Крис заглянул в кружку. Кофейный осадок расползался по стенкам коричневой амебой.
– Вот что здесь можно увидеть?
– Ничего! – Анна забрала чашку и сунула в мойку. – Вот чем ты слушаешь? А, главное – думаешь? Забыл, что это «Рябиновая Гроздь», здесь нельзя гадать! Не получится!
Ей вторил тихий смех Марко – как будто это не он только что радостно согласился на предложение Изабеллы.
Анна сверкнула на него глазами, сообразив, что к чему, но промолчала: в кафе вошла компания мужчин.
Строгие серые и черные пиджаки, белоснежные рубашки, туго завязанные галстуки – все наилучшего качества – выдавали в гостях чиновников высшего звена или бизнесменов. Они явно нервничали, волновались, но сдерживались как могли. Улыбки веяли фальшью, и каждый знал, что они не искренни.
Даже колокольчик над дверью звякнул как-то тревожно, словно предупреждая об опасности.
Анна взяла меню, но Марко успел первым. Проводил гостей за столик, вручил каждому распечатанный на принтере листок.
Мужчины – кроме одного – недоуменно вертели в руках меню, кидая на пригласившего вопросительные взгляды. Тот только улыбался:
– На вид не обращайте внимания. А за кухню я ручаюсь! Позвольте, я сам выберу.
И сделал заказ.
Тушеное мясо с капустой, жареная курица с картофелем – золотистые кружочки красиво обрамляли край блюда; салат из томатов огурцов, разбавленных доброй порцией зелени и мягкого сыра, колбасная нарезка. И бутылка красного вина. Недорогого, но хорошего – это подтвердили удивленные лица гостей.
Мужчины переговаривались вполголоса. В воздухе повис напряженный гул, но по мере того, как пустели тарелки, он становился мягче и тише, а через час за столом слышался смех. Было видно, как расслабились гости, но причиной было не вино.
Анна перехватила заинтересованные взгляды, которые Крис то и дело бросал на окна.
– Жалеешь, что не видно? Не стоит. Не все нам знать надо.
Ответить он не успел – Анна умчалась к кассовому аппарату, а Марко велел идти мыть посуду. Натянув перчатки, Крис размышлял, почему никто не подумал о посудомоечной машине. И вернулся мыслями в прошлое.
Мари тоже мыла все руками. Женщина, у которой было так много секретов, что они бередили умы даже после смерти, была до ужаса консервативна.
Подумав еще, Крис решил, что не стоит сейчас упоминать о модернизации: Анна ревностно хранила память о Хозяйке, не соглашаясь даже шторы поменять на более современные – повесила вместо сгнивших те, что нашла в платяном шкафу.
– Марко, как думаешь, зачем Мари нужен был дом? Она же жила в «Рябиновой грозди».
– Я думаю, что есть вопросы, ответов на которые мы не найдем никогда. А, значит, не стоит забивать ими голову. Помоги лучше в зале, рабочий день заканчивается, сейчас будет наплыв.
Звяканье колокольчика слилось с трелью телефонного аппарата. Черный, массивный, с белыми цифрами в отверстиях диска. Тяжелая неудобная трубка смотрелась в руках Анны анахронизмом.
– Крис, это тебя. Авгурий.
Деловым тоном маг сообщил, что договорился о присутствии Криса на вскрытии.
– Разумеется, при условии, что вы расскажете все, что знаете, о похожем случае. Они уже направили запрос в вашу полицию, но пока те ответят. А время дорого!
– Я не давал подписку о неразглашении, так что чем смогу – помогу.
Анна, узнав, что Криса ждут в морге, всполошилась:
– Одного не пущу!
Вспомнив, в каком виде была убитая женщина, Крис переглянулся с Марко. Тот чуть заметно покачал головой: не стоит сновидице это видеть.
– Послушай, я в морге провожу больше времени, чем дома! И теперь не боюсь покойников.
– «Предоставь мертвым погребать своих мертвецов»? Давно ли ты уверовал?
– Я и не переставал! – Крис кинул фартук за стойку и ослепительно улыбнулся: – Постараюсь не задерживаться!
Но остановить Анну было невозможно. Она выскочила следом, ловко ускользнув от Марко.
– Послушай, Авгурий сказал, что договорился только насчет меня. Тебя просто не пустят!
– А я сопровождающее лицо! – Анна стояла на своем, абсолютно уверенная, что будет по её. От неё даже повеяло холодностью – совсем как раньше, когда ректор только привел тряс в Орден. Поверь, я безумно рада, что ты. Наконец, избавился от своих страхов. Ради этого стоило торчать в морге, резать трупы и зубрить латынь. Но видишь ли, есть одна вещь, которую нельзя сбрасывать со счетов: мы в Вересковой Пустоши.
Крис замер. По спине словно холодок пробежал. И из тени послышалось знакомое:
– Братес-с-с-с…
– Эй, ты чего?
Анне пришлось дернуть друга за руку. Тот вздрогнул, и безумный взгляд сменился обычным:
– Показалось.
От осознания, что это не на самом деле, что это всего лишь игры памяти, Крис едва не уселся прямо на тротуар. Но было нельзя: Анна и так явно не поверила.
Сновидица внимательно осматривала улицу, даже подошла к рябине, обошла кругом, вглядываясь в тень от крохотного деревца. И совсем не обращала внимания на встревоженного Марко.
– Она права. Тебе не стоит идти одному.
Крис нервно рассмеялся:
– Да что может случиться? Думаешь, я чего-то боюсь после Агаты?
– Вот именно, что после Агаты. Ты знаешь, на что способен Орден.
– Думаешь, это… он? – вмиг посерьезнел Крис.
День сразу перестал быть светлым. Солнце по-прежнему плавило асфальт, пускала на чисто вымытые стекла пригоршни бликов, заставляя их рассыпаться по земле и глянцевым листьям деревьев.
Но для Криса все вокруг окрасилось в серые тона: встречаться с остатками Ордена не хотелось. После того как их троица сорвала Хранителям все планы, шансы выжить были минимальны.
– Да ладно вам! – Анна услышала и разговор и теперь улыбалась, стараясь растормошить помрачневших мужчин. – Думаете, я вас сюда просто так притащила? Уж где-где, а здесь нас искать не будут. Но нужно быть осторожными, поэтому я иду с тобой!
Спорит с ней не хватило духу. Страх поднял треугольную голову, ужалил, и яд расползался багровым пятном тревоги. И только Анна могла увидеть реальную опасность. Увидеть, и уберечь остальных.
– Ключи! – Марко кинул Крису глухо звякнувшую связку. Вместо брелока на кольце висел простой деревянный крест.
Двигатель завелся сразу. Машина плавно тронулась и выехала на дорогу.
– Самая пробка, – вздохнула Анна, и Крис не сдержал улыбки: разве это пробка? Минут пятнадцать неторопливого движения, не больше.
– Злишься? – спросил, чтобы хоть как-то поддержать разговор, и тут же понял, что попал в точку.
– С чего бы? – Анна ответила слишком быстро и резко, выдавая себя с головой.
– Молчишь, на меня не смотришь, по сторонам тоже… Выглядишь так, как будто собралась сновидеть.
– Не дождешься, – ответное фырканье вселяло надежду, что обида продлится недолго. – Крис, все гораздо проще: я жутко боюсь. Не хочу, чтобы повторился тот ужас.
– И поэтому ты переехала в Пустошь. Прекрасная логика!
Анна не ответила. Вздохнула устало и отвернулась, словно спешащие после работы домой люди – невероятно занимательное зрелище.
– Я тоже этого не хочу. Знаешь, иногда мне кажется, что Агата зовет из тени, появляется в темноте, заглядывает в окна. Я умираю от страха, а потом просыпаюсь в холодном поту и очень радуюсь, что это был всего лишь сон.
Анна не обернулась. Но по положению головы, по движению плеча Крис понял, что она усмехнулась. Конечно, не ему говорить о страшных снах.
– Больше всего на свете я хочу забыть о прошлом. Чтобы все мы забыли.
– Это нереально, – сухо отозвалась Анна.
– Да. Но можно сделать так, чтобы случившееся тогда не повторилось. Чтобы никто не пережил тот кошмар заново. Ради этого я готов на все. Даже забыть свой страх перед мертвыми.
Анну, наконец, перестал интересовать городской пейзаж. Но карие глаза смотрели бездушно; так смотрят висящие на кукане рыбы:
– Молись, чтобы про твой страх не вспомнили сами мертвые.
С губ сновидицы сорвалось белесое облачко, словно на морозе. Крис понял, что в машине похолодало.
Озноб пробрал до костей. Кнопку кондиционера заело, пришлось ударить несколько раз. Губы сами зашептали привычное:
– Credo in Deum, Patrem omnipotentem, Creatorem caeli et terrae. Et in Iesum Christum, Filium eius unicum, Dominum nostrum: qui conceptus de Spiritu Sancto, natus ex Maria Virgine…
– Ты все еще молишься, – Теперь Анна смеялась. Отчаянно, взахлеб. А потом закричала: – Осторожнее!
Крик заставил вздрогнуть. Машина как-то выехала на встречку, и теперь летела навстречу небольшому грузовичку.
Крис едва успел вывернуть руль, пассажиров кинуло вправо, влево, тряхнуло и швырнуло вперед, так, что ремни больно врезались в тело.
Визг тормозов, звук удара, чей-то крик… Анна поворачивает голову. По виску струится кровь. Ручеек темнеет на глазах, становится вязким, застывает крошащейся коричневой пленкой…
Кто-то снаружи стучит в стекло. Громко, отчетливо…
– Эй! Ты там что, заснул?
Крис вздрогнул.
Он сидел за рулем застывшей на стоянке машины. Ни следа аварии! Только вот двери заблокированы, и Анна осталась снаружи. Это её стук в окно заставил очнуться.
Мужчина поежился: видение было слишком реальным. Настолько, что казалось пророческим.
Вместо того чтобы снять с замков блокировку, Крис ударил по газам. Анна осталась позади, в клубах поднятой пыли.
О том, что с ним за такое сделаем Марко, Крис предпочел не думать.
Здание полицейского морга располагалось на окраине. Небольшое строение с бежевыми стенами утопало в зелени. Но чтобы пройти по асфальтированным дорожкам, нужно было пройти мимо охраны.
Пожилой полицейский сверился со списками и протянул картонный прямоугольник. Вписанные от руки чуть расплывшимися чернилами фамилия и имя смотрелись странно. Но больше всего пугала фотография.
Крис не помнил, чтобы фотографировался на документы. Но на снимке был явно он: с нелепой стрижкой, в черной рубашке. Казалось, из круглого воротничка только что вынули белый вкладыш-колоратку, и юный семинарист смотрел испуганно, словно предугадывая будущее.
Встреча с прошлым не порадовала. Крису пришлось напомнить себе, что он в Пустоши, а пропуск выдали в полиции. У них явно есть досье на каждого жителя!
И от мысли, что любой, кто имеет доступ к документам, может вычислить местоположение Анны, по спине пробежал холодок. О себе и Марко Крис не подумал.
Мысли крутились в голове назойливыми мухами. Но у крыльца пришлось вернуться в настоящее.
Дежурный у входа рассматривал пропуск так придирчиво, словно Крис не в морг пытался попасть, а, как минимум, на тайное совещание правительства! Не найдя ничего подозрительного, полицейский указал на длинный коридор:
– Пройдете до конца, лифт слева.
И потерял к гостю интерес.
Крис недоуменно огляделся: какой лифт, здание одноэтажное! Но уточнять не стал, пошел, куда велели.
Гулкий звук шагов заполнил коридор. Серые стены казались бетонными, но выкрашенные оранжевой краской двери и стоящие перед ними стулья показывали, что это дизайнерская задумка. На взгляд Криса – просто убийственная. От мрачности окружающего хотелось выть, и оставалось только пожалеть тех, кто вынужден работать в этом великолепии. Пожалеть и испугаться от мысли, что, возможно, это его собственное будущее!
Крис передернул плечами и поклялся, что после выпуска будет держаться подальше от таких мест.
Дежурный не обманул: слева по коридору действительно находился лифт. Металлическая кнопка мигнула красным, когда створки разъехались. На панели внутри было всего два значка: «1» и «-1». Двери мягко закрылись, и кабинка поехала вниз.
Этот коридор отличался от своего близнеца только освещением: здесь не было окон. Длинные лампы давали тени больше, чем света, и Крис задержался, привыкая к сумраку. Створки лифта за спиной тихо сомкнулись и послышалось жужжание мотора – кабинка поехала вверх.
В сочетании с полумраком эти звуки казались чем-то потусторонним. Крис на миг закрыл глаза, вспоминая, что не впервые приходит в морг. Убедить себя в том, что все вокруг – всего лишь оборудованный подвал обычного здания, получилось не сразу. Лифту хватило времени, чтобы вернуться.
Ворвавшаяся в коридор запыхавшаяся Анна показалась глотком свежего воздуха в атмосфере удушья.
– Что ты здесь делаешь? Как ты…
– Это что ТЫ творишь, – прошипела сновидица. – Дома поговорим. А сейчас веди к своему трупу. Может, сумею увидеть что-нибудь.
Крис схватил её за руку, не пуская дальше:
– Не смей сновидеть! Не здесь…
Он хотел сказать, что не в пустоши, но не успел.
– Я не идиотка. Хранителя я и наяву узнаю! – Анна освободилась из захвата и постучала в первую же дверь: – Есть кто-нибудь?
Из дальнего помещения выглянул полный мужчина в синем медицинском костюме:
– Сюда идите, если не боитесь!
И улыбнулся. Может быть, из-за бороды, может, из-за освещения, но усмешка вышла недоброй.
Анна не обратила на это никакого внимания и, не слушая уговоров Криса вернуться, пошла на зов.
Бояться было нечего: комната оказалась ординаторской. Пара столов, два шкафа: кабинетный, заставленный книгами и папками для бумаг, и платяной. Диван со смятым пледом и тумбочка, на которой стояла чашка с недопитым кофе.
– Я так понимаю, вы – тот самый студент? – вопрос прозвучал как утверждение. – А вы?
– Она со мной! – поспешно ответил Крис.
Патологоанатом нахмурился:
– Молодой человек, здесь морг, а не музей с редкими экспонатами. Тут нечего смотреть…
– Поверьте, господин Самуил Арони, местными… экспонатами, – повторила Анна его слова, – меня не напугать.
Анатом напрягся, а потом коротко хохотнул и поправил сбившийся бейджик:
– А вы глазастая. Могу я узнать ваше имя?
– Анна, – фамилию она предпочла не называть. Как обычно. И Крис последовал её примеру, понимая, что этот мужчина все равно уже все знает, и в полиции знают. Знают все, кто принимал участие в выдаче пропуска. Но трепать лишний раз фамилию не хотел, помня старые сказки.
Судя по взгляду, Арони понял, в чем дело. И снова демонстративно поправил бейджик.
– Я так понимаю, вы, – указал на Криса, – будете мне ассистировать. Но какова функция вашей… подруги?
– Следить, чтобы вам ничего не помешало! – заявила Анна и вышла из кабинета, чтобы через минуту заглянуть обратно: – Так вы идете?
Удивленный Арони молча ткнул Крису на шкаф с халатами и последовал за ней.
Анна толкнула закрытую дверь, безошибочно определив помещение прозекторской. На стальном столе лежало прикрытое простыней тело. По бурым пятнам на ткани Крис определил, что это не ночная жертва маньяка.
– Чего стоишь? Давай носилки! – велел Арони и Крис послушно выполнил приказ.
Резиновые колесики каталки бесшумно двигались по кафельному полу, но сама она издавала душераздирающие скрипы. Крис поймал себя на мысли, что услышь он такие звуки, находясь в одиночестве, давно бы сбежал.
– Грузим!
Подхватив простынь, на которой лежал труп, мужчины перекинули его на носилки. Арони поправил покрывало и поинтересовался:
– Умеешь столы обрабатывать? Вперед!
Крис молча повернул вентиль. Из гибкого шланга потекла вода.
Работа была знакомая, мыть секционные столы входило в обязанности студентов, но Крис не думал, что придется заниматься этим на каникулах. Хотелось бросить все и уйти, но он заставлял себя возить тряпкой по стальной столешнице, лить дезинфикатор и смывать пену. Работа в морге оказалась единственным способом докопаться до правды и убедиться, что эта смерть не имеет ни какого отношения ни к нему, ни к Марко, ни к Анне.
Когда стол сиял стерильной чистотой, Арони повязал клеенчатый фартук и позвал:
– Ну что, пошли за вашей красавицей?
Холодильник располагался в соседнем помещении. В дальней стене находились стальные дверцы в три ряда. Прозектор потянулся к одной из них.
Как только его пальцы коснулись блестящей ручки, раздалось жужжание и свет несколько раз мигнул.
– Не бойтесь, тут такое бывает. Проводка старая, все никак не заменят.
Погрузив тело битой на каталку, Арони повез его в прозекторскую. Там ничего не изменилось, лишь рука переложенного со стола мужчины свисала с носилок. Подумав, что это Арони задел его каталкой, Крис убрал её под простыню и пошел помогать с инструментами.
Анна стояла в стороне, ожидая начала вскрытия. Но её внимание было направлено не на секционный стол, а на мужское тело.
Носилки вздрогнули, словно тот, кто лежал на них, пошевелился.