне суп.
Михаил кивнул, благодаря Торма за заботу, и принялся за обед. Денщик быстро извлёк миску с кашей, разогрев, уселся у колеса фургона и принялся наворачивать свой обед. Солдаты, во главе с прапорщиком Свентом, который, по сути, и руководил экспедицией, тоже погрели на маленьких костерках какие-то консервы с крупами, и вскоре ложки бодро скребли по дну котелков. Спустя час караван снова тронулся в путь и не останавливался уже до вечера.
Михаил же, пока Торм ставил палатку и готовил ужин, жаря на углях неслабый кусок мяса и овощи, запустил в небо сокола. Он заставил зверодуха отдалиться от лагеря на несколько километров, и теперь пытался достучаться до птицы приказом и получить ответ. Минут через двадцать у него заболела голова, но результат был достигнут, расстояние, на котором они могли взаимодействовать, ещё увеличилось.
– Подкормить вам его нужно, ваше сиятельство, – подсев к Михаилу, прокомментировал посадку и исчезновение вернувшегося зверодуха в артефакте обучитель Свент. – Ну, ничего, доберёмся до мёртвого города, наловим всякой мелочёвки, и он её поглотит. С первого раза, конечно, не усилится, но всё равно прибавит в способностях.
– А сколько нужно духов, чтобы сокол получил второй ранг? – поинтересовался Бельский.
– Сущностей сорок поглотить, – немного подумав, ответил прапорщик. – За раз он сможет штук десять, может, пятнадцать сожрать. Потом ему потребуется энергию усвоить. Так что, занятие это не на один день.
– У нас двести артефактов, всё, что было в распоряжении батальона, – начал считать Михаил. – Наших ротных сколько?
– Сорок три, – тут же сообщил Свент. – Но они только для серьезных сущностей, из которых мы попробуем создать парочку новых зверодухов.
– А как же тогда происходит усиление уже имеющихся? – озадачился Бельский.
– А, так вот вы о чём? Артефакты, в которые ловятся слабые сущности для подкормки зверодухов, иные, чем цилиндры. Вы наверняка наставления читали – так старые они, заменили на новые пару лет назад. Таких у нас в роте девять, но они, в отличие от цилиндров, многоразовые. Так что, хватит покормить и вашего сокола, и зверодухов егерей, и набрать с собой. Три захода с полной нагрузкой штук в сорок они выдержат.
– Хорошие новости, прапорщик, – обрадовался Бельский. – Только наставления надо переписать.
– Надо, – легко согласился Свент, – но руки никак не доходят. Егеря-то, понятно, они всё это знают. Просто вы полный новичок в Духовом мире.
– Может, вина? – предложил Михаил. – Выпьете со мной?
– А давайте, ваше сиятельство, – легко согласился, прапорщик, – по бокальчику, и спать. Завтра снова весь день в седле, а послезавтра утром в мёртвый город идти.
– То есть, завтра к вечеру доберёмся?
– Ну, если на переправе через Хорар ничего не случится, то да.
– Сложная переправа?
– Дождей давно не было. То, что сегодня моросило, не считается. Всё должно пройти хорошо. А если на пару дней ливень зарядит, вот тогда мелкая речушка превратится в бурлящий поток, который легко фургон сволочёт.
– А как часто полк отправляет экспедиции в мёртвый город? – пригубив вино, поинтересовался Бельский.
– Пять раз в год, ваше сиятельство, примерно раз в два месяца, – не задумываясь, ответил Свент, – по количеству батальонов. Город, в котором мы ловим духов, огромный, и их там тысячи, всем хватает – и нам, и чужим.
Так, разговаривая, они допили вино, и прапорщик откланялся. Михаил тоже поднялся и отправился в установленную денщиком палатку.
– Торм, где ты всё это берёшь? – глядя на раскладную кровать с нормальным бельём и одеялом, спросил Михаил, подставляя руки под кувшин, чтобы умыться.
– Как где, ваше сиятельство? – удивился тот. – Целый фургон полковник Горецкий выделил под ваше имущество, негоже боярину и офицеру на земле спать.
Михаил только хмыкнул и принялся раздеваться. Вторая кровать, но куда проще, стояла у самого входа, эту Торм приготовил для себя. В метрополии такими привилегиями в походе, в виде денщика, пользовались, разве что полковники да майоры с княжескими титулами, ну про генералов Михаил вообще не говорил, у них ещё пара адъютантов рядом всегда слонялась.
Бельскому нравилось так служить. Несмотря на то, что он последний в фактически разорившемся роду, здесь, в мире аборигенов, он был большой величиной. Конечно, полковник и майор знают, что он не высокого полёта птица, но им не с руки говорить об этом.
Михаил так вымотался в седле (хоть и ехали не быстро), что вырубился, как только его голова коснулась тонкой подушки. Проснулся он от запаха кофе, который каждое утро подавал ему Торм. Кофе был дорогим, поскольку везли его из метрополии. Тут он отказывался расти, климат не тот – солнца мало. Вообще, растения из Империи тут плохо приживались, но некоторые, особенно злаковые, наоборот, дуром пёрли. Кофе с яичницей, которая вкусно пахла дымком, – и вот Михаил опять в седле. Небо пасмурное, но по заверению Торма, дождя не будет, и вообще скоро распогодится. И ведь угадал бледный, к полудню, когда отряд добрался до переправы через Хорар, облака унесло на восток, и на небе, если можно, конечно, так сказать про чёрное, появилось солнце.
Переправа проблем не доставила и заняла всего десять минут. Дно реки было каменистое, ширина – метров тридцать, берега пологие, так что, вскоре отряд тронулся дальше и остановился только в два для полноценного обеда.
– Вон там, за лесом, ваше сиятельство, мёртвый город, – подойдя к Михаилу, просветил Свент. – Он небольшой, за пару часов пройдём.
– Может, сокола поднять? – предложил Бельский.
– Только, если потренировать хотите. Вон Хариор, наш главный дозорный, поднимает своего орла, тот с расстояния в пять-шесть километров может пересчитать белок на опушке. Так что, разведка, прошу прощения, у нас лучше, чем ваш сокол.
– Понимаю, согласился Бельский. Нескоро я доберусь до таких высот, но, пожалуй, всё же потренирую птичку.
Михаил нажал руны и бросил цилиндр на землю, из которого ввысь тут же рванул серый, слегка полупрозрачный, сокол.
– Кружи впереди отряда, дистанция – полтора километра, – поймав сознание духа, приказал Михаил, – ищи людей.
Зверодух что-то прокричал по соколиному и устремился ввысь, вслед за орлом, которого минутой раньше запустил Хириор.
Вскоре отряд тронулся вперёд и въехал под сень развесистых деревьев. Местное светило и так было не яркое, а в густом лесу вообще темень. Некоторые егеря ещё на опушке вытащили из седельных сумок несколько коротких палок и соединили их между собой, получив полутораметровые шесты, на которые надели артефактные светильники. Точно такие же разместили на фургонах. Построившись в колонну по два, первая часть отряда въехала в лес, затем пошли фургоны, за ними последовала и вторая часть взвода, замкнув колонну.
Михаил ехал в середине, изредка отдавая соколу новые приказы и запрашивая данные по местности. Хотя, какая разведка? Он пару раз получил от своего дозорного образ сплошного зелёного ковра под ним, и не смог разглядеть ни одного просвета. Если бы он готовил засаду, то он сделал бы это в лесу. Но егеря – народ тёртый, кто-то из них выпустил зверодуха, крупного волка, и тот бежал метрах в пятидесяти впереди, выискивая проблемы.
Ничего не произошло, лес кончился, правда, в два часа не уложились, пришлось потратить три, но выехали из-под зелёного покрова без каких-либо приключений.
Бельский соскочил с лошади и кинул цилиндр на землю, куда, по его приказу, тут же спикировал сокол. Полминуты, и вот зверодух снова заточён в артефакте.
– Ваше сиятельство, – окликнул его Свент, – посмотрите вперёд. Видите шпили на горизонте?
Михаил посмотрел в указанном направлении, и всё же заметил какие-то иглы, уходящие в небо.
– Что, прапорщик, мёртвый город?
– Так точно, господин капитан, он самый, к вечеру доберёмся.
Не соврал обучитель, шпили становились всё ближе, и видно их было всё лучше. Дорога шла через холмы, поросшие лесом, они то закрывали конечный пункт, то, наоборот, делали его отчётливо различимым.
– Никто не знает, что такое, эти шпили, – просвещал его Свент, – никто внутри не был, так как не знают, как туда попасть, и очень сомнительно, что это жилые дома. А вообще, крепко строили те, кто их создал, сколько веков стоят, и вроде как падать не собираются, во всяком случае, некоторые. Есть места, где сплошные завалы, всё порушено, а есть, где получше. Но город, в основном, разрушен. Только стены и остовы домов, эти иглы – самые непострадавшие из строений.
– Насколько велик город? – поинтересовался боярин.
– Он имеет форму правильного круга, абсолютно ровного, словно прибором для черчения окружность провели. Так вот, в любом месте, откуда не возьми, по прямой от центра до окраины ровно восемнадцать километров. Это та экспедиция имперская выяснила, ну я вам рассказывал, те, что тут два года сидели.
– Значит, радиус восемнадцать километров, а диаметр получается тридцать шесть.
– Ох, умные вы слова, ваше сиятельство, знаете, – польстил ему боец, едущий на пару метров впереди. – Сразу видно человека образованного.
Михаил ничего не стал отвечать. Город был и вправду большой, куда больше, чем Белоград, тот всего десять километров в длину и одиннадцать в ширину. Он был самым крупным городом на двух континентах. А тут, считай, раза в три больше.
Наконец, город можно было разглядеть невооруженным взглядом, правда, мешало чёрное солнце, которая садилось прямо за ними. Шпили были невероятной высоты, не меньше сотни метров. Вокруг них дома пониже, они словно жались к этим величественным иглам. Никаких стен вокруг города не было, просто дома и сразу начинались холмы. В некоторых местах из-за них город был словно приподнят. А ещё его надвое делила река, быстрая, полноводная, и, по словам прапорщика, все мосты на ту сторону были разрушены. Если нужно переправиться, тащи с собой лодку, ну, или вплавь.
До окраин оставалось ещё три километра, когда Свент скомандовал остановку. Похоже, четвёртая рота часто здесь останавливалась, имелись тут несколько больших кострищ, рядом с ними брёвна, на которых можно посидеть, навесы, колодец и несколько коновязей.
– Постоянная стоянка? – поинтересовался у обучителя Бельский, когда тот прекратил выкрикивать приказы и закурил.
– Верно, ваше сиятельство, – кивнул тот, – всегда тут встаём. Места хорошие, дрова неподалёку, – он указал на лес, который рос в полукилометре. – И духов тут обычно много. Так что, располагайтесь. Хотя Торм уже выяснил у моих, где лучше палатку поставить. Вон, занимается. Сейчас я ему в помощь пошлю кого-нибудь, пусть помогут с установкой, а то он до ночи провозится.
– Эй, Зиркар, – заорал Свент на весь лагерь, – давай к Торму, помоги ему с палаткой для господина капитана.
Егерь, который уже закончил устанавливать свою, подорвался и направился на помощь к денщику. Вдвоём процесс пошёл веселее, и скоро его обиталище на следующие несколько дней было установлено.
Лагерь напоминал муравейник кто-то таскал воду, кто-то разжигал костер, кто-то чистил лошадей, и только капитан и приставленный к нему прапорщик сидели и смотрели на почти скрывшийся во тьме мёртвый город.
– На рассвете пойдём? – устало поинтересовался Бельский, жуя краюху хлеба с мясом, которую Торм сунул ему в руки, чтобы господин до ужина с голоду не помер.
– Конечно, а к ночи вернёмся, – отозвался дымящий папиросой прапорщик. – Займёмся разбором и сортировкой.
– Свент, всё спросить забываю, а почему бы не отправить зверодухов спокойно охотиться самостоятельно? Думаю, они бы отожрались, куда быстрее, чем мы их кормить будем через артефакт.
– Конечно, оно было бы лучше, – с энтузиазмом воскликнул обучитель, – ведь чем дух сильнее, тем больше мелких духов нужно для следующего. Только невозможно отправить их охотиться самостоятельно, обретая образ, они теряют возможность видеть духов. Нас видят, других зверодухов видят, всё видят, кроме бесплотных сущностей.
– Жаль, – протянул Бельский.
– И мне, боярин, очень жаль, – согласился Свент и снова пыхнул своей трубкой.