Мышка похожа на мать. Тот же взгляд и упрямый подбородок.
Эта белокурая женщина, которая сейчас подходит к Лере, только с виду ангел.
Там стальной стержень внутри.
Чёрт, нахрена мне надо было приезжать? Зачем?
Какой-то треш.
Еще и этот стоит… на которого Мышь вчера бросалась. Нет, они не могут быть вместе. Он старше, да и как, при матери? Это же бред?
Хотя… кто ж их знает. В конце концов, раз я уже тут – терять мне нечего.
Здороваюсь, улыбаюсь. Как любил раньше говорить отец: «Улыбайтесь, это всех раздражает».
Не хочу раздражать, наоборот, блин… выставляю себя как товар на продажу. Понравиться хочу. Расположить к себе.
Руку этому не протягиваю – тоже отец приучил. Первым руку всегда подает тот, кто старше. Есть такие мужские законы.
Матери Мышки по ходу известно то, что было вчера. Хорошо это или плохо? И что именно ей известно?
– Значит, Анфиса твоя тётя?
– Да, младшая сестра отца.
– Мир тесен. – Это точно.
– Вы не будете против, если я подвезу Калерию до школы?
– Давно водите машину? – о, вот и красавчик в пальто голос подал.
Ну что ж, жги, Рома, жги!
Стараюсь говорить просто, но мажор во мне приосанивается.
– Я чемпион России по картингу среди юниоров. Сейчас участвую в гонках Формулы-3, так что мне есть где погонять. В городе езжу аккуратно, штрафы бывают, но редко.
Спецом все так подробно рассказываю. Цену набиваю. Хотя понимаю, что с гонками пока, скорее всего, придется завязать. Надо окончить школу и поступить, а там…
– Лера, я не против, чтобы ты поехала, если ты сама… – её мама смотрит сканирующим взглядом.
– Я не против. – Мышка говорит тихо, почти пищит.
– Хорошо, тогда до вечера.
Они прощаются, целуются, и с мамой и… с этим тоже, в щеку. И он ей что-то втирает на ухо. Понторез. Пальтишко стильное, а сам…
Да нет, чёрт, сам тоже ничего. Высокий, спортивный, я бы его, конечно, уделал.
Всё-таки хорошо, что я выбрал бои без правил, а не гонки. Хотя на трассу, может, еще вернусь. Но там… там по деньгам совсем край, недешево нынче быть чемпионом, хотя рекламные заработки достойные.
На тачку, на которой я сейчас рассекаю, между прочим, сам заработал! Купил, правда, не новую, но почти девочку. Не битая, пробег маленький. Ну и… любимая присказка – «бэха» есть «бэха».
Мать Леры и пижон в пальто уходят вместе, он тоже на машине. «Мерин». Ну-ну, плавали, знаем. «Бэха» лучше.
– Поедем, а то опоздаем… – Лера трогает меня за рукав. Хочется накрыть её ладошку, но это позже.
– На физру? Думаешь, стоит?
– А что ты предлагаешь? – Мышка сканирует меня, совсем как её мать пару минут назад.
– Предлагаю провести этот час с пользой. Поехать в кофейню, взять раф или венский и пару круассанов.
– Конор доложит.
– Конора я беру на себя. Едем?
– Хорошо, – отвечает, чуть бледнея.
Обхожу машину, чтобы открыть ей дверь, помогаю, как зачарованный вдыхая нежный аромат.
Завожу машину – остыть не успела.
– Лер, ты… все время бледнеешь, к врачу ходила?
– У меня мама врач. И папа.
– Ого, круто. И что?
– Что?
– Спазм сосудов – это же не шутки?
– Запомнил? – вижу, как дергаются уголки губ. – Ничего страшного нет. Просто… все краснеют, а я…
– А ты не все, – выдаю сразу, голос звучит как-то странно, низко. Лера сразу вскидывает на меня свои пронзительные глаза.
Они у неё именно такие – пронзительные. Не могу по-другому.
Не алмазы, не топазы, не сапфиры ни разу, капля моря, капля неба, капля белого снега, как океан на Мальдивах или небо в Дубае, или цветок незабудки, распустившийся в мае…
– Ром… ты… мы поедем или будем стоять?
– Прости. Едем.
Чёрт. Оказывается, разговаривать так сложно! Мне всегда казалось, что нет ничего проще, и вот… Зашквар. Сочинять стихи получается лучше.
Может, так и говорить с ней, стихами?
– Ты не написал вечером.
Тадам… звон в ушах, как будто я под колонкой в тысячу ватт стою. Ждала?
– Не написал. – А почему – слабо сказать, а, Тор? Громовержец? Или это был Зевс? Без разницы. – Я…
– Ты увидел меня с Сашей, да?
Спасибо, Мышь. Спасла.
Жесть… реал, не могу выговорить то, что хочу и должен. Чёрт, соберись тряпка! Мужик ты или…
– Это бывший муж моей сестры, то есть… не бывший…
– Так бывает? – ухмыляюсь, прикольная формула, почему нет? Бывший-не бывший… – Тут или бывший, или…
– Соня умерла…
Шок.
Словно острым тесаком в грудину. Резко. С размаху.
Умерла. У неё умерла сестра! А я…
Как я мог? Я? Я! Который… который уж это-то точно должен был просчитать, понять…
С трудом удерживаю машину, хотя еду так, словно нет пятисот лошадок под капотом.
Мышка пережила смерть. Она поэтому такая…
Да… мы с ней могли бы видеть фестралов, если бы были в Хогвартсе.
Но мы не там…