Иногда я вижу закат. В сонной дымке он чудится серым. Я бегу и бегу по пологому склону, в волосах травинки, босые ступни точно парят над травой. Я свободна, невесома, как прозрачный одуванчиковый пух, только тонкая льняная юбка, каких я никогда и не носила, цепляется подолом за твёрдые стебельки.
Куда я бегу?
Поле не заканчивалось. На поле наползали тени, густые, тяжелые, душные, я путалась в юбке, я падала и надо мной смыкалась черная вода. Я просыпалась и кричала. Но в комнате так тихо и пусто: Астрис на дежурстве, ночные пьянчуги расползлись по домам, и только серо-синие тени пляшут на стенах, и где-то, где-то далеко спит лес. Я подходила к окну, открывала, почти вываливалась как была горяченная, потная. Вода плескалась надо мной, забивала нос, меня трясло. Я тянулась к луне, к далекому лесу. Я пыталась молиться Рьяле. Рьяла молчал. Иногда мне отвечали ночные птицы. Я шла обратно. Я вешала полынь над изголовьем, я трижды ходила в храм и дважды в аптеку.
Я давно поняла: меня что-то ищет, по снам моим кто-то ходит. Я каждый день ощущала затылком лишний взгляд, чужое веянье мысли. Я чувствовала себя голой и грязной. Ну и в эту ночь решила посмотреть, кому это так приглянулась. Я знала, что Астрис со мной не будет, в ночи, когда Астрис рядом, оно не приходит. Я помнила, что луна сегодня висит полная, и что во сне не убить.
Точно часовой бой звучали шаги от одного до двенадцати. Наверно, это я себе выдумала, это – не остальное. Сон ткался сам по себе? Куда уж. Его привили. Он привёл. Поляна, одуванчики, туман. В тот день тоже лежал туман и снег лежал, мёрзлый мартовский, бурый и топкий. Но я не о бойне, я о снах.
Одуванчики по обыкновению покорно расступились, подпуская непрошеного гостя. Молодой мужчина, окутанный ореолом мелькающих теней, приближался ко мне, с каждым шагом обретая большую и большую власть над сонным миром. Он не был мне знаком. Ни его походка, ни пронзительный взгляд льдистых глаз… Возможно, чёрный кафтан… Но мы с ним встречались. Дважды. Так шептал мне страх. Об этом кричала мне ненависть.
«Доброй полуночи, миледи Лорис», – сказал мне сноходец. От него густо и горько пахло чарами.
Слова обернулись громом в этой сонной пустоте. Беззвучно он попросил мою руку для поцелуя. Я перестала дышать, вдохнула и замерла как перед нырком. Я видела его дважды: на поле битвы, в тот день, когда чуть не лишилась Астрис, когда потеряла доспех, и в Брумвальде на коронации. Ну да. Ему ещё венец на голову возложили. Сука. Определённо тот же самый мужик. Даже кудри такие же чёрные. Пячусь, судорожно пытаюсь припомнить наговор против… против… против кирийского князя. Щипок не помогает. Триада, обращающая порчу, тоже. Плохо. Страшно. Надо было учить молитвы Светозарному. Говорят, создания тьмы их не выносят.
«При свете вечном и едином не обойди меня своей почестью, не отведи мольбу мою…» – беззвучно нашептала я. А как дальше-то? Боги! Великие боги… Если бы это действительно помогало, нужно проснуться. Боги…
– Прислушайся и услышь слова раба своего, – продолжил князь. Он реален. Он говорит со мной. И он зачем-то нашёл меня!
– Прислушайся и услышь… – Ну и зачем я это повторяю? Боги. – Здрасьте. – Опять что-то не то…
– Счастлив встретиться с тобой! – князь улыбнулся, блеснули светлые княжьи глаза. Он что не видит? Не понимает? Не хочет понимать? Улыбка чуть потускнела. Почему я не могу проснуться? – Прошу прощения, миледи, я перейду на ты? Вас это не обидит?
Он говорит, а я глупо хлопаю глазами. Шикарно. Обидит, оскорбит?
Тени смыкаются. Тени сомкнулись. Я не могу очнуться. Что толку от моей полыни, от глупых наговоров? Я знала, что Астрис станут искать, потому мы и спрятались в этой глуши, сбежали с поля боя, не пришли проститься с нашими мёртвыми. Я заставила её повязать платок, попросила молчать. Мы стёрли Астрис Пилим, спрятали речного дракона от всего мира. И тщетно. Осталась только одна ниточка, способная привести кирийских псов к спасительнице. Смешно. Жалкая девчонка, разведчица, самозванка – я. За неё они и дёрнули.
Конечно, князю нужен ревил – крупица надежды, единственная, весомая угроза его власти. На Астрис объявят охоту? Непременно, уже объявили. Но что бы он сам возглавил её?! О таком я подумать не могла. Мы плели амулеты, чертили руны у входной двери, под кроватью, в шкафу, на обороте пыльного зеркала; перестали пользоваться магией, совсем. Астрис оставила титулы, наследство. Полгода мы прятались, таились, мыли полы, рыдали над пеплом, сторожили лазарет, жили, в конце концов! И тут: «Здрасте, я князь Кирийский. Как поживаете?».
– Как поживаешь?
Сам Рьяла потешается надо мной!
– Прекрасно! Восхитительно, – от должного вызова осталось не больше половины. Надо проснуться, немедленно открыть глаза! Я слышала о таких вторжениях в Академии, профессор называл их тонкими визитами. Куча магии, поисковый обряд, воля посещаемого не преломляется. Я могу вырваться.
– Кто вы? – глупый вопрос.
Непрошенный гость так комично изгибает бровь, морщится и с широкой улыбкой говорит:
– Мы есть царь!
Вот честно это было бы смешно, если б не так печально. Хотя вру – смешно. Мы оба прыснули, хотя больше от неожиданности.
– Чем обязана такой честью?..
Зют. Язык не поворачивается. Для меня он не Царь. Мой царь умер. А этот самозванец, захватчик, убивец, урод! права не имеет себя так называть. Кирийский князь, чёрный мечник – пожалуйста. Изменник – вот его имя.
– …такой честью, княже? – старинное слово обернулось змеиным шипеньем. Где князья из моих цветных сказок? В расшитых красных кафтанах, с мечом, разящим чудовищ; сильные, мудрые, пекущиеся о своём народе? Меч-то и у него имеется, хороший такой меч двуручный, огромный, подаривший мне пару шрамов на прощанье. Но одного клинка мало. Или я не права?
– Чего я хочу? – князь задумчиво посмотрел на меня. – Поговорить с тобой. Я так долго искал тебя.
– Зачем? – выплюнула я. Зачем во имя всех богов он меня искал? – За что я вдруг удостоилась такой чести? Я простая разведчица и не больше.
Он покачал головой, замер, клубившийся за его спиной туман также остановился. И даже душный запах чар стал тише.
– Я всего лишь хотел… – он изучал меня и изучал пристально, будто надеялся что-то найти. Только что во мне искать? Это лишь сон, во сне я лишь образ. Даже волосы вот, длинные как раньше. – …предложить тебе, Терия Лорис, службу в Брумвальдском дворе. – Врёт и врёт не убедительно, точно сам растерялся. Но я кивну, послушаю, что вы ещё расскажите, княже. Только кем же я буду служить в Брумвальде? Шлюхой или политическим преступником? – Мне нужны талантливые чародеи с твоей стороны кромки. Мне нужен такой союзник как ты.
– И ради этого вы явились в мой сон? – Я медлила пятилась обратно, к началу сна. Может мне удастся выскользнуть из его чар. Расплести я их не могу. Не понимаю на чём держаться. Обычно для таких заклятий нужна личная вещь человека, моя вещь, а лучше локон или даже палец. Может он нашёл мой доспех?
– Я знаком с твоей историей, Тера. – Ага, теперь уже Тера. – Или лучше Царский ворон? Наслышан, наслышан о подвигах твоего отряда. Вы мне однажды чуть наступление не сорвали. Моё почтение, ворон.
Какая отменная лесть! Прямо уши не нарадуются.
– Нет.
Моё непочтение, мечник.
– Почему? Не хочешь вернуться домой, в Академию? Тебе, кажется, оставалось четыре года до выпуска, или я что-то путаю? – Получив мой пустой кивок, князь продолжил плести свою сладкую речь. – Негоже бросать учёбу с твоими талантами. Правда я и сам бросил, но не суть. В первую очередь, я предлагаю службу. Остальное само приложится.
– Как чудно! Вы меня полностью покорили. – Как и всю нашу державу. – Нет. И хватит лести. Моя честь не продаётся.
– Похвально. Но я и не прошу тебя об этом. Царь, которому ты присягнула, ушёл, а значит, ворона больше ничего не держит. Ни клятвы, ни обязательства. Ты вольна делать, что пожелаешь.
– Ошибаетесь. – Я усмехнулась так горько и привычно. Что пожелаю. Ну, да. Сейчас я, как всегда, желаю, чтобы он исчез из моего сна, из моей жизни, из моего Брумвальда.
– Я лично амнистировал царских гвардейцев. Ты свободна. И ты нужна мне. Так помоги построить новый мир, и я не останусь в долгу.
– Нет. – Неужели он думает, что я соглашусь? Увижу его надменную морду и соглашусь. – Нет. И больше я повторять не стану. На каждую вашу ложь – нет. Вы сами сказали, я царский гвардеец, а значит, верность для меня есть жизнь.
Не слишком уж истерично прозвучало? Но он не обиделся, улыбнулся снисходительно, наклонился ко мне. Он что понюхать меня решил? Я отшатнулась.
– Не бойся меня, – промурлыкал он. – Я не враг. Служу народу и всё такое.
– Хватит!
– Тера, я лишь хочу предложить тебе свою помощь. Рядом со мной ты можешь раскрыть свои таланты.
Немыслимо. Он правда считает, что я вот так соглашусь! Предам! Каким же надо быть глупцом, чтобы…
– Я никогда… – выкрикнула и захлебнулась словами. А он улыбается. Улыбается и ждёт. Да ничего он не считает, Тера. Он не глупец, отнюдь, он хитёр и пришёл уж точно не за отказом. Ему нужна Астрис, а не я. Что ж, княже, поиграем.
– Отпустите меня. – Никто не говорил, что я буду играть честно. Он не узнает, где Астрис. Не через меня. – Моя душа томится, – почти пропела, простонала как русалка. Матушка была мной горда. – Отпустите…, – пауза, хорошо.– Вы же слышали о вороне, – пусть поверит, пусть вспомнит. – И верно знаете, почему меня так прозвали?
– Из-за родового герба.
– Из-за герба, – я усмехнулась, что ж пришёл мой черёд злорадствовать. – Царским вороном прозвали разведчицу, глупенькую такую, с длинной косичкой, – я взмахнула волосами, ещё длинными, ещё длинными, такими они были утром, теперь же… Не отвлекайся. – Девчонку, умыкнувшую из вражеского лагеря, из вашего лагеря, – тычу воздух по направлению к князю, – кое-какие важные бумажки, в том числе и планы одной крепости. Да, это сделала я. Если хотите, могу поклониться на бис, – пусть мамина наука не пройдёт даром. – Чертежи были зашифрованы, и их никто не мог опознать… – А я училась на архитектора, но вам это знать вовсе не обязательно. – После той миссии ворон и взлетел. А почему же Чёрный, князь? Вы знаете. Вспоминайте, вспоминайте. Последняя битва – наша первая встреча. Меня также величают…
– Мёртвым…
Ну наконец-то. Рано или поздно меня разбудят. Астрис, Чёрив, Ника – кто-нибудь.
– Именно! Царский ворон убит Чёрным мечником, так твердила молва. Слишком длинно? Они и сократили: Чёрный ворон. Мне больше, конечно, нравится мёртвый, тут, так сказать, всё по существу. А вам?
– А мне, – задумался и скалиться наконец перестал. Может поверил? Или поверил, что я сумасшедшая? – Мне, Тера, больше нравится правда. И напротив совершенно не льстит… Я не убил тебя, – сказал совсем тихо.
– Убили! – я теперь скалюсь, я хохочу.
– Неправда, я видел…
Не мог он видеть. Когда взорвалась звезда, никто уже ничего не видел.
– Тера, пожалуйста! Ты… ты так юна.
Будто это когда-то кого-то спасало.
– Мне девятнадцать. Было.
Полгода назад.
– Рьяла… Всё время забываю, как ты юна, воронёнок.
– Да что вы! – «Воронёнков» мне тут ещё не хватало. – Отпустите меня. Я вам всё равно ничего не скажу. Не надейтесь с моей помощью отыскать Астрис… – мне хотелось бросить что-нибудь ещё, но не получилось:
– Астрис? – Как будто впервые слышит! Талантище. В матушкином театре его бы с руками оторвали, как раз бревно играть некому. – А-а, – протянул, будто только сейчас вспомнил, – девочка-ревил, бирюзовый дракончик. Да, мне бы она пригодилась. Миру нужны ревилы. Ты знаешь, где она?
– Нет.
– Жаль. Было бы неплохо с ней переговорить, – князь задумчиво улыбнулся. Ну, наконец-то, мы перестали лукавить! – Эм, Тера… Что за дурные манеры? У нас светская беседа, убери ножик от моего горла, будь добра.
– Ножик? – лезвие опасно сверкнуло перед его носом. – Это обоюдоострый меч из низкоуглеродистой стали с примесью вольфрама, – мой любимый потерянный клинок. —Бастард – князь. Князь – бастард.
– Облегчённый полуторный. Длина около метра. Явное сужение клинка. Хорош для колющих, рубить, впрочем, тоже можно, но как по мне – маловат. Люблю двуручные, цвайхендеры, – князь играючи провёл пальцами по острию. – Приличный ножичек, но всё-таки убери.
– Непременно, но сначала укорочу вас на голову.
Вам не удастся заговорить меня. Князь отошёл, один широкий шаг назад, и он оказался вне досягаемости.
– Никогда не понимал этой жестокости, – от следующего удара он не уклоняется, выставил перед собой призванный из пустоты цвайхендер – зютов кошкодёр, простыми словами. – Жестокости ваших командиров. Как можно было выдать вам мечи и выставить на поле!
Давно не встречала эти предрассудки.
– Если я девушка, не значит, что я слаба.
Так и думала, что мечницу он во мне не видит. Молчит.
На остриё клинка сверкнуло пламя, в реальности мне этот фокус никогда не удавался. Мы кружили друг перед другом, точно птицы. Моя ловкость против его силы. Громадный двуручник вскользь отбивал удары моего потерянного меча. Сильней, сильней – мне не хватает мощи. Быстрей, быстрей! Почему я не птица? Выпад. Промах. Отхожу. Его зютов меч слишком тяжёл, да и сам князь раза в два если не выше, то больше уж точно. Сталь звенит угрожающе близко, плачевно рядом, ещё чуть-чуть и моя шея. Колющий, колющий, но ему нет дела до моих «укусов». Мимо. Мимо.
– А ты хороша! – натянуто улыбнулся князь, отражая атаку. – Я не хочу тебе вредить. Пожалуйста, Тера.
– Пошёл к Зюту!
Клинки снова сцепились. Выпад. Князь больше не наступал, он только отбивал мои атаки, подставляя широкое лезвие под удар. Достала. Чёрный камзол загорелся!
– Что же ты такая злая, а царский ворон? – князь сбил пламя рукавом
– Мёртвый ворон! – выкрикнула я в ответ.
Сон загорелся.
***
Всюду пламя: стол, моя кровать, шкафы и даже чертово зеркало. Я вскрикнула от боли: огонь точно перчатки облепил мои запястья. Я попыталась оббить его о простыни, но простынь всполыхнула, а руки по-прежнему жгло. Я снова закричала, но сей раз сон не растаял.
Боже, боже, боже… Комната наполнялась дымом. Это магия, всего лишь магия. Нужно дышать. Нужно убрать эту дрянь. Я обернула руки одеялом. Без доступа воздуха огонь потухнет. Потухнет. Зют! Как это получилось…
Нужно спасти наши вещи. Нужно бежать отсюда. Нужно разбудить Нику. Нужно… Оно не гаснет. Я просто умру здесь. Руки щипало и пекло, но пламени больше не было. Я выдернула из-под кровати рюкзак и вышвырнула его из окна. Туда же улетела Асина сумка.
Руки пекло, мысли метались, я заткнула нос полотенцем и как была в пижаме, выскочила в коридор. Я едва смогла потушить собственные руки, я не смогу заглушить этот огонь. Зют! Трактир сгорит. Сгорит. И я сгорю, если не потороплюсь. Наш этаж под самой крышей, быстро спуститься не получиться.
Пламя плясало, пламя шипело. Пламя стелилось за мной. Пусть это закончится. Пожалуйста. Добрые боги, пожалуйста… Почти жива. Магия, наконец, откликнулась, но пожар уже не укротить. Руки жгло так сильно, что хотелось скулить. Слава богам, Астрис осталась сегодня в лазарете. Я споткнулась о брошенные корзины. Корзины упали, покатились и катятся, катятся и гремят. Там были яблоки, розовые-розовые – первый летний урожай. Видимо, кто-то заплатил девочкам яблоками, розовыми. Колючим жаром боль растекается от пальцев к плечам. Чёрт. Чёрт. Шиплю и кашляю в рукав. Единственная запертая дверь. Стучусь, бьюсь – тщетно. Ника не услышала или услышала, но не может встать. Зют! Я закрыла глаза, будто это хоть что-то исправит, и шепчу наговор, самый короткий, какой только вспоминается, щеколда поддаётся. Ника вжалась угол, закрывается от дыма одеялами.
«Бежим! – прохрипела я что есть силы, она не отозвалась. – Пойдём со мной. Ну же, вставай, пожалуйста!». Я закашлялась, я проталкиваюсь через дым и хлам. Я схватила её за руку и потащила за собой. Ника не сопротивляется. Меня бы кто так вытащил.
В коридоре дым, будто сам Змий надышал. Людей уже нет: всё, кто мог, выбежал. Боги, боги и Зют! Магии нет, нет её! И меча нет, и доспеха, только я в сорочке этой хлопковой, чёртовой. Какой гений умудрился сделать ступеньки деревянными? Лестница тлела. На моём плече тяжело хрипла Ника. «Тиши, тише. Прорвёмся!» – шептала, она не слышала. Милостивый Рьяла… Я попыталась прокашляться, но в горле сухо-сухо, больно-больно. Не выберемся же, не успеем уже! О Светозарный, помоги! «Прочь!» – проорала я от отчаяния. Всё пришли, прибежали. Огонь к ногам ластился, босые ступни целовал. Да утихни же! Где моя чертова магия? Я выставила ладонь перед собой. Жизнь к жизни, пламя к пламени. Что-то забытое, наконец, в груди щелкнула, из ладони вырвался огненный столп. Проклятье! Должно же быть наоборот. Зачем мне ещё огонь? Но чёртов дым над лестницей начал медленно рассеиваться, освобождая нам путь. Похоже, я перенаправила жар. Нужно бежать, пока опять не…
Мы вываливались на кухню, тут ещё дышать можно. Почти. Совсем немножко осталось. Я попыталась считать шаги, шаги не считались. Через чёрный ход к свободе. Сегодня маленькая смена, людей почти не было. Прошу, умоляю, только бы никто не сгорел… На траву… к траве…
Ночь черна, сажа ещё черней. Зеваки подхватили Нику. Я упала на траву, задыхаясь от кашля и слёз. Перед глазами дым и красное марево. Я поползла к кустам. К кустам, к кустам… Перед глазами мутно, в глазах слёзы. Я встала и снова рухнула. Где ж этот чёртов боярышник? Тут. Здесь. Вот он. Я потянула рюкзак за лямку, и снова упала. Нас нашёл князь. Кирийский князь. Сажа черна, гнев ещё черней. Он хочет схватить Астрис. Он хочет мою Астрис! Не позволю. Из рюкзака выкатился краденый алый доспех. Это не тот рюкзак. Сука. Но вы её не получите, князь! Никогда. Обожжённые пальцы не слушались. Я должна спрятать Астрис. Я обещала защищать её. Если эта сука добралась к Астрис через меня, я сотру себя.
Заклинаю луною,
Заклинаю костром.
Пред рассветной зарёю,
В страхе полном, пустом
Имя прячу на время,
Прячу в бездне следы,
И с охотою бремя
Заберу пустоты.
Впредь меня не узнаешь,
Впредь меня не найдешь.
Облик прежний стираю.
Правдой чудится ложь.
В двух мирах не поймаешь,
Не увидишь, смотря.
Суть в ветрах растворяю.
Впредь не я – это я.
За сложные чары нужно платить. Чем они сложней, тем дороже. Стерев Терию Лорис, я должна предложить кого-то взамен и немедленно. Призванные энергии бушуют за моей спиной. Из темноты, из дыма и огня выходят тени. Так и нашёл меня. Чёрный мечник, ну конечно! Боги, боги…
«Назовись! Назовись», – щебетали тени. Они сожрут меня, если я не дам им другое имя, то что можно сожрать. Они будут хранить меня. Станут ходить по пятам. Князь не сможет разглядеть меня настоящую.
«Ремир!» – прохрипела я, но прохрипела твёрдо. Голос не должен дрогнуть ни на йоту, иначе провал, но он и не дрогнул. «Отныне я огненный барон Ремир!» – повторила второй раз, и тени согласились. Тени протекли через меня, сквозь мою кожу. Я снова оказалась в воде. Я снова тону. Меня больше нет. Терия Лорис умерла. Утонула. Всё так. Сердце пропустила удар.
Я свалилась лицом в траву. Я задыхалась. Я задохнусь. Кругом так было темно. Кругом ничего не было. Только дым. Только лёд, хрустящий над головой. Этим всё бы и закончилось. Но не заканчивается.
Мне нужен хранитель, связь с этим миром или я сойду с ума. Мне нужно к Астрис.