Он приехал точно в назначенное время – ровно через десять минут. Я быстро схватила сумочку и вышла из квартиры, не забыв запереть за собой дверь. На мне была широкая летняя толстовка светло-розового цвета с надписью «Мой талант – уставать, ничего не делая», а также широкая и длинная юбка из белого шифона, а чтобы скрыть волосы и шею, я надела светлый шарф с шапочкой внутри.
Я быстро дошла до подъезда и зашагала к знакомой машине, после чего села, не суетясь вытащила освежитель без аромата и пшикнула на себя.
– И тебе Ассаламу Алейкум, – брат за водительском сиденье шутливо закатил глаза и покрутил руль, пока я жадно следила за этими действиями. Заметив это, Али глубоко вздохнул, но присутствовала в этом жесте и какая-то радость и энергетика, словно отрицательно покачав головой, он мысленно соглашался с моими следующими словами.
– Научи меня тоже водить.
– Зачем тебе? Есть ведь я, попроси меня отвезти куда нужно…
– А если ты умрешь? – беззаботно спросила я, вызвав у Али слегка возмущенный моими словами вздох.
– Я теперь боюсь спокойно засыпать, пока ты планируешь мою смерть в соседней квартире от меня.
Я хотела толкнуть его, но одумалась, осознав, что он управляет машиной. Последний раз пшикнув на себя освежитель под недовольным взглядом брата, я стала рассматривать проезжающие автомобили и людей возле тротуара.
Наконец машина остановилась, и мы вышли на душную улицу, пока вокруг суетились люди, в особенности девушки, одетые в майки без нижнего белья, которые четко выделяют то, что по идее должны скрывать от чужих глаз. Зимой намного легче без этого откровенного «одеяния» окружающих людей. Но мне не стоит жаловаться, потому что мы, по сути, находимся в чужой стране, без исламских устоев, и не можем обвинять других в их ношении откровенной одежды.
Мы быстро дошли до магазина, чтобы не получить солнечный удар и не обжариться под солнцем. Кондиционер приятно охлаждал, а отсутствие людей в супермаркете придавало уверенности, поскольку, возможно, на мне сегодня будет меньшее количество отвращенных и боязливых взглядов. Я не надеваю черное, не закрываю лицо, пытаясь доказать другим, что я такая же, как они, даже если на мне широкая одежда и платок на голове, всего лишь скрывающие мои волосы и тело. Но им не важно твое мнение и твои взгляды на жизнь, когда ты одета как террористка.
Встряхнув головой, я прошла между полками, оставив Али позади поздороваться с другом, работающим за кассой. За последние два года магазин «Сумая» сильно изменился. Рядом с ним построили новое помещение и убрали стену, расширив его территорию. Теперь это уже не просто магазин, а большой супермаркет, один из самых крупных в городе. Его длинные полки освещены ярким светом, и оформление выполнено в минималистичном стиле, вышел на новый элитный уровень.
Именно из-за ремонта он был закрыт около месяца, и нам пришлось ходить в другой магазин. Вот тогда-то я встретилась с Николасом, который и вправду повел себя со мной как незнакомец, как и обещал два года назад.
Я до сих пор помню этот момент…
Я широко улыбалась из-за шутки Али, который направлялся в другой отдел, оставив меня рассматриваться и изучать новый магазин, вернее, огромную ее территорию. На самом деле я даже успела забыть, о чем так пошутил брат, что я улыбалась как дурочка, когда чуть не столкнулась с парнем с огромным по сравнению со мной ростом, но успела рукой отодвинуться в сторону, после чего подняла взгляд. Передо мной стоял Николас спустя почти полгода. Мое бешено колотящее сердце сделало сальто и вывело из строя мои социальные навыки, словно я впервые видела человека.
Его лицо настолько преобразилось, что мне показалось, будто я ошиблась. Лёгкая щетина, которая придавала ему ещё более суровый вид, особенно учитывая его обычное пустое выражение лица. Однако, увидев меня, его глаза расширились от удивления, и при этом он не сводил с меня своего пронзительного и изучающего взгляда. Словно он до сих пор не мог поверить, что мы столкнулись с ним через такое длительное количество времени.
Я тяжело сглотнула, когда мы стояли и смотрели друг на друга отчаянным взглядом, в котором проскочила неописуемая тоска. Его губы лишь на секунды выдали улыбку, которая в мгновение ока скрылась под его знакомым выражением лица. Он отвернулся от меня, точнее, опустил взгляд, будто это действие приносило ему глубокую боль.
Николас молча прошел мимо меня, когда его знакомый аромат пронесся в голове, пробуждая те чувства, которые до сих пор были глубоко закопаны. Он едва задел меня плечом, вероятно, случайно, однако моя рука решительно поднялась, чтобы остановить его. Но мне не хватило больше смелости, отчаяния, поэтому я тоскливо сжала ладонь в кулак.
Самое сложное – сделать вид, будто ничего не произошло, будто весь мой мир не рухнул за эти несколько секунд, будто моё сердце не требует того, что опровергает мой разум.
Мне отчаянно хотелось остановить Николаса и просто поговорить с ним. Ведь он сам говорил, что будет ждать меня, пока я сама не найду способ с ним связаться.
Не знаю, правильно ли поступила, проигнорировав его, я просто сделала то, чего больше всего в ту минуту не хотела: отпустила его.
Я отодвинула навязчивые и тоскливые мысли на задний план. Поплачу и пожалею себя дома. Сейчас мне нужно купить освежающий напиток, вернее, что-то холодное. Подходило мороженое шоколадного вкуса или яблочный сок – оба мои любимые. Но я выбрала прохладное, только что из холодильника шоколадное молоко. Прям так и принесла на кассу две больших, но не огромных канистры с холодной освежающей жидкостью. Их вкус напоминал молоко после шоколадных шариков, и я быстро прониклась к ним любовью, хотя раньше мне они не очень нравились из-за приторности.
С привычным выражением лица на мои покупки Али принялся оплачивать картой. А парень, работающий в магазине, вдруг улыбнулся и посмотрел на меня. Отмечу, что его взгляд был достаточно странным.
– Ты собираешься одна пить всё это? – шутливо спросил парень, раскладывая наши продукты в пакет. По внешности он был красив, но я не задержала на нем своего взгляда, лишь улыбнулась из вежливости.
– Она вытворяла вещи и похуже, – вмешался Али.
Шатен рассмеялся, пока я закатила глаза на Али.
– Так это твоя сестра, да? – спросил друг брата, глядя на меня.
Али шутливо закатил глаза и серьезным, но тихим голосом, чтобы я не расслышала, сообщил:
– Да, но если задумал с ней замутить, я оторву тебе голову, – сказал он и развернулся, чтобы уйти.
– Да брось, – закричал вслед его друг.
– Странные у тебя друзья в последнее время… – прошептала я и толкнула большую панорамную дверь.
На улице по-прежнему было солнечно, и, конечно, присутствовала невыносимая жара и густая пыль, поэтому казалось, будто весь мир замер.
– Не страннее прежних, – бросил Али, подразумевая Мерта и его выходку.
Я остановилась.
Достигнув водительской двери машины, Али повернулся ко мне, прищурив глаза из-за солнца.
– Что?
– Думаешь, только твои друзья были виноваты? – Я поставила свой тяжелый пакет возле машины, чтобы была возможность сложить руки на груди.
– Ты поддерживаешь его после того, как он бросил тебя и улетел в Стамбул со своей бывшей? – презрительно спросил брат, при этом в его голосе присутствовала боль.
– Я не поддерживаю ни тебя, ни его… – Не успела я договорить, как он посмел меня грубо прервать.
– Серьезно?
– Разве не ты начал всю эту заварушку со своей безумной любовью к Алисе? И как это закончилось? – Не позволив ответить на мой риторический вопрос, я продолжила свою речь, яростно размахивая руками. – Это закончилось трагедией, только потому что Мерт сделал то, что совершил ты по отношению к его сестре.
– По-твоему, виноват я? – истерически улыбнулся он, при этом выглядел так, будто получил удар в спину.
– Я не хотела говорить этого, но меня бесит то, что ты считаешь, что все вокруг виноваты в том, что происходит с тобой.
– Я виноват, – признался он с болезненным выражением лица. – Я хотел, чтобы ты наконец выговорилась, потому что раньше ты осмеливалась лишь намекать.
Я промолчала, не понимая, как отреагировать на его слова. Сильно прикусив губу, я ждала его следующих слов. Но он просто открыл дверь и сел. С тяжелым вздохом я подняла свои покупки и, тоже распахнув дверь пассажирского сидения, села, разложив пакет возле своих ног.
Али, не моргая, смотрел перед собой, пока я с чувством вины пристально наблюдала за ним. Напоследок он сказал:
– Да, я настоящий эгоист, как кажусь многим. Но я виноват лишь в том, что полюбил не ту, забыв обо всех других.
***
После слов Али я глубоко задумалась, не обращая внимания, что до сих пор работала. Мне стало плохо, точнее, меня начало мутить, я выключила ноутбук и встала со стола. Глубоко вздохнув, чтобы избавиться от давящих мыслей и угнетающего чувства вины, я быстро достала телефон.
Я прочитала нашу последнюю переписку с Николасом, точнее, его последнее «Всегда» ранило меня словно ударом тысячи иголок в самую грудь, затрудняя доступ к кислороду. Я старалась не обращать внимания на свои чувства, но игнорировать их было совсем невозможно. Как бы я ни старалась.
Однако, когда я проверяла новости о нём, моё сердце начинало биться чаще. Я просто хотела знать, как у него обстоят дела в жизни. Но, к сожалению, меня ждала неудача. Его аккаунт в IG выглядел так, будто им давно не пользовались: новые фотографии появлялись лишь раз в месяц, а сторис – максимум два раза. Он был неактивен, и на его странице не было ничего интересного.
Зато я с удивлением и даже радостью узнала из спортивного паблика о том, что Николас принял ислам. Однако вскоре радость и шок прошли, так как это оказалось ложным объявлением. Я приняла это, но мне всё равно хотелось написать или встретиться с ним, чтобы спросить его об этом напрямую, но смирилась.
Сперва я зашла в чат с Мертом, поскольку до сих пор не удалила его сообщения, которые я проигнорировала в тот день. Но это было далеко не последнее его сообщение.
Я сидела на скамейке, залитой белым снегом, когда вокруг хлопками снег падал прямо на меня. Воздух становился все холоднее, а хлопья все крупнее, ноги замёрзли, а нос я совсем не чувствовала, как и боль в моём сердце. Я приняла последствия своего выбора и больше не ощущала ту безвыходность и разбитость. Лишь импульсивная пустота, которая изредка заставляла проливать одинокие и горячие слёзы посреди хауса.
Меня забрал Али. Он молча сел рядом и, не говоря ни слова, обнял меня за плечи и притянул к себе. Я прижалась лицом к плечу брата и шмыгнула носом, не зная, как убедить его, что со мной всё в порядке. Но вскоре я осознала, что лгу сама себе.
– Всё будет хорошо, – прошептал он.
Я кивнула в знак согласия, обнимая его в ответ и вдыхая носом тёплый воздух, исходящий от куртки брата. Зажмурившись, я наивно ждала, что все последствия обойдут меня стороной, что по приходу домой меня не ждало заплаканное лицо мамы и редкий гнев у отца, как и боль в глазах брата.
Однако окончательно меня добило сообщение Мерта:
Мерт: Прощай, Сами.