Я трясусь в старом трамвае. Трясусь в никуда и без цели. Бандитскую машину бросил во дворе, за дом до остановки. Солнышко пригревает. В салоне жарко. На улице ясно, но прохладно. Ощущение такое, что природа никак не может решить куда качнуться: то-ли вернуться к зиме, то-ли растопить остатки сугробов и дать зеленый свет зеленому цвету.
Ничто так не убаюкивает как стук колес по стыкам рельс и покачивание вагона на разбитой колее. Только в весеннем трамвае можно воспринимать жизнь так, как воспринимают ее груднички, слипающимися глазами из детской коляски – сонно и доверчиво.
– Молодой человек, а кто за вас билет покупать будет?
«Ребенка» грубо и бесцеремонно будят
Кондуктор, видно, была в другом вагоне, когда я садился в трамвай, и дала мне вздремнуть пару остановок.
– Сейчас, секундочку. – Автоматически засовываю руку в правый карман. Он оторван и, как следствие, пуст. Экскурсия в левый карман не дает никаких результатов кроме жуткой боли в пораненном пальце. Забираюсь за пазуху. Нащупываю в нагрудном кармане стопку купюр и, наконец, проснувшись, понимаю, что ничего кроме долларов у меня нет.
– Ну, я жду! – Кондукторша смотрит на меня торжествующе, предвкушая мои извинения, униженные объяснения. «Тетенька, простите, я забыл денежки дома» или что-то в этом роде. Словом цирк на колесах, где роль клоуна отводится «зайцу», то есть мне, а роль героического укротителя – ей. Худенькие ручки, тоненькие ножки, злое личико, выглядывающее из лат нового зеленого китайского пуховика. Фурия в доспехах рыцаря.
Трамвай почти пуст. Бабулька, из тех у кого «перестройка» отняла цель жизни и кому не дала средств к ее, жизни, продолжению, вступается за меня.
– Да не трож ты его, сердешного. Видишь, с запою он. По такой жизни со всяким может статься.
– А мне-то что? Ты хоть сдохни, а за проезд плати! Если всех за так возить, кто мне зарплату даст? А пропил все – ходи пешком.
– Да не пью я. – вяло сопротивляюсь напраслине. Не объяснять же, что бежал из собственного дома по балконам. Что где-то зацепился и оторвал карман с кошельком. Что, вообще, меньше всего думал о деньгах, так как мне, мертвому, кошелек нужен не больше чем бедуину в пустыне «Кадиллак».
– А не пьешь, так тем более плати!
– Да бомж он, разве не видишь? – встревает в разговор угрюмого вида мужик с переднего сиденья. – Разуй глаза: вон какой грязный, щетина во всю рожу, сам не мыт. Какие у него деньги, вшей бы не натащил…
Я совсем готов обидеться, но, глянув на свои руки, черную, замусоленную повязку на пальце, брюки и куртку со следами скоростного спуска по пыльным балконам, начинаю понимать, что вид мой на самом деле особого доверия вызывать не должен.
– А ведь и правда бомж – с горечью констатирую вслух. Жить то мне негде. Кстати и паспорта с собой нет. Остался в квартире, которую я потерял на неопределенный срок. И как оказалось, денег – то тоже нет совершенно. Не будешь же в трамвае или магазине расплачиваться долларами. Размеренный спокойный быт последних трех лет взорвался и этим взрывом выкинуло меня на улицу, без документов и средств к существованию.
– Раз бомж, так и вылазь. – Почти миролюбиво говорит кондуктор, брезгливо отступая от меня. Видно мысль о вшах ей пришлась не по нраву.
– Да выхожу я. Прямо сейчас и выйду. Не волнуйтесь.
– И шмотки свои забери. А то и правда вшей напускаешь! – кодукторша уже успокоилась, мысленно смирилась с моей» заячьей» сущностью и ее напутствие звучит почти по отечески.
– Вшей у меня нет. Доллары есть. Хотите, долларами проезд оплачу?
– Вали, вали, братец Мавроди.
Я не обижаюсь. Жизнь еще раз доказала, что люди в большинстве своем обожают фантазии и не уважают правду.
Выпадаю из дверей трамвая и, конечно, оказываюсь в центре огромной черной лужи с урбанистической пенкой из нефтепродуктов. Впрочем, сегодня иначе и быть не может. Все как в том анекдоте про деда с бабкой: вечно куда-нибудь вляпаюсь, то в говно, то в партию. Но хватит философии и самобичевания. Нужно решать, что делать дальше.
Присаживаюсь на скамейке в тихом дворике деревянной двухэтажки.
Устроиться пожить у знакомых? Можно, конечно, но уж больно опасно. Знакомые, как известно, бывают хорошие, плохие и общие. Нарваться на общих знакомых с тем милым типом, который стрелял в меня через дверь, в мои планы никак не входит. Три раза за день, испытав все прелести переживаний дичи, на празднике открытия охотничьего сезона, я решаю впредь к своей персоне относиться бережнее.
В гостиницу без документов и денег соваться бессмысленно.
Я действительно, настоящий, ядреный бомж. Правда, очень богатый. Но это утешает слабо.
Кстати о богатстве. Долларов у меня, конечно, предостаточно. Не то, что проезд оплатить, трамвай купить можно целиком, вместе с пассажирами. А может и на целый трамвайный парк хватит. Но как без паспорта превратить зеленые в деревянные? Да еще и не засветиться на этой операции. Не перекрашивать же их? Вообще-то это было бы верхом изощренного извращенчества – подделывать рубли из долларовых купюр! Тут бы все эксперты-криминалисты в городе перестрелялись. А у кого тяму застрелиться не хватит – наверняка в психбольнице остаток жизни проведет. Эта идея – розовая мечта российского Минфина. Я не про криминалистов, я про доллары.
Ладно, шутки в сторону. Передо мной два пренеприятных вопроса: где жить и на что?
Конечно, можно попробовать вернуться домой за паспортом. Дверь, я более чем уверен, после всех сегодняшних приключений, распахнута настежь. Если вообще осталась на петлях… Но почти наверняка меня там ждут. Причем, скорее всего сборная бригада из бандитов и этих, в маскировочной форме, при активной поддержке правоохранительных органов, естественно.
Да и соваться с моим паспортом в банк можно только в расчете на безалаберность милиции и глупость криминала. Кроме того, баксы могут вообще оказаться поддельными. Времени их как следует разглядеть, у меня пока что не было.
Барахолка! Вот идеальный выход из положения. Во-первых, у меня рядом садовый участок. Буквально в двух шагах. Домишка, правда, хиленький. Летом в нем жить еще можно. Зимой, да и весной, щели в стенах гарантируют отсутствие тепла и комфорта на все 100%. Но, при нужде, день – два перебиться можно. Печка, во всяком случае, есть, электричество тоже. Кровать, одеяла, кое какие тряпки – словом логово для загнанного зверя. И, главное, на барахолке всегда можно поменять доллары на рубли. Торговый люд намертво повязан всемирным эквивалентом, универсальным ключом экономики – $ USA.
Надо поспешить. Через пару часов барахолка закроется, а я останусь голодным. Минимум до утра.