Я взял конверт из скрюченных рук старика. Ни надписей, ничего. Я осторожно надорвал край и взглянул внутрь, там лежало много чёрно-белых снимков.
– Я изучал историю твоего восстания, – говорил император Громов, не отрывая от меня взгляда. – И там всё было не так, как писали в учебниках истории.
– А что там писали?
Я поглядел на первый снимок. Я и мой брат Кир, Кирилл Загорский, на фоне нашей боевой ригги. Он был вторым пилотом, а я готовил его, чтобы стал первым.
– Там писали, что знаменитому Молоту Империи в голову ударила власть, и он казнил всеми любимого императора Валерия Громова, прозванного Мудрым, чтобы самому занять его место.
Старик усмехнулся.
– А разве всё было не так? – теперь уже ухмылялся я, всё ещё разглядывая снимок.
Это фото ещё с тем телом, моим старым, которое было со мной с рождения. Сегодня я видел себя в отражении воды: слишком худой, высокий и с более светлыми волосами. А тогда был мужиком хоть куда: сильный, здоровый, бородатый и громкоголосый.
Мне было всего двадцать семь, когда я стал генералом во время войны с империей Дискрем, получив под свою команду квадру ригг, отряд из четырёх шагоходов. Когда мне исполнилось тридцать три, под моим управлением находилась вся имперская армия, и тогда же я получил своё прозвище. А мятеж я поднял в тридцать пять, уже после войны с заморскими захватчиками.
Хотя вряд ли бы старый я выдержал этот рывок через озеро и лес, сразу бы пошёл камнем ко дну. Так что свои плюсы есть и у нового облика.
– Я долго изучал, что случилось тогда, – император посмотрел на меня. – На момент восстания я был совсем мал, поэтому не помню, что тогда творилось. А ты старше меня. Странное ощущение, совсем не верится.
– Я всегда чувствовал себя на тот возраст, когда меня посадили. В тюрьме будто не становишься старше, – я убрал снимок с братом и взял другой. – А теперь вообще помолодел и чувствую себя на двадцать, представь себе. Ну, так что там с моим восстанием?
– Сейчас знаю, что мой дед боялся тебя и твоей популярности в войсках.
– Ого, – издевательски протянул я. – Никогда бы не подумал.
Старик нахмурился, услышав мой едкий тон.
– Он приказал арестовать твою жену и брата, – сообщил он. – Когда они приехали в столицу по твоему поручению. Никто не ждал, что император их схватит. Он хотел, чтобы они уговорили тебя распустить армию и прибыть во дворец одному. Твой брат понял, к чему это идёт и отказался наотрез. Тогда его обвинили в измене и казнили.
Я помнил то утро. До сих пор помнил, как ко мне приехал посланник от Валерия Громова.
Ещё недавно мы с Киром смеялись до упаду. А сегодня он был назван изменником и казнён. Посланник императора, ублюдок в чёрном бархатном мундире, нетерпеливо ждал, когда я публично отрекусь от брата, чтобы спасти честь своего дома.
Но мне было плевать на какую-то долбаную честь.
– Вы убили моего брата, ублюдки, – тихо произнёс я и сжал кулак, чувствуя, как он напитывается огнём давно мёртвых Небожителей. – Я перебью вас всех. Одного за другим.
А император тем временем продолжал. Пока он сидел и говорил, пришёл в себя. Голос стал более уверенным и крепким, теперь он действительно напоминал правящую особу.
– После казни от тебя потребовали отречься от брата, как требовали обычаи, и распустить армию. Твою беременную жену заперли во дворце как заложницу. Но верный тебе человек вывез твою супругу, и в тот же день твои ригги вышли в поход через горы. Вскоре ты захватил Урбус и казнил моего деда.
– Повесил его на статуе твоего прапрадеда, – сказал я. – Того самого легендарного Павла Громова. На той же площади, где твой дед казнил Кира.
– Ты хотел спасти семью, жену и будущего ребёнка, поэтому убил моего деда, – закончил старик, всё так же пристально глядя на меня. – Но тебя предали, и мятеж был подавлен. И вот ты здесь.
– И вот я здесь, – повторил я и, наконец, посмотрел на снимок, который держал в руках. Этого парня я не знал. Но он очень похож на меня прежнего.
– А мой отец был так зол на тебя, что воспользовался этим, – старик достал из внутреннего кармашка чёрную гладкую свечу предка. Эта не горела. – Переселение духа. Чтобы ты мучился вечно.
– Да, – я кивнул. – Кстати, твой дед хотел жить вечно с помощью этого, но для этого надо быть Небожителем. Знал бы император, что вместо него вечно живу я, перевернулся бы в гробу.
Я мельком глянул в чёрный котелок, где мне грели еду, но он так и оставался пустым. Снова захотелось есть, но это позже, после разговора. Сначала надо узнать, чего хочет император.
– Историю ты выучил. Но всё равно не понимаю, зачем я тебе нужен. Чего явился? Если что, я уже говорил, что подзабыл манеры.
– Я тоже забыл, – признался старик и криво улыбнулся. – Надо было представиться сразу. Император Игорь Громов, Верховный Наблюдатель и правитель Юнитума. Подданные прозвали меня Справедливым.
– Поздравляю, – мрачно сказал я.
– И я решил, что справедливость должна восторжествовать. По крайней мере, пока я жив. Знаешь, кто на этом снимке? – он показал на фото, которое я всё ещё держал. – Твой сын.
А похож. Тут ему лет двадцать. Интересно, жив он или нет? Я же собирался сбежать, чтобы хоть что-то узнать о нём и остальных. И попытаться защитить, если потребуется.
– Твоя жена была беременна, – продолжал старик. – Её вывезли в один клан на севере Огрании, родственный Загорским, там она родила. Ребёнка скрывали от моего отца. Я сам узнал об этом случайно.
– Он жив? – я посмотрел на снимок, потом на старика.
– Нет, уже давно нет. И его сын тоже умер недавно, а вот его внучка… Там дальше есть фото. Ей восемнадцать, вполне приятная, умная и добрая особа. Вот она, смотри.
На чёрно-белом снимке непонятен цвет волос улыбающейся девушки в студенческом костюме, но мне подумалось, что она наверняка тёмно-рыжая. Среди Загорских было много таких рыжих, но не я и не Кир.
– Если ты собираешься ей угрожать или…
– Не собираюсь, – твёрдо произнёс он. – Со вступлением покончено, теперь скажу, что предлагаю. А потом – что прошу взамен.
Старик хрипло откашлялся.
– Я признал твоего брата невиновным в измене, а для твоего рода объявил полную амнистию. Некоторые из твоих родственников переехали за море, но смогут вернуться, если захотят. Твою правнучку зачислили в академию «Сильва Коллис» под настоящей фамилией.
Я смотрел в его подслеповатые глаза, ожидая, когда он назовёт цену.
– А со временем, – продолжил он, – ты сможешь воссоздать свой утраченный Малый Дом. И возглавить его лично. И никакой больше тюрьмы.
– С чего такая щедрость? – спросил я.
– Есть одно условие.
Он потёр горло и снова начал кашлять.
Этот старик прибыл не просто, чтобы дарить мне подарки за несправедливость многолетней давности. Кроме того, я же всё-таки повесил его деда, а цареубийц не прощают. И не важно, какие причины для этого у них были.
Два варианта, для чего я мог ему понадобиться. Или дело в моих способностях, которые в меня вживляли по приказу его деда, того самого Валерия. Или в боевом опыте. Второе вряд ли, всё должно измениться за столько лет.
– Для чего я тебе нужен? – спросил я.
– Ты прославленный генерал и…
– Я в тюрьме уже много лет. Мир за это время должен был сильно продвинуться вперёд.
– Я тоже так думал, – с печалью в голосе проговорил он. – Но всё пошло совсем плохо, когда мой дед был убит. Очень плохо. После отца мне досталась империя, обескровленная десятками лет войн и голода. Если что-то и менялось, то только в худшую сторону.
Он крепко сжал свою трость.
– Я подарил империи двадцать лет мира, который длится до сих пор. Но всё равно раны на этой земле не затягиваются. Эта деревня, где мы находимся, заброшена, как и многие другие. Мало людей осталось в империи, но ещё можно всё исправить. Может быть, мой наследник сможет завершить это дело.
В окно то и дело заглядывали охранники, встревоженные нашим долгим разговором. Но если бы я хотел прикончить ещё одного императора, то давно бы это сделал.
– Тогда к делу, – сказал я. – Что тебе нужно, император Громов? У тебя враги, которых нужно разгромить на поле боя? Отправь против них ригги, и дело с концом. У Дома Варга было целых три Исполина, они раздавят кого угодно. Если, конечно, не появилось новое оружие.
– Такую угрозу не победить на поле боя. Все мои ригги, пушки и панцирники бесполезны против неё.
Я ненадолго задумался. Бывают угрозы, с которыми нельзя покончить в бою: болезни, холод, голод и…
– Заговор? – предположил я, вспоминая, как ригга разносила тюрьму.
– Именно, – он кивнул. – Они уже убили трёх моих сыновей, и выставили их смерти за несчастные случаи, – в голосе послышалась злость. – То, что случилось сегодня в тюрьме, ты видел. Если бы я прибыл в назначенный час, погиб бы и сам. Под прицелом последняя… последний наследник. А дальше в списке – дети Наблюдателей Великих Домов. И тогда империя снова погрузится в хаос.
– Тогда зачем тебе нужен я? В конце концов, за столько лет в тюрьме я мог и свихнуться.
– Поэтому я и прибыл поговорить с тобой лично. Вижу, что этого не произошло.
– Потому что с ума сходят только те, кто отчаялся, – я хмыкнул. – А у меня была цель. Но ты не ответил на вопрос, – я убрал снимки в конверт, посмотрю потом. – Зачем тебе я?
– Много причин, – старик закряхтел и начал подниматься, опираясь на клюку. – В таких делах верить никому нельзя. А ты в этом заговоре точно не участвуешь, почти никто в империи не знает, что ты жив. Даже начальник моей охраны думает, что ты лишь правнук Молота Империи. Только самые доверенные бойцы знают секрет, и все они здесь.
– Я участвовал в другом заговоре, если ты забыл.
– Когда твоей семье угрожали. До этого не было более преданного империи человека. И это именно ты разгромил тех, кто к нам вторгся и чуть не захватил нашу страну. Тогда ты спас империю от уничтожения.
Он подошёл так близко, что я легко мог его прикончить одним ударом, даже не вставая. Запах лекарств стал сильнее. Охрана, стоящая за окном и дверью, напряглась.
– И ещё… – он показал скрюченным пальцем на предплечье, где под рукавом вытатуированы цепи. – Ты и она…
– Так это она? – спросил я. – Наследник – это твоя дочь?
– Внучка. Вы похожи… в этом смысле похожи.
И о чём это он? Хотя, конечно, я догадался.
– Ты ублюдок, – холодно произнёс я и посмотрел на него. – Ты и её пытался превратить в это? Ты хоть знаешь, что собой представляет этот ритуал?
Но я ждал, когда случится подобное. Многие мечтают о такой долгой жизни, особенно правители. Но во время ритуала по переселению духа в другое тело могли выжить только Небожители, а ими можно было стать только в детском возрасте.
Я знаю, что опыты по превращению в Небожителей проводили и над взрослыми, но они всегда погибали. Будь всё так просто, Валерий Громов был бы жив до сих пор.
Небожителей готовят с детства, но и у ребёнка шанс на успех очень низкий. Нас было десять, выжил только я, после этого ритуалы не проводились. Валерий не захотел рисковать сыном, но этот старик подверг внучку опасности. Он не лучше своего деда, которого я повесил.
– У меня не было выбора, – император отошёл и сел на табуретку. – Но сейчас она – мой единственный наследник. Этого не знает никто в империи, кроме нескольких человек. Она даже живёт за морем, но уже завтра вернётся на родину и поступит в «Сильва Коллис», как и положено любому отпрыску знатного рода. И когда я умру, ей потребуется защита. И ты ей это дашь.
Я коротко рассмеялся, но старик невозмутимо продолжал:
– За это, когда она взойдёт на престол, ты вновь получишь звание имперского главнокомандующего. Можешь даже зваться своим старым именем Роман. Малый Дом Загорских будет восстановлен, ты снова станешь его Наблюдателем. И ждать совсем недолго, мне уже мало осталось.
Он уже устал говорить, но всё равно не затыкался.
– А ещё, – император сипло откашлялся в очередной раз. – По легенде, ты один из Загорских, кто вернулся из-за моря по моему приглашению после амнистии. Так вызовешь меньше подозрений. Моя внучка будет носить фамилию другого уничтоженного рода. Она прибудет завтра в порт Нарланд, где ты с ней встретишься. Это рядом.
– Слишком много инструкций, – сказал я. – Твоя внучка, она… Почему ты хочешь, чтобы её охранял я? Я военный, а не телохранитель.
Он снова поднялся и подошёл к печи, чтобы согреть руки. Старики всегда мёрзнут, но я так и не дожил до этого возраста. В той тюрьме сложно было прожить долго, а тела мне меняли как перчатки. Вечные муки… или кто-то придерживал меня на всякий случай, чтобы не потерять редкую душу Небожителя? Я часто думал об этом вечерами.
– Скажу правду, – произнёс император через несколько секунд. – Она не верит никому, особенно мне.
– После того, что вы ей устроили? Могу себе представить.
– Но ты, – он снова показал на мои татуировки. – Она как ты. Может, хоть это поможет ей довериться тебе. Иначе она пропадёт.
– Ты безумен, старик, – я смерил его пристальным взглядом. – Отдаёшь внучку в руки человека, который когда-то убил твоего деда.
– А если дойдёт до войны, – он будто не услышал последнюю фразу. – Лучше иметь тебя союзником, чем врагом. Ты получаешь свободу, справедливость, возможность возродить свой род и встретить семью, из-за которой всё и началось. Даже сходишь на могилы родных.
– И в чём подвох? – спросил я.
– Никакого подвоха.
Я не поверил, подвох точно есть, но решение уже принял. Старик этого не говорил, но и так понятно, что альтернатива – смерть или тюрьма. В тюрьму я не вернусь, так что смерть, но если соглашусь, увижу своих потомков.
Они выжили, мой род не уничтожили вместе со мной. Император Валерий Громов всегда истреблял всех врагов и их семьи, даже детей. Так что всё тогда было не зря.
– Сколько лет твоей внучке?
– Восемнадцать. Как тебе сейчас. Я сам выбирал кандидата на переселение.
– Отправил какого-то невиновного парня на смерть? – я поёжился от неприятного ощущения. – Чем он такое заслужил?
– Он был моим личным телохранителем и вызвался первым, ведь это его долг, – старик отошёл к двери. – Всё ради того, чтобы империя сохранилась. Всё ради того, чтобы выполнить последнюю волю моего прапрадеда. Этой земле нужен мир. А твой род теперь связан с моим. Зайди!
Вошёл тот черноусый гвардеец, который сегодня меня встречал. В руке он держал ещё один конверт.
– Здесь документы и все прочие бумаги, – император закашлялся. И кашлял очень долго и громко. – Помоги ей взойти на престол. Набери для неё самых преданных сторонников, ты в людях разбираешься. А я возвращаюсь в столицу, и пока я жив, её тайна должна быть сохранена. Только после моей смерти она станет императрицей. Тебе помогут добраться до порта. Прощай.
Он посмотрел на меня и направился к двери.
– Ты в отчаянии, старик, – сказал я. – Поэтому хватаешься за всё. Даже за старого врага.
– Потому что, когда я просил помощи у друзей, – хрипло произнёс он, – мои дети погибли.
Для него придержали дверь. Император вышел, опираясь на клюку. Через несколько минут завёлся двигатель мотоповозки, и старик уехал. Поехали и другие машины.
– Выдвигаемся через три часа, – сообщил черноусый охранник. – Она прибывает утром. С ней ещё один дворянин из старого рода, который Его Императорское Величество решил восстановить. А из академии за вами прибудет транспорт. Можете поспать.
– А вся эта охрана так и будет за мной ходить? – уточнил я, показывая в окно, где курили гвардейцы.
– Только небольшой и очень надёжный отряд, – ответил гвардеец. – Чтобы не возникло подозрений. Потом мы уйдём. И ещё, – он очень пристально посмотрел на меня, – если навредишь наследнице…
– Я не воюю с детьми и женщинами, капитан. Теперь иди и спи, – я подошёл к старой койке, стоявшей у стены, и осмотрел. Удобнее, чем моя тюремная лежанка. – В нужное время разбудишь.
– Хорошо, – гвардеец кивнул. – А вот Василий, – он показал на меня. – Просто знай одну вещь. Он надеялся, что его жертва будет во благо империи. Не подведи его.
– Не собираюсь, – я рухнул на кровать, закутался в куртку и мгновенно уснул.
* * *
Дождь зарядил ещё ночью, а под утро усилился, ещё и поднялся густой туман. Хорошо, что одежду мне дали по погоде – плотный плащ и дорогой тёплый костюм под ним.
Вещи сидели на мне идеально, хотя мерки, конечно же, сняли заранее. Ведь тот парень был одним из этих гвардейцев. Их бывшим товарищем. Теперь понятно, почему они кидали на меня такие странные взгляды.
– Пристань там дальше, – подсказал черноусый.
С ним ещё пять человек. Они поменяли гвардейскую форму на обычную одежду, где-то оставили автоматы, но под пальто спрятали револьверы. Боятся, что сбегу. Но я не собираюсь этого делать.
Ведь моё слово – не пустой звук.
Город остался в стороне. Я был в столице Нарландии всего раз, и мне не понравилось, слишком сильный ветер и слишком сыро. Мардаград намного красивее, хотя зимой это не самое приятное для жизни место.
В город мы не должны были заходить, сразу направились в порт, который находился на солидном отдалении.
– Мы вас покинем сегодня, – продолжал бесконечные инструктажи Игнат, черноусый капитан гвардии. Он тоже из Огрании, как и я. – Но наши люди будут в охране академии. Если что-то случится, они придут на помощь.
– Снова учиться, – я усмехнулся. – Я же закончил её с отличием в своё время.
Дождь шёл такой сильный, что портовые здания и краны не было видно. Мы прошли мимо небольшого ресторанчика рядом с пассажирской пристанью. А сам корабль, который мы встречали, уже швартовался, его силуэт проглядывал в тумане.
Длинное и ржавое корыто с большими трубами, из которых валил чёрный дым. Думал, будет что-то более новое, а не старьё из моего детства, до сих пор работающее на игниуме.
Или действительно, настали настолько тяжёлые времена, что всем не до новых изобретений?
Я достал снимок с наследницей и закрыл ладонью, чтобы не залило водой. А она ничего, даже несмотря на грустное лицо. Будь я помоложе, я бы за ней приударил. Хотя и так молод душей и телом, особенно телом.
– Мы уходим, – предупредил Игнат. – Это опасное задание, но Его Императорское Величество уверен, что вы справитесь. Прощайте.
Я пожал руку ему на прощание, хотя это и не требовалось. Но я уважал таких военных с самого детства. И поэтому сам хотел таким стать.
А по трапу с корабля уже спускались первые пассажиры. Ну что же, пора познакомиться с будущей императрицей.