Гевея, или, по-другому, каучуковое дерево, служила мостиком между материальным миром и отстранённой монашеской жизнью.
Когда дорога к храму затеряна в лесной чаще, а сам подъём занимает долгие изматывающие часы, рассчитывать на доброту местных жителей не приходится. Вот и сейчас, обходя одно дерево за другим, Бо всматривался в чаши и проверял на ощупь белое латексное молочко. Если бы не маленький Монк, старик питался бы только фруктами и кореньями, однако растущий организм требовал свежих овощей.
– Ну-ка, Монки, придержи чашу.
Старый монах поднял с земли орудие, похожее на долото, и осторожно, как скульптор, срезал слой коры. Не больше и не меньше. Не глубоко, чтобы не причинить вред дереву. Умеренно и бережно. В каждом движении Бо считывалось уважение.
Тонкая струйка молочного латекса потекла к трубочке, а затем в чашу. Обхватив её верёвочкой и жгутиком, дедушка подошёл к следующему дереву. Срезая новый виток коры, Бо мысленно благодарил дерево за природные дары и наставлял Монка повторять за ним.
– Деда, но деревья же всё равно нас не понимают!
– Они чувствуют. Слова не нужны, когда есть язык любви.
Монк сел на корточки и взял с земли мягкую, как кожуру апельсина, кору гевеи.
– Чувствуют?
– Конечно.
Дедушка Бо уже стоял у следующего дерева. Монки обратил внимание, что перед тем, как снять очередной слой коры, дедушка клал ладошку на ствол дерева и замирал.
– Но как они чувствуют? – не унимался Монк, шмыгая носом.
– Ну вот смотри. – дедушка Бо положил на землю орудие для снятия коры и сказал: – Ты самый лучший малыш на свете.
Монк нахмурил брови. Тогда дедушка подошёл к нему и крепко-крепко обнял. Ослабив объятья, Монки всмотрелся в морщинистое улыбающееся лицо.
– Услышал язык любви?
Монки кивнул.
– А ведь я ничего не говорил.
Дедушка выпрямился и, подмигнув, принялся за следующее дерево.
Какое-то время работали молча, каждый думал о своём.
Убирая с пятки прилипшую веточку, старый монах заметил задумчивое лицо внучка и решил разъяснить подробнее.
– Вот ты хотел всем туристам рассказать про счастье. Говорить, как это просто – быть счастливым. Так?
Монки кивнул.
– Нельзя выразить такие вещи словами. Человек должен сам к этому прийти. А теперь… положи ладошку на ствол дерева. Да, вот сюда… Прикрой глаза.
Дерево на ощупь было шершавым и тёплым.
– За все те свежие овощи, грибы и рис ты обязан ему. Благодаря этому дереву ты сыт и не знаешь, что такое голод.
Маленький Монк что-то почувствовал. Не сразу и не так ярко, как можно представить. Скорее, это напоминало уголёк в области груди, который при должном внимании согревал душу.
– Вот он, язык любви, – сказал дедушка Бо и объяснять больше ничего не стал.
Тут чем больше пытаешься подобрать слова, тем сильнее запутываешь. Чувство либо есть, либо нет. Его не выстрадаешь, и насильно любить не заставишь.